Вселенная - мой последний билет в игру

Если бы её волосы были на сантиметр или два длиннее то, возможно, они коснулись бы кончиков его прядей. Если бы ему было не так удобно, он бы, ёрзая, лег на подушке чуть выше. Но пока пол лишь слегка прохладный, а толстые тёплые одеяла плотно прилегают к Августу - ему достаточно комфортно, поэтому сейчас ничего не произойдёт. Хорошо в этой обстановке было и ветру. Бушуя за стенами замка, в комнату он залетал лишь слабыми потоками, лениво и неохотно, совсем безмятежно. Но, может, именно из-за этого спокойствия и было так легко дышать. Грудь свободно и легко поднималась и также медленно и лениво опускалась: нет ничего удушающего или тяжелого в виде душевного камня беспокойства и беспорядочных мыслей, то и дело пытающихся закопать, утопить, бросить в пучину ужаса и отчаяния. - Ты спишь? В умиротворённой тишине раздался затихающий шёпот, а его хозяйка, подобно голосу, тихо перевернулась на другую сторону. Лицо уткнулось в мягкое одеяло, такое теплое и почему-то такое родное. Запах свежести улицы, старого камня и чего-то сладковатого, легкого, но крепкого по своей сути наполнил легкие девушки, даруя волшебство и спокойствие этой ночи. Словно продолжение друг друга, они лежали макушками почти вплотную. Одна подушка, одни одеяла и простыни, но разные углы, которыми лишь слегка укрыты ноги. По ту сторону шумно выдохнули. - Нет. – Прикрытые глаза лениво распахнулись, совсем неохотно, хотя и не планировали в скором времени уснуть и надолго остаться закрытыми. Но какой непроглядной темнота была до этого, такой она и осталась, никакой разницы. - Пытаешься узнать здесь я ещё или уже за перилами балкона? О, этот чарующий тихий голос, короткие паузы от почти нахлынувшей дремоты и протяжные низкие мычания в помощь разуму, чтобы вспомнить нужное слово, подобрать конструкцию по обиднее, чтобы та уколола, но не оттолкнула собеседницу, а наоборот, разбудила, привлекла, спровоцировала, приманила желание продолжить беседу или, просто, содержала в себе вопрос, на который она бы точно ответила или хотя бы промычала, кивнула, посмотрела на него с таким свойственным ей прищуром. И Ада мысленно посмотрела: - «Решил язвить?» Я знаю где ты, - от этого знания сердце забилось почему-то чаще. Он рядом, рядом с ней. Она может почувствовать любое его движение, будь то незначительное ёрзанье из-за неудобства или неосознанное постукивание подушечками пальцев по камню в попытке поскорее заснуть. Но раз обмен колкостями начался, просто так это оставить нельзя. - Просто пыхтишь и ворочаешься много, как те лошади в городе, - те прекрасные животные, - Переживаю, а то как мы – я и ты – не выспавшиеся, в полусонном бреду вернёмся домой? Я же верю твоим обещаниям. Кстати у лошадей более мелодичные звуки получаются. – Мысленно хмыкнув собственным колкостям, она ждала ответа Августа. Но не только же ему над ней издеваться? - Ты про те обещания, которые я дал после слёз и тебя на своей шее? – возможно, футболка всё ещё мокрая от слёз. На плечах красуются смятости и небольшие крапинки крови. Он спросит, но не сейчас… - Не помню таких подробностей. «Козёл». Август хмыкнул. Один – ноль. Смотреть в одну сторону стало больше невыносимо, этот край нагрелся, или солнце уже вот-вот на подходе, но жарковато, лучше перевернуться. - Не хочешь выговориться? – Ада понимала, что она ему никто. Даже меньше чем «никто». Незнакомка, проблема, внешний раздражитель и то, что ухудшает его положение и возможность победить в игре богов. - О чём? - Ну, может там… накопилось что-нибудь, или наоборот случилось что? - Например? Нет, ну что он так туго думает?! Она лежит готовая выслушать с уже заготовленными фразами утешения и примерами, как жизнь прекрасна, а он?! Нет, может, конечно, Август хочет показаться сильным и независимым, ему всё удастся пережить самому и никакие выплески эмоций и истерик, но. Но! Если Ада всё выпустила через слёзы, хотя там так, сугубо мужская слезинка и не больше. Не больше. То у него эмоции выходят уж слишком неожиданно и опасно. Это был слишком сильный удар переживаний. Да и она не лучше, нужно уже как-то собраться. - Ну что ты!... - Знаешь рассказ «Любовь к жизни»? - А? «Я тебе тут про одно. Ты мне совсем про другое! Решил про литературу поговорить. Тему пытаешься перевести? За дуру меня держишь? Или думаешь, что я совсем не читаю? Конечно, не столько сколько «Ваше скрытное превосходительство», но всё-таки уж школьную то программу я знаю!» Знаю. Ты это к чему? - В конце, почему он решил бороться со зверем? Ада было хотела ответить сразу, совсем не задумываясь, но этот ответ здесь был слишком простым, а другие казались неуместными. «Сражался за жизнь»! Это и дураку понятно. И только это и понятно дураку, но о чём думает Август? За эти дни Ада уже поняла, что интеллектом парень не обделён. Значит и ответ будет не таким простым. Герой шёл, пытался выжить, потом – корабль и зверь. Он отчаянно сражался с волком, потому что почти спасся. Корабль рядом… больше и ничего. Как не крути эту задачу, другое решение не придумывалось от слова «совсем». Ада несколько раз открывала рот в попытке сказать свою догадку, но слова застревали где-то в горле, звук просто не шёл. Она словно выброшенная на берег рыба или немой человек, пытающийся благодаря неведомому чуду вдруг заговорить. Август молчал. Он внимательно рассматривал все движения девушки, её сведённые брови, уже готовые отстаивать догадку, бегающие мутные глаза, которые всё никак не могли решиться сказать придуманное и сжатые в кулачки кисти, мысленно удерживающие от выплеска слов. Парень ждал. Они сели напротив друг друга. Казалось, что каждый вдох и выдох Ады, любое беганье глаз, отвод взгляда или движение руки – это часть будущего ответа. Август внимательно смотрел в глаза девушки. Эта холодная лазурь пронимала до самых костей в поисках ответа на заданный вопрос. Он не остановится ни перед чем, если потребуется, то Август исследует каждый миллиметр сустава, каждую складку ткани или узел связки. - Потому что жить хотел… Там и помощь рядом была… - неосознанно Ада попятилась назад, но лишь мысленно. Девушка вжалась в пол, а левой рукой сжала одеяло. - Уверена? – Август совсем затих. Дыша спокойно и размеренно, он ждал другой ответ. Парень, словно вёл её по стволу большого дерева, чья крона была богатой и ветвистой. Эта ветвь ответа не соответствует его мнению, а вот следующая… - «Что он хочет услышать? Или это просто личный интерес, чистое любопытство? Может, проверка на способность мыслить и рассуждать? Ему же не должно быть всё равно, с кем делить престол, а с ним и целую империю». Ну, уверена. Сам подумай: корабль с помощью рядом, его вот-вот спасут, а тут этот волк. Что он тебе? Сдаться был должен, пусть бы его разорвали и съели? - Но его пока не заметили. Помощь могла просто проплыть мимо. А если бы корабль совсем не появился? Он бы всё равно не сдался? Верил в столь запоздалую удачу? – этому наивному замешательству Ады хотелось улыбнуться, рассмеяться или хотя бы хмыкнуть, но совсем не хотелось пугать её, вводить в ещё большее смущение и непонимание. - Ты о чём? «Я не понимаю. К чему всё это? Мне не нравится этот разговор». – Уже обе руки перебирали каждый миллиметр одеяла, взгляд метался по Августу в попытке выцепить хоть что-нибудь, что могло ей помочь, но он сидел почти неподвижно, изредка задавая вспомогательные вопросы. - Ну, наверное, не сдался. Жить-то хочется, вряд ли, он мечтал быть разорванным на кусочки, а там и съеденным. - А если к тому времени он уже не хотел жить. Вспомни всё повествование книги. Разве, пережив столько, он уже не смирился? Если бы корабль не появился, он бы предпочёл отдать последние силы на спасение своей жизни сейчас и мучительную смерть потом? Если ему и правда захотелось спастись и не умирать так мучительно, то он предпочёл ещё более мучительную участь? После столь нелёгкого испытания, он бы поднялся и пошёл дальше? - Нет, ну подожди, да даже если так. Что, ему нужно было остаться лежать там? Тогда точно всё произошло зря. - Тогда стоит идти на дальнейшие мучения? – Август явно наслаждался. Построив рассуждениями целый лабиринт, он оставил для Ады один единственный выход, к которому она почти пришла. - Но корабль-то появился! И герой не смирился! - Потому что появилась возможность другой, менее болезненной смерти… - Какие тёмные мысли. Ужас! Они оба вздрогнули от неожиданности. Никто из них и не заметил, как в комнате появился третий слушатель. Ни шторы не колыхнулись, ни дверь не скрипнула, не было даже легкого дуновения ветра. Она появилась из ниоткуда и сейчас, паря над девушкой, смотрела своим золотом прямо в глубину глаз Ады. Они замерли и не дышали. Кеики, кажется, просто смотрела с интересом на свою новую фишку в игре. Ада же