Пари

      Над роскошным домом, что безмятежно стоял в самой середине великолепного густого поля, внезапно сгустились мрачные тёмно-серые тучи. Тяжёлые, низкие — видимо, быть грозе. Солнце, словно свеча, постепенно начало затухать, утопая в густых, как некогда запачканная вата, облаках. В тот же момент из густого леса выбежала маленькая девочка и взглянула в потускневшее небо. Увидев густые тучи, грозно нависшие над своим жилищем, та стремглав бросилась к нему.       Острая осока нещадно резала босые ноги, небольшие сучки так и норовили броситься под ноги, холодный ветер дул всё сильней и сильней, чуть ли не сдувая бедняжку. Но девчушка не останавливались — всё бежала. Со стороны случайному наблюдателю могло бы показаться: если она потеряет из виду этот дом, то больше никогда не найдёт — настолько рьяно девочка к нему стремилась.       И вот она уже стоит на пороге, спешно стуча в запертую дверь, нетерпеливо ожидая, что её вот-вот откроют… но этого не произошло. А горизонт уже полностью затянут непроглядной чернотой. И ветер усилился. Девочка уже непроизвольно трясётся от страха, так не вовремя накатившего; и слёзы — тут как тут — покатились по детским щекам горячими каплями. Она опустилась на самую верхнюю ступеньку, оставив за спиной злополучную дверь, и поджала ноги под подол пёстрого сарафана. Угрожающе загремел гром — уже совсем рядом, а не где-то вдалеке, как пять минут тому назад — начался сильный дождь. Настоящий ливень.  — Помогите! — дрожащими губами прокричал ребёнок, загнанный в угол…       Резко подскачив на своей кровати, девчушка начала задыхаться. Глаза бешено забегали по полупустой комнатке.  — Опять этот сон… — устала произнесла та и в изнеможении села обратно на кровать. Она мельком взглянула в большое окно и немножко успокоилась. На улице светило ясное солнышко. И ни одного облачка.       Вдруг в комнату испуганно вбежала красивая молодая женщина с длинными рыжими волосами и испуганно посмотрела на девочку.  — Польша, что случилось? — вошедшая задала вопрос и подошла ближе. Тёплые руки коснулись румяных детских щёчек и ловко смахнули слёзы.  — Мне опять снился страшный сон, — пролепетала зеленоглазая. Однако, вымученно улыбнувшись, тут же заверила — Но он уже закончился, — с улыбкой посмотрев на маму задорным взглядом, в котором уже не было и тени былого страха.

Спустя 10 лет

POV Польша

      Как же я обожаю цветы. Уже третий час напролёт сижу и плету разнообразные и дивные веночки. Надеюсь, матушка оценит по достоинству мои старания и будет рада носить эти чудесные изделия, порой даже заменяющие головные уборы!       Я отложила очередной законченное чудо и прилегла на траву, закрыв глаза, и глубоко вздохнула. Вот мне и восемнадцать. Как же время быстро течёт… Вроде, только недавно мы с мамой переехали сюда… эх! Лишь бы я осталась в этом чудесном месте навсегда — никогда не уеду отсюда и буду всю жизнь плести эти нехитрые поделки да пить тёплое и свежее молоко. Но если бы всё было так просто…  — Польша! Польша! — раздался нетерпеливый вскрик мамы. Я неохотно встала, подобрала все свои поделки, до недавнего времени бывшие лишь простыми полевыми цветами, и в спешке побежала домой.       Забежав на кухню, я села на своё любимое место — возле окна и аккуратно разложила разноцветные веночки на столе, чтобы не потерять их, а заодно и продемонстрировать матери все свои умения. Она как раз сидела рядом и дочитывала какое-то письмо.  — Опять приглашение на бал? — весело поинтересовалась я, в ответ на что получила нервный выдох. Что же там тогда написано? На лице матери читалось явное недовольство и даже чуть ли паника.  — Нам надо серьезно поговорить.  — Конечно-конечно, я слушаю, — но вопреки своим словам, пару минут она просто сидела с закрытыми глазами и явно что-то обдумывала. Очевидно, что-то не слишком хорошее. Потом резко выдохнула.  — Ты же знаешь, что когда страны заключают брачный союз, то они тем самым расширяют своё влияние и территории?  — Разумеется, знаю. Но ты же, вроде, не планировала меня выдавать замуж, — к чему же она тогда это спросила?  — Не планировала. Но теперь всё поменялось. Ты выросла, а я уже слаба. Третий раздел лишил меня многих собственных земель, едва ли не банального права существования на карте мира… А брак может дать тебе новые возможности. Ведь я, кроме сомнительного статуса, больше ничего не могу тебе дать.  — Нет! Я не выйду замуж!!!  — Это уже не тебе решать, Польша. Поверь, я тоже не в восторге от этого.  — Тогда зачем этот разговор? И что в этом чёртовом письме?!  — Пруссия хочет выдать тебя за своего сына Германскую Империю…