Победил, значит проиграл

— Ого! Они смогли! Тетсуро прошёл! Следующая игра с ним! — кричал со своего места Бокуто, глядя на поле, где поражённые своим проигрышем игроки команды Шираторизава с немым шоком на лице смотрели на ту сторону сетки. «Некомовцы», распластавшиеся на площадке от потери сил и выдохшиеся от сложной игры, улыбались во весь рот, плакали от счастья и давали друг другу пять. После раздался весёлый смех, полный энтузиазма. Бокуто всегда восхищался такой дружбе команды Некома, как они вместе радуются победам, не сожалеют о поражениях и подбадривают друг друга всё время. Не то чтобы команда Фукородани была не сплочённой, нет, она была также прекрасна в дружбе, но других команд таких вокруг мало, да и у Некома она была особенная… Будоражащая. — Да, они герои, — слегка улыбнулся Акааши, слушая победоносное «Хей, хей, хей!» от аса. Его взгляд пал на капитана победителей. Куроо единственный, кто мог стоять на своих двоих, опираясь на колени руками, и пытался отдышаться, сохраняя свою ухмылку и хвалил своих сотоварищей. Акааши нахмурился, продолжая всё всматриваться в лицо капитана Некома. С каждой секундой радостное от победы лицо обретало тень усталости и предвкушение чего-то неприятного, скрывающееся за маской улыбки. Бокуто тоже это заметил и перестал выкрикивать разные подбадривающие слова. Его поднятые кулаки опустились, пальцы сжали подбородок, будто он задумался. — Чего это он? — пепельноволосый напряг плечи и спину, по которым пробежали мурашки. — Устал? — Непохоже… — прикусил губу связующий. Почему-то он вспомнил, что говорили о Шираторизаве, после их проигрышей раньше. Будто бы на следующий день капитан победителей плохо себя чувствовал. И ходят слухи, что будто бы из-за этого другие команды проигрывают перед Шираторизавой. Кроме Некомы… Поэтому может сейчас все остальные игроки в шоке от происходящего, что «великих» обыграли. А ведь как-то центральный блокирующий уже был в таком состоянии, после игры с одним из «Топ тройки». Но Акааши побыстрее отбросил все негативные мысли и пошёл к выходу с трибуны. Бокуто пошёл за ним, оглянувшись назад. Куроо, только сейчас его заметивший, помахал ему слабым движением руки, натягивая беззаботную улыбку.

***

— Тетсуро, ты уверен? — обратился к нему по имени связующий, неловко сжимая лямку спортивной сумки и смотря прямо в лицо другу. Тот выпрямился, когда завязал шнурки на кроссовках и, поднимая за собой взгляд, спокойно и расслабленно ответил с улыбкой на губах: — Не беспокойся, Кенма. Всё будет как обычно, я уверен. Скажи ребятам, чтобы не ждали меня, можете кончено же отпраздновать такой день, — потрепал его волосы брюнет, будто бы не замечая своего волнения, подбирающееся комом в горле. Козуме нехотя убрал чужую, но в тоже время родную руку со своей головы, опустив взгляд в ноги. Он облизнул сухие губы и вздохнул. Он ничего не может сделать: никак не помочь Куроо. К сожалению природа не наделила его никакой физической силой, только выносливостью и умом. Но это не поможет капитану Некома в данной ситуации. Блондин неуверенно протянул руки вперёд, а затем обхватил талию друга и прижался к нему, подрагивая от некого страха. — Без тебя мы праздновать не будем. Обещай, что всё будет как обычно. Куроо был в одно время удивлён и тронут таким чувствам связующего, но всё же обнял его в ответ, а затем покинул гардеробную, оставив сумку на лавочке. Кенма уже привык относить её домой капитану, поэтому повесил её на свободное плечо и тоже вышел в коридор. В конце него мелькнула тень Куроо, завернувшего за угол, где должна была состояться его встреча с Ушиджимой. Капитанами нужно было «поговорить».