что-то почувствовала. Где-то внутри колыхнулось что-то знакомое. Знакомая печаль? Разочарование? Не гнев? Перед ней знакомый фиолетовый шелк волос, эти чистые белоснежные одеяния и запах сладких фруктов. Душистый аромат, завлекающий голову, а с ней и всё внимание. - Ты меня помнишь? – шёпотом, даже почти беззвучно, одним лишь движением губ сказала богиня, а в глазах, как будто теплилась надежда. Столько тепла было в этом буйном ярком золоте где-то глубоко под всем этим озорством и непоседливостью, под мнимыми огоньками уверенности, за печалью, гневом и страхом. Помнит ли её Ада? Что за глупый вопрос, конечно, помнит, как её забыть. Всё ещё смотря почти вплотную друг другу в глаза, Ада почему-то прошептала почти такое же тихое уверенное «Да». Но всё-таки это, видимо, не то, что хотела услышать богиня. - Кхм! Кхм-кхм, я вам не мешаю? – Или с непонимания происходящего, или с некоего ощущения, что он здесь лишний, хотелось как-то обратить на себя внимание. Что происходит сейчас здесь, меньше чем в метре от него? Он наблюдал за развернувшейся сценой не менее чем пять минут, если не больше и, кажется, они не собирались заканчивать. - Да не ревнуй, и у меня, и у неё всегда есть для тебя время, - наигранно-ласково протараторила Кеики и потянулась с шуточными поцелуями к Августу. Парень застыл в непонимании. Близко, она не останавливается. Щека уже чувствует эту шуточную ласку и мягкость рук. Вот-вот и богиня… Но Кеики остановилась в нескольких сантиметрах от лица Августа. Парень разжмурил глаза, минуту убеждался в безопасности своего «я» и медленно повернулся лицом обратно к обеим собеседницам. У «Его Великой Непоколебимости» щеки пылали ярче заката в их первый день в Кеанджи, даже в темноте лицо отчётливо горело. А взгляд, вернувший своё внимание Аде, был вновь отведён в сторону. - Я не… т.. ты… - «Хм?» Спасибо за один-один, получается. Немного отвлёкшись от парня, Кеики всё же обратила своё внимание на их настоящее положение. Чуть отлетев в сторону, порассматривая это пиршество слоёв из дорогой шерсти клыков, шелковых покрывал и воздушных одеял, она ещё более обречённо посмотрела на ребят, потом на кровать, затем снова на Аду и Августа, как бы намекая: «Вы совсем дурные? У вас тут такие кровати!» Ну и не спросить ответа на этот вопрос Кеики не могла: - Так, а почему вы на полу? Больше того лекарства у меня нет. А здешними вы не захотите лечиться, - но после запоздалого ответа Кеики будто бы в миг переполнили радость и счастье: столько энергии и бесполезных метаний из одного угла комнаты в другой ещё постараться нужно сделать. Чуть успокоившись, она решила это дело утвердить. - У вас тут что-то… м-м-м, такое? - Подожд… - Не удобно просто вдвоём на кровати спать! А с тем количеством одеял, простыней и покрывал можно и на полу удобно устроиться! – Августу явно становилось всё жарче и жарче, скоро обмахивания футболкой ему не помогут, а румянец не прикроет даже оставшаяся темнота. Но Кеики уже было не остановить: - А! Засмущались вместе спать? Ну-ну, потом привыкнете. Когда вам свадьбу назначили? Я тоже хочу поприсутствовать! Я за пышные гуляния! - Нет! - Нет! - Как жестоко… Сказали бы, я бы где-нибудь в уголочке посидела… вы бы меня даже не заметили… Спустившись почти на самый пол, она всё ещё парила, состроив лицо полное разочарования. Мягко, грациозно и красиво. Её чисто-белые, снежные или жемчужные шелковые одежды на фоне насыщено-темных фиолетовых волос – настоящая богиня, даже лицо: любая эмоция даже шуточная, специально состроенная богиней, казалась прекрасной, какой-то эстетически правильной, идеальной. За эти почти две недели на фоне всей этой неожиданно наступившей лёгкости случившееся немного позабылось. То, как она привела их сюда, как бросила здесь одних с огромной ответственностью за целое государство. И сейчас Кеики беззаботно парила рядом, безмятежно улыбаясь. Неужели, она совсем ничего не чувствует? - Зачем Вы здесь? Такое обращение ей льстило, тем более от самой Ады. - Он меня сегодня не позвал, и я заволновалась. Когда в прошлый раз такое произошло, вы чуть не прыгнули с крыши. Ну кто-то прыгнул, а кто-то только собирался, в общем неважно. Но раз у вас всё хорошо, то я, наверное, пошла. – Хоть она так и сказала, но почему-то ждала, невинно моргая глазками, смотря на бушующие эмоции на лице Ады. - «Стоп, что? Сегодня? То есть, постоянно?» Что? Вы