Кома пяти лет

Скалли сидела в своём кабинете в Квантико и бездумно смотрела на экран компьютера, откуда на неё смотрела её незаконченная лекция, которую она должна была читать на следующей неделе. Мысли блуждали между факторами определения времени смерти по температуре печени и недавним пропущенным звонком от Малдера. С момента, как он очнулся в больнице после долгих пяти лет комы, прошёл месяц, и ни разу за всё это время Дана не позволила себе нарушить данное самой себе обещание. С той минуты, что она покинула его палату, закрывая своё сердце от дополнительных переживаний, Малдер неоднократно пытался связаться с ней. И в первый день игнорировать его звонки было довольно легко, её подпитывали разочарование и гнев, но когда эти разрушающие чувства притупились ко второму дню, Малдер неожиданно прекратил звонить. И больше, кажется, не собирался её беспокоить. Зато активировались другие. Сначала Моника, следом Джон, за ним была парочка звонков от Скиннера, и, конечно же, её мать ежедневно приходила к ним домой под предлогом заботы о Уилле, но в каждый такой визит Дана видела, каким выжидающим и пытливым взглядом мать смотрит на неё, когда думает, что она отвлечена чем-то другим. Скалли понимала, что Мэгги попросту волнуется за неё, но ничего не могла поделать с этим пониманием, не привыкшая держать душу нараспашку. Скорее наоборот, материнское беспокойство заставило её воздвигнуть более крепкие стены вокруг себя. Единственным, кого она не хотела отталкивать и ограждать, был Уилл. Он тоже переживал, в основном, что у них с Малдером не случилось счастливого воссоединения, и она не хотела усугублять эти переживания своими собственными. И уж точно не мыслила о том, чтобы отдалиться от него, вынуждая таким образом Уилла проходить этот непростой период в одиночку. Поэтому, отложив статью в сторону, она решила взять неделю отпуска и отвезти сына в Калифорнию под предлогом навестить старшего брата. А заодно выбросить из головы тяжёлые размышления на тему, зачем через месяц молчания Малдер снова позвонил. Отпроситься с работы оказалось проще простого, учитывая, что её расписание не было забито под завязку в последние годы. Сложнее было рассказать об их срочном отъезде Уильяму, но тот выслушал её со стойкостью, присущей и ей самой, кивая и улыбаясь лукавой улыбкой его отца, предвкушая неделю приключений в компании Мэттью. Интересно, когда-нибудь она прекратит видеть в нём Малдера со всеми этими ужимками и озорством в прозрачных зелёных глазах? В итоге, Скалли купила билеты и собрала чемодан в рекордные сроки, попутно звоня брату, всё-таки она не привыкла сваливаться, как снег на голову. Конечно, Билл с Тарой были немного удивлены её внезапным приездом, но, к счастью, с годами Билл научился относительному терпению и умению не задавать ненужных вопросов, связанных с личной жизнью, а особенно с Малдером. Помогло и то, что на третий день их пребывания, его срочно вызвали на службу вместо другого офицера, и Дана выдохнула с некоторым облегчением, уйдя из под его бдительного радара. Они с Тарой хорошо проводили время. Мэттью и Уилл играли в саду. Иногда они ходили на пляж. Осень выдалась тёплой, а для солнечной Калифорнии так особенно. Скалли была рада, что дала возможность Уильяму отвлечься от нежелания отца налаживать контакт. Одно дело она, но Уилл не заслужил такого к себе отношения. Она говорила себе, что как бы не сложилось их будущее, но Малдер мог хотя бы попытаться сделать усилие для знакомства с сыном. Препятствий к этому не было никаких. Их сложности не обязаны влиять на Уилла, но тем не менее, повлияли. В ту первую ночь он проплакал, спрашивая у неё, почему папа его не любит. Боже, как она должна была объяснить ребёнку столь сложные чувства? Жизнь не всегда складывается так, как ты того хочешь. Она ощутила эту истину задолго до его рождения, но подобрать слова оказалось так неимоверно сложно, с учётом того, что обвинять во всём Малдера было последним делом. Какой-то частью мозга она осознавала, что ему тоже тяжело сейчас, и потребуется время, чтобы всё обдумать и решить для себя, хочет он или нет иметь с ними что-то общее, кроме туманных воспоминаний прошлого. Но сердце её ныло и болело в противовес логике. И Дана даже с благосклонностью восприняла его прекратившиеся звонки, как некую передышку. Они жили с Уиллом вдвоём и были относительно счастливы, и она не позволила бы омрачить это неясными перспективами и ложными надеждами. Недавний же звонок обескуражил и привёл её в смятение, и Дане требовалась определённая передышка прежде чем она отважится перезвонить и спросить Малдера о его целях. Поэтому в данную минуту она наслаждалась прогулкой по тёплому песку, вдыхая солёный воздух океана и размышляя, что приготовить на ужин. Уилл с Мэттью бегали с задранными до колен штанами друг за другом, попутно уклоняясь от набегающих волн и смеясь, если не получалось это сделать. Скалли улыбалась их детскому энтузиазму, время от времени окликая их, и вдруг затылком почувствовала чьё-то постороннее внимание, как будто в район третьего шейного позвонка вогнали раскалённый штырь. Передёрнув плечами, она обернулась и...выражение шока на её лице быстро сменилось упрямым стоицизмом. Малдер стоял чуть в отдалении, опираясь на одну из балок пирса, прожигая её взглядом. Ветер трепал его отросшие с их предыдущей встречи волосы и полы простой белоснежной рубашки. И он был настолько красив в этой своей небрежности, что Скалли пришлось напомнить себе, как она сердита на него. Наконец, он отклеился от деревянной конструкции и зашагал в её сторону, держа в руках мокасины, которые заблаговременно снял, спустившись на пляж. Скалли задержала дыхание, ощущая с каждым приближающим его к ней шагом, что готова бросить всё и бежать отсюда куда подальше. Но она не могла, словно её ноги вросли в песок. Уилл тоже заметил Малдера и остановился, как вкопанный, дав Мэттью толкнуть себя в воду. Малдер вздрогнул, заметив это, и Дана перевела взгляд на сына, который сидел в воде с ошеломлённым видом. Набежавшая волна накрыла его почти с головой, но Мэтт помог ему подняться, глядя на новое действующее лицо с некоторой долей настороженности. Малдер взмахнул рукой, но Дана застыла статуей, никак не реагируя на его приветствие. Какого чёрта он тут делает? Как смеет появляться так внезапно и вторгаться в их с Уиллом жизнь, когда она почти убедила себя, что между ними всё кончено. К лучшему или худшему. Неужели он