seven circles of hell

чимину двадцать два. чимин правда верит, что его соулмейт – просто прекрасный человек с чистой душой. чимин не плачет, нет, ему просто капельку обидно за тонкий золотой круг, обвивающий его запястье, словно браслет. друзья видят золотой круг. все видят позорное клеймо. но молчат, потому что чимин улыбается солнечно, пряча боль разбитой мечты, и стыдливо натягивает рукав свитера ниже. потому что тоже видит, что все заметили. просто пак чим мечтал всю жизнь о счастливой судьбе со своим соулмейтом. хотел сильной любви, глубоких взглядов и крепко сцепленных рук без оков в виде золотых кругов, вечно напоминающих о неверности. но чимин глотает слёзы, говорит всем, что 'в порядке', и отмахивается наигранно-бодрым: “мы с ним ещё даже не виделись”. он повторяет множество раз себе перед сном: “это не считается, это не считается”, кусая губы в кровь и расцарапывая запастье с уже двумя золотыми 'браслетами' до красных пятен, не сходящих несколько дней. но запястье не болит, болит душа. и чимину не страшно умереть от удушающих душу кругов, нет. просто обидно за измены. но ведь 'они даже не знакомы'. а значит, не считается. чимин забинтовывает руку, врёт всем, что неудачно порезался, но даже не верит в свою ложь. просто на чистом запястье бесконечно много царапин и уже три круга. и друзья догадываются, но молчат. потому что чимин сверкает мокрыми глазами и шепчет едва уловимо: “всё в порядке”, но сам себе не верит. потому что видит чужие взгляды и знает: все догадываются и жалеют пака. блондину же не нужна их жалость. ему нужно лишь заглянуть в глаза своему соулмейту. чимин смотрит на ночное небо, усеянное звёздами, и думает: где же находится его соулмейт? он печально проводит по метке на руке в виде одинокой камелии и аккуратно дотрагивается до парочки шрамов и четырёх издевательски тонких золотых круга. они словно выжигают кожу, заставляя пака сжаться и стиснуть зубы. неужели его соулмейт не понимает, какую боль причиняет? неужели ему совсем плевать? разве не чувствует то же, что и чимин, не разделяет с ним его страдания? fuck. “ему плевать”, – наконец-то признает чимин и горько плачет, задыхаясь во всхлипах. потому что мечтал о счастливой судьбе. “пятый”, – безразлично подмечает чимин, глядя на золотую линию, что сверкает намного ярче потускневших глаз блондина. сердце уже не болит. просто обида всё ещё жжётся в груди, поджигая душу до того момента, когда наступает апатия и все вокруг кажется менее... просто менее. нет чувств, нет боли, нет любви. нет души. всё выгорело. когда шестой круг завязывается вокруг запястья, чимин почти не дышит. он ровно неделю сидит дома, завернувшись с головой в одеяло. нет, ему не страшно. просто немного волнительно и пугающе. смерть уже не кажется такой страшной и волнует чимина лишь во вторую очередь. потому что тот всё ещё невыносимо сильно хочет увидеть своего соулмейта. мурашки всё никак не сходят с кожи, и чимину кажется, что осталось совсем чуть-чуть, и на запястье скоро проявится седьмой круг, забирающий его жизнь с собой. но он лишь прячется в огромном свитере, зарываясь лицом в огромной горловине. хочется спрятаться там навсегда, но блондину всё же приходится выйти из дома на восьмой день, стыдливо пряча шесть кругов в руковах рубашки. друзья не знают, друзья не догадываются. всё ещё думают, что кругов лишь четыре. потому приглашают в клуб, предлагая отомстить бесстыдному соулмейту одним золотым 'браслетом'. пак сомневается, мнётся, не хочет уподобляться ему, но под натиском тэхёна соглашается. потому что остался только один круг и совсем мало времени. пак чимин действительно должен отомстить. тэхён помогает нарядиться. тэхён видит шесть кругов, которые пак пытается сразу