Обычные

Она чувствовала себя странно. Не помогал чай, кофе не бодрило, а в голове лишь билась тупая боль, сковывающая мысли. Синяки под глазами, бледное лицо, белый джемпер. Гермиона даже не смотрела в зеркало, зная, что увиденное ей не понравится. Девушка практически механически выполняла свою работу, отвечала на вопросы коллег, периодически ловя на себе косые взгляды Римуса и Седрика. Ввиду своей скромности, они лишнего не спрашивали, но ее отрешенность не осталась незамеченной. Андромеда оказалась более любопытной: ‒ Ты что-то бледна. Не выспалась? ‒ положила она документы на стол Гермионы, слегка на него присев. ‒ Да так, - девушка слегка потерла глаза. ‒ Рабочим оказался не только вечер. Шаблон нужно было сделать к утру, чтобы... ‒ Открою тебе маленький секрет, - наклонилась Тонкс к самому уху Грейнджер. ‒ Не убивайся так. Работа не заканчивается никогда, а зрение так можно посадить на раз-два, ‒ улыбнувшись, она махнула копной черных волос и, внезапно преобразившись в строгую деловую леди, увела Падму в переговорку. Судя по выразительной мимике индианки, прямо сейчас Андромеда разносила ее в пух и прах. Гермиона лишь вздохнула. Недосып — это лишь одна из причин ее болезненного внешнего вида. Тусклая снаружи, тусклая внутри. Вчера день выдался сложный, они работали в плотной связке с Римусом и Седриком. Пожалуй, впервые она ощущала себя стажером во всех смыслах этого слова. Несмотря на все изученные и вызубренные ранее формулировки, она впервые поняла, ЧЕМ именно занимается. Она словно попала под внезапный дождь посреди солнечного лета. Шок, испуг, беспокойство... вдохновение. Шелуха учебников потихоньку спадала с разума. Она еще больше зауважала Амелию, Римуса и даже Седрика с Луной, которые чувствовали себя совершенно спокойно, оперируя терминами, которые Гермионе даже не были знакомы. Хотелось большего. Хотелось быть лучше. Это даже возмущало! Шаблоны были закончены еще в офисе, а вот весь вечер и часть ночи она посвятила чтению трендов и прогнозов Gartner*, углубленного проектного управления и даже технической документации. Несколько пометок ‒ не забыть уточнить пару моментов у Алисии, занести в таски общение с проектным офисом. Почесать за ухом у недовольного Живоглота, извиняясь за позднюю кормежку, и поскорее лечь спать. Ей приснился странный сон, другие слова подобрать было сложно. Светлое просторное помещение с большими панорамными окнами, сквозь которые льется приглушенный свет. Полулежа на мягкой кушетке, Гермиона ощущала в себе приятное, волнующее томление. Расслабленность и блаженство с легкой дымкой тягучего удовольствия... Ощущения кружили голову. Она не видела лица собеседника, но легкий разговор заставлял ее улыбаться и ощущать себя... счастливой? Детали беседы словно подернулись пеленой забытья, но девушка кожей чувствовала жар его тела. На лицо легла тень, и Гермиона нехотя приоткрыла глаза. Привычный суровый взгляд, сжатые губы, густые черные брови. Но внезапно она рассмотрела очаровательные морщинки вокруг его глаз, две совсем маленькие родинки на левой щеке и удивительно красивый цвет глаз - золотисто-зеленый с едва заметными песочными крапинками. Они оба знали, что сейчас случится, и Гермиона не стала сопротивляться. Она не хотела, не планировала, но и идти наперекор искушению не собиралась. Расставаться с ним не было сил.... Гермиона резко открыла глаза, подорвавшись в постели. Разбуженный Живоглот озлобленно шикнул на хозяйку и немедленно покинул неприветливое ложе, полное неуважения, но она едва ли заметила возмущения любимца. Телефон показывал 04.08, когда она по привычке бросила туда взгляд, вновь упав на мягкие подушки. Что это вообще такое было? Как... Почему ОН? Сильнее укутавшись в одеяло, Гермиона перевернулась на бок и закрыла глаза, поджав ноги. До боли в глазах зажмуриться, сильнее спрятаться в подушку, словно ищу спасения. Вот еще. Ерунда какая. Но сон не шел, а перед глазами, словно воспоминание, а не обманчивая греза, стояло лицо Виктора Крама. Время обеда подкралось незаметно, и, кажется впервые на своей памяти, Гермиона хлопнула крышкой лэптопа и под удивленные взгляды коллег прошла на маленькую кухню. Она нечасто бывала в этом помещении, предпочитая не тратить время на готовку и питаться едой из кафетерия, но сегодня мрачно жевала кускус с салатом из цветной капусты и кукурузы. Нестерпимо хотелось спать. И чуда. Но спать сильнее. Незаметной тенью на кухню скользнула Луна, быстро начиная разогревать что-то очень остро пахнущее. Тепло кивнув Гермионе, она нацепила на голову большие наушники и, кажется, практически растворилась в оглушающе громкой музыке, не забывая позвякивать ложкой. ‒ Приятного аппетита! - в помещение громко зашли Кэти и ‒ Гермионе захотелось скривиться ‒ Астория Гринграсс. Астория была аналитиком Хог Инк и по части задач часто коммуницировала с проектным офисом. Высокая, светловолосая, с почти прозрачной кожей, четко очерченными губами и идеальными ‒ слишком идеальными ‒ чертами лица, она невольно заставляла собой восхищаться... до того, как начинала говорить. В каждом слове сквозило ничем не прикрытое самодовольство. Гермионе казалось, что вся речь Астории хрусткая, словно покрытая инеем. Холодная и надменная ‒ два прилагательных, до невозможности четко описывающих сущность Астории. Но, надо признать, и специалистом она была поистине выдающимся. Едва обратив на Гермиону внимание, Гринграсс кошачьей походкой прошла к холодильнику ‒ такая дама да с своим обедом?! ‒ и достала из его недр фруктовый салат и натуральный йогурт. Гермиона почти машинально покосилась на свое детское пюре из груши, стоявшее возле салата. ‒ Как дела? ‒ Кэти, как всегда жизнерадостно, смотрела в сторону приятельницы. ‒ Ты какая-то бледная сегодня. Не заболела? ‒ Не выспалась, ‒ неопределенно махнула рукой Гермиона, силясь не поддаться раздражению. Девушки устроились прямо напротив, беседуя о чем-то своем, пока она задумчиво листала сегодняшнюю переписку с Гарри.