каждую ночь здесь? - Спокойно! Ничего не подумай, просто вопросы и ответы. Ничего более. Или… Может, и у тебя есть интересующие душу вопросы? - Вопросы? – глупо было спрашивать, что-то настолько банальное: есть и ещё сколько! - много. Я хочу услышать ответы на каждый. - Оу… Тогда самой Императрице клянусь отвечать верно и правдиво. – Конечно, всё было сказано в шутку. Даже поднятая в знак клятвы ладонь ни что иное, как озорство, но на другое рассчитывать всё равно уже не следует. Хоть так. - Почему мы? Кеики театрально закатила глаза и шумно выдохнула. - Это ты уже спрашивала, какой ужас: никакой фантазии. Вы сами на это согласились и не один раз, причем оба. – Да, один и тот же ответ, ни капли не объясняющий, почему всё-таки они, но это Кеики. - Ещё что-то? - Блин, ладно. Почему Кеанджи такой? Нам говорили, что некоторые страны превосходят это государство развитием технологий, а некоторые наоборот, только начинают вступать в век машин. Мы же даже к нему не приблизились. Гуляя по городу, я не увидела ни одного чуда техники. Это же нечестно. – Плевать на другие государства, но почему уже на старте они так отстают от соперников? - Все государства здесь взяли с планет в одно и то же время. Если судить по земле, то у вас этот период называется семнадцатый век. Каждая цивилизация развивалась по-разному. Одни за это время успели уже весь космос исследовать, другие только придумали модели первых двигателей. Ну а вы, вот, что у вас сейчас есть. - Почему же тогда не взяли чуть попозже, буквально века на два или три? - А разница? Как по мне, такие дистанции сложно преодолеть. Да, расстояние уменьшается, но очень медленно, почти незаметно, ведь лидирующие государства тоже не стоят на месте. Ладно тебе, не расстраивайся, давай дальше. - Я могу звать Вас в любое время? - Таки да! По большей части я свободна, конечно, бывает всякое, но если постараться звать меня вот так вечером, то к этому моменту я обещаю освобождаться. И тебе разрешаю называть на «ты» за твою учтивость. А некоторым бы поучиться. Август довольно фыркнул после этих слов. Кажется, кто-то быстро пришёл в себя после смущения. - А нечего было отзываться или, что думаешь, я должен к тебе уважительно относиться? - Зови меня хотя бы по имени, вредный ребёнок! - Обойдёшься. А теперь скройся, видно же, что вопросов больше нет. - Пф, пока, мальчик, и тебе пока, Ада. Ещё надеюсь увидится. – Потрепав Аду по голове, она поспешила исчезнуть. Ненадолго они оба погрузились в молчание. Что она узнала из этого разговора? В принципе, ничего. Напрямую Кеики не отвечает, неизвестна и правдивость всей информации. В первом ответе Ада даже не сомневается: ложь, да и только: уж такое она явно запомнила бы. Да не то, что запомнила, а сразу бы отказалась. Пошло оно всё куда подальше. Так рисковать своей жизнью мало кто согласится, а у неё нет проблем с желанием жить. Только… Что сейчас делать? Уснуть-то явно уже не получится. - И что? Она рассказывала хоть что-то полезное? Август, кажется, тоже уже передумал спать. Он также о чём-то напряженно думал, из-за чего ворочался намного больше обычного. - Ничего конкретного. Каждый раз что-то расплывчатое и невнятное. Иногда кажется, что я ей предоставляю больше информации чем она мне. И ещё, Кеики много спрашивает про тебя. - Про меня? - Да. Как ты? Что делала и что планируешь делать? Что ты думаешь о ней и вспоминаешь ли её иногда? - И что? Что ты отвечал? - Сначала спрашивал в ответ: «К чему такой интерес?» Потом просто переводил тему. - «Почему же она не приходила ко мне и не спрашивала всё лично? Неужели уже жалеет о своём выборе?» Солнце уже достаточно выглянуло из-за горизонта. Потихоньку свет окрашивал эту планету в яркие цвета. Начиная со шпилей башен замка, тепло, словно жидкое золото, равномерно потекло вниз. Тягуче и медленно оно добралось до краёв металлической крыши и бликами ослепило Аду, будто бы наполняя девушку своей энергией и силой. Светло, тепло, спокойно, хорошо. Может, всё не так уж и плохо. Дверь с незначительным шумом распахнулась, а гость, ни секунды немедля, прошагал в комнату. - Эй, тебя там ждут Джулия и сестра. Спишь что ли… Изумлённый, мальчик встал в сантиметре от двери и, кажется, больше не мог хоть чуть-чуть шевельнутся и хоть что-нибудь сказать. - Я… тебя… - Что? Что произошло? Август был не меньше изумлён происходящему. Вечно резкий, наглый и смелый