же спрятать. он громко ахает, смотрит со слезами и обнимает так крепко, как никогда раньше. потому что больно за друга, потому что в глазах чимина сверкают осколки мечт и надежд, скатывающиеся по щекам мокрой дорожкой слёз. он обещал не плакать, но истерика вырывается наружу, потонув в тэхёновом плече. потому что тэ никому не скажет. потому что тэ сохранит постыдную тайну. кима трясёт, киму страшно за друга. он просит, уговаривает чимина остаться дома. обещает быть рядом до последнего, но пак неприклонен. потому что чувствует, что осталось мало времени, и хочет отомстить, оставить метку на память тому, кого так и не увидел за всю свою короткую жизнь. неоновая вывеска над входом в клуб, гласящая “paradise”, внутри оказывается самым настоящим “hell”. но чимин не против. потому что обещает этой ночью выпустить всех своих демонов. блондин впервые не скрывает своего постыдного клейма – шести золотых кругов, поправляет шёлковую блузу и закатывает рукава по локоть, оголяя беззащитную, но уже ненужную никому камелию. сегодня все переживания отступят, пропуская чимина к танцполу, где “hell” встречает нового дьявола, а “paradise” прощается с ангелом, крылья которого чернеют на глазах. чимин не помнит, как быстро опьянел, не помнит, как быстро потерял контроль над своим телом, но отчётливо помнит чьи-то горячие руки, блуждающие по телу, головокружительные из-за нехватки воздуха поцелуи и стоны – чьи они были пак вспомнить не может: чиминовы или того незнакомца, с которым он слился в до ужаса жарком танце, сплетаясь телами, руками, всем тем, чем только возможно. в голове смутно пролетают имена, среди которых пак выискивает одно и прокручивает почему-то вчерашний задушенный стон, гласящий: “чон чонгук”. чимин не понимает, почему на запястье всё ещё шесть кругов. не понимает, почему чувствует на талии чью-то крепкую руку, прижимающую его к крепкой мужской груди. страшно, стыдно, неловко, но уже не противно. потому что чимин не жалеет о содеянном, потому что он обязан был оставить своему соулмейту хотя бы один золотой круг на память после смерти. сильная рука, крепко прижимающая к себе, вдруг двигается выше по спине, и чимин дёргается, поднимая голову к незнакомцу. – доброе, – хрипит чон, заглядывая в глаза испуганному парню и отмечая, что прошлой ночью тот был однозначно храбрее, вызывающе двигаясь в такт незамысловатому ритму и пьяно заигрывая с ним. чимин молчит, не хочет отвечать. он лишь аккуратно убирает уже не сопротивляющуюся руку с себя, отодвигается и глазами ищет разбросанные по комнате вещи. пак старается одеваться быстрее, чувствуя на себе чужой взгляд и в мыслях сгорая. потому что неловко, потому что стыдно. – спасибо за прекрасную ночь, чимин, – усмехается гук, всё ещё лёжа в постели. просто чим забавный – смущается своей наготы, не понимая, что все, что можно было увидеть, чон уже увидел и 'прочувствовал' прошлой ночью. блондин молчит, стоит спиной и боится повернуться. хочется убежать и больше никогда не вспоминать то, что натворил, но получается лишь наполнить лёгкие воздухом и медленно повернуться к чону. взгляд случайно пробегается по спущенному одеялу, крепкой груди и рукам с привычной меткой на правой руке... в виде камелии. чимин задыхается. чимин теряется. чимин потрачен. – это ты, – еле уловимо шепчет блондин на грани истерики. по глазам градом катятся слёзы, словно по щелчку, но чимин не замечает. он одержимо хватает дёрнувшегося чонгука за руку и неверяще проводит пальцами по одинокой камелии. потому что точно такая же, потому что на запястье не сверкает золотой браслет. чист. в отличии от чимина. блондин рвёт блузку, слишком сильно дёргая за рукав, но никак не реагирует. лишь одержимо прижимает свою руку к