***

Как бы странно это не звучало, но Ушиджима тот ещё жуткий тип. Он кончено таким на первый взгляд кажется: с этими грубыми чертами лица, толстыми строгими бровями, сильными руками и ногами, да ещё и ростом вышел немалым, угрюмое выражение лица и басистый голос. Но представьте — такая туша вас ещё и насилует (хотя не дай бог!). Да, именно, вы правильно подумали! Капитан Шираторизавы после своего проигрыша насилует капитана команды-противника, обыгравшая его. И не важно в каком матче: тренировочном, официальном, национальном. Ушиджима ненавидит, когда над ним одерживают победу. Он считает это унизительно. Поэтому унижает других иным способом. Многие теперь сильные волейбольные команды знают, что лучше проиграть Шираторизаве, нежели подвести своего капитана. Но Некома ничего не знает об этом, поэтому они продолжают бороться несмотря ни на что. Некома ничего не знает, кроме капитана и связующего. А страдает только первый. Тетсуро не первый раз подвергается изнасилованию Вакатоши. Сколько было между их командами матчей, и в большинстве из них Некома выигрывала благодаря своей выносливости и гибкости, сплочённости и искренности. И после этого всегда центральный блокирующий страдал. В прямом смысле слова. Первый раз было страшнее и больнее всего. Ушиджима неожиданно потащил его в туалет, заперся там изнутри с ним и прямо на полу грубо нагнул. Холодные, жестокие прикосновения, боль внизу живота, рвота, капли крови и спермы на плитке, крики о прекращение всего этого, а затем тупое мычание через чужие широкие ладони, закрывавшие ему рот, сбитое дыхание, после шок и потеря сознания. Всё закончилось тем, что Куроо очнулся после изнасилованиям на полу в туалете возле тех же красных и белых капель, принадлежавших ему, с болью в заднице, а рядом мыл руки у раковины, как ни в чём ни бывало, Вакатоши. Тетсуро с трепетом отполз к другой стене, натягивая штаны на бёдра, и согнулся колени к себе, крепко обнимая их. Он с ужасом смотрел на капитана Шираторизавы и не понимал, за что так с ним поступили. Заметив, что жертва его сегодняшней ненависти очнулась, парень посмотрел на него через зеркало, не оборачиваясь, и преспокойно сказал: — Если ещё раз выйграешь между нами, — продолжать он не стал, только бросил через плечо высокомерный взгляд и покинул помещение, оставляя капитана Некомы в недоразумение и слезах. Но это случилось почти полтора года назад, им было по шестнадцать. С тех пор много миновало турниров, проигрышей, выигрышей, боли и секса. Если это можно было так назвать. Кенма, если честно, когда один раз «застукал» своего лучшего друга и противника чуть не упал в обморок и не оставил обед на полу, так ему было противно смотреть на этот «секс». Для него это понятие означало занятие любовью двух людей, у которых взаимные чувства, а сейчас — боль, разочарование и вынуждение. Куроо после того раза, попросил Козуме умалкивать об увиденном, потому что он не хотел вмешиваться во всю заварушку других. Чем меньше толпа знает, тем тише в ней. Ты уверен? Также спросил его тогда связующий, не придя в себя от произошедшего на его глазах, и поэтому стоял над унитазом в ожидании рвоты. На что Куроо ответил с таким же нелепым и бесячим спокойствием: Абсолютно.

***

Брюнет остановился у чёрного выхода на улице и огляделся по сторонам. Вроде Ушиджима назначил их встречу здесь. Был уже вечер, темновато и прохладно. Здесь «заниматься местью» будет не особо комфортно. Вакатоши проводил своих товарищей до главного выхода, те быстро разошлись, пожелав удачи капитану «на судном часу». Остался только Тендо, ожидавший, когда все уже упрутся подальше от его парня. Он обнял аса и поцеловал в подбородок, недовольно пробормотав: — Опять идёшь кого-то трахать, но не меня… — Я не имею права срываться на тебе, ты этого не заслужил, — утянул его в глубокий поцелуй Вакатоши, обнимая за тонкую талию. Затем отстранился и сказал на последок, — если хочешь, сегодня я могу устроить бурную ночку.

***

— Тебя не дождёшься, — протянул Тетсуро вяло с тусклой наглостью, тем самым взбесив насильника сильнее. Но будто бы не замечая этого, он добавил ещё, — С Джульеттой прощался? Парень широко ухмыльнулся своему стёбу и наклонил слегка голову в бок, оторвавшись спиной от стены. Он оказался перед Ушиджимой, поднимая взгляд к его ореховым злым глазам, излучающие ненависть и бессердечность. — Не смей так называть Сатори. — Хм? Ах, ну прости, мне уже и пошутить перед сексом нельзя. Ушиджима пропустил это мимо ушей, не посчитав нужным тратить на дурацкие реплики особого внимания. Сегодня он хочет сделать свою месть куда более жёстче. Будет не всё как обычно. А как в первый раз, только хуже.

***

Они оказались в той комнате, где хранился спортивный инвентарь, составляющий большую часть себя из мячей. Идеальным казалось для аса это наличие стола, почти в центре комнаты. Он пропустил Куроо на пару шагов вперёд. Тот рассматривал обстановку, где его собираются оттрахать сегодня по полной, к чему он относился нейтрально. Это будет как обычно: немного больно и унизительно. Всё. Потом уже через час можно забыть об этом. Тишина со стороны Вакатоши была плохим признаком, но блокирующий не обратил никакого внимания на такую мелочь и устало произнёс: — Слушай, давай немного по-быстрее доставай смазку и покончим с этим, — при этом жестикулировал левой рукой, в то время как правую держал на поясе. Но ответ его сильно поразил. — Какая жалость. Сегодня будем без этой дряни. — Чт?!.. — Я случайно оставил смазку в другой сумке, — наигранно разочарованным голосом объяснил капитан Шираторизавы, резко оказавшись прямо сзади Куроо, упираясь торсом в поясницу. Его томное дыхание обжигало затылок, а тень наоборот — замораживала тяжестью. Брюнет, надеясь на последнее отчаянье и затаив дыхание, проговорил: — У меня должна быть! Я могу сбегать и… Но не успел он толком развернуться и договорить, как Ушиджима схватил его за оба запястья и прижал спиной к столу, наклонив назад. Их лица находились в паре сантиметров друг от друга в опасной и оцепеняющей близости. Тетсуро чуть не подавился от нехватки воздуха в данный момент и вжался в поверхность стола, чувствуя через футболку прохладу стали. Каждый участок тела ощущал небезопасное расстояние между ним и партнёром. Он сглотнул, смотря в глаза насильнику через чёрную мокрую от волнения чёлку. — В-вакатоши? Что ты блять делаешь?!.. — Оставь крики на более интересное занятие, — его пронзительный взгляд будто бы стал ещё ближе и пугающе, а на губах появилась властная улыбка, заставляющая органы скрутиться в узел. Почему Вакатоши так улыбается? Что за эмоции? Удовлетворение? Страсть? Азарт? — Теперь моё время отыграться на тебе. — Вакато… Чёрт! Ты свихнулся что ли?! Дай я схожу за смазкой! — пытался вырваться из его рук Куроо, выгибаясь и выворачивая всячески руки. Но под весом аса это было бесполезно. Он отдышался и нахмурился, — Что ты задумал, Эверест грёбанный? — Ничего такого. Просто сегодня будет чуточку больнее, чем обычно. После этих слов Ушиджима, продолжая также держать жертву, опустился к его шее и, не щадя, прикусил кончик тонкой кожи как можно сильнее. Послышался сдавленный стон сквозь сомкнутые губы в тонкую полоску. Куроо громко дышал через нос, запрокинув голову от боли назад. Затем он ощутил ещё. И ещё. И ещё укусы на своей шее и ключицах, виднеющихся под вырезом футболку. Он сдерживал и глотал свои стоны в себя, чтобы не привлечь откуда-нибудь ближайшего охранника. Неужели сегодняшний сеанс немного затянется? От последнего прикосновения зубами к его белоснежной коже Куроо выгнулся в районе спины как домашний кот, покрываясь табором мурашек и зажмурив глаза. Во рту ощутился металлический вкус, кажется он сильно прикусил себе щеку. Вакатоши наслаждался недовольным мычание брюнета. Для него это была музыка, означающая поражение противника, нет ничего слаще стонать боли и разочарования! Словно мёд лился в уши — медленно и сладко, растягивая каждую ноту для его удовлетворения. Он поднял лицо, чтобы взглянуть на Тетсуро. Его взгляд полон мучений и отвращения. Вакатоши мог честно признаться: Куроо является таким же уникальным, как и его Сатори. Эти люди могли казаться со стороны хладнокровными, высшими и нечеловеческими. Но под ним оба раскрывали свои настоящие эмоции и чувства, показывали себя иных. — Чувствуешь это? Такую вроде бы незначительную, но едкую боль на поверхности, — спросил ас, перекладывая оба запястья брюнета в одну руку, а другой устанавливал чужие ноги в одной «принимающей» позиции, предварительно сняв штаны. — Тебе над Ойкавой мало издевальств? — вопросом на вопрос ответил парень, бесполезно пытаясь вырвать руки. Он знал, что Тоору Вакатоши имеет, когда тот проигрывает, то бишь так его ведёт к высшему результату, стремлению к победе. Партнёр, немного помолчав, когда вытаскивал своё немалое достоинство, насмешливо сказал: — Ойкава всегда чувствует эту боль, уж поверь. Его игра — это отстой, — он наклонился к Куроо. — Ты готов? — Будто если я отвечу нет, ты… Свою мысль он оставил в голове, так как из-за резкой боли в кольце мышц он не смог ничего сказать. Сцепив зубы до скрипа и сжав кулаки, он ахнул сквозь закрытый рот. На глаза наворачиваются слезы, начинающие щипать. Дыхание участилось, ноздри глотали как можно больше воздуха, а спина невольно выгнулась колесом. В Куроо вошли. Резко. Без смазки. Без подготовки пальцами. Просто резко вошли после долгого отсутствия секса. С последнего тренировочного матча прошло три месяца! И после такого промежутка в него вставляют вот так! И Вакатоши вошёл ещё не полностью по ощущениям. — Вака… — язык заплетался, что-либо говорить. Тетсуро моргнул, чтобы пелена слёз исчезла с глаз. — Пожа… Жалуйста!.. Хаа… Пальцы… Вака… Вакатоши, пальцы! — наконец ему хватило сил произнести это, как он от боли снова сомкнул зубы. — О, нет, — растянул слово Ушиджима, затем слегка отклонился назад, а потом снова немного вперёд. И ещё. И опять. И так несколько раз, ускоряя темп. Он безжалостно иногда останавливался и медленно продолжал процесс, следя за каждой чёрточкой на лице Куроо, что страдал под ним. Вдвойне придавало радости, что он ещё это получал не по своей воле и не по любви. Ушиджима молча похвалил себя за такую жестокость, а затем ехидно посмотрел на единственную одежду, оставшуюся на партнёре. Края футболки слегка скомкались и оказались чуть выше накаченного торса, оголив его. Ас поднял взгляд по ткани к лицу мученика и сладко улыбнулся его приоткрывшемуся от нехватки кислорода ротику и заплаканным глазам, с которых стекали слёзы обильными каплями. Убрав мокрую от пота чёлку с его лица, Вакатоши навис над жертвой, тем самым полностью войдя к парня. Тетсуро замер. Низ живота резко начало колоть, а ноги рефлекторно обхватила талию насильника и от боли начали её сжимать. Пальцы разжимались и снова сжимались до побеления костяшек. Хриплый вздохи, издаваемые из горла, постепенно участились. Парень с мольбой взглянул на капитана Шираторизавы и шумно сглотнул, собираясь что-то сказать. Но тот его перебил: — Нет, я не выйду. Я кое-что придумал, — после этих слов он задрал край футболки по самую шею брюнета, открывая вид на его грудь. Два красивых соска, словно два камня в пустыне бледного песка. Ушиджима довольно хмыкнул и зубами обхватил один из сосков, потянув на себя и в тоже время начиная двигать бёдрами. Не успевший нормально надышаться Куроо, снова чуть не подавился и тяжело начал ртом хвататься за каждый кусочек воздуха. Он почувствовал, что его руки были свободны, так как чужие держали его футболку и одну из ног в согнутой положение, но неимоверная слабость одолела до кончиков пальцев, не давая двигаться. Он обмяк, поддаваясь каждому действию партнёра и не смея телом перечить ему. Но он не мог терпеть этого. Из него вырывались стоны, громкие ахи и слабые крики боли, выражающие состояние его потрёпанных души и тела. Вакатоши будто питался всем этим. Он отпустил сосок и принялся водить вокруг него языком, накаляя горячим дыханием. Ас не забывал «переключать» режимы скорости. В какой-то момент он стал дышать чаще из-за темпа, а затем на пару секунд остановился, после чего с расслабленным вздохом медленно проник ещё глубже в блокирующего. По бёдрам капитана Некомы и поверхности стола потекла вязкая белая мраморная жидкость. Себе на удивление Вакатоши кончил раньше, чем думал. Но запланированное удовольствие он не решался упускать. — В-вакатоши?.. — с дрожью в слабом голосе спросил Тетсуро, когда почувствовал, что чужой половой орган его покидает, давая расслабиться и содрогаться от боли при лишних движениях. Но только рано он начал радоваться. Парня схватили за пояс и поставили на ноги. После чего развернули лицом к столу и наклонили животом к нему. Куроо щекой упёрся в сталь, чувствуя как его упругие ягодицы разжимают между собой и что-то протискивается между ними в колечко мышц. От предвкушения того, что сейчас снова появится вспышка боли и мучений, брюнет вздрогнул и весь сжался. Он принялся умолять насильника шёпотом, упираясь локтями и лбом в стол, чтобы немного охладить себя: — Вакатоши, пожалуйста… Молю тебя… Хватит!.. Я больше не могу, держаться… — его ноги дрожали, не мочь устоять, да ещё и пол стал скользким от спермы. Никогда бы и не подумал мастер провокаций, что попадёт в такую ситуацию, где он будет умолять самого Ушиджиму, чтобы он его не насиловал. Ну что~ — Пожалуйста, Вакатоши… Но после реплика была прервана его же стоном, конец которого он проглотил. ~ну что за бред, серьёзно…

***

— Хей, по-моему они давно уже ушли! — обидчиво произнёс Бокуто, скрестив руки на груди. Они с Акааши уже как десять с лишним минут ждали команду Некому, чтобы поздравить их с победой, а тех всё нет и нет. Кейджи так не считал. Некома обязательно с кем-нибудь сейчас делилась бы впечатлениями, да даже между собой, чёрт! Но команды не было. Как кстати и Шираторизавы. Что было очень странно. Куда обе команды так быстро разбежались? Люди с трибуны и игроки выходили из здания весёлые, заплаканные и усталые. Связующий зевнул. Они с капитаном сейчас пойдут тогда домой, раз нет победителей. Только на всякий случай позвонит кому-нибудь из знакомых. — Да, слушаю, — послышался на той стороне голос Кенмы, чтобы было немного странно. Акааши звонил Куроо, а взял Кенма. Нет, они конечно друзья, но всё же… — Поздравляю, — неловко начал связующий Фукуродани, не замечая выкриков товарища по типу: «Где они?!», «Уже спят?!», «А мы пойдём на выходных праздновать наши победы?!» — Кенма, а вы с Тетсуро уже подходите к дому? — Спасибо. Я один. А что? — А где Тетсу? — настороженно произнёс Котаро, прислушавшись к разговору двух связующих. — А вы его нигде не видели среди толпы? — на какое-то мгновение Акааши показалось, что голос у Кенмы обеспокоен. Сам он посмотрел во все стороны очень внимательно, всматриваясь в каждую макушку, походку, внешность, разглядывая все мелочи среди толпы, но не находил, ничего знакомого, что могло указать на капитана Некомы. — Нет… Тут нет. А что случилось? Почему вы разминулись? Вы же живёте в соседних домах. В трубке настала гробовая тишина. Козуме думал. Очень волнительно думал. С той минуты, когда он видел Куроо прошло минут двадцать, всё должно уже было закончиться, почему так долго. Впервые за долгое время к нему подступала паника. Кенма вдохнул полную грудь воздуха, будто делая выбор: сказать, не сказать? — Акааши, пожалуйста, срочно, найдите Тетсуро! Он должен быть с Ушиджимой где-то в пустых залах, склада и так далее, сейчас из только три, в левом крыле, там матчи не проходили! — Он там с Ушиджимой? — от шока распахнул глаза Кейджи, обернувшись на здание. Так слухи не врали. — Хорошо! Кенма, я перезвоню! Он выключил мобильник, убрав его в карман, а затем взглянул на Бокуто. Тот не понимал, что толком происходит, но волнение Кенмы за их общего друга и замешательство капитана Шираторизавы сильно заставляло напрячься. Что-то во всём этом творилось нечистое, а тревога внутри разгоралась всё сильнее. — Нужно как можно быстрее найти Тетсуро! По дороге объясню кое-что…