пришёл, лишь гонимый своим чувством вины, судя по его неуверенным жестам в их сторону? Но ей не нужно было его чувство вины, она способна прожить и без него, и Уилл тоже. И вдруг в ней появилась такая жгучая ненависть к Малдеру при мысли, что он хочет избавиться от груза вины за их счёт, что Скалли еле сдержала себя, чтобы не броситься на него с кулаками. Но Уилл с Мэттом стояли рядом и наблюдали, это отрезвило её. Поэтому она резко покачала головой, давая Фоксу сигнал не подходить, уповая, что он не разучился читать её невербальные знаки. И так и есть, Малдер мгновенно замер на месте, опуская руки и голову в знак поражения. Что ж, эту битву она, кажется, выиграла, хотя не испытывала никакого удовлетворения от победы. Глаза защипало от подступающих слёз, и Скалли была благодарна ветру, который замаскировал блестящие кристаллы её тоски, выдавая их за раздражение от его порывов. - Мальчики, пора домой! - окликнула она ребят, уже бегущих к ней. С волос Уильяма капала вода, а футболку было хоть выжимай. - Но мама, - он попытался воспротивиться, по-прежнему кидая ей за спину заинтересованные взгляды на отца. - Никаких но, ветер поднимается, и тебе надо принять тёплую ванну и переодеться, - не терпящим возражений голосом заявила Скалли, не замечая, как Малдер подошёл почти вплотную, отвлечённая заботой о сыне. Конечно, на что она рассчитывала? Всегда поступающий эгоистично, постоянный в своём упрямстве, иначе это был бы уже не Малдер. - Привет, - тихо произнёс он, вновь заставляя её вздрогнуть. Она уже собиралась проигнорировать его и уйти с пляжа, подталкивая слегка детей, но Уилл удивил её, выворачиваясь из её рук и кидаясь к Малдеру: - Папа! Его звонкий голос разрезал воздух, и Дана проглотила тяжёлый комок аргументов против, глядя на то, как Малдер подхватил его на руки и прижал к себе, несмотря на весь этот беспорядок. - Привет, приятель, - их одинаковые улыбки засияли у неё перед глазами, лишая Скалли на мгновение привычной стойкости. - Что ты здесь делаешь? Ты приехал ко мне? Малдер кивнул сыну, удерживая излишне восторженное тело Уильяма и не акцентируя, кажется, внимания на том, что его лёгкая белая рубашка промокла на груди. - Да, я позвонил твоей бабушке, и она была так любезна, что сказала мне, где вы, - признался он, с некой долей смущения бросая новый просительный взгляд на Скалли. - Круто! Значит, ты останешься с нами? На секунду паника проскочила на его лице, и Дана улыбнулась бы комичности ситуации, не будь она непосредственным её участником. Малдер откашлялся, ощущая, как ожидание его ответа ставит её в ещё более затруднительное положение. Он приехал без спроса, уповая на удачу, и отчасти на природное чувство справедливости Скалли. А если справедливо рассудить, то он имел полное право проводить время со своим сыном. Конечно, поначалу эта новость вогнала его в шок неверия, но Малдеру не потребовалось много времени, чтобы осознать, что он является отцом. Оказалось, что принять данную перспективу было проще, чем найти путь обратно к доверию между ним и Скалли. Последние пять лет дорого им обошлись, в особенности потому, что они оба являли собой эталонное определение стрессового расстройства из учебника по психологии. И каждый из них справлялся с этим, как мог, частично отрицая имеющуюся проблему. Они были отменными уклонителями, но если раньше последствия подобных уклонений били лишь по ним самим, то теперь был ещё и Уильям. Малдер понимал, что Дана пытается оградить сына от точно таких же стрессовых ситуаций, но какая-то по-детски обидчивая часть его натуры противилась её последовательному упорству в этом. Она приняла решение, независимо от того, что он думает по этому поводу, вообще оставив его мнение позади, оберегая себя от дополнительного витка борьбы, поскольку полностью истощила свои моральные силы, пока он валялся в коме. Но он-то не сделал этого. Он очнулся с кучей вопросов, максимально дезориентированный, что давало ему некую фору, несмотря на его явно разочаровывающее поведение по отношению к ней, и Малдер надеялся на небольшую скидку. Только вот Дана Скалли не собиралась давать ему скидок, вскрывая старые обиды на него, как страшные струпья уже кажется зажившей раны. И, промаявшись месяц в одиночестве собственных мыслей, он отважился изменить сложившееся положение дел. С бешено бьющимся сердцем, он позвонил Маргарет Скалли и назначил ей встречу за ленчем. Отнёсшаяся к нему критически, она неожиданно смягчилась под его отчаявшимся взглядом и призналась, что Дана с Уильямом улетели недавно в Калифорнию, навестить Билла и Тару. Хорошо, Калифорния так Калифорния, в конце концов когда-то он последовал за ней на край света. Сердечно поблагодарив Мэгги, Малдер будто воспрял духом, заказав билет на ближайший рейс, полностью проигнорировав свой последний визит к врачу, назначенный на следующий после этого день. Конечно, всех удивляло, насколько легко он перенёс эту кому в плане последствий. Все двигательные функции восстановились за какую-то неделю-другую, благодаря изнуряющей физкультуре, вернувшей ему былой тонус мышц. Также Малдер узнал, что все нежелательные эффекты заражения инопланетным вирусом и последующей после этого события операции, сошли на нет. Его мозг функционировал вполне нормально за исключением привычной бессонницы, с которой, как и обычно, он не собирался бороться, что давало ему дополнительное время на обдумывание своих вариантов. Малдер понимал, что Скалли нужно время, памятуя о её специфических способах борьбы с лишними эмоциями, но чего он не учёл, так это того, как время изменило Дану Скалли, сделав её с рождением ребёнка более эмоционально уязвимой. А то, что ей пришлось вытерпеть, пока он валялся в вегетативном состоянии, хоть и закалило её, но и имело обратные последствия, взорвав изнутри её нервную систему. Да, она по-прежнему воздвигала стены вокруг, порой с острыми шипами, но какая-то её часть очень хотела быть любимой и защищенной от всех тягот этого мира, и не кем-то гипотетическим, а им, Малдером. И то, что он не способен был дать ей ничего из вышеперечисленного незамедлительно, как было раньше, что-то оборвало в ней. И он должен был это исправить. Потому что, если что Малдер и знал без сомнений и утайки, его чувства к ней ни на грамм не изменились. Осталось только проверить, как сильно пострадали её собственные. Поэтому он и стоял, обдуваемый ветром с океана и смиренно ждал её ответа на его безмолвно заданный вопрос, и