мальчик, часто выводящий его из равновесия, вдруг онемел и застыл. Что за прекрасный день? - Извиняюсь, не знал, что ты с дамой. Ухожу. И он поспешно ушёл, несколько раз пытаясь дверь открыть в противоположную сторону, хотя та секунду назад была распахнута. - А? - Я тоже ничего не понял, но, кажется, нам сегодня очень везёт. И Август довольный плюхнулся обратно на импровизированную кровать. *** Три запряжённые кареты стояли в ожидании багажа и тех, кого им предстоит доставить в Сен-Дара – столицу Дарии. Множество горничных бегало из замка к входной площади, а оттуда обратно внутрь здания. Всё больше были пирамиды из всевозможных корзин с едой, сундуков с какими-то разноцветными тряпками, сумок с какими-то белыми тряпками и таких же чемоданов, доверху наполненных не то одеждой, но то едой, а, возможно, не тем и не тем, а чем-то совсем иным. Несмотря на это богатое разнообразие в салоны карет всё равно пытались уместить целые кипы маленьких и больших по площади толстых и тонких в ширину подушек, а после всё это накрывали ещё и огромными полотнами одеял и пледов. Среди всего этого хауса и всеобщего кипиша с нотками истерики, гнева и печали стояла группа людей, одетых в тёмные мантии, похожие на одежду Годафрида. Они находились почти у самого края площади, что-то обсуждая и иногда кивая, как бы здороваясь с другими, иногда сами давали поручения или ругали за неаккуратность и нерасторопность. Но переживали они не из-за отъезда правителей. Ещё раз осмотрев свою комнату, Ада сделала вывод, что собрала всё, что у неё в принципе было. Хорошо обжиться она тут ещё не успела, так что и вещей, которые были лично её, не так уж и много. По большей части это всё то, что Ада взяла из дома перед попаданием сюда. Узнала бы она о произошедшем чуть раньше, возможно, подготовилась бы лучше, но скорей всего девушка где-нибудь спряталась, а лучше совершила побег из страны, хотя… Наверное, Кеики нашла бы её везде: хоть под её небольшой и неприметной кроватью, хоть в самолёте, направляющемся на Южный полюс. Да какой там Южный полюс, у неё даже загранпаспорта нет и никогда не было. Ну тогда монастырь, откуда её всё равно бы отправили сюда, в Кеанджи. Ну всё, осталось только присесть на дорожку или просто ещё раз испытать мягкость и комфортабельность кровати. Наверное, она немножко, совсем капельку всё-таки будет скучать по этой комнате, не по всему замку, конечно, но по комнате точно. Учтиво постучав, но не дождавшись ответа, в комнату зашла Джулия. Заплетённые сначала в косы, а после убранные в высокую причёску зелёные, малахитовые волосы очень подходили в таком виде её новому наряду. Впервые Ада видела её не в униформе горничной: коричневом или тёмно-бордовом платье со светлым передником, украшенным искусной вышивкой. Сейчас Джулия, первая девушка в Кеанджи кого Ада видела не в юбке или в одежде с элементом юбки, а в брюках и постой белой рубашке. Простая рубашка без оборок, рюш и других декоративных элементов. Конечно, даже в таком простом наряде она выглядела бесподобно, совсем не уступая богиням. - «По сравнению с ней именно я кажусь сопровождением императрицы…» - Почему Вы сидите? Все уже собрались, мы ожидаем только Вас. - А? А я на дорожку присела. Брови горничной изогнулись в непонимании: какая дорожка? Где? - Пойдёмте в карету, там на дорожку и присядете и хоть всю дорожку сидите. Кажется, в Кеанджи не было таких традиций. - А, ага, бегу. Хоть Джулия и поторопила девушку, но сама стояла на месте и о чём-то, кажется, переживала. - Я… прошу Вас изобразить… пусть будет высокомерие и уверенность хотя бы чуть-чуть, всего лишь до момента, пока мы не уедем отсюда. И держаться так нужно перед каждым, кого встретите, пожалуйста, очень прошу. Можете пока поговорить со мной тут. Прямо уверенно. Вы же видели местных дам, да? Ну одним взглядом это знакомство не обошлось. Всё высокомерие и надменность Ада успела испытать на себе. Щека до сих пор вздрагивает от любого треска и хруста. Что ещё остаётся примитивному обществу? Только и пытаться казаться теми, кем они совсем не являются. Возносить себя на пьедестал и взирать на всех людей сверху – вот и всё, что они могут. Если Ада и Август ещё не знают, что происходит за пределами Кеанджи, то знать, деловые чины и торговые объединения, связанные с зарубежными делами, понимают всю ничтожность страны. Особенно плохо приходится учёным: вся их деятельность