Уйти в море

      Я писал эти строки, сидя в отеле. Произошедшее до сих пор не отпускало меня, но зато точка в истории наконец была поставлена. Или нет. Я точно не знаю, если честно. Просто мне так кажется. Но, пожалуй, стоит начать с начала.       Спустя восемь месяцев отдыха я покинул Украину. Мне предстояло вернуться в море. Впервые за очень долгое время я не чувствовал, что бегу от чего-то. Я просто ехал работать и, наверное, так и должно было быть. Признаюсь честно, мне отчасти не хотелось уезжать. Пусть порой я и скучал, в остальном, тихая размеренная жизнь в полном одиночестве приносила мне исключительное удовольствие. Однако необходимость заработать деньги, и тоска по морю вынудили меня оставить эту жизнь позади.       Все было в порядке. Танкер, на который я попал, был старым, но я уже давно привык к работе на проблемных судах. Порой это даже становится интересным. Что-то ломается, все плохо, но потом неисправность удается починить, и ты радуешься. Есть в этом что-то.       Вновь оказаться на борту после столь долгого перерыва оказалось непривычным. Каюта воспринималась какой-то слишком маленькой и тесной. Качка ощущалась слишком неприятной. Впрочем, очень скоро я адаптировался и перестал замечать все это. В конце концов, море — мой дом.       Первая половина контракта прошла нормально. Правда, я все ждал встречи с Элизабет. Пустые страницы в записной книжке ощущались на каком-то физическом уровне. Мне хотелось наконец взять ручку и заполнить их текстом. Это желание вынудило меня выпрашивать у капитана разрешение выйти в город в каждом порту, куда мы заходили. Повезло, и он отказал лишь раз. Жаль только, это никак не помогло. Я внимательно вглядывался в толпу, надеясь увидеть заветное белое платье, но каждый раз замечая его, понимал, что это не Элизабет. Я испытывал разочарование.       Какое-то внутреннее предчувствие подсказывало мне, что я обязательно встречусь с ней. А еще я был уверен, что в этот раз окончательно пойму, что к чему. И после больше никогда ее не увижу. Но Элизабет не было, как бы я ее не искал, как бы не жаждал встречи с ней.       В какой-то момент я начал постепенно оставлять надежду еще раз увидеть ее. Не скажу, что это плохо, скорее даже наоборот. Путем логических рассуждений я пришел к тому, что, вполне возможно, она действительно была лишь плодом моего воображения. Слишком многое указывало на это. Если на то пошло, то почти все. Что если она, что-то вроде защитной реакции моего разума? Он породил ее, чтобы не дать совершить мне ошибок. Впервые я встретил Элизабет в Австралии еще до женитьбы. Она предложила мне остаться с ней. Что если мне следовало согласиться? Тогда я, должно быть, никогда не женился бы на Тане. Согласиться на предложение Элизабет я мог и позже, но каждый раз отказывал. Возможно, мое подсознание создавало образ девушки в белом, чтобы я начал жить той жизнью, которой хочу, но я его игнорировал.       В этой теории есть определенная логика. Хотя, если она правдива, мне придется признать, что я имею некоторые проблемы. Видеть людей, которых не существует в реальности, при этом еще взаимодействовать с ними совсем не нормально. Но это навсегда останется моей тайной.       К середине контракта я оставил попытки найти Элизабет. Капитан так удивился, что я вдруг перестал проситься выйти в город. Я сказал ему, что мне больше не хочется. Он лишь пожал плечами.       И все же я увидел Элизабет. Но это случилось не в городе.       Я хочу начать с того, что за все годы в море, со мной происходили разные вещи. Начиная от смертей членов экипажа и заканчивая теми странными огнями, объяснения которым я не нашел до сих пор. Но я никогда не думал, что со мной может произойти что-то подобное тому, что случилось тогда.       Людям свойственно думать таким образом. Каждый, кто, например, видит последствия аварии или читает какую-нибудь статью про рак, думает, что подобное случается с кем угодно, но не с ним. Это нормально. Если начать проецировать все несчастья мира на себя, то и с ума сойти можно.       Поэтому нормально, что ни о чем таком я не думал. Однако это все равно случилось.       Я говорю о пожаре, который вспыхнул на судне одним безветренным солнечным утром.       Пожар — это самое опасное, что может случиться с кораблем. Многие люди, далекие от моря, удивляются, когда это слышат. Я их понимаю. Есть в этом какая-то парадоксальность. Огонь опасен, когда вокруг вода. И, тем не менее это так. Пожар намного быстрее уничтожит судно, нежели любая пробоина. С пожаром намного сложнее совладать, порой это и вовсе невозможно.       Современные суда оснащены всеми необходимыми системами пожаротушения. Учения, на случай возгорания, проводятся раз в несколько месяцев, а то и чаще, если капитан сочтет необходимым. В теории моряки прекрасно знают, что делать в случае пожара. Но иногда теоретические знания очень сложно применить на практике.       В то утро все было, как всегда. Мы пересекали Атлантику, идя в направлении Флориды. Мы находились уже близко к Америке, когда это случилось. В машинном отделении произошло возгорание. Его причина так и не была установлена, так как там ничего не уцелело и выяснить причину не представлялось возможным. Старший механик сказал, что виновато короткое замыкание, но, повторюсь, доподлинно неизвестно. Да и какая разница.       Огонь вспыхнул и потушить его не удалось. Не знаю, по какой причине в машинном отделении не воспользовались огнетушителем, пока ситуация не вышла из-под контроля. Но потом, когда огнетушитель уже мало чем мог помочь, выяснилось нечто куда более страшное. Противопожарная система не работала.       Я четко помнил, что мы проверяли ее всего пару дней назад. Да, определенные неполадки имелись, но они не являлись чем-то критичным. Точнее, являлись, ведь когда начался пожар, система не сработала, что бы мы не делали.       Вряд ли у меня получиться описать, что я чувствовал в тот момент. Я находился на мостике, пытался сохранять хладнокровие и у меня даже получалось. Я мог бы сказать, как страшно мне тогда было, но это ложь. Странно, но я не боялся. Да, нервничал, но это совсем не напоминало тот сильный неконтролируемый страх, который должен был возникать в подобных ситуациях. Я понимал, что огонь распространяется слишком быстро, что все наши трюмы заполнены нефтью, но мне не было страшно. Я не знаю, почему.       Капитан поступил единственным, доступным в сложившейся ситуации способом — объявил эвакуацию. Конечно, предварительно, мы подали все необходимые сигналы бедствия.       Понадобилось совсем немного времени, чтобы загорелась нефть. В воздух начали подниматься клубы черного дыма, а я просто стоял и смотрел на это. На борту, кажется, начиналась паника. Пусть весь экипаж и обучен тому, как быстро эвакуироваться. Я их не виню, это нормально для человека, бояться за свою жизнь. Не знаю, почему я сам не боялся. Хотя, казалось бы, я наконец осознал ее ценность.       Конечно, я покинул мостик, направился к шлюпке. Капитан строго запретил идти в каюту, за какими-либо вещами. Даже за документами. Это было слишком опасно. О документах я, кстати, совсем не беспокоился. Единственное, что меня волновало — записная книжка в темно-синей обложке. История всей моей жизни — ей предстояло погибнуть вместе с кораблем. А те страницы в конце так и останутся пустыми.       Но история Элизабет обрела свой финал. Тогда я увидел ее в последний раз. Нет, моя жизнь еще не закончена, и возможно мы встретимся вновь, но я в этом сильно сомневаюсь.       Уже подходя к шлюпке, я обернулся и посмотрел на палубу. Такое ужасающие и одновременно завораживающие зрелище — огонь и черные клубы дыма, поднимающиеся высоко в небо. Кто-то что-то мне кричал, но я этого не слышал. Лишь смотрел на огонь. А потом я увидел ее.       Элизабет стояла на палубе. Она смотрела на меня и звала. Нет, я не мог с такого расстояния разобрать, что она говорит и говорит ли вообще. Но я чувствовал, что она зовет меня. Мне хотелось бросить все и пойти к ней. Это было не решение принятое разумом, мне этого хотелось на каком-то другом уровне. Элизабет манила к себе. Я ощущал, что это мой последний шанс остаться с ней, но…       Это была бы верная смерть. Увидев, как она стоит прямо возле раскаленного огня, у меня почти не осталось сомнений, что эта девушка лишь плод моего воображения. Но, на этот раз, мне показалось, что, быть может, она совсем не такая, какой я себе представлял. Что если, выбери я остаться с ней, это не привело бы ни к чему хорошему. Ведь сейчас, если я спущусь на палубу, я умру, это очевидно.       Но, как бы там не было, мне все еще хотелось пойти к ней. Однако я смог взять над собой верх. В тот момент я вдруг понял еще одну очень важную вещь. Мы сами отвечаем за свою жизнь. Ни наши родители, ни жена, ни загадочная девушка, обещающая счастье. Лишь мы сами.       С этой мыслью я последний раз взглянул на Элизабет, быстро исчезающую за пеленой дыма, и сел в шлюпку. Больше я ее не видел.       Вот такой финал у этой истории. Уверен, что вы разочарованы. Я бы и сам ожидал чего-то большего, будь я сторонним наблюдателем. Мне хотелось бы узнать, кем все же была эта девушка в белом и почему она раз за разом предлагала остаться с ней, и что было бы, реши я согласиться. Но на некоторые вопросы не суждено найти ответы.       Глядя на Элизабет в последний раз, я испытал тоску. А потом, сидя в шлюпке и глядя, как пламя охватывает судно, понял, что сделал правильный выбор.       Я выбрал жизнь. И жизнь не только в том смысле, что нашел в себе силы сопротивляться желанию остаться с Элизабет. Я выбрал жизнь во всех отношениях. Я бросил жену и, главное, понял, что она мне не нужна. Я осознал, что люблю одиночество и наконец научился жить так, как хочется, а не так, как надо.       Что до случившейся катастрофы, то, наверное, всем хотелось бы ее подробностей. Подобное всегда интересно людям. Возможно, она — самое интересное, что со мной вообще случалось. Материала хватит на целую книгу, а я отвел под катастрофу лишь несколько абзацев. Хотя, возможно когда-нибудь я напишу об этом книгу. Но это вряд ли.       Сохранись у меня записная книжка, я бы подробно расписал о произошедшем в тот день на судне. Только вот пламя погубило те оставшиеся пустые страницы, а вместе с ними и всю историю моей жизни. Наверное жаль, но, на самом деле нет. В том рассказе ведь даже не было смысла. А еще, я всегда могу написать другой.       Именно этим я и занимался, оказавшись в отеле. Сидел и писал эти строки в тонком блокноте, в таком, какие обычно есть в номерах. Я мог бы рассказать о том, как мы спаслись, о том, удалось ли спасти судно, но я не стал. Мне хотелось поставить точку во всем, что произошло со мной до этого. И я это сделал. Больше ничто не связывало меня с прошлым. Впереди ждала новая жизнь. Жизнь, которая будет такой, какой я захочу.       Позже я начну новую историю, и она будет лучше предыдущей, я уверен.