в тот момент, как её ресницы затрепетали, а выражение лица смягчилось, Малдер выдохнул и улыбнулся Уиллу, который с замиранием сердца смотрел на него. - Мне бы очень этого хотелось, дружище, - произнёс он, замечая, как глаза сына загорелись от радости. - Но я не хочу беспокоить твою маму и тётю, поэтому остановился здесь неподалёку, на побережье. Он не наврал. Он, и правда, приехал сюда, рассчитывая на долгоиграющую перспективу, попросив Бандитов подыскать ему жилище поближе к Сан-Диего. И каково же было его изумление, когда Фрохики заявил, что у него есть в здешних краях небольшой домик на сваях, прямо рядом с пляжем, на котором они сейчас и находились. Скалли тоже удивлённо вскинула брови, услышав его слова. Он в очередной раз сконфуженно пожал плечами, указывая на ряд пляжных домиков в небольшом отдалении. - Фрохики, оказывается, пока меня не было, решил переквалифицироваться в риэлтора, оформив на моё имя парочку лачуг там и тут, - объяснил Малдер несколько пространственно, и Скалли взяла на заметку допросить Мелвина по возвращению в Вашингтон. Тем временем, Малдер спустил Уильяма с рук, передавая его Дане. - Как ты смотришь на то, что я приглашу тебя с Уиллом на ужин сегодня? - он прищурился, ловя редкие лучи солнца, проглядывающие сквозь пегие облака. Это был самый важный вопрос на повестке дня, поэтому невольно Малдер нервничал, задавая его, хоть в глубине души и был уверен в положительном ответе Скалли, которая не решится расстроить сына резким отказом. По общему мнению он, несомненно, слукавил, но ему жизненно важно было поговорить с Даной в более спокойной и домашней обстановке, да и узнать поближе Уильяма тоже не помешало бы. Он заметил, как Скалли сжала челюсти, но кивнула под просительным взглядом Уилла, который дополнительно дёрнул её за руку и прошептал:"Пожалуйста" тем детским заговорческим тоном, состроив донельзя умильную мордашку на всякий случай, если маму придётся уговаривать, и Малдер с долей веселья догадался, что подобным выражением лица он пользовался довольно часто. - Хорошо, мы съездим домой, чтобы переодеться и к шести вечера вернёмся сюда. Малдер широко улыбнулся и кивнул, внутренне празднуя маленькую, но победу. Он проводил их долгим задумчивым взглядом, а когда они скрылись из виду, и сам развернулся и неспеша последовал к гряде небольших уютных домиков, расположенных в паре километрах от пляжа. Сначала Малдер удивился, почему Фрохики удумал покупать дом в таком месте, но проведя здесь прошлую ночь, осознал, что это идеально подходит для семейного отдыха. По-видимому, Мелвин рассчитывал, что когда-нибудь он приведёт в этот укромный уголок Скалли и Уилла. Что ж, по крайней мере кровавые деньги его отца сослужили хорошую службу, несмотря на то, что Малдер хотел избавиться от них побыстрее, предпочтя перевести их на отдельный счёт, который и открыл Фрохики также от его имени незадолго до роковых событий почти шестилетней давности. Тогда он считал, что ему оставались считанные месяцы, и намеревался сделать что-то полезное и безвозмездное, разделив своё наследство между Скалли и Бандитами, ведь в конечном итоге на том свете деньги Малдеру вряд ли бы понадобились. Большая часть всё ещё лежала в банковской ячейке, но какую-то часть Фрохики потратил на приобретения пляжного домика в Калифорнии и двухэтажного коттеджа в отдалённой сельской местности Вирджинии в полутора часах езды от его старой квартиры. И тот оказался единственным, кому Малдер рассказал о неутешительном диагнозе, испытывая потребность поделиться с кем-нибудь, чтобы эта тайна не так мучила его, разжигая острое чувство пустоты внутри. А заодно и открыть Мелвину подробности своего уже готового завещания. Фрохики хоть и пытался вразумить друга, но смирился, пообещав держать рот на замке, если Скалли начнёт что-то подозревать и будет расспрашивать о нём и его здоровье. Да уж, кого он только собирался обмануть? Не желая огорчать её и ограждая от горестной правды, он сделал лишь хуже. Потребность всё исправить появилась, как только он увидел её взгляд, наполненный болью, когда его неосторожные слова повисли между ними в тяжёлом воздухе больницы. Но для начала он должен был избавиться от последствий пятилетней комы, чтобы она вернулась не к жалкому инвалиду с комплексом "старшего брата", а к сильному и уверенному в себе мужчине, который мог бы защитить её и пообещать что-то посущественнее, чем расплывчатое будущее. В течении месяца Малдер усердно занимался, принимал витамины и...анализировал. Та ситуация, в коей они очутились, была не совсем стандартной. Его мозг по-прежнему обрабатывал информацию, что он полностью здоров, а Скалли, как выяснилось, не совсем бесплодна. Даже в самых смелых мечтах, он не способен был вообразить, что из них может получится полноценная семья, ведь максимумом его желаний являлось продержаться рядом с ней хотя бы пару-тройку лишних месяцев, когда большинство врачей открестились от него, разведя руками и заявляя, что не знают, что им делать с его странным диагнозом, кроме как постараться примирить Малдера с ожидавшим в скором времени исходом. Никто ему не сказал, что его похитят, а за этим последует продолжительная кома, у него совершенно не было возможности подготовиться к такому сценарию. Уильям стал ещё одним потрясением, на сей раз радостным. Но Скалли отчего-то ко всем его грехам перед ней прибавила и тот, где он не хотел бы иметь ребёнка от неё, хотя, по правде говоря, ребёнок являлся лишь малой толикой того, о чём он думал изо дня в день, находясь рядом с Даной. Он и позвонил-то ей снова через месяц их общего молчания, чтобы отчитаться о своих успехах и извиниться за вынужденную тишину, надеясь, что Скалли сменила гнев на милость. По всей видимости, она не оценила данного жеста, проигнорировав его, чем дала Малдеру дополнительную пищу для размышлений. Скалли всегда заставляла его гадать, но единственный раз, когда он не собирался гадать, а предпочёл бы точные и исчерпывающие инструкции, был как раз сейчас. Но никто и ничто не облегчало ему задачу, если дело касалось Даны Кэтрин Скалли. Поэтому он выбрал начать с маленьких шажков, пробуя воду, чтобы ненароком не обжечься. Ужин, как знак доброй воли, а следом, поймай он удачу за хвост, и совместный поход на пикник или спортивную игру, смотря, что выберет Уилл. Насвистывая себе под нос весёлую мелодию, Малдер вошёл в дом и огляделся. Планировка была обычной для домиков данного типа, с большой