we're disaster

      Несмотря на спавшую к вечеру сентябрьскую жару, температура около бара продолжала подниматься. Виной тому были не только люди, сновавшие рядом в надежде урвать местечко получше, но и напряжение среди тех, кто должен был появиться на глазах у этой толпы в свете софитов сегодня.       — Сал, я правда не знаю…– Эш в третий раз за последние пятнадцать минут прильнула к скрывающей зрителей ширме, подсматривая за ними через щель. — Я не смогу, точно сознание потеряю. Я облажаюсь, я облажаюсь, я…       Сал Фишер любовно перебирал струны своей гитары, не отрывая при этом взгляда от листа с кучей пометок. Он не обращал внимания на гул скрытых от глаз людей, которые собирались к шоу. Однако пессимистичная мантра Эш встряхнула его.       — Ничего ты не облажаешься, — он поднял глаза и внимательно вгляделся в лицо подруги. — Ты уже была на этой сцене, забыла?       Сал достал запрятанный за ухом карандаш и, продолжая придерживать гитару коленями, принялся что-то строчить на своих листах.       Эш сделала круг и снова встала перед ширмой, но смотреть в четвёртый раз не решилась. Вместо этого она повернулась на пятках и уставилась на Сала своими колдовскими зелёными глазами.       — Тогда их было куда меньше. И мы… были вместе.       Девушка запоздало поняла, что этого говорить не стоило. Протез и в обычное время не выражал никаких эмоций, сценическая же маска, которую Эш сама сделала для друга, не позволяла даже примерно понять эмоций её носителя. Но девушка знала, что Сал поморщился. На то они и друзья.       В маске он выглядел даже несколько устрашающе, но Эш этого и добивалась. Он уже давно не был тем милым мальчиком, что выступал здесь в прошлом году. Глубокий чёрный цвет и фиолетовые лепестки пламени, пожирающие целый город. Вряд ли со сцены можно будет рассмотреть все детали, но реакция Сала того стоила. Как и пост в его инсте с отметкой её блога, полного эскизов и скетчей, который за пару часов вырос в несколько раз. Девушка до сих пор не знала, как отблагодарить друга за такую рекламу.       Эш ещё раз вгляделась в детали маски и ей одной заметные косяки. Что ж, до идеала ещё далеко, но начало уже положено.       Парень отставил гитару и встал с колонки, которая сегодня будет стоять без дела.       — Эш, знаю, это сложно. Но ты справишься. Сегодня нас ждёт знакомство, от тебя не требуется даже петь. Просто выйди и влюби их в себя, как ты умеешь.       Щёки девушки зарделись.       Сал, перехвативший внимание подруги, подошёл ещё на два шага вперёд и посмотрел Эш прямо в глаза. Она словно под гипнозом рассматривала узоры вкраплений в его глазу. Настоящем глазу.       — Всё будет хорошо, — он взял руку девушки в свои и легонько сжал их. Подушечки пальцев у них обоих были грубыми, но ладони Эш оставались по-девичьи мягкими и нежными.       — А про него…– Сал тряхнул головой и его волосы вспыхнули синим пламенем в свете направленных на сцену софитов, — забудь. Он давно сделал выбор. Нам нет места в его мире. Подумай лучше о себе. Давай, вдох-выдох. Что чувствуешь?       Эш слегка улыбнулась, она знала этот приём. Концентрация на ощущениях. Они не раз проделывали это с Салом, когда начиналась паническая атака. Только теперь паникует она.       Девушка зажмурилась, прислушиваясь к себе. Долго молчала, наконец распахнула глаза и затараторила: — Я чувствую тепло софитов на лице, запах пива и пота со стороны бара, слышу песню этого чувака-анона, левый ботинок немного натирает, а ещё…       Она запнулась. Дыхание спёрло, а горло странно пересохло.       — Ещё? — почему-то шёпотом спросил Сал. Ему тоже стало трудно дышать. Даже приятно-невозможно.       