должна проходить в замке или комиссиях. Любое изобретение или открытие нужно описать, зарегистрировать и представить вышестоящим по досмотру за исследованиями. Если же предоставленное будет иметь ценность для «всеобщего блага и мира и здоровья правителей», возможно, Ваше имя будет отмечено в общих списках населения и Вас в ближайший месяц будут кормить чуть лучше, а косых взглядов станет чуть меньше. Деятельность учёных и ремесленников всегда должна быть под контролем. Хоть Кеанджи и уступает другим странам, но другие державы ради «заготовок» и «начал» готовы платить огромные деньги, возносить и восхвалять, но не спасать авторов нужных им знаний. Они не пустят в страну ни учёных, чьи открытия, возможно, были последним шагом к «великим свершениям», ни мастеров или изобретателей, подаривших им самые базовые модели тех или иных механизмов. Те, кто смогли свои изобретения и открытия скрыть от досмотра и надзора и продать их врагам и соседям Кеанджи, были арестованы за государственную измену. Всё их имущество изымали, заслуги, если те были преданы широкой огласке, опровергали, а «преступника» отправляли в подвальные мастерские прислугой самого низшего класса. Большая часть «преступников» хотели лишь признания. Даже работая в подвалах предприятий, они радовались своему вкладу в пусть даже чужую страну. Джулия надеялась, что Ада поймёт всю бедственность положения Кеанджи. Да, через такие страшные и жестокие вещи, что могут совсем отпугнуть девушку, но бесполезными слезами, жалостью к себе и принятием всего как должное стране не поможешь. Нужно становиться жёстче, уверенней, взрослее и, как бы было не трудно это признавать, высокомерной, гордой и жадной, как и все в Кеанджи. - Вам понятно? Перед тем, как мы уедем, нужно показать свой характер и поставить всех на предназначенные им места. Ада молча смотрела в пол комнаты. Она прекрасно понимала, что совсем не подходит на роль императрицы, да и не хотела она править государством. Ну а что делать? У неё не было и нет выбора, девушка лишь хочет домой. Нужно уверенно говорить, гордо задирать голову и смотреть на всех свысока. Вести себя, как те дамы из высшего света. Только в Аде никогда не было этого. Ни уверенности, ни высокомерия, да даже в глаза девушка смотреть не может. А что уж говорить про её реакцию на любые шутки Августа. Дискомфорт, смущение и ненависть к себе. А тут… - Может это Вам поможет? Джулия протянула узкую, но длинную коробку, обитую жемчужным бархатом и украшенную двумя золотыми завитками. Ада дрожащими руками взяла и мягко открыла подарок. - Веер? Он совсем не был похож на веер той графини, но это и к лучшему. От части он даже понравился девушке, но брать его ей не хотелось несмотря на всю красоту и явно большую цену. - Этот веер при раскрытии имеет угол наклона ровно сто семьдесят пять градусов и ни секундой более. Шёлк специально привезён из Катарисатанского королевства и окрашен мастерами Мелторосской подводной обители, в качестве демонстрации Ваших качеств, красоты и статуса изделие дополнено изумрудами, как дань красоте, золотыми нитями и вплетёнными в них волокнами драгоценных металлов, подтверждающие Ваше положение императрицы. На нитях расположено три пластины из минерала похожего на тот, что устилает пол этой комнаты. Именно через мелодию ветра передаётся характер и качества правителя. Прошу беречь этот веер. Это самый главный атрибут девушки в Кеанджи. - Что? То есть веер здесь настолько важен? Ей доверили такую дорогую и важную вещь?! - Я думала вручить его Вам перед приёмом в королевстве, но думаю сейчас он Вам нужнее. Руки Ады застыли всё в том же положении, в котором она принимала этот веер. Настолько важную вещь ей точно не стоит доверять, да даже дышать рядом опасно. - Забери обратно! Пожалуйста! Мне нельзя такое давать! Она почти бросила его в горничную, но пальцы не разжимались, а лишь под нарастающую мелодию ритмично подрагивали. - Возьми же! Я… его… с ним…! - Я не могу. «Нам надо торопиться. А она сейчас кажется вообще расплачется». – Джулия села рядом с Адой, - помните про уверенность. Она уверенно взяла веер, плавным движением и легким взмахом раскрыла на максимально возможную длину и подставила под ветер. Мелодичный звон наполнил комнату. Под прерывистую мелодию на полу задвигались изумрудные блики. Маленькие пластинки легко отстукивали основную мелодию, напоминающую звук