‒ Устала? ‒ Непонятно. Наверное ‒ Хотел сказать... В общем, Рон теперь, кажется, не один. ‒ Гарри, ты обещал. ‒ Знаю. ‒ Давай так. Если я захочу поговорить о Роне, я обязательно тебе напишу. Сейчас нет ни времени, ни желания. ‒ Понял. Тут у Анджелины песня играла, прям в твоем стиле. ‒ Удиви меня. ‒ *прикреплен файл* Clémence et William Néo - Je Veux Chanter Pour La Vie ‒ Вечером послушаю. ‒ Договорились. И, Гермиона... ‒ ? ‒ Ты поаккуратнее там. ‒ ?! ‒ Отдыхать тоже надо. ‒ Спасибо, мистер-который-любит-торчать-в-интернете-сутками. ‒ Твоя вредность не знает границ.

Быстро протерев салфеткой руки, Гермиона попыталась открыть пюре. Раз, два, три ‒ крышка не поддавалась. Ладно. Другой рукой ‒ результат все то же. Начиная тяжело пыхтеть, девушка не оставляла попыток открыть несчастную баночку. Нет. Слишком крепко. Прикусив губу, Гермиона попробовала последний раз, и снова провал. Мелочь, но захотелось заплакать от обиды. Ну почему сегодня все не так?! Вдруг чья-то рука решительно выдернула пюре у нее из рук, а через пару мгновений раздался характерный тихий чпок! ‒ Ох, спа..., ‒ Гермиона подняла глаза, как вдруг сердце внезапно ушло в пятки, а в голове мигом пронеслись ночные...картинки. Крам, слегка приподняв уголок губ, протягивал ей баночку. ‒ ...сибо, Виктор. ‒ Пожалуйста, ‒ он лишь кивнул и прошел к холодильнику. Проводив его взглядом, она вернулась к своему обеду, как что-то словно толкнуло ее под ребра. Стало слишком тихо. Луна по-прежнему пребывала в мире музыки, беззаботно поглощая свою тыкву, а вот Кэти и Астория, до этого о чем-то оживленно беседующие, молча уставились на нее. Есть это треклятое пюре мгновенно расхотелось, но Гермиона взяла ложку. Странная реакция. Ей не нравилось, что на секунду сбилось дыхание, когда она увидела, кто ей помог. Не нравилась странная реакция девушек-коллег на совершенно безобидное действие Виктора. И ей не нравилось, что ей это не нравилось. Сам Виктор устроился в дальнем углу стола, что-то листая в телефоне. Непроницаемое лицо. Внутри, наверняка, такой же сухой. Деловая колбаса! Быстро закончив обед, Гермиона ополоснула свои контейнеры, спрятала все в мешочек и уже собралась на выход, как ее догнал мягкий голос Луны. ‒ Подождешь меня? Меньше всего на свете она желала сейчас компанию, но и отказать в присутствии коллег не могла, поэтому лишь кивнула. Оправив на ходу свою футболку с яркой аппликацией из «Похождений императора», Луна подошла к ней, и девушки направились в сторону юридического департамента. ‒ Странные они, да? ‒ Кто? ‒ сделать вид, словно не понимает, о чем ее спрашивают. ‒ Брось, ‒ Гермионе впервые, кроме безмятежности, почудилась нотка проницательности в глазах Луны, когда та обратила на нее свои большие прозрачно-голубые глаза. ‒ Пюре-то вкусное было? ‒ Обычное, ‒ пожать плечами. ‒ Нормальное. Какого ответа она ждет? ‒ Ты просто покусилась на их территорию, ‒ ровно, словно читая меню, произнесла Луна. ‒ Виктор постоянно общается только с ними, а тут решил помочь тебе. Вот они и недовольны. Странные. Ага. Кто еще странный. ‒ Он хороший. И похож на персик, только наоборот, ‒ снисходительно улыбнувшись, будто объясняя глупому ребенку тезисы Парменида, продолжала Луна. ‒ Чтобы найти мягкую суть, нужно расколоть косточку. ‒ Ты о чем? ‒ этот разговор начал напрягать, а дурацкая тревога, которая ей тоже не нравится, заполнять нутро. Внутри словно появился ледяной скользкий комок, который не мог растаять. ‒ Седрик ведь уже пришел? ‒ Луна посмотрела на часы. ‒ Нам надо обсудить NDA. Машинально кивнув, Гермиона поспешила за коллегой, игнорируя нарастающую головную боль и раздражение. Поведение и мысли Луны не поддавались логике и системности, они лились сплошным хаосом, сметая преграды привычек и формальностей. Этот день не мог быть хуже. Удерживая тяжелую сумку, девушка вдохнула прохладный лондонский воздух. Гарь, пыль и немного мороза. Как обычно. ‒ Ты поздно, - почему-то она не удивилась. ‒ Ты тоже, - Виктор кивнул в ответ. ‒ Пожалуй. Привычка, ‒ в голосе был слышен акцент, но совсