Спасибо...

Знаете это приятное чувство из детства, когда болеешь, а заботливые родители крутятся вокруг тебя? Под одеялом безумно жарко, а мама на твои жалобы лишь укутывает ещё сильнее да ласково целует в лоб, проверяя температуру мягкими губами. Отец возвращается домой с пакетом всевозможных лекарств, а также парочкой шоколадных конфет, купленных в тайне от матери, чтобы было не так горько. На плите варится куриный бульон или рисовая каша, чтобы можно было набраться сил и как можно скорее встать на ноги. Наруто же никогда ничего подобного не знала, наверное, из-за этого и не болела. Ведь у неё была только маленькая квартирка со старой скрипящей кроватью и тонким, ничуть не греющим одеялом, был вечно пустой холодильник, в котором изредка появлялось молоко с почти истекшим сроком годности — потому что так дешевле — да скромные запасы быстрозаваримого рамена. Однако не было человека, который бы беспокоился о ней. Сейчас, лёжа в своей постели, девочка надрывалась от кашля. В горле саднило, нос был заложен так, что вдохнуть невозможно, тело ломило и бросало то в жар, то в холод. Сил встать с кровати, чтобы хотя бы приготовить поесть, совершенно не было. Всё, что ей оставалось, да-к это, свернувшись в клубок, всё больше и больше зарываться в одеяло в попытке сохранить хоть какое-то тепло. Слёзы обиды и некой жалости к себе уже не раз подкатывали к глазам, однако Наруто старательно их сдерживала, чтобы к огромному перечню недомоганий не добавилась еще и головная боль. Неожиданный стук в дверь прорвался сквозь тишину квартиры, нарушаемую лишь тяжёлым дыханием Узумаки. Девочка, приложив немало усилий, встала и босиком прошла к двери, волоча за собой одеяло по холодному полу. Щелчок замка, поворот ручки, и Наруто встретилась взглядом со своим сенсеем, из-за которого выглядывали заинтересованная Сакура и пытающийся это скрыть Саске. — Вижу, тебе нездоровится, — голос Хатаке как обычно практически не выражал никаких эмоций, однако во взгляде мелькнула тень беспокойства. — И вам здравствуйте, Какаши-сенсей, — просипела девочка и зашлась в очередном приступе кашля, прикрывая лицо одеялом. Когда спазм отпустил измученное горло, Наруто хотела было уже спросить, что эти трое вообще тут делают, однако ее тут же прервали. — Не думаю, что тебе стоит сейчас разговаривать, добе, или ты выплюнешь нам под ноги свои лёгкие, — тут уже подал голос Саске, проявляя заботу в своей манере. — Теме, — незлобно выдохнула Узумаки, а Саске только хмыкнул, отвернув голову. — Почему вы здесь? — Мы же недавно успешно выполнили задание, так что сенсей сказал, что угостит нас чем-нибудь в награду, — взяла слово до этого молчавшая Сакура. — Я бы с радостью пошла с вами, но, видимо, не смогу, — Наруто передёрнула плечами, потирая друг о друга озябшие ноги. — Повеселитесь сегодня без меня. — Ты уверена? — Какаши, прищурившись, всматривался в девочку. — Да, всё в порядке. Сходим куда-нибудь вместе в другой раз, — растягивая сухие губы в улыбке, — она не могла принести себе даже воды — пыталась выпроводить гостей Узумаки. Дверь захлопнулась за спинами ее сокомандников и сенсея — Наруто моментально растеряла все свои силы, какие только смогла скопить, проведя в кровати несколько дней подряд без еды и практически без воды. На этот раз слёзы сдержать не получилось, и она осела там же, где и стояла, глотая разочарование и обиду на людей, которых считала друзьями, за то, что те ушли, хотя она сама несколько мгновений назад заверила их в том, что все хорошо. Ничего не хорошо. Наруто устала, она голодна и обезвожена, ей кажется, что ещё немного, и она потеряет сознание. В глазах потемнело, и девочка, завалившись набок, так и осталась лежать около двери.

