Пари

      После того, как тайны были раскрыты, мы решили действовать. Франция лично всё рассказала РП и Литве. После чего началась бурная переписка о дальнейших планах. Не могу даже представить, каково сейчас маме, но предложение о визите она отклонила. Видимо, хочет побыть наедине со своими мыслями. Но я точно знаю, что она не спустит всё Пруссии с рук. Да и мне самой хочется отомстить за его мерзкие деяния. И не только ему, на АИ у меня свои планы. Не исключено, что кто-то погибнет. Но единственное, что меня волнует, так это то, как ГИ отреагирует. Да, отец моральный урод. Да, сестра не лучше, но они — его семья. Хоть и паршивая. Об этом я, конечно, говорила, Но он лишь холодно отвечал « они это заслужили». Не знаю, действительно ли ему всё равно на них или же он скрывает свои истинные чувства.       Так прошёл месяц. У нас на руках уже был чёткий план действий, который мы были готовы осуществить. Потом, через какое-то время, мы получили приглашение от Пруссии. Он хотел устроить праздничный ужин у себя и пригласить абсолютно всех членов нашей семьи. Мне это совсем не понравилось.       Лёжа в обнимку на кровати, мы с ГИ обсуждали данную ситуацию: — Думаешь, он задумал нас всех убить? — шёпотом спросила я, наа что мужчина потупил взгляд. — Как бы он этого не хотел, убить всех у него не получится. Мы этого не позволим, — и слегка улыбнувшись, он прижал меня крепче. Как же мне сейчас хотелось отвлечься от всех проблем и просто раствориться… А почему бы не попробовать расслабиться нам обоим?       Встав с кровати, я прошлась к комоду и достала пузырёк с прозрачной жидкостью, который некогда приносила Авелин. Добавив в стакан с водой пять капель, я выпила всё содержимое и поставила стакан на место. За моими действиями наблюдал ГИ, не понимая, что происходит. Я повернулась к нему и улыбнулась, одним движением спустив с себя сорочку. ГИ удивился, но не отвёл от меня глаз. А, наоборот, рассматривал его, немного смущаясь.  — Это был намёк? — томным голосом спросил ГИ. Я же улыбнулась ещё раз и вернулась на кровать. Слегка трясущимися пальцами я начала расстёгивать рубашку Империи, но он медленно остановил меня и убрал руки. — Я сам, — и, нервно взглотнув, он начал расстёгивать пуговицы. А я наблюдала за этим, совершенно не стесняясь своей наготы. Когда он снял рубашку, я вздрогнула. Вся грудь и живот были в огромных шрамах от горячего металла и, кажется, плетей. — Это Пруссия тебя так…— в одно мгновение на моих глазах навернулись слёзы. Сотворить такое с собственными сыно… Каким нужно быть садистом чтобы оставить такие раны… — Прости, я не хотел тебя напугать, — и, накрыв меня одеялом, он отстранился. — Не стоило тебе этого видеть, — тихо сказал он, надевая обратно рубашку. — Я испугалась не твоего тела, а того, на что способен Пруссия. Если он сотворил такое с собственными ребёнком, то что он может сделать с нами…— мужчина тяжело выдохнул и снова приблизился. — Ничего не сделает. Клянусь, он не навредит ни тебе, ни твоим родственникам, — обняв меня, он начал слегка убаюкивать, чтобы я скорей успокоилась. На это много времени не потребовалось. Но тот игривый настрой уже исчез. Остался только страх… Ну хотя бы я наконец выпила это противозачаточное. Было немного страшно, ведь теперь я никогда не смогу забеременеть. Но это и к лучшему.

