Know Me

Ложка постукивает по толстым стенкам ярко-жёлтой чашки, смешивая пену и посыпанную сверху корицу с кофе. Хёнджин постукивает ею уже по краю, стряхивая капли, откладывает на блюдце и отпивает, пару раз коротко подув. Сидящий перед ним Минхо с шумом отхлёбывает холодный мятный чай, отодвигает высокий стакан в сторону, достаёт из рюкзака вспухший блокнот и с деловым видом складывает руки в замке на раскрытых страницах. - Итак, ты готов быть моей подопытной крысой? - К сожалению, я твой друг и это типа моя обязанность, - Хёнджин хмыкает, откидываясь на спинку стула. – Так уж и быть, раз ты так хорошо меня умолял. - Никто тебя, кокосовую пальму, не умолял. Я попросил встретиться и ответить на мои вопросы, а ты тут же согласился, потому что я сказал, что куплю тебе пожрать. - И тебе лучше правда купить мне пожрать, иначе я запощу фотки, где ты бухой спишь под столом в обнимку с плюшевым единорогом. - Как у тебя вообще появился парень с таким характером? - Это твой вопрос? - Почти, - Минхо сверяется с блокнотом. – В какой момент ты понял, что он тебе нравится? В какой момент тебя прострелило, что ты готов часами с ним торчать, не отлипая? Минхо был начинающим автором без опыта отношений, который очень хотел освоить такую новую для себя романтику, решив, что триллеры ему наскучили. Он хотел напитаться чужими историями и чувствами, чтобы понять, с чем ему предстоит иметь дело и как оно всё происходит. Ему были нужны живые взаимоотношения, а не кальки чьих-то рукописей и сценариев. Он черпал знания из реальной жизни. - Не думаю, что бывает какая-то конкретная точка. Это не свет, который включается и выключается по щелчку. За других уж не могу говорить, но у меня так, - Хёнджин пожимает плечами. – Ты просто привязываешься к человеку. Видишь всё больше его сторон, качеств; видишь, как он поступает в разных ситуациях; узнаёшь, что думает о людях и всяких вещах; проводишь с ним время и начинаешь понимать, что вы как бы на одной волне, вы друг друга понимаете, вам комфортно вместе. И вот этих всяких лично его приколов тебе не хватает. Голос там, идиотские шутки, своя какая-то поддержка, привычки. Как-то так. - Ну, например, тогда? – Минхо оставляет быстрые пометки на странице. – В какие моменты ты ловил чувство или какое-то тепло? В какие моменты ты вдруг думал, что он – это что-то особенное, что-то другое? - Звучит так приторно, конечно, особенно от тебя, - Хёнджин морщится, а затем задумчиво крутит браслет на запястье. – Я помню мы были у меня, готовили какой-то доклад, второй курс это был, что ли. - Стой, а когда вы мутить начали? - В конце третьего. - Всё, окей, болтай дальше. - Мы сделали всё, что надо было, а потом вечером заказали пожрать. Пока ждали, открыли чипсы, газировку, всякое говно, которое по дороге купили. И Чанбин… - на губах Хёнджина мелькает улыбка. – Он просто стоял на кухне и танцевал с пакетом чипсов в руках. Играла какая-то попса с музыкального канала и этот придурок тусил под неё, одновременно закидываясь чипсами и жуя. Я не знаю, что в этом было такого, но я просто сидел и лыбился, как идиот, пока смотрел на него. Он был такой живой? Настоящий, простой, не знаю, как объяснить. - То есть ты залип на том, как он дурака валял с пачкой чипсов в руках? – приподнимает брови Минхо, явно сомневаясь в его адекватности. - Слушай, ты пришёл меня осуждать или учиться? Минхо поднимает руки и поджимает губы, показывая, что сдаётся и молчит. - Ещё один момент был, когда мы группой ездили в Каннын, помнишь? - Ну. - Вы тогда играли в какую-то настолку в доме, часов в одиннадцать ночи это было, а мы с Чанбином взяли себе по пиву и пошли бродить. Там где-то через улицу нашли пруд с