Vogel im Käfig

Миен не искала смерти. Не думала о том, как быстрее умереть во время их вылазок за стены. Не имела права так думать. Каждый раз, сталкиваясь лицом к лицу с опасностью, она убивала в себе страх за свою жизнь и сражалась чтобы быть свободной, чтобы спасти жизни своих товарищей, выполнить предназначение миссии, но не чтобы просто выжить. Сколько раз она была на волоске от смерти?! Та все никак не хотела её забирать, заставляя переживать этот ужас снова и снова. Все что происходило с ней за последние годы слишком сильно изменило девушку. Она много наблюдала за поведением людей под влиянием чистого страха смерти. Кто бежал, не заботясь об остальных, кто расходовал всю обойму себе в голову, кто был накрепко связан ужасом, что не мог и шагу ступить. А кто-то сражался до конца. Не позволял себе бояться за свою жизнь, когда нужно было спасать других. Миен поняла, что никогда не простит себе страх опасности и лучше умрет самой ужасной смертью, чем будет смотреть, на то как её товарищи один за другим гибнут, ожидая своей очереди. Только вот сражаться та больше не сможет. Оторванная титаном нога никак не способствовала дальнейшему участию в вылазках за стену. Но даже в таком положении Миен не опустила руки. Как угодно помогать солдатам, ведь те могут подарить давно уже забытую ею свободу. Минни была другой. Она даже не думала о возможности умереть, когда бросалась на титанов в одиночку. И ведь умерла бы, если бы не Миен, которая всегда и везде о ней заботилась. Они вместе с самого начала. С нападения на Шиганшину, когда Миен схватила ща руку девочку, смотрящую на то, как их город разрушают. Они убежали вместе. Вместе вступили в развед-корпус. Миен даже думала о том, чтобы умереть в один день, но Минни об этом ни слова не говорила. Каждый раз, когда Минни с отрядом уходят за стену, Миен пытается отогнать мысли о том, что она может не вернуться. Но сама Минни даже и не думает о смерти. Она слишком уж любит этот мир. Ей нравится сражаться, нравится убивать врагов человечества. Она наслаждается борьбой. Пока есть за что сражаться, она будет. К сожалению Минни понимает слишком много. Она боится людей, которые имеют власть, ведь они знают гораздо больше, чем все остальные. Это они во всем виноваты. Она, как и Миен боится умереть напрасно. Но только понятия о напрасной смерти у обеих разное. Совсем немного, но разное. И все страхи Миен, сидящей в военном госпитале, не напрасны. Однажды Минни не возвращается с отрядом. Ничего нет. Потерялась и ещё жива, или же съедена за животных титанами? Ни самой Минни, ни её трупа. Только лишь тоска и боль в груди. Её нет и все. Хотелось опустить руки. Как-будто жить больше не зачем, но нельзя. Разве не Миен в самых отчаянных ситуациях продолжала сражаться?! Где-то ещё давно, Миен понимала, что не смогут они умереть в один день. Минни слишком безрассудна. Она никогда не хотела спасти всех своих товарищей, только победить. Она буквально влюбилась в любую победу. Неважно сколько людей погибнет ради этого, важна лишь конечная станция победы. Миен запросто могла оказаться в числе тех, кто погиб за "победу" таких людей, но отсутствие её ноги уберегли её от этого. От настоящей напрасной смерти. Миен понимала, что они с Минни абсолютно разные. Миен ещё давно позабыла о детских мечтах свободной жизни. Люди и их жизни стали ей дороже. Не важно что все заперты. Пока живы все хорошо. Она понимала, что победа будет стоить очень уж дорого. Поэтому и отказалась от своих "детских мечтаний" ещё давно. Но Минни не могла так. Она хочет ела идти до конца. До самого последнего боя. Миен не поверила тогда, что Минни умерла. Слишком уж она живучая. Впрочем, как и сама Миен. Залезла куда-нибудь и спряталась. Ждёт помощи. Только вот никто искать её там не будет. Для всех, кроме Миен она была мертва. Все знали её как отличного бойца и запомнят её только так, а не как девочку, без эмоционально смотрящую в лицо смерти в день падения стены Мария. Тогда она и поняла, что хочет уничтожить все что смеет мешать жизни. Стереть с лица земли все, что не давало жить спокойно, что поместило их в клетку. Она смогла бы пробраться сквозь толстые прутья клетки. Калеча себя, но смогла бы. Если бы только не один меткий удар, убивший слишком любопытную птичку.