***

Наруто проснулась с ощущением того, что ей безумно жарко. Затем она обратила внимание на тяжесть, отчасти сковавшую ее тело, и какое-то время не понимала, откуда та вообще взялась. Спустя несколько минут пребывания в полудрёме, девочка открыла глаза и с удивлением осознала, что лежит у себя в кровати под каким-то по-нелепому огромным количеством одеял и влажной тряпкой на лбу, которую она поначалу даже не заметила от того, что та уже нагрелась. В комнате царил полумрак, нарушаемый лишь небольшим количеством света, пробивавшимся через щель слегка приоткрытой двери. Сквозь заложенные уши до нее донесся какой-то бубнеж, шебуршание и звук льющейся воды из ванной, и как бы ей ни хотелось пойти и посмотреть, что происходит, она по-прежнему чувствовала себя невероятно ослабшей и неспособной пошевелить даже пальцем. Однако гости не заставили ее долго ждать. Дверь полностью открылась и в комнату вошел Какаши с небольшим тазиком, наверняка наполненным холодной водой, а следом за ним Саске с пиалой и Сакура с кружкой. Подойдя ближе, Хатаке поставил свою ношу на пол рядом с кроватью, а затем посмотрел на Наруто. — Уже проснулась? Мнущиеся позади Саске и Сакура тут же встрепенулись и нетерпеливо подскочили к кровати Узумаки. — Ты вовремя, добе. — Саске прав. Мы только закончили готовить кашу, так что тебе стоит поскорее съесть её, пока не остыла. Наруто, несколько дезориентированная, молчала, лишь осоловело моргая на каждое слово сокомандников и учителя. — Наруто, — видимо, она снова на какое-то время отключилась, потому что голос Какаши звучал взволновано. — М? — пока что всё, на что её хватило, это невнятный вопросительный звук. — Как ты себя чувствуешь? Собравшись с силами, Узумаки сглотнула вязкую слюну, скопившуюся во рту. — Жарко… пить… — она все еще была несколько заторможена, иначе бы точно подумала о том, насколько же жалко звучит её голос. Сакура, до сих пор сжимающая в руках кружку, неуверенно посмотрела на учителя, но всё же подошла ближе, приподнимая Наруто голову, чтобы помочь ей попить. Девочка жадно глотала воду, словно не видела её целую вечность, а затем, поперхнувшись, закашлялась, разбрызгивая жидкость вокруг себя. Какаши, подвинув Харуно в сторону, помог Узумаки приподняться, слегка похлопывая её по спине, а после поглаживая мягкими круговыми движениями, пока спазмы совсем не прошли. Девочка тяжело дышала, цепляясь за учителя, а тот, протерев ей лицо краем одного из множества одеял, помог устроится полулежа, подложив подушки. — Попробуешь немного поесть? — Хатаке кивнул в сторону Саске, стоящего с пиалой, от которой до сих пор шёл пар. Наруто вяло кивнула, и Саске, посмотрев в чашу, перевел взгляд на Узумаки, хмыкнул и всунул посудину в руки Какаши. Тот, казалось, ничуть не растерялся, пресёк попытку девочки поесть самостоятельно и протянул ей ложку каши. Как только комок тёплого риса оказался у нее во рту, Наруто почувствовала, как глаза запекло, в носу защипало, а горло словно сдавило кольцом. Каша была невкусной. Она была до ужаса переваренной, еще чуть-чуть и девочке пришлось бы есть рисовое пюре, и абсолютно пресной, словно туда не добавляли ни соли, ни сахара. Каша была невкусной, но при этом самой лучшей едой, которую она пробовала за всю свою жизнь. Наруто медленно жевала, а по её щекам текли слезы. Она посмотрела на скрестившего руки Саске, Сакуру, которая, явно нервничая, тёрла мизинец на левой руке, и учителя, глаз которого был прищурен, и отчего-то она была уверена, что под маской он улыбался, затем перевела взгляд на шаткую табуретку, на которой стояли склянки с лекарствами, и несколько карамелек в яркой шуршащей обёртке. Проглотив рис, девочка судорожно вздохнула и, улыбнувшись, буквально выдавила из себя: — Спасибо…