рыбами, сели, ноги свесили и болтали часа два. Про учёбу, про работу, про всякую херь. По сути ничего такого, но вот знаешь это ощущение, когда ты разговариваешь с человеком и тебе просто хорошо? Плевать становится на проблемы, на то, что где-то происходит. Просто сидишь и думаешь «Твою мать, как же круто». - То есть, пока мы дрались за фигурку дракона, вы там втихую лобызались? - Да не лобызался никто, у нас тогда ещё ничего не было, - Хёнджин цокает языком и на пару секунд задумывается. – Ну как не было. Тогда уже начало что-то появляться. Разговоры более личные, взгляды другие, прикосновения мимоходом. - Как промежуточная стадия? – уточняет Минхо, вскидывая ручку. - Типа того. В этот момент уже начинаешь задумываться, ловишь себя на том, что с человеком хочется видеться чаще, обнимать его, как-то взаимодействовать. Чанбин тогда начал мне волосы поправлять, за хвост дёргать, как малолетка, дразнить, чтобы привлечь внимание. Точно, внимание, - Хёнджин щёлкает пальцами. – Хочется внимания. У меня появилась привычка закидывать на него ногу, когда мы сидим, чтобы посмотреть на его реакцию. Он в ответ на это всегда шлёпал по ней рукой, но не убирал её и теперь это уже как традиция. Наша фишка. - Устраиваете свои игрища у нас перед носом. Ни стыда, ни совести. - Дорогая моя монашка, ты просто не знаешь, что такое игрища, - Хёнджин многозначительно вскидывает брови. – Это просто привычка. Мне так спокойнее. Когда я чувствую его рядом, когда могу потрогать. - Это как… - Минхо подбирает слова. – Это как когда видишь кота и сразу хочешь его погладить? Или чтобы он просто лежал под боком и можно было в любой момент помацать его пузо. - В принципе, да. Хёнджин кивает и делает пару глотков из чашки. Внутри всё как будто встаёт на своё место, когда Чанбин его обнимает. Когда он кладёт голову ему на колени. Когда он прижимается щекой к его плечу. Когда он целует его в висок. Когда он глухо смеётся ему в ухо, обхватывая руками. Рядом с ним можно было забыться и раствориться. Надёжнее места Хёнджин не знал. - Давай ещё, - ладонь Минхо требовательно постукивает по столу. – Больше моментов. - Когда мне пришёл отказ от игровой компании, в которой я проходил собеседование, я так расстроился, что разревелся на улице. Ты помнишь, наверное. Я ныл ему в трубку, а потом пошёл домой и тупо лежал, пялил в потолок, думал о том, какой я лох. Тогда Чанбин стажировался в Пусане, поэтому мы даже увидеться не могли. В итоге ночью я слышу, как открывается дверь, конечно же охереваю, думая, что кто-то решил меня ограбить, а там этот придурок стоит, - раскатистый смешок. – Этот идиот припёрся на поезде из Пусана, притащил с собой упаковку моих любимых морепродуктов и целую коробку мандариновой газировки. Просто чтобы посидеть со мной три часа и уехать обратно. - Он что, конченный? - А ты не знал? – улыбка с губ Хёнджина так и не сходит. – Я ведь даже не просил его. Он сказал, что хотел поднять мне настроение, послушал мой гундёж, поматерил со мной ту компанию. Я, конечно, называл и называю его придурком, но это для меня очень много значило. Я осознал, что у меня, оказывается, был человек, который готов примчаться ко мне из любой дыры, просто чтобы поддержать. Чанбин… с ним всё кажется проще. И не так страшно. Я знаю, что он не отвернётся от меня, даже если я завалю сотню собеседований и вообще влипну в какое-нибудь дерьмо. Потому что он видит во мне не это и не считает мои достижения и промахи. - Вот это ты загнул, - фыркает Минхо как будто насмешливо, но при этом шустро что-то записывает, скользя ручкой по странице. - Говорю, как есть, считай, душу перед тобой выворачиваю, - скалится Хёнджин. – Какие ещё моменты были… Я