***

      Наконец настала ночь Голубой луны. Тусклый свет и белоснежные звёзды на небе создавали волшебную атмосферу. Я стояла в коридоре и наблюдала эту прекрасную картину через окно. — Нам пора, Польша. Идём, — раздался голос ГИ за спиной. Нехотя я повернулась и окинула взглядом Рейха и Империю. Коротко кивнув, я первая вышла из дома и направилась к карете. В экипаже меня уже захлестнула паника. И чтобы хоть как-то отвлечься, я решила немного поговорить. — Прости, Рейх, что не смогли отправиться на фестиваль. Ты так хотел посетить его, — извинилась я, на что ГИ и младший немец переглянулись. — Глупости. Я бы не стал обижаться на такое. Тем более, мы не просто так отменили поездку, — спокойно сказал парень, поглаживая мою руку. Видимо, заметил моё волнение. Какой же он хороший юноша! Все наши беседы заканчивались на приятной ноте. Он искренне хотел поладить со мной. И вот сейчас я отправляю его на смерть. Да, возможно, риска нет, но точно сказать нельзя. Более того, его недолюбливает АИ, а эта женщина способна на многое. Не хочу рисковать родными… Поэтому мне пришлось отказаться от сопровождения Авелин. Не дай бог с ней что-нибудь случится. — Польша, а что у тебя в коробке? — поинтересовался ГИ. — Это небольшой подарок для АИ, — с ухмылкой ответила я, постучав пальцем по жёлтой коробке. Мужчина слегка улыбнулся, но было видно его волнение.       Когда карета начала подъезжать к воротам, я увидела огромное количество солдат, стоящих за пределами ворот и рядом с ними. Их настолько было много, что даже ГИ и третий Рейх напряглись. — Видимо, нас не собираются выпускать, — предположил Империя и достал из плаща револьвер. Быстрым движением он зарядил его и убрал обратно. — Польша, у тебя есть что-нибудь из холодного оружия? — Разумеется, — приподняв подол платья, я показала кинжал, спрятанный в потайном кармане, после чего наш экипаж остановился. Мы медленно вышли, и нас тут же встретил Пруссия, роскошно разодетый и весёлый. От одного его вида тошнило. Но, засунув свою неприязнь поглубже, я улыбнулась. ГИ и Рейх не последовали моему примеру и начали сверлить Пруссию взглядом. — Прошу, проходите в моё скромное жилище, — и, коснувшись моей спины, мужчина повёл нас внутрь. От этого прикосновения мне стало очень неуютно. Мысль о том, что этой же рукой он убил моего дедушку, а затем и поджог… — Я сам отведу свою семью в главный зал, а ты встречай других гостей, — и, кивнув головой на подъезжающие кареты, ГИ взял меня за руку и повёл. Мой спаситель.       Оказавшись в самом роскошном и огромном доме, в котором мне только удалось побывать, я начала нервничать ещё больше. Дом действительно большой и наверняка имеет сотню потайных выходов и тайников. Также четыре этажа коридоров, которые для меня кажутся лабиринтами. ГИ успел провести меня по второму этажу и показать основные помещения, а вот на остальные времени не хватило. Нас пригласили к столу.       Пройдя в не менее большую столовую, я сразу же увидела РП и Литву за столом. Внешний вид матери меня сильно удивил. Она была одета в самый лучший свой наряд, а на лице светилась улыбка. То же самое было и с сестрой. Напротив сидела АИ со своей семьёй. По её лицу невозможно было понять, что она действительно ощущает. Словно маску натянула. А вот её муж был явно чем-то недоволен и сидел близко к своей дочери. А во главе стола восседал хозяин дома. Всё с той же улыбкой. Мы медленно подошли к своим местам. Они находились на расстоянии друг от друга, что не могло не напрячь. — Рад видеть нашу большую семью вместе. Этот год был тяжёлым, но я уверен, что грядущий будет намного лучше, — и, опустошив свой бокал, Пруссия жестом приказал подать горячие блюда. В столовую начали заходить слуги с огромными подносами. В это время я подозвала одного из них и отдала коробку с подарком. Вручу его чуть позже.       