воды, молодого чистого ключа. Изредка ударялись и крупные детали, издавая глубокий звон, словно нарастающая волна разбивалась о каменный берег, а после брызгами капельки звонко рассыпались по гальке. - Сейчас всё хорошо. Потом, возможно, будут трудности, но в жизни их не избежать, всё это опыт, урок, который обязательно научит новому и важному. Нам нужно идти вперёд, через трудности и неудачи, чтобы достигнуть желаемое. Великие дела совершаются каждый день, так почему обязательно не получится именно у тебя? Ты не одна. Мы поможем. Пойдём, вместе? Что ещё оставалось сказать заворожённой Аде? - …Пойдём... *** Уверенно. Уверенно. Нужно держаться уверенно. Плечи гордо расправлены, грудь колесом, губы расслаблены, взгляд... строгий, направленный на… Кого? Выйдя из комнаты первую секунду она так и держалась. Делов то, иди прямо, взгляд прямо, спина прямо… и нет! Нет, нет, нет. Взор лишь слегка касался встречающихся по пути людей, как сознание всё понимало. Их много, столько незнакомых взглядов и все направлены на неё! Ей не спрятаться, не вжаться в стену, не зайти за колонну или вернуться обратно в комнату. Всего один путь – вперёд! К целой толпе незнакомцев, к горничным, почему-то застывшим при появлении Ады, и многим, многим другим! Но что ей делать? Уверенность – это одно, но казаться уверенной, а после… Что после? Почему-то мысли не шли. Шаг за шагом она приближалась к присутствующим во дворе, несколько раз споткнулась, ещё раз отклонилась и чуть не упала влево, но за всё это время ничего не придумалось. Совсем ничего. Подойти, поклониться, поздороваться и что? Нет. Представиться, встать рядом с Августом и ждать? А если они замолчат и повиснет неловкая тишина? - «Я этого не переживу!» Прошагать прямо в карету? Не заметила, солнце ослепило или… нет. Можно… ну нет. И… всё равно нет… А-а-а-а…! Ещё даже не вступив на площадь, ещё не пройдя финальный коридор, а лишь дойдя до него, Ада растеряла всю свою уверенность. Всё исчезло. Взгляд застыл на силуэтах за окном, на бегающих людях, на совете, смотрящем на главные двери. Они все ждут. Ждут её. Ада прижалась к внутренней стене замка. Нет и нет. Она не сможет к ним выйти. Девушка почти на четвереньках отползла от окон в тень. Что теперь делать? - Ада. – Только Джулия оставалась непоколебимой. Она строго позвала девушку, надеясь отрезвить её и напомнить о собственной просьбе, о которой горничная уже успела пожалеть. – Так не пойдёт… Встань! – Ада подпрыгнула на месте от крика, - Ты их видишь последний раз, пройди с гордо поднятой головой, брось какое-нибудь мимолётное «Здрасте», сядь в карету и отвернись! Всё! Когда мы приедем обратно, ты уже их забудешь и больше в замке не встретишь! Это понятно? - Не встречу? - Не встретишь, а потом вы вообще вернётесь домой. Так о чём переживать? Что тебе мешает или запрещает властвовать, издеваться, править в своё удовольствие, играть жизнями и судьбами и просто наслаждаться!? На секунду, лишь на короткий миг, Аде показалось, что перед ней стоит Кеики. Тот же темперамент, те же огни в глазах, полных азарта и нетерпения, и точно такие же слова: «Выиграй, чтобы вернуться домой!» - «Играй и властвуй. Наслаждайся». Наслаждаться… Миновав последнюю дверь, Ада вышла во двор. Все взгляды мигом были обращены на неё. Играй. Она уверенно открыла веер, подражая жесту Джулии. Медленно обмахиваясь им, девушка сосредоточилась на мелодии пластин. Рука пыталась грациозно двигаться, шаги были маленькими и медленными, а взгляд смотрел в светлую, солнечную даль. Ада привычным движением руки поправила волосы и как бы нехотя мимолетно посмотрела на веер. Властвуй. - Свет и тепло в этот прекрасный год. Здравствуйте императрица Ада, наше солнце Кеанджи. С ничего не выражающим лицом Ада легко кивнула и тут же отвернулась от совета к Августу. Спина чувствовала каждый взгляд, эти стрелы непонимания и растерянности, и шаркающие звуки подошвы от отступающих назад шагов. Девушка удивилась реакции, но лишь на секунду: нельзя выходить из образа. Август молча за всем наблюдал. Он неуверенно бросил взгляд на Джулию, но, кажется, та была счастлива, хоть и пыталась это скрыть. Парню она лишь мимолётно подмигнула, и всё своё внимание переключила на совет. Часть мужчин неосознанно попятилась и отступила назад. Улыбка озарила уже всё лицо девушки. Издевайся. - Ну? Ада попыталась расслабленно встать, повернувшись спиной к группе мужчин. Её мимолётный взгляд – это большее чего они сегодня достойны. - Мне повторить? – голос был ровным и спокойным. Август с секунды на секунду ждал чего-то плохого. По затылку пробежал холодок, но он не мог отвести глаз от странного взгляда Ады. Широко раскрытые светлые глаза девушки смотрели прямо в его зеркала души. Будто бы что-то связало взгляды и не давало нарушить этот зрительный контакт. Август был зачарован. Этот взгляд, пытающийся показать строгость и уверенность, на деле метался с ресниц парня на его глаза, с них на брови и, будто бы притянутый или заколдованный, возвращался назад. Его отрезвил неожиданный удар. Взяв веер в правую руку и сжав его до боли в ладони, она замахнулась и ударила Августа по макушке. Хруст разошёлся по всей площади. Неприятный звук подхватила легкая мелодия пластин и «Ай» парня. - Пф… хмвавхв! - Ваше… - Сколько раз тебе нужно повторить? Почему ты так долго собирался!? Мы уже могли ехать в Дарию! Или ты намеренно стоишь и меня игнорируешь, заставляя повторять один и тот же вопрос уже пятый раз? Глаза забегали сильней, а взгляд казался напуганным ещё больше. - «Ударила и переживает?» Если взгляд присутствующих выражал всю бурю непонимания и отрицания, то лицо Августа, словно окаменело, он застыл в желании что-то сказать, но получилось лишь открыть рот и жадно глотать носом воздух. Она планировала ударить его несколько раз, смачно приложить это увесистое украшение за смешок, за прыжок, за обидные шутки. Но увидев этот растерянный взгляд, эти погрустневшие глаза, Ада пожалела парня. Она повернулась к людям в мантиях, конечно, хотелось продолжить это ломание дорогого подарка (про чью ценность она, понятное дело, забыла), но они пока никак не провинились. Мужчины заметно напряглись, а первый говоривший отступил назад, за спины других. Она их помилует в этот раз. - М.. мы… «Вот блин!» Торопимся, нас уже ждут. Идём, Джулия, Август! Понурив голову, Август, сам не понимая почему, послушно пошёл за Адой, сел в карету и ждал прихода горничной, даже не слушая последних слов провожающих. - Удачи и с… света в пути. И они склонили головы в знак прощания, а Джулия довольно прошагала рядом, пытаясь сдержать смех. - «Подавитесь её добротой, козлы мантийные». Как только карета поехала, Ада выдохнула всё напряжение. Почему-то даже захотелось улыбаться и смеяться собственной глупости. Ничего себе! Вот это… это… оно! Не так, как говорили, не совсем так, как хотелось, но! У неё получилось! - Вы были бесподобны, Ада. – Джулия сама сияла от восторга, хоть кто-то дал им отпор, может, на время, пока они в отъезде, это сборище бесполезных идиотов задумается и хоть что-то сделает для Кеанджи. Конечно, это только мечты, но всё-таки… - Извини за веер, я просто как взяла его, так всё. Сразу представила ту графиню и попыталась подражать её манерам и поведению. – Девушке было невообразимо стыдно за такое халатное отношение к дорогому подарку. - Уж не извиняйтесь. За такое Вас только хвалить, ну а Вам – сочувствовать. Август всё это время пребывал где-то в пространстве. По взгляду можно было подумать, что ещё вот-вот и он поймёт смысл жизни всего человечества. Но из-за слишком озадаченного и грустного вида чего-то хорошего от этого смысла ждать не стоило. - Я… не понял… Это один из немногих моментов жизни, в котором Август ничего не мог понять и осознать. Был скучный праздный разговор, что прекратился при появлении Ады. Яркая и красивая она завлекла всех мужчин и, конечно, самого парня. Он так ждал лёгкий поклон, вежливое приветствие и хорошую поездку в её компании. А потом этот взгляд, эти яркие звёздные глаза, которые, не отрываясь, смотрели прямо на него. Она так близко, такая красивая и… Ему прилетает по голове веером. За что!? - Прости, я ничего больше не смогла придумать! Их я не знаю, поэтому не могла ударить! А тут ты «и твои шутки и издёвки», я уже несколько раз задала вопрос, сказала твоё имя, а ты вообще не реагируешь, ну и запаниковала, и ничего больше не смогла придумать кроме, как тебя ударить. Прости…! Август смущенно потёр макушку. Вроде бы как сам виноват, что засмотрелся, но уж слишком радикальное и быстрое наказание его настигло. - Я и не в обиде… -Всё у него нормально. «Ещё скажи, что ты не доволен, я видела твой взгляд». До Дарии всё пройдет, ещё столько времени и амёбного времяпрепровождения. У меня вино есть, кто со мной?