кухней-столовой, чьи высокие окна выходили на побережье, коротким коридором и двумя спальнями, расположенными напротив друг друга. Одна из них пустовала, но во второй стояла широкая двуспальная кровать, комод и шкаф. На мгновение Малдер пожалел, что не обставил дом получше, прежде чем звать гостей, но у него было не так уж много времени на это, с учётом того, что, в отличие от него, у Скалли имелась работу, на которую она должна будет выйти в понедельник. Да и вряд ли они останутся тут с ночёвкой. Что ж, маленькие шажки, напомнил он себе, прежде чем позвонить и сделать заказ в одном из итальянских ресторанов, рекомендованных ему Бандитами накануне вечером. До шести вечера оставалось около трёх часов, а в его крови бурлила неуёмная энергия вкупе с волнением от предстоящей встречи, ведь, если как вести себя со Скалли, он более-менее мог представить, то с Уиллом это был совершенно новый и неизведанный путь. Что ему нравится смотреть по телевизору? Какой его любимый вид спорта? А он вообще увлекается спортом, или как и Скалли предпочитает быть ботаником? Каковы его предпочтения в еде? Малдер заказал пиццу и пасту, но вдруг ему придётся не по душе такая пища? Прокручивая в голове эти и другие вопросы, Малдер ещё больше нервничал, поэтому, чтобы не смалодушничать и не напортачить сильнее, чем уже было сделано, он решил отправиться на пробежку, как один из эффективных способов борьбы с нервозностью и приведения чувств и мыслей в единое русло. Тёплая калифорнийская осень хоть и радовала солнцем, но после полудня ветер сменился, порывисто дуя холодом с океана, отчего он вынужден был выбрать спортивные штаны и футболку, вместо шортов и майки. Посмотрев на волнующиеся бугры воды из окна кухни, Малдер ощутил с ними что-то общее, выравнивая дыхание и устремляясь лёгкой трусцой к ближайшему парку, не являясь любителем бегать по песку в кроссовках. Отключив любые тревожные мысли и сконцентрировавшись на ровном устойчивом ритме своего бега, он обогнул побережье, повернув на север, и полностью отдался привычным успокаивающим движениям. Он бежал и бежал, а его мозг очищался от всего ненужного, но через какое-то время в мышцах стало покалывать и болеть, как верный признак того, что они ещё не совсем восстановились и требовали небольшого отдыха. Остановившись, Малдер нагнулся, выдыхая лишний воздух, а затем потягиваясь, подставляя лицо последним лучам уже заходящего солнца. Когда он всё же оглядел местность вокруг, то понял, что отклонился от своего вчерашнего маршрута, причём на приличное расстояние. На дорогу обратно уйдёт около часа, если он сможет побежать в таком же режиме, но вся соль была в том, что он не мог. Чертыхнувшись, Малдер посмотрел на часы, показывающие без четверти пять. Да уж, опоздать точно не входило в его планы, поэтому, стиснув зубы и не обращая внимания на горящие от чрезмерной натуги мышцы, он вновь перешёл на бег, сверяясь с мысленной картой в голове, гадая, есть ли у него в запасе хотя бы несколько минут. Но их не было, с учётом того, что на пол пути он почувствовал первую судорогу в левой икроножной мышце, что заставило его замедлиться. Сворачивая обратно к пляжу, Малдер с опаской снова посмотрел на часы. Без пяти шесть. Вернуться и принять душ, дабы выглядеть более презентабельно у него просто не было ни времени, ни возможности, и не желая расстраивать Скалли опозданием, он направился прямиком к пирсу, где они и расстались недавно, уповая, что его внешний вид не настолько отталкивающий, чем он сам ощущал, прекрасно отдавая отчёт, что от него пахнет потом. Пунктуальная до мозга и костей, она стояла на месте их встречи, держа за руку Уильяма. Они оба переоделись, в отличие от него, и теперь на ней было длинное светлое платье с завязками на шее, что оголяло её фарфоровые плечи, на которых проступала россыпь веснушек. Платье струилось по её телу, но на талии было скреплено тонким голубым поясом, так подчёркивающим небесного цвета глаза. Уилл топтался рядом в джинсах и рубашке, чей ворот явно ему мешал, и он всячески пытался его оттянуть, либо расстегнуть верхние пуговицы, но Скалли ловко препятствовала этому, что вызывало недовольство на лицах обоих, но улыбку у Малдера. Он ещё раз со сконфуженным лицом оглядел свой внешний вид, когда заметил, что Скалли отвлеклась от сына и перевела взгляд на него, будто опять уловив неосознанно его приближение. Её глаза пробежались по фигуре Малдера, и он виновато развёл руками. - Извини, я не рассчитал время, - произнёс он, подойдя ближе, после чего присел на корточки, протягивая руку Уиллу. - Привет тебе снова. - Привет, - Уильям неожиданно застенчиво протянул ему ладошку в ответ, и Малдер пожал её, задерживая дыхание. - Я бы обнял тебя, но от меня, откровенно говоря, воняет, - покаялся он, отпуская маленькую ручку и ободряюще улыбаясь. - Ты бегал? - спросил мальчик с интересом, разглядывая его внимательнее. - Да, я люблю бегать, и врач рекомендовал мне делать это, чтобы быстрее вернуть мышцам подвижность. Уилл кивнул, принимая его ответ, а затем заявил: - Я тоже люблю бегать. На последних школьных соревнованиях я занял первое место. Улыбка Малдера стала шире, угрожая разорвать его рот пополам. - Поздравляю! Ты большой молодец! Уилл вновь застенчиво прижался к ноге Скалли и опустил взгляд вниз, пробормотав: "Спасибо". Малдер хлопнул себя по бёдрам, собираясь подняться, но внезапно его ноги задрожали, чуть позорно не повалив его на песок, но сделав усилие над собой он всё-таки выпрямился, пусть и без изящества, замечая нахмуренные брови Скалли. Он уже знал это выражение её лица, часто видя его, всякий раз попадая в больницы. Волнение за него, которое она скрывала под маской врача. - Всё в порядке, док, - произнёс он, заблаговременно предотвращая её расспросы. - Всего лишь незначительное растяжение мышц. - Тебе нельзя перетруждать их, Малдер, - отчитала она его серьёзным тоном. - Ещё месяц назад они были частично атрофированы, и восстановление должно идти постепенно. - Мой врач-физиотерапевт говорит, что я его самый способный пациент, везение, что я до него вообще дошёл, - Малдер попытался пошутить, но Скалли, видимо, не оценила шутку, скользя взглядом мимо него и устремляя его на воду, будто собираясь обуздать эмоции, нахлынувшие на неё после этих слов. Он невербально стукнул себя по голове и хотел уже извиниться, когда она произнесла: - С учётом того, что до этого ты был пациентом патологоанатома, это больше, чем везение. Малдер