Ужин было изысканным и ароматным. Я бы ела и ела, но внутренний ужас заставил прекратить трапезу. От страха, что сейчас что-нибудь случится, появились рвотные позывы. Вдруг со своего места встала РП и взяла в руки бокал. — Я хотела бы сказать пару слов. ГИ, я рада что выдала свою дочь за такого любящего и храброго мужчину, — переглянувшись с ним, она посмотрела на Пруссию. — Как досадно, что твой отец не обладает теми же качествами. Но вместо них есть другие, такие как: жестокость, скудоумие и страх, — переведя взгляд на АИ, она подняла бокал выше. — И сестрице твоей не повезло с мозгами. Скажи, дорогуша, как ты живёшь с таким гнилым нутром и полным отсутствием извилин? — Речь Посполитая, следите за языком, прекратите, — удивительно спокойно ответил Пруссия. На что мама холодно взглянула ему в глаза. — Я только начала, — и, разбив бокал об пол, она вышла из-за стола и направилась к Пруссии. — Я собираюсь аннулировать контракт, — заявила она, в ярости стукнув рукой об спинку стула Пруссии. — Думаешь, я позволю это сделать? Ты сама виновата, что согласилась на данное пари. Поэтому, будь добра, сядь на место, — ехидно ответил Пруссия. — Тогда я стану главнокомандующей армии моего мужа. По договору ты не имеешь права мне отказать, так как сто лет не прошло, — с такой же ехидной улыбкой сказала она.— Должность главного казначея я тоже собираюсь вернуть. Любая из моих дочерей справиться не хуже твоей дуры, — после очередного оскорбления АИ подскочила с места, не в силах слушать хамства. Хотя я бы на её месте сидела и молчала в тряпочку. — Вот как? А с чего ты взяла, что я так просто отдам эту должность?! Да ещё… — закончить её не дали. — Успокойся, по-хорошему ты должна в ногах валяться и прощения просить у этой женщины, — грубо перебил её ГИ. — Я согласен с ним. Признай вину и извинись, — хмуро добавил Австро-Венгрия, вставая с места вместе с Венгрией. — Эти слова тебе подходят, супруг, — особенно колко сказала она. После чего возникло долгое молчание. — Поступай так, как считаешь нужным. Я не собираюсь в этом участвовать, — и, взяв под руку Венгрию, он вышел из столовой.        Повисло минутное Молчание, которое прервал ГИ: — Я решил, что добровольно откажусь от должности и передам её РП. Не хочу больше плясать под твою дудку, отец, — заявил ГИ. — Как ты передашь свои полномочия мертвецу? — эта фраза встревожила не только маму, но и всех присутствующих, — Стража!       В столовую вошли несколько крепких стражников и схватили каждого из нас. Меня, сестру и Рейха повели в неизвестном направлении. ГИ и РП это встревожило, и они начали вырываться, но бесполезно. Я заметила что за нами пошла АИ.       Когда нас завели в какую-то комнату, АИ закрыла дверь за стражниками. А затем прошлась к креслу и по-царски села. Ой зря ты стражников за дверью оставила… — Ну что, продолжим беседу? — Нам не о чем с тобой разговаривать гадкая, мерзкая тварь! — крикнула Литва. Судя по трясущимся рукам, она была очень напугана. Хотя сначала она неплохо держалась. — Уж от тебя я не собираюсь выслушивать оскорбления, — угрожающе приблизившись, она отвесила звонкую пощёчину. Да такую сильную, что Литва пошатнулась, а на щеке появился багровый след. Рейх мгновенно притянул её к себе и отошёл от АИ. А я вскипела от злости. — Польша, ты же с подарком прибыла, верно? — я коротко кивнула. После чего она подошла к двери и отдала приказ, после которого принесли ту коробку. Женщина скептически осмотрела её. — Для кого подарок? — Для Венгрии, — и, усмехнувшись, она достала от туда венок из Эустом. — Какая красота! Мне он больше подойдёт, чем Венгрии, — и, надев на голову, женщина снова села на кресло. Жестом она предложила мне сесть, но я продолжила стоять в середине комнаты. — Вы хотите убить всех? — спросила я, на что она улыбнулась. — Догадалась! Но у вас ещё есть немного времени, чтобы насладиться биением сердца. Мы планировали поджечь комнату для досуга, где вы будете находиться, и подстроить несчастный случай. — Раз уж мне предстоит умереть, позволь узнать, почему ты так не любишь Рейха и Венгрию? — после этого вопроса она поменялась в лице. — Хорошо. Рейха я не считаю частью немецкой семьи, — переведя взгляд на немца в углу, она продолжила, — Он лишь безродное недогосударство.       Эти слова наверняка задели Рейха. — А что касается моих отношений с этой девочкой, то тут всё куда сложней. Помнишь, я привела тебе пример с изменой мужа на стороне и воспитанием чужого ребенка? — я кивнула, — Это пример из моей жизни. Женщина горького усмехнулась и закрыла глаза. — После свадьбы с Австро-Венгрией я влюбилась в него. Хотела счастливую семью и пыталась быть лучшей супругой. Но, видимо, моих стараний было недостаточно. Он завел интрижку с одной из моих приближённых служанок, после чего в нашем доме появилась Венгрия. Ребёнок человеческой потаскухи! — сделав глубокий вдох, она снизила тон. — Я была зла на всех. Но больше всего на служанку, от которой я потом успешно избавилась.       