***

— Вакатоши?! Насилует??!!?! — чуть не споткнулся о свою же ногу ас Фукуродани. После рассказа связующего о слухах, отношение к жуткому типу изменилось ещё на -90°. Бокуто всей душой желал, чтобы с Куроо было всё хорошо, и чтобы это были всего лишь дурацкие слухи идиотов. Но почему-то сердце не давало покоя. Что-то всё-таки случилось! — Я не могу поверить! Как… Чт… У меня нет слов, чтобы выразить мой вопрос правильно! — Поверь, Котаро, — сделал театральную паузу Кейджи, когда остановился на пороге очередной маленькой комнаты, осматривая её, а затем побежал к другой двери, продолжив, — у меня тоже. Спустя наверное ещё минут пять, оба оказались на пустой площадке, через гардеробную. После чего они посмотрели ещё туалеты и каждый угол в зале. Осталась комната с спортивным инвентарём. Теряя последние капли надежды, что ребята найдут капитана Некомы, они услышали голоса: — Ну вот и всё, — последовал вздох. В ответ была тишина, а затем грохот, будто кто-то упал на пол. — Эй, ну ты чего? Устал? Я вот тоже устал, но не падаю же, даже вытер тебя, — хлопок по плечу, — Ладно, давай, удачи на следующих матчах. Если ты конечно отсюда куда-нибудь дойдёшь. Раздался злорадный победоносный хохот. Из комнаты вышел Ушиджима, поправляющий на себе штаны. Он не увидел в темноте Акааши и Бокуто, скорее всего он просто опьянел от тех ощущений, которые получил за это время. Вальяжным шагом он дошёл до гардеробной и скрылся в её дверях. Кейджи расслабился, радуясь, что их не заметили. Он взглянул на Бокуто. Парня трясло от злобы, это видно даже через мглу на площадке. А скрежет зубов оглушал глубокую тишину до потолка. Слышались непонятные ругательства, от которых уши у связующего вяли. — Котаро, давай потом. Надо найти, Тетсу. Ас опомнился при произнесённом имени и бросился со всех ног в ту комнату. Пепельноволосый оказался на пороге склада. Он достал телефон и включил фонарик, светят им из угла в угол. Наконец свет попал на человека с знакомым лицом. Его Бокуто всегда рад был видеть и слышать. Правда сейчас оно изменилось. Куроо выглядел подавленно, до ужаса устало и дерьмово, мягко говоря. Вокруг глаз кожа обрела красный оттенок, мокрая чёлка прилипла ко лбу, губы он нервно кусал, ноги подогнуты к груди и обзхвачены руками, на шее яркие следы укусов, как и на ключице. А выражение было неописуемо… Куроо терялся, его взгляд был скромным, испуганным, но брови явно доказывали, что он в ярости и страдает от боли во всём теле. Тетсуро взглянул на того, кто светил ему в лицо. В миг его мимика изменилась на какую-то жалостливую, беззащитную и требующую любви и ласки в данный момент. Он, не веря глазам, спросил: — Ко… Котару? Капитан Фукуродани стоял столбом, не смея сдвинуться с места. Он немо кричал, крушил всё и вся, придумывал, что он сделает с Вакатоши при встрече, но на самом деле просто плакал. Плакал и не замечал этого. Ему стало больно от такого вида друга. Этот человек молча выносил множество раз насилия и унижения, не делясь ни с кем своей проблемой. Бокуто плакал от того, что он не смог спасти сегодня и сейчас своего друга от очередного ужасного дня. Будто это он виноват, что Куроо изнасиловали. Снова. — Котару, почему ты молчишь? — позвал его родной добрый голос, разрушивший все мысли. Тёплые большие руки обхватили плечи и прижали к себе, заставляя слушать и сердцебиение, и дыхание. Ас всё в том же бессильной положении двигаться, сделал свои глаза ещё больше. Затем он резко также крепко обнял капитана Некомы, плача ему в плечо, будто пострадал не Куроо, а сам он. — Всё со мной хорошо. Чего плачешь? Его голос словно летний прохладный дождь, которому все рады во время ужасной жары. Словно шелест могучего дерева, что укрывает от сильного дождя и яркого солнца в пустом поле. Словно то, чего не хватало всю жизнь… И это так. Бокуто взял себя в руки, вздохнул и отстранился, глядя в глаза брюнету с полной серьёзностью и решимостью. — Тетсу, прости. Мне очень жаль… Очень жаль, что так всё получилось… Я, я врядли смогу себе такое простить, — пепельноволосый снова прижал к себе в объятия Куроо, который выслушал его с истинным пониманием и дрожью в ногах. Пепельноволосый горько усмехнулся, поджимая губы, — Можешь высказаться, ударить, выплакаться… Я всё пойму. — Спасибо, — плечи блокирующего сильно вздрогнули, а потом расслабились, чувствуя рядом тепло друга, от которого исходила сила и поддержка, опора и теплота отношений. Тетсуро повторил, сжимая майку на спине аса, — Спасибо тебе. Акааши, закончивший довольно долгий разговор с пьющим валерьянку Кенмой, посмотрел с улыбкой на этих двоих и криво улыбнулся второй раз за день. На своих друзей он мог смотреть вечно, они были разными, но в тоже время одинаковыми, с ними и весело, и жутко, чувствуешь себя и лишним, и нужным. Смешанно и непонятно всё это, но Кейджо знал одно: ребята никогда не отвергнут ни его, ни он — их. — Обещаю, я этому Ушиджима ноги местами с ушами поменяю! — выкрикнул Бокуто, когда объятия закончились. — Ну сначала, я ему хорошенько ударю в лицо. Так, чтоб нос сломался, — пожал плечами довольный Куроо, хренов ангелочек (да он бусинка моя!). Акааши прыснул в кулак и последовал за ними на выход, выслушивая весёлые реплики товарищей. Парень смотрел им в спины и ухмылялся, что-то вертя у себя в голове. А они точно уже друзья?..