картинно ахнул и улыбнулся, замирая от ответной улыбки, преображающей её лицо. И ему внезапно так захотелось её обнять, что он, с силой сжав кулаки, засунул руки в карманы штанов, чтобы побороть искушение. Кажется, она тоже почти незаметно дёрнулась от ощущения его близости, когда поняла, что Малдер незаметно успел вторгнуться в её личное пространство. - Но, мама, патологоанатомы режут трупы, почему папа был пациентом одного из них? - спросил с изумлённым видом Уилл, отвлекая их от друг друга. Скалли вновь свела брови к переносице, выглядя обескураженно, а Малдер расхохотался. - Я сказал что-то смешное? - Уильям насупился, надувая губы и переводя взгляд с одного на другого родителя. - О Боже, Скалли, неужели я порой выгляжу так же нелепо? - он не мог не поразиться в очередной раз их с сыном поразительному сходству. - Ты хуже, Малдер, ведь Уилл всего лишь ребёнок, - она не удержалась от шпильки в его адрес, но это вызвало противоположную реакцию. Глаза Малдера засияли счастьем, когда к нему пришло озарение, что этот разговор невольно напоминает те давние и немного его возбуждающие взаимные подначивания времён самого начала их партнёрства. - Очень умный ребёнок, задающий очень правильные вопросы. Доктор Скалли, так откуда же у вас появился совершенно точно живой пациент? - и он подмигнул Уиллу, который уже и забыл обижаться, следя во все глаза за странным общением родителей, тем не менее не забывающий ещё и слушать. - Мама! Так это ты была папиным врачом? А почему ему не досталось нормального врача? - Что, прости? Что значит нормального? - Скалли удивлённо вскинула одну бровь, проклиная Малдера за то, что эта ситуация его так веселит. - Уилл, мама - самый лучший врач, которого я знал. Именно поэтому ей доверили настолько важную миссию, и она великолепно с ней справилась... - Лесть тебе не поможет, Малдер, - оборвала его Скалли привычным назидательным тоном, толкая в плечо. Обойдя их с сыном, она отправилась вперёд, угадав правильное направление. И они последовали за ней чуть позади. Причём, взгляд Малдера лучился настоящим восхищением и предвкушением. - У меня есть и другие тузы в рукаве! - крикнул он ей вслед, и тут же, не давая возможности ответить, перевёл тему, обращаясь к Уильяму: - Уилл, у тебя есть любимый вид спорта, кроме бега? Мальчик сразу же оживился, когда на него наконец обратили внимание. Он с энтузиазмом закивал. - Баскетбол. Дядя Уолтер и дядя Джон однажды водили меня на матч, было супер круто! Мы сидели в первом ряду, представляешь?! - Ого, я уверен дядя Уолтер постарался достать лучшие билеты, - сказал Малдер со смешком, пусть и немного грустным, что эти моменты жизни Уильяма прошли мимо него, как безвозвратно потерянные. - Но "Никс" всё равно продули, - с недовольной гримасой пожаловался Уилл. - "Никс"? Ты болеешь за "Никс"? - его удивление было неподдельным. - Конечно. Я нашёл твою майку с "Никс", и мама объяснила, что ты был их болельщиком. Я тоже решил им стать, но в прошлом сезоне "Никс" были отстой. - Уильям, язык! - строго воскликнула Скалли. - Прости, - покаянно произнёс Уилл, делая виноватую мордашку. - Но даже дядя Джон так сказал в конце той игры. - С дядей Джоном я поговорю отдельно, - проворчала она, уже, кажется, представляя себе, как отчитывает его, судя по её прищуренным глазам. - И часто дядя Джон ругается? - поинтересовался Малдер, памятуя, что Байерс ни разу не был замечен им в использовании ненормативной лексики, но Уилл вновь его удивил. - Неа, но они порой говорят с дядей Уолтером, и это, наверное, потому что они оба служили долго в армии, поэтому иногда мне их сложно понять. Малдер напряженно всмотрелся в спину Скалли. Теперь ему точно стало ясно, что Байерс не имеет к данному рассказу никакого отношения. В её жизни появился другой мужчина по имени Джон. И тут его осенило, о ком толкует его сын. Джон Доггетт. Он мельком прочёл досье на него, когда вернулся из больницы и обратился в отдел кадров ФБР для рассмотрения заявки на восстановление в должности. Там он и узнал, что место, на которое он собирался вернуться, определенно не вакантно. Эйдетическая память Малдера воспроизвела в его голове изображение Доггетта с этим мужественным и обветренным лицом и со стального цвета глазами, ярко выделяющимися вкупе с тонкими поджатыми губами. И правда, военное прошлое без труда угадывалось в его немного резких чертах. Они проработали со Скалли чуть больше полугода, пока она не ушла в декретный отпуск, сменив приоритеты. Чёрт...Может ли такое быть, что за этот небольшой отрезок времени у них возникло взаимное влечение, выходящее за обычные уставные рамки? Не слишком ли он сейчас самонадеян и, как следствие, слеп? - Малдер, куда дальше? - Скалли прервала сей внутренний монолог имени самобичевания, доходя до конца пляжа и поворачивая голову в его сторону. - Вверх и левее, первый дом с голубой крышей, - он машинально дал указания, не до конца ещё выпутавшись из собственных мыслей, позволяя себе слушать болтовню Уильяма, впитывая новые сведения о том, что по вторникам его забирают с занятий Бандиты, а по четвергам дядя Джон или тетя Моника, если их не вызывают на срочную работу за городом. В понедельник и среду у мамы короткий день в Академии, а вот по вторникам и четвергам она берёт дополнительные классы. - А в пятницу? - спросил Малдер, напряжённо вслушиваясь в сбивчивую речь сына, но по-прежнему терзаясь неопределённостями в отношении Скалли и Доггетта. - У нас ленивые пятницы, - произнёс Уилл с той особой интонацией, с которой делишься каким-либо сокровенным секретом. - Мы с мамой валяемся на диване и смотрим мультики. Озорная усмешка окрасила его губы при этих словах. Он сразу же представил Скалли в одной из её старых уютных пижам, свернувшуюся калачиком на диване в его объятиях, когда им удавалось провести полноценный уик-энд дома, а не гоняться за мутантами или пришельцами. - И что же твоё любимое? - "Дом-монстр"! - воскликнули Дана и Уилл в унисон, переглядываясь и ухмыляясь друг другу. - После того, как летом он сходил на него в кинотеатр, то прожжужал мне все уши, - пояснила Скалли, качая головой. - Мне даже пришлось попросить ребят достать ему кассету до официального релиза. Я уже сбилась со счёта, сколько раз мы её посмотрели. - Но это супер-пупер круто! - Уильям всплеснул руками, начиная взахлёб рассказывать, о чём мультик. - Представляешь, им никто не верил, но они всё равно пошли в тот самый жуткий дом и спасли всех! И я бы тоже пошёл! - Слава Богу, что у нас в округе нет никаких домов с привидениями, - произнесла Скалли, закатывая глаза. - Иногда у меня ощущение, что я воспитываю второго Фокса Малдера. По всей видимости, она потеряла бдительность, говоря нечто подобное, потому что тут же резко замолчала, замечая два одинаково изумлённых взгляда, направленных на себя. - Не бери в голову, - отмахнувшись, она опять зашагала, ускоряя шаг, будто убегая от необходимости продолжить этот разговор, отвечая на неминуемые вопросы, последующие за этим неосторожным комментарием. - Скалли, ты же в курсе, как работают гены? - Малдер всё-таки не удержался и поддел её. - Я знаю! Я знаю! - крикнул Уилл, не улавливая иронии. - Мама объясняла мне, когда я спросил у неё, почему у неё и бабушки голубые глаза, а у меня нет. Она сказала, что у меня твой цвет глаз из-за того, что это дом..дома...доме... - Доминантный признак, - пришла Дана ему на помощь. - Именно! - обрадованно заявил Уильям. - А ещё веснушки. Ненавижу веснушки! - А по-моему они очень милые, - произнёс Малдер, украдкой посматривая на реакцию Скалли, и так и есть, она на короткий миг вздрогнула, а кончики её ушей покраснели, как знак того, что она прекрасно поняла, к кому он обращался. - У тебя нет веснушек, легко тебе говорить, - проворчал Уилл, скрещивая руки на груди. - В детстве у меня были веснушки, - его признание вызвало скептически приподнятую бровь и недоверчивое выражение лица. - Врёшь! - Уильям, как ты..., - но договорить Дана не успела, Малдер перебил её, озорно сверкнув глазами и вскинув руку. - Провалиться мне на этом месте, если это так. - Вау! Значит, я тоже избавлюсь от них, когда вырасту?! Здорово! Скалли опять покачала головой, не собираясь разубеждать Уильяма, а Малдер лишь повёл плечами, состроив донельзя смешную физиономию, что вполне ожидаемо спровоцировало детский смех. Они не заметили, как дошли до высокого деревянного крыльца его дома, пока Уилл не хлопнул в ладоши и не оповестил их, что они наконец-то добрались. Первым делом, как Малдер открыл дверь и впустил всех внутрь, он отправился в душ, попутно извинившись. Это был самый быстрый душ в его жизни, словно он боялся, что обнаружит пустую гостиную, выйдя из ванной. Но нет, они по-прежнему сидели на диване, оглядывая пространство вокруг. - Здесь довольно уютно, - произнесла Скалли, отмечая светлые тона в отделке и окна от пола до потолка, открывающие потрясающий вид на океан и заходящее солнце. - Я рад, что на сей раз дрянной вкус Фрохики не испортил общего впечатления, - Малдер пересёк гостиную и, достигнув островка кухни, залез в холодильник и вынул графин с чаем, не изменяя вкусам. Затем посмотрел на Скалли и Уилла, кивая на напиток в своей руке. - У меня ещё есть обычная Н2О. - Чай вполне подойдёт, - заверила его Дана, вставая с дивана и подходя к нему. Уильям, вроде бы, освоился за те несколько минут его отсутствия, находя пульт от большого нового плазменного телевизора и включая канал "Дискавери". Показывали что-то про обитателей морских глубин, и он зачарованно уставился в экран, всем корпусом устремляясь вперёд. Тем самым у них оказалось немного времени наедине, заполненного их обоюдным смущённым молчанием. Чтобы чем-то занять руки, Малдер достал три стакана и начал разливать в них чай, стараясь не встречаться взглядом со Скалли. У него так много было заготовлено слов, но сейчас они все куда-то улетучились, вытесненные гигантским волнением. И Дана ничем ему не помогала и даже не сочувствовала, теребя пальцами пояс платья и пытаясь подавить дрожь, когда он передал ей стакан, ненароком коснувшись её руки. Тысячи искр пробежали по коже, возвращая давно позабытое чувство близости и комфорта от его присутствия рядом. Он тоже ощутил знакомый трепет. - Дана, - её имя самопроизвольно сорвалось с его уст, а пальцы сомкнулись на миниатюрном запястье, перемещаясь в мимолётной ласке, пока не вплелись в её собственные пальцы. - Мама, я есть хочу! - Уильям появился совершенно неожиданно, ураганом налетая на них. - Я заказал пиццу и пасту в ресторане неподалёку, заказ должны принести с минуты на минуту, - произнёс Малдер, разъединяя их со Скалли пальцы и находя рукам пристанище в передних карманах джинс. - Я не знал, что любит Уильям... - Пицца и паста подойдут, - заверила она его, отступая на шаг назад. Её руки в заученном защитном движение скрестились на груди. - Там ведь нет грибов? - спросил Уилл, хмурясь. - Ненавижу грибы, бэ. - И я не могу тебя в этом винить, - Малдер усмехнулся. - Терпеть их не могу. Уильям просиял от такого признания, находя ещё одну из точек соприкосновения. Да и Малдер порадовался не меньше, осознавая, что Уилл рос его уменьшенной копией, даже несмотря на то, что он отсутствовал столь долго. И вновь в его душе кольнуло сожаление, сколь много было им пропущено. Рождение, первые шаги, первое слово - все те вехи, что каждый любящий родитель отмечает в памяти, гордясь своим ребёнком. Ему обязательно нужно расспросить потом Скалли о каждом значимом моменте, доказывая, что он не собирается довольствоваться лишь ролью воскресного папы. Но с чего начать? А главное, как? Во входную дверь постучали, отвлекая Малдера от непростой дилеммы. - А вот и ужин, - произнёс он, хватая бумажник со стола в гостиной и устремляясь в маленькую прихожую. Пока он рассчитывался с курьером и возвращался обратно, балансирую пакетами и большой коробкой с пиццей, Уилл опять устроился перед телевизором. - Он не большой любитель накрывать на стол и убирать потом за собой, - Скалли забрала у Малдера пиццу и принялась хозяйничать на кухне, открывая и закрывая шкафы в поисках тарелок и столовых приборов, что создало некую домашнюю атмосферу между ними, привычную для их прошлых отношений, но новую в нынешней динамике. - И снова я не могу его в этом винить. - Да, иногда наследственность оказывается сильнее любых воспитательных методик, - произнесла Скалли с иронией, и Малдер не удержался от комичного закатывания глаз. - Что я слышу, Дана Скалли пасует перед пятилеткой. - Очень упрямым пятилеткой, - уточнила она, понижая голос. - Порой мне кажется, что Уильям упрямее нас с тобой вместе взятых. - Гремучая смесь, да? - он подмигнул ей, и теперь Дана была той, кому пришлось закатывать глаза. - Я знала на что шла, - ответила она, наконец, пожав плечами. - Или ты думаешь, что Скиннер смог бы предоставить лучший генетический материал. Малдер вытаращился на неё, кажется, шокированный