Слушая подробности семейной жизни австрийки, я начала замечать, как она начала часто останавливаться, чтобы набрать побольше воздуха в лёгкие. И когда ей уже было трудно просто дышать, она начала подозревать неладное. А я лишь шире улыбнулась. — Хаа… кхем… чт… хааа— пыталась сформулировать вопрос задыхающаяся АИ. Размеренным шагом я приблизилась к ней. — Правило номер один: никогда не бери чужие подарки, — она смахнула с себя венок и рухнула на пол возле дивана. — Поздно спохватилась. Ты уже успела надышаться ядовитыми парами, пока бурно рассказывала о своей несчастной жизни. — …дом… кхе-кхе— ухватившись руками за воротник платья, прокрехтела женщина. — Ты про армию Пруссии? — будничным тоном спросил Рейх, проходя мимо АИ к окну, — Думаю, она не выстоит против армии Российской империи и разъярённого народа. — Чт…— уже ели слышно буркнула АИ, на что к ней приблизилась Литва и присела. — Я объясню. Этой ночью на сцене, в самом начале фестиваля Голубой луны, выступила парочка очень влиятельных, осведомлённый стран. Они рассказали людям о том, как кое-кто добивался власти. И кто обдирал народ до копейки, чтобы жилось слаще. А РИ решил помочь даме сердца. Поэтому сейчас у ворот появится огромная толпа солдат, вперемешку с обычными людьми, — когда сестра закончила, я подняла АИ за волосы, чтобы та посмотрела мне прямо в глаза. — Скажи спасибо, что ты просто задохнёшся, — и, закрыв глаза, она издала последний звук. Обойдя уже бездыханное тело Австрийской Империи, мы с Литвой подошли а Рейху. — Они уже прорываются, — пояснил он, показывая на толпу в темноте. За дверью послышался чей-то топот. Судя по всему, сейчас все солдаты спускаются вниз, чтобы удержать оборону у ворот. Но вдруг в дверь постучали и громко сказали: — Das Haus ist umzingelt! Wir müssen gehen! (Дом окружён! Мы должны идти!)       И в комнату резко начали ломиться. Рейх подбежал к двери и начал её блокировать. Мы с Литвой подтащили кресло к двери, чтобы ненадолго удержать солдат. — Как выбираться? — Через окно. Перелезем в соседнюю комнату, — быстро подбежав к окну, тот открыл его. — Вы первые. Встаньте на карниз и медленно пройдите к следующему окну, — уже перенося меня на подоконник, сказал он. Неуверенно встав ногами на карниз, я начала медленно передвигаться. Страх высоты и ледяной ветер сыграли свою роль, и я сильно пошатнулась. Чтобы не упасть, я сбросила туфли и продолжила остаток пути босиком. Моему примеру последовала и Литва. Вдруг позади Рейх крикнул: — План меняется. Видите внизу балкон? Я первым спрыгну и поймаю вас по очереди, — уже отпуская руки, сказал Рейх. Внутри всё сжалось от страха. Голова сильно заболела. — Прыгай! — Литва спрыгнула прямо в руки ТР. Затем спрыгнула и я. Поставив меня на ноги, Рейх моментально прошёл в помещение и прислонился к двери. Я заметила как он начал хромать. Забежав в тёплое помещение, мы с Литвой закрыли балкон. — Всё тихо, бежим за мной, и не отставать, — открыв дверь, он без оглядки на нас побежал. А мы за ним. — Пруссия наверняка повёл их в свой кабинет, — на бегу предположил Рейх, заворачивая за очередной угол. Вдруг раздались выстрелы. Переглянувшись с Литвой, мы побежали быстрей за младшим немцем. В самом конце коридора мы увидели слегка приоткрытую дверь, возле которой лежало двое мёртвых солдат. Первый пошёл Рейх и, заглянув внутрь, дал сигнал идти за ним. Зайдя в тёмную комнату, я увидела на полу кровоточащее тело Пруссии. Перекрывая рукой раны на ногах, он издавал болезненные стоны. — С вами всё хорошо? — откинув от себя револьвер, Речь Посполитая подбежала к нам. Оглядев каждого, она успокоилась. Повернув голову, я увидела стоящего возле окна ГИ. — Через считанные минуты сюда ворвутся люди, и в одной из комнат увидят беспомощного Пруссию. Интересно, они подожгут тебя сразу, или оставят жариться в горящей комнате? — спокойным тоном сказал ГИ, медленно проходя мимо стонущего от боли. Я увидела, как он прижимал к глазу платок, а по щеке текла кровь, пачкая белоснежную рубашку. Вдруг Пруссия вцепляется рукой в ногу ГИ и истерически начинает просить: — Пристрели… просто убей, — но ГИ даже и ухом не повёл. — Нам пора уходить, — обратился Империя к нам и первый вышел из комнаты. А мы побежали следом за ним.       Когда мы покинули дом через один из потайных выходов, то сразу же сели в подготовленные экипажи. В последний раз взглянув в сторону поместья, я увидела как, сад уже заполнил огонь. С грузом на сердце я села в карету.