Софиты, секунду назад озарявший их двоих, потухли. Зато глаза продолжали светиться.       — Твои руки… Такие холодные. И уютные.       Девушка слегка царапнула его ноготками, а у Сала от этого прикосновения сердце пошло вскачь. Слава богу он в маске, слава богу они в темноте, слава богу, слава богу…       Расстояния между ними оставалось всё меньше. Оба не понимали, что происходит. Оба продолжали это безумие.       — Можно я?..– руки Эш осторожно легли за ремни маски.       — Да… Чёрт возьми да, — Сал помог девушке с креплениями, чувствуя её дыхание на пластике своего носа. Ненастоящего носа.       Парень схватил Эш за талию и прижал к себе. Она провела рукой по щеке. По тому, что от неё осталось. Она видела его, много раз видела, но касалась прежде лишь однажды.       — Тебе не противно?       Она цапнула его своими короткими острыми ногтями по руке, которая успела спуститься ниже.       — Только попробуй ещё раз подумать о таком, и я…       Договорить она не успела.       — Пардоньте за вторжение, но и я сегодня не планировал зырить порно.       Эш едва не выскочила из-за ширм на обозрение всего бара, а Сала мигом сдуло к колонке, на которой он сидел всего минуту назад. В глаз светит телефонный фонарик, а на них нахально пялится худшая из возможных рож Нокфелла.       — Привет, Ларри, — покрасневшая и растерянная Эш не знала, куда деть руки.       — Ребят, сори, я ж не знал, что вы тут лижитесь. Тогда б это… К другим ломился.       Сал отвернулся от них обоих и вернул маску на место, не прекращая проклинать всё на свете.       — Хорошо выглядишь, Эш, — Ларри наверняка гаденько улыбался, наблюдая, как девушка заправляет смятую чужими руками футболку в шорты и продолжает краснеть.       Сал понял, что вот-вот исправит свою мелкую прошлогоднюю оплошность и всё же прирежет Джонсона.       Но вместо кровавой расправы он лишь процедил сквозь зубы:       — Иди куда шёл.       — Не-а. Вы всё равно обломались, так что… — Ларри встал на колени перед колонкой и высыпал что-то из небольшого пакетика.       Сала едва не вывернуло. Он серьёзно собирается закидываться перед самым выходом?       — Блядский торчок.       — И тебе не хворать, принцесса, — выравнивая дорожки школьным пропуском, бросил ему Ларри. Полностью поглощённый этим занятием, он даже высунул кончик языка, но ухмыляться не прекратил.       — Ребят, давайте не будем., — попыталась прервать их Эш.       Из-за боковой шторки показалось круглое личико. Быстрые глазки бесстрастно прошлись по Джонсону с его странным занятием, подмигнули Салу и засияли, остановившись на девушке.       — Эш, ты такая красавица!       Все трое недоумённо посмотрели на ведущую. С комплементом парни согласились, но нашли его несколько неуместным.       — Что такое, Чарли?       Та притворно потупила взгляд, но тут же снова томно посмотрела на Эш.       — Тебя организаторы звали. Что-то по поводу выступления.       Сал слишком громко скрипнул зубами.       «Вот же чёрт! Только не уходи, прошу тебя, не оставляй нас наедине».       — Я мигом, — девушка осторожно вклинилась между буравящими друг друга взглядами парнями.       — Я проведу! — с готовностью подскочила Чарли.       Эш предупредительно вскинула руку:       — Я сама, спасибо.       Она улыбнулась настолько обворожительно, что ноги покосились не только у Чарли. Прежде чем исчезнуть за тёмной пыльной тканью, Эш одними губами произнесла «не убей его» и вскинула сложенные лодочкой руки в мольбе.       — А она похорошела, да? — неестественно-безразлично бросил Ларри, когда обе девушки скрылись.       «Ничего не обещаю, подруга».       Шкряб-шкряб. Сал чувствовал, как края карточки стираются о поверхность колонки. Цепи на шее Ларри звенели, а безупречно подкрашенные глаза выхватывали каждую деталь в рассеянном свете телефона на полу.       — И давно вы…       — По-хорошему прошу, отъебись.       — Не думал просто, что вы так хорошо… Споётесь. А как она в постели? У её рта большой потенциал, ты так не думаешь?       «Проломить череп. Нет, сначала сломать челюсть, чтобы заткнулся».       Он бросил на Джонсона испепеляющий взгляд. Сал терпеть не мог смотреть в глаза Ларри. Потому что тот читал его как открытую книгу. На то они и бывшие лучшие друзья, но именно сейчас он готов был забить его даже собственной пиздецки дорогой гитарой.       Ларри намёк, кажется, понял. Но уже спустя секунду он снова спросил:       — У тебя нет какой-нибудь бумажки? Мне всего на пару секунд.       — В жопу иди.       — А откуда я, по-твоему, только что?       Ларри заметил записи Сала на полу.       — Сойдёт, — удовлетворённо кивнул он себе.       Фишер наблюдал, как его ноты под чужими руками превращаются в трубочку.       — Да пошёл ты! — парень бросился к колонке и резким движением ладони смахнул весь порошок на пол.       Джонсон на мгновение застыл, не до конца осознавая произошедшее. Фишер успел пожалеть о содеянном, но злость придавала ему храбрости.       — Это были четыре моих ланча.       — Тогда пора переходить на дрянь подешевле. Какая разница, под чем проёбывать жизнь, разве нет?       — Твоё счастье, что я не бью девушек, Сал.       Что ж, вызов он принял, мигом забыв о данном Эш обещании. Провёл рукой по своим волосам и закатал рукава:       — Хочешь подраться?       Ларри сморщил нос:       — Забыл, чем кончилась наша последняя драка? Или соскучился по моим рукам?       Парень даже не попытался себя сдерживать. Он подскочил к Джонсону, но ударить не успел.       — Ты лишил меня кайфа на этот вечер и пытаешься начистить мне морду? Я тебя конечно люблю, но не зазнавайся. Я ведь могу и ударить в ответ.       — Ага, прямо как тогда в отеле?       Ларри сморщил нос, но промолчал.       Руки Сала, перехваченные гибкими пальцами, начали бледнеть. От цепей на шее шёл неприятный металлический запах, будто они стали гнить прямо на шее.       У них была заметная разница в росте, но Сал смог извернуться и заехать парню маской в нос.       — Чтоб тебя, — Ларри согнуло пополам, и вместо чужих рук он схватился за нос.       Концертные маски были плохой идеей. Самой плохой идеей для драки. В спутавшихся волосах парень пытался отыскать ремешки и вернуть их на место. Сквозь закрывавший глаз пластик он не мог видеть Джонсона. Затёкшие руки не чувствовали ничего кроме покалываний приливающей крови.       «Только бы не встал», — молился Сал.       Ларри не только встал, но и успел подойти вплотную. Одним лёгким, почти элегантным движением он сорвал маску и кинул её куда-то себе за спину.       — А теперь давай поиграем, раз ты так хочешь.       Сал пытался закрыть лицо и пропускал удары один за другим. На Ларри он не смотрел — нельзя, чтобы тот получил такое удовольствие от его унижения. Последний удар, казалось, задел сразу все рёбра. Дышать стало невозможно — и Сал упал на помост. Сквозь синее марево собственных волос он видел губы Джонсона, но не мог понять, что тот говорит.       «Как он мог мне нравиться? Как он может мне нравиться?»       Сал вдруг почувствовал подкатывающий к горлу ком. Его тело затрясло. Неконтролируемый смех заставил его плечи вздрагивать, словно в приступе плача.       «Иди ты в жопу, глупое сердце».       Фишер смог взять себя в руки и подчинить тело, но хохотать не прекратил. Он несколько неуверенно встал сначала на четвереньки, и вот уже твёрдо держался на ногах. Резким движением отбросил волосы назад и, сощурившись, смотрел в несколько удивлённое лицо его бывшего лучшего друга. Пускай любуется его шрамами, ублюдок.       — Ты правда думаешь, что парочка ударов уложит меня, Джонсон? Тебе придётся предложить мне что-нибудь серьёзнее. Куда серьёзнее.       Сал уверенно задрал края своей водолазки, обнажая бока и живот.       Ларри нравились шрамы, но тело Сала больше напоминало расчленёнку. Как от чего-то отвратительного, глаз отвести Джонсон был не в состоянии. Невозможно поверить, что человек может искалечить себя настолько сильно.       «Не мог же Сал позволить кому-то измываться так над собой?»       На краю сознания замаячила страшная мысль:       «Или всё же мог?».       Стыд хлыстом прошёлся по Ларри. Ему вдруг стало тошно от самого себя. Это и его вина.       — Сал, ты же пьёшь свои таблетки? — Джонсон осторожно двинулся навстречу.       — Не твоё дело. Полгода назад тебе было абсолютно похуй на моё состояние, что же изменилось сейчас? Увидел кровь и испугался? Ты можешь обмануть кого угодно образом крутого безрассудного бэдбоя, но не меня.       — Ты же понимаешь, что так истязать себя ненормально.       — А долбить ебаную дурь на постоянке нормально? Ты себя давно в зеркало видел? Меня может попрекать отец, Эш, Тодд, да даже святоша Трэвис Фелпс. Ты — нет.       Руки Ларри непроизвольно потянулись к шраму, пугающе похожему на ожог от утюга. Сал не двигался, исподлобья наблюдая за ним.       — Или хочешь посмотреть на подарок, который оставил мне?       Фишер стянул тёмную водолазку через спину и бросил ему под ноги.       Как бы сильно не стройнил чёрный, без одежды Сал выглядел ещё хуже. Скелет.       Ларри снова попытался перехватить руки Сала:       — Перестань. Пожалуйста, перестань.       Фишер заехал пяткой Ларри в колено, но тот даже не шелохнулся, продолжая притягивать к себе парня. В носу предательски засвербило.       — Не это ли я кричал тебе тогда? Прекрати? Я же просил тебя, умолял… — голос Сала начал тонуть в слезах.       — Я не помню. Я не помню тот день.       Они встретились взглядом всего на секунду. Сал замер в его руках.       — Может, оно и к лучшему, Ларри. Ты спокойнее спишь по ночам.       — Я правда… — Ларри выпустил его из своих объятий, но пытался снова и снова поймать взгляд чужих глаз.       Напрасно.       Сал предупреждающе вскинул ладонь.       «Хватит с меня воспоминаний. Я всё равно не смогу простить тебя. Как бы сильно не хотел».       Он наклонился за водолазкой и мигом юркнул в её успокаивающее тепло.       Раньше ему было хорошо в объятиях Ларри, но сейчас, пускай и в минуту обоюдной слабости, Сал не чувствовал себя комфортно с ним.       «Я больше не доверяю тебе».       — Мне ни к чему твоя жалость, Джонсон. Оставь себе, пригодится.       Снова стали слышны шум бара и пущенные для разогрева песни. Тяжёлое дыхание обоих. И сожаление о прошлом.       — Как скажешь, принцесса.       Ларри принял игру Фишера. Они снова стали незнакомцами.       Шатен протянул концертную маску:       — Клёвая. В жизни даже лучше, чем в инсте. Передай Эш мои восхищения.       Сал уже привычно поправил ремни и вернул маску на место.       — Скажи ей сам. Я не могу запретить вам общаться.       — Ты мог бы попробовать.       — Это было бы мерзко по отношению к Эш. Твои чувства меня мало заботят, но вы были друзьями ещё до моего появления в городе. Не всё крутится вокруг моей персоны, я понимаю. В отличии от тебя, Джонсон.       Ехидная ухмылка снова украсила лицо Ларри. Уже развернувшись, он бросил через спину:       — Удачи на конкурсе, принцесса.       — Пошёл ты.       Уже после того, как ткань за шатеном прекратила ходить волнами и замерла, Сал одними губами прошептал:       — И тебе, Ларри. И тебе.