так понимаю, что погорячее тебя не интересует? - Будь так любезен, огороди меня от подробностей. Я не хочу знать о том, как мои друзья имеют друг друга. - Нежный какой, - цыкает Хёнджин и вздыхает, раздумывая. – Мне нравится, когда Чанбин скидывает мне что-то по сериалам, которые я смотрю, или по играм, хотя особо не разбирается в этом. Или когда он специально узнаёт больше, чтобы можно было со мной это обсудить, потому что знает, что мне хочется поговорить о них вживую. Тот факт, что он уделяет этому время ради меня, потому что, в принципе, сам хочет знать меня получше, я его очень ценю. Да и то, что он вспоминает обо мне, когда видит что-то, про что я мог сказать или скинуть в твиттер. Это приятно. - Это я понять могу, - Минхо довольно хмыкает. – Давай лучше ещё какую-нибудь ситуацию. Хёнджин постукивает пальцами по столешнице, копаясь в своих воспоминаниях. Спустя четверть минуты его глаза загораются. - Было такое, что мне ночью приспичило попить грейпфрутовый бабблти. Причём именно из определённого кафе, из Леванта. Вот прям надо было и всё. Ну в итоге Чанбин попёрся со мной, ладно хоть оно работает круглосуточно, потому что там рядом вокзал и люди ходят. Ворчал, конечно, но всё равно попёрся. Потом мы ещё в магазе хот-догов себе взяли и как бомжи в парке на скамейке их ели. И я тебе отвечаю, херня момент, но я таким счастливым себя чувствовал. Нужно просто найти себе идиота, который будет лезть с тобой в любой кипиш, либо отговаривать тебя, если кипишь ну прям совсем жёсткий. - Это твой критерий? - Мой критерий… - Хёнджин склоняет голову, внимательно изучая швы на потолке. – Тот, кто может и дурака повалять, и что-то жизненное обсудить, и по башке настучать при надобности. Главное, чтобы было переключение между тремя этими режимами. Чанбину я в этом плане доверяю. Если он мрачнеет, значит я реально перегибаю палку. Потому что он меня знает, он понимает, как я работаю, хотя я сам до сих пор не вкурил это. - А ты-то его понимаешь? - Когда выключился эгоизм, я начал разбираться в его настроениях, понял, куда нажимать. Я сразу могу сказать, если у него что-то случилось, даже когда он пытается держать это в себе, чтобы не напрягать меня. - Как? - Хрен его знает. Просто чувствую, вижу что-то не то в глазах, слышу какие-то левые примеси в голосе. Это неосознанный процесс. Ты реально начинаешь где-то внутри понимать, что что-то не так. Потому что ты знаешь досконально, как этот человек ведёт себя обычно. Все эти мелочи – ты их знаешь. Это ведь твой человек. - Как всё муторно, - Минхо протяжно выдыхает через нос и почёсывает глаз, делая пометки. – Сложно. Люди сложные. - Да не так уж это и сложно на самом деле, - Хёнджин посмеивается. – Оно само всё происходит. Ты не сидишь и не изучаешь всё под лупой, не складываешь в уме поступки и слова, чтобы высчитать подходит тебе человек или нет. Ты просто чувствуешь это. Так что не парься, пиши так, как видишь. - Видеть бы ещё. - Увидишь, - заверяет его Хёнджин с наигранно мудрой интонацией. - Может уже пожрать закажем? - Устал болтать? - Я никогда не устаю болтать, но мне нужно топливо. Блокнот закрывается и откладывается в сторону. Минхо отпивает свой чай и начинает заново изучать меню. Он выписал себе то, что посчитал полезным и интересным, так что разберётся. Тем более Хёнджин и во время еды продолжает закидывать его информацией, рассказывая, как они с Чанбином ночью купались в море, как они строили на полу огромный паззл, три дня не выходя из дома, как они прикола ради решили покрасить друг другу волосы в домашних условиях. И постепенно Минхо, кажется, начинает понимать. Он начинает понимать, что со «своим» человеком любой момент будет особенным.