руке чонгука и сравнивает метки. одинаковые. чёрт возьми. – это ты... – всё твердит чимин. – мой соулмейт погиб, – уверенно звучит от чонгука. чимин поджимает губы, поднимает взгляд и указывает пальцем на золотые круги. – шесть, – дрожащим голосом вырывается у блондина, – шесть грёбаных кругов. если бы я не пришёл вчера в клуб, на моём месте был бы кто-нибудь другой. той ночью я бы погиб по твоей вине. – это невозможно, – уже не так уверенно говорит чон, играя желваками. – у меня больше нет соулмейта. он погиб. – и поэтому ты решил угробить меня? – из уст вырывается горькая усмешка, затонув в слезах чимина и безразличии чонгука. чимин идёт на выход, не вытирая слёз. чимина трясёт. ему хочется лишь уткнуться в тэхёново плечо и плакать, пока дно его души не опустеет. но он останавливается у самой двери, не поворачиваясь к чону, и говорит голосом, полным ненависти: – когда решишь завязать на моём запястье седьмой узел, учти, что я предпочитаю умирать по понедельникам. и уходит. потому что сказать больше нечего, потому что теперь готов встретить седьмой круг и долгожданную смерть. а чонгук путается в сделанных им же золотых узлах и пропитанных болью тёмных глазах чимина. потому что джинсу умер, а вселенная, кажется, прислала ему нового соулмейта. чимин закрывает все окна и двери, закрывается внутри себя. прячется в огромном пуховом одеяле от остального мира и ждёт. отчаянно ждёт, но дни идут, и проходит уже месяц спустя той роковой ночи. просто чимин не может отпустить воспоминания, в которых так тесно прижимался к чону, так страстно отдавался незнакомцу. он помнит эти касания, задушенные стоны, просьбы, но уже не может сказать, что было на самом деле, а что придумал он сам в попытках вспомнить злосчастную ночь. просто чимину совсем немного больно, и в голову просачиваются предательские мысли: “если бы не эти узлы, мы бы могли стать красивой парой”. потому что чимин не может унять свои надежды, витающие прозрачным облаком над разбитыми мечтами о счастливом конце. тэхён не плачет. просто ему немного грустно за друга и обидно за его судьбу. он знает, что чимин, как никто другой, заслуживает счастья, но поделать ничего не может. лишь обнимает крепко, шепчет, что всё будет хорошо, и стыдливо прикрывает рукавом рубашки уже свой золотой круг, расколовший его отношения с хосоком пополам.  через два месяца двое потерянных в жизни парня наконец-то встречаются снова и бесконечно долго вглядываются в глаза друг друга, где видят лишь своё отражение. потому что соулмейты, потому что связаны судьбой. но оба молчат – чимин всё ещё винит чонгука в шести узлах на запястье, а чонгук всё ещё не верит, что у него есть соулмейт. – начнём сначала? – звучит, как бред, и оба это понимают. – у нас есть лишь один шанс, – холодно примечает блондин, указывая на шесть тонких золотых узлов. – и я его не упущу. чонгуку хочется всё исправить, использовать наконец-то подаренный шанс правильно и позволить сердцу спустя столько времени по-настоящему полюбить кого-то. например, этого светловолосого ангела с острыми колючками, но с мягкой душой. а чимин просто всё ещё надеется на счастливый конец и мечтает о красивой любви. например, с этим темноволосым дьяволом, в руках которого вся жизнь пака. судьба не зря выбрала их. – пак чимин, двадцать три года, гей. парня нет и не было. – чон чонгук, двадцать один год, би. были одни серьёзные отношения, но тот откинулся ещё год назад, а на смену ему судьба прислала мне тебя. – прощу не сразу, обижаюсь быстро. так что удачи тебе со мной. – упорно добиваюсь цели, 'своё' никому не отдам. так что тебе тоже удачи. возможно, вместе они смогут построить свой счастливый конец таким же крепким, как золотые узлы на запястье чимина.