её словами, но в следующую секунду его лицо озарила широкая улыбка, когда он заметил, как подрагивают от сдерживаемого веселья уголки губ Скалли. - Господи, ты почти меня провела, - Малдер приложил ладонь к груди, делая вид, что его сердце не готово к таким переживаниям, вызывая у Даны полномасштабную улыбку. В этот миг они оба будто окунулись в знакомое для них взаимодействие, забывая о всех тех сложностях, что окружали их. Она продолжала раскладывать тарелки, наблюдая, как Малдер украдкой бросает взгляды на Уилла, который успел переключить канал на что-то, похожее на "Городские легенды". Ведущий с воодушевлением рассказывал о заброшенной шахте, где обитают привидения, а их сын сидел, приоткрыв рот, и с блеском в глазах слушал страшилки уровня бульварной прессы. - Иди к нему, я одна вполне справлюсь здесь, - Скалли указала глазами на Уильяма, замечая, как Малдер потёр ладони о джинсы. Боже, у него было то особое выражение лица, нечто среднее между отчаянием и надеждой, демонстрируемое им в критические моменты его жизни. Но тогда речь не шла об обычном разговоре с пятилетним ребёнком. По-видимому, он, и правда, боялся напортачить. Дана и не отдавала себе отчёта, что на мгновение оцепенела, с замиранием сердца глядя на то, как Малдер садиться рядом с сыном и начинает своё неловкое общение. Уильям вмиг весь встрепенулся, переставая демонстрировать наедине с ним застенчивость по мере того, как неуклюжесть Малдера превращалась в полноценную беседу, обоюдо интересную и оживлённую. Она отвлекалась на них так часто, как могла, чтобы не вызывать подозрений, понимая, что Фокс, почувствовав её зоркий взгляд, способен стушеваться и даже замкнуться. Ему никогда не нравилось, когда его оценивали, вешая на него какие-то ярлыки или же критикуя. И Скалли боялась, что он расценит её повышенное внимание как раз так. Но на самом деле, Дана испытывала трепетное волнение, скрытое под одной из её масок, будучи не совсем уверенной, в насколько правильном месте они находятся в данном отрезке их пути. Неужели она ошиблась в своих поспешных выводах, основанных на подавленных стрессом переживаниях? А Малдер попросту не нашёл ничего лучше, чем оставить её на время в покое, давая личное пространство, как поступал и раньше? Но он, конечно же, не учёл Уильяма, всё-таки от старых привычек избавляешься с трудом. - Мам, а это правда, что вы с папой видели настоящих привидений? - их сын, воодушевлённый тем, что рассказывал ему Малдер, подскочил к ней, когда она заканчивала накрывать на стол. - Уилл, я ведь уже говорила тебе, что приведений не существует, этот эффект имеет вполне научное обоснование и называется заболеванием... - Скалли, я точно не был болен, когда Лида и Моррис устроили мне сеанс психоанализа, как, впрочем, и ты. - Хорошо, если ты прав, то почему они дали нам уйти оттуда целыми и невредимыми? - Наверное, они ощутили между нами что-то особенное, то, против чего они были бессильны, - Малдер по-мальчишески улыбнулся, ожидая её ответную реплику, кажется, подпитываясь положительной энергией от их словесного спарринга. - Ты сейчас о своём эгоизме или отсутствии чувства самосохранения? - она приподняла бровь, вставая в защитную стойку и сверкая на него глазами-ледышками, ни дать ни взять, женщина на службе плаща и кинжала. - Это заговор! - воскликнул он, потрясённо качая головой. - Ты изначально была с ними заодно! - Напомни мне, кто из нас был тем, кто украл ключи от машины, чтобы провести Сочельник в доме с привидениями? - с ухмылкой произнесла Скалли. - Ха, ты всё же признаёшь, что это были привидения?! - Вау, мама, это так круто! Да ещё и в Сочельник! Прямо как в "Каспере"... - "Каспер" был добрым привидением, а от той парочки добротой и не пахло, - перебила сына Дана, как-то незаметно принимая факт того, что они всерьёз обсуждают призраков. - Они, небось, до сих пор развлекаются за чей-то счёт, у них на это есть целая вечность, - высказал очевидную мысль Малдер, но Скалли сочла разумным прервать их занимательную беседу и перейти к ужину, заодно у неё появилась возможность понаблюдать за отцом и сыном теперь не украдкой. Уильям, полностью расслабившись, болтал без умолку, что ей приходилось делать ему замечания, на которые тот реагировал с неизменной кислой гримасой повторяющей по мимике Малдера с пугающей точностью. Но как же она наслаждалась, всеми доступными способами стараясь скрыть довольную и счастливую улыбку, дабы не давать никому из них лишнюю надежду, которая и так уже светилась на лице Малдера с той минуты, как она согласилась поужинать с ним. Зачем усложнять их непростые отношения? Она не соврала бы, что была счастлива в этот конкретный момент, но что потом? Чего хочет Малдер? Что их ждёт завтра, послезавтра, через неделю? Дана ела, не разбирая вкуса еды, слишком поглощённая тревожными мыслями, переплетающимися с её истинными эмоциями. Кого она обманывает, в конце концов? Она любит Фокса Малдера, каким бы невозможным и раздражающим он не был. И они действительно должны поговорить, не взирая на её нелюбовь к открытому обсуждению отношений и чувств, стоящих за ними. - Что-то ты притихла, - Малдер коснулся кончиком вилки её тарелки с недоеденной пастой. - Зато вы не умолкаете, - произнесла она, слабо улыбаясь и вновь отвлекаясь на Уилла. - Уильям, прекрати вытирать руки о рубашку, для этого есть салфетки. И это не поможет тебе избавиться от неё. - Я ненавижу рубашки, они душат мою индивидуальность, - ответствовал Уилл, но салфеткой всё-таки воспользовался под пристальным взглядом матери. - Некоторым девочкам нравятся мальчики в рубашках с закатанными рукавами, - Малдер внёс свою лепту в их диалог, подмигивая, но получая очередное недовольное лицо от сына. - Девочки такие сложные, без них проще, - кажется, у Уилла на всё были ответы. - И они вечно учат жизни, прям как мама. - Уильям! - воскликнула Скалли с показным возмущением, которое он научился отличать от настоящего, поэтому мило улыбнулся и снова принялся за большой кусок пиццы. Вынужденный прикрыть рукой рот, чтобы скрыть рвущийся наружу смех, Малдер отвернулся от стола, натыкаясь глазами на часы, показывающие, что у него осталось катастрофически мало времени, очень скоро Уильям захочет спать и Скалли уведёт его, и вряд ли вернётся обратно так быстро. И как-будто Скалли подумала о том же, протягивая руку и легонько касаясь его пальцев. - Если Уильям захочет сегодня остаться здесь, с тобой, то я не против, - произнесла она самые неожиданные слова для него. - Ура! У нас будет ночёвка! - радостно возвестил Уилл, вскакивая и чуть не роняя стул. - Ты уверена? - прошептал он, страшась услышать отрицательный ответ, если вдруг она передумает. - Вам обоим это пойдёт на пользу, - ответила Дана, также переходя на шёпот. - Я зайду за ним завтра... - Мам, а ты разве не останешься? - Уилл прекратил радостную вакханалию, опять усаживаясь и стараясь не хмуриться. Малдер со Скалли переглянулись, и Фокс задержал дыхание, дожидаясь её ответной реплики. - Я не считаю, что тут достаточно места для... - Я придумаю, что-нибудь, - выпалил он довольно поспешно, и на удивление не встречая контраргументов. - Хорошо, но Уилл ложится спать в 9-30... - Ну мама, - проныл их сын. - До 9-30 осталось всего полчаса, это нечестно. - Да, Скалли, дай нам хотя бы посмотреть пару серий "Звёздного пути", - просительным тоном произнёс Малдер, и они оба надули нижнюю губу в ожидаемо одинаковом жесте. - Одну серию, - она включила строгий голос, но, по правде говоря, было почти нереально противостоять их двойному обаянию. - Ура! - снова воскликнул Уильям, но не успел он выйти из-за стола, как Дана указала ему на дверь ванной комнаты. - Но сначала ты умоешься и почистишь зубы, - и предвидя возражения, достала из сумочки одноразовую щётку и пасту. Уилл понуро опустил голову и последовал в ванную, а Малдер изумлённо застыл на месте. Она всё предусмотрела, его Скалли. Господи, мог ли он любить эту женщину ещё больше? Он с шумом выдохнул и принялся убирать со стола, улыбаясь, как дурак. В итоге Уильям заснул посреди просмотра, свернувшись калачиком и прижавшись к нему. Малдер позволил себе несколько минут, глядя на спящего сына, пока Скалли мыла посуду, но вот он услышал, как вода выключилась, и с сожалением отвлёкся от безмятежного личика Уилла, осторожно приподнимаясь и баюкая сына на руках, стараясь не беспокоить его сон. Он отнёс Уильяма в спальню и уложил на свою кровать. Скалли тяжело привалилась к дверному косяку, не замеченная им, и не отрывала глаз от того, как Малдер склонился над сыном с благоговением на лице, что-то шепча ему, когда Уилл заворочался. Её веки невольно опустились, она стояла последние пять минут там и впитывала нежный баритон его голоса, мёдом разливающийся по комнате и переворачивающий что-то сокровенное внутри неё. Но вдруг его голос смолк, и она заставила себя полностью открыть глаза и посмотреть. Их взгляды встретились в полутёмной дымке спальни, вызывая подрагивание в её коленях. Неосознанно она облизала губы, замечая, как его глаза потемнели, пожирая её ещё больше. Ей надо было убираться отсюда к чёртовой матери, пока у неё осталось хоть какое-то ощущение контроля, но Малдер, качая головой, встал с кровати и начал движение в её сторону. Дана волевым решением отлепила своё тело от дверной рамы и устремилась прочь. Но это бесполезно, он всегда был быстрее, а его ноги намного длиннее, и не прошло и минуты, как он поймал её в гостиной, бесцеремонно прижимая Скалли к груди и тяжело дыша ей в шею. - Не уходи, пожалуйста, - теперь его голос звучал жалобно, и на мгновение Дана испытала мстительное наслаждение от того, как действует на него, но это было лишь мгновение, ведь она знала, что находится в точно такой же ловушке. - Здесь только диван, - её губы изогнулись в подобие улыбки, возвращая его в прошлое, к их взаимным подтруниваниям и скрытому за этим флирту. - Здорово, обожаю диваны, - с иронией в голосе произнёс он, пытливо глядя на Скалли, отмечая, что её защитные стены дрожат, готовые рухнуть. И на секунду Малдер забывает, как дышать, но следом следует облегчённый выдох, когда она всё же подошла к вышеупомянутому предмету мебели и опустилась на него, поджимая ноги под себя и кладя голову на спинку, с интересом смотря за его реакцией. И она такая домашняя и милая в этот момент, что у Малдера щемит сердце. Не заметив пульт от телевизора, затерявшийся в складках дивана, она задевает его ногой, и по гостиной внезапно разносится мелодичный голос Элвиса Пресли. Глаза Малдера загораются, когда он узнаёт песню. И когда он протягивает руку, она не хочет бороться. - Потанцуй со мной, Скалли, - его просьба не более, чем проформа, Дана уже успела обнять его за талию, закрывая глаза и прислоняясь к широкой груди Малдера. И я так люблю тебя. Люди спрашивают, Как я жил до сего дня. Я отвечаю, что не знаю. Думаю, они понимают, Как одинока была моя жизнь, Но жизнь началась снова В тот день, когда ты взяла меня за руку. Господи, Элвис не иначе, как был чёртовым прорицателем его жизни, уместив её всего лишь в пару простых строчек песни. Двигаясь словно по наитию, он склоняется к её лицу, задерживаясь на считанное мгновение, но она сама тянется к нему, несмотря на то, что её глаза закрыты. И Малдер больше не колеблется. Поцелуй длится не дольше нескольких секунд, но это как заново попробовать любимое блюдо, в котором ты себе долго отказывала. Ощущения старые, но в то же время в этом есть какая-то новизна, словно в их жизни не было бессонных ночей, наполненных страстью, годы назад. Но тем не менее, это опять их первый поцелуй, и Скалли чувствует, как её разум дрейфует, капитулируя перед давно позабытыми эмоциями и чувством эйфории. Кажется, Малдер полностью разделяет с ней эти переживания. Его руки нежно вплетаются в её длинные волосы, подтягивая её голову ближе, и вот уже то, что начиналось вполне целомудренно и невинно, готово перескочить пару строчек рейтинга, увлекая их во взаимную похоть и желание. Он стонет ей в рот, такой знакомый и возбуждающий звук, которого она была лишена в течении более, чем пяти лет, и Скалли всхлипывает. Малдер тут же отстраняется и наклоняется вплотную к ней, наблюдая, как её глаза смачивает солёная влага, увлажняя их. Инстинктивно он перемещает свои губы туда, в уголки глаз, и сцеловывает слёзы, вновь нежно касаясь её кожи и ослабляя хватку в волосах. - Прости, - шепчет он, не совсем уверенный, за что именно просит прощения, но Скалли не требуются уточнения. Она сцепляет обе руки у него на талии, вновь опуская голову ему на грудь и крепче вжимаясь в его тело. Пару мгновений они стоят молча, переваривая собственные чувства, а голос Элвиса продолжает петь на заднем плане... Тени преследуют меня, Ночь не освободит меня, Но я не дам вечеру расстроить меня. Теперь, когда ты рядом со мной. И ты тоже любишь меня. Все твои мысли обо мне. Ты освободила мой дух. Я счастлив от этого.