Уйти в море

      Домой я вернулся с четкой уверенностью сделать Тане предложение. Несмотря на то, что жизнь странным образом вновь свела меня с Элизабет, я считал это не более чем случайностью. Воображение рисовало всякое, мне даже начало казаться что Элизабет преследует меня. Впрочем, как бы там не было, я убеждал себя забыть эту таинственную девушку в белом. Хотя бы потому, что она сумасшедшая. Сильно сомневаюсь, что нормальный человек стал бы вести себя и разговаривать, как Элизабет. Но даже если бы она была абсолютно адекватной, я не сделал бы выбор в ее пользу. Таня — реальная девушка, которая живет в городе, где у меня квартира. А Элизабет? Я даже не знал из какой она страны.       Я старался руководствоваться разумом и это у меня получалось. Однако сердце, срывая голос, кричало, что мне не нужно жениться на Тане, мне нужно бросить все, найти Элизабет и остаться с ней. Я заставил сердце замолчать.       Тане я не сказал, когда возвращаюсь, матери и подавно. Первую неделю в Одессе я отдыхал. Просидел все эти дни в квартире в одиночестве и был счастлив. Я даже подумывал продлить себе отдых еще на пару дней. Мне так нравилось избегать всяких социальных контактов и делать только то, что хочется, однако, я понимал, что не стоит медлить с предложением. Не стоит в принципе обманывать Таню, это некрасиво по отношению к ней.       На восьмой день пребывания на суше я заставил себя покинуть квартиру и приступить к, как сказала бы моя мать, реальной жизни. Первым делом, я решил купить кольцо. Пошел в один из самых приличных ювелирных в городе, но столкнулся с проблемой — я не знал размер ее пальца. Насколько я помнил, у Тани были тонкие и маленькие пальцы, но это никак не помогло с выбором размера. Какого-то способа выяснить размер пальца я не нашел и уже был готов, расстроенный, уходить, как краем глаза заметил на витрине подвеску. Это был серебряный кулон с белыми камешками в виде якоря. Как позже оказалось, это было белое золото и бриллианты.       Безделушка привлекла мое внимание. Сперва мне показалось отличной идеей купить ее, вместо кольца. Правда потом, я вспомнил, что в нашем обществе существует огромное множество примет и мало ли какая-нибудь из них, говорит, что нельзя дарить кулон на помолвку. Впрочем, все без исключения приметы — полный бред. Я надеялся, что Таня разделяет мою позицию на этот счет и не будет против, если я подарю ей не кольцо, а кулон.       Так я купил подвеску в виде якоря и светло-голубую бархатную коробочку. Таня постоянно повторяла, что любит море и, полагаю, украшение, связанное с ним, ей придется по вкусу. Правда, что оно означало? Якорь. Значит ли это, что Таня бросит свой якорь рядом со мной или в нашем доме, или…нет, это просто сентиментальная ерунда и я даже время не буду тратить, чтобы думать о ней. Я просто сделаю Тане предложение и подарю это украшение. Все.       Почему-то я совсем не допускал варианта, что Таня мне откажет. В сценарии, который я выстроил у себя в голове, она всегда говорила да. Я даже мысли не допускал, что она не захочет быть замужем за человеком, который долгие месяцы отсутствует дома или, что она уже успела найти себе кого-то другого. По идее я должен был думать об этом, но я не думал. Наверное, не потому что был настолько уверен в себе, а потому, что не сильно расстроился бы, ответь она мне отказом. Это, конечно, внесло бы изменения в мой жизненный план, но не разбило бы мне сердце и не заставило бы плакать в подушку по ночам.       Впрочем, какой вообще смысл гадать? Лучше просто взять и попробовать. Я так и сделал. Выйдя из ювелирного, я позвонил Тане и пригласил ее в ресторан. Она сильно обрадовалась. Я соврал, что вернулся вчера ночью.       Вечером этого же дня мы сидели в ресторане. Таня рассказала, что за все эти месяцы в ее жизни ничего не изменилось и она все так же работает в школе медсестрой. Я рассказал, как прошел рейс, конечно, опустив встречу с Элизабет. А вот про странные огни над водой рассказал. Таня с интересом слушала и кивала.       Когда ужин подошел к концу, и мы заказали десерт, я решил, что пора. У меня были сомнения, но я заставил себя поверить, что не найду никого лучше Тани. Я достал из кармана коробочку, посмотрел Тане в глаза и сказал:       — Выходи за меня.       Вот так просто и почему-то совсем без эмоций. Совсем не так, как в фильмах про любовь. Мое сердце на начало биться чаще, руки не вспотели, я просто сказал эти слова и все. Таня переменилась в лице, на ее губах появилась улыбка. Она посмотрела сначала на кулон, потом на меня.       — Да, — сказала она.       Я надел подвеску на Танину шею. Кулон совсем не сочетался с вырезом ее платья, но она ведь не могла выбрать подходящую одежду.       — Извини, что не кольцо, не знал размер твоего пальца.       Таня рассмеялась.       — Ничего, это тоже очень красиво. Якорь — это так символично. Спасибо тебе большое. Я не думала, что ты сделаешь мне предложение, а ведь так ждала, — мечтательно протянула она. — Ты мне так нравишься, я люблю тебя и… Господи, как же я счастлива!       На миг я тоже ощутил себя счастливым. Мне нравилось видеть яркий блеск в ее глазах, но блестели ли мои глаза так же ярко? Сомневался. Я не испытал почти никакой радости от осознания того, что Таня станет моей женой. Я радовался лишь потому, что радовалась она.       Радость продлилась недолго. Разногласия начались на вопросе о том, какой будет наша свадьба. Таня хотела, чтобы все прошло с размахом, в лучших традициях постсоветских стран. Я же хотел просто расписаться, потому что на дух не переносил все эти застолья, а еще потому, что мне совершенно некого было позвать на свадьбу. Разве что мать, но с ней я поругался.       Тогда, сидя в ресторане, я прекратил эту тему, но мы вернулись к ней спустя несколько дней. Как ни странно, Таня нехотя, но приняла мой вариант свадьбы. Я заметил, что она во всем старалась со мной соглашаться, будто боялась, что я передумаю. С одной стороны, меня это даже прельщало, но с другой, я хотел, чтобы она мне доверяла и не сомневалась во мне. Однако конкретно в этой ситуацией я был несказанно рад, что Таня поддалась мне и согласилась не устраивать свадьбу.       Единственное, о чем она попросила — разрешить ей позвать свою подругу, чтобы она нас пофотографировала. Я согласился, понимая, что от меня не убудет, если я пойду на уступки.       Что же касается моей матери, то я все же заставил себя поговорить с ней. Я ей позвонил и сказал, что женюсь на Тане, чему она обрадовалась. Но мать все еще обижалась на меня за то, что я не дал ей денег. Я оставил это, как есть и просто сказал, что она может прийти на нашу свадьбу, назвал место и время. Правда, она так и не пришла.       Сама свадьба состоялась спустя две недели после того, как я сделал Тане предложение. Мы вдвоем пошли в ЗАГС и расписались. На Тане было белое платье, не свадебное, но вечернее. Стояла середина осени и в сочетании с курткой оно выглядело нелепо.       Потом пришла Танина подруга с дешевым фотоаппаратом и мы сделала несколько фотографий на набережной, той самой, куда я так любил приходить в детстве. Вечером мы посидели в ресторане, а потом поехали ко мне в квартиру. Теперь Таня жила со мной и это произошло прежде, чем я успел подумать о том, что у меня больше не останется места, где я могу побыть в одиночестве.       Все это происходило так быстро и совсем не казалось мне чем-то важным. Женитьбы ощущалась примерно, как поход в парикмахерскую. Вроде что-то и изменилось, но не настолько значительно, чтобы придавать этому должное внимание. Я не понимал в чем проблема и, как следствие, не мог ее решить. Я пытался себя заставить радоваться, что женился, но не мог.       Прошла неделя, потом вторая. Мы жили с Таней вместе, но я не получал от этого удовольствия. Пусть ее присутствие меня и не напрягало, я не мог сказать, что счастлив. Когда череда однотипных дней мне надоела я вспомнил про обещание самому себе, вернуться в Колумбию.       Я предложил это Тане, на что она удивленно посмотрела на меня и спросила:       — Зачем?       Больше я не поднимал эту тему. Я не хотел принуждать Таню к чему-либо.       Время шло, мы жили вместе, Таня ходила на работу, я без дела сидел в квартире, убеждая себя, что отдыхаю. В один из таких дней Танина подруга принесла фотографии, которые сделала на свадьбе. Я бегло просмотрел их, ничего особенного, просто фотографии. Они не вызывали у меня никаких эмоций, будто я смотрел на рекламный буклет, а не на день собственной свадьбы.       Правда, одна фотография привлекла мое внимание. На ней мы с Таней были на набережной, вдали, у самой воды стояла одинокая девушка. Качество фотографии было плохим, я не мог разглядеть эту девушку достаточно внимательно. Но я видел золотистые волосы и белое платье. Да, Элизабет. Мне показалось, что та девушка на фото — она. У меня не было никаких доказательств, что это Элизабет, как и опровержений. Но, благо, я смог себя убедить, что это не она. И все же, кто ходит осенью в летнем платье?       Ту фотографию я выбросил, остальные Таня повесила на стену над кроватью. Лучше бы она этого не делала. Я очень быстро понял, что женитьба не внесла никаких положительных изменений в мою жизнь, но не позволял себе жалеть об этом. Я понимал, что семья нужна человеку, без этого никак. В конце концов, могло быть и хуже, взять, к примеру, хотя бы моих родителей. Мы с Таней почти не ругались, она во многом слушала меня, у нее не было вредных привычек, и она много времени проводила на работе. Чем не идеальная жена?       Но море было лучше.       Я отправился в рейс спустя пять месяцев совместной жизни. Отчасти потому, что необходимость выплачивать кредит за квартиру, требовала стабильного дохода. Но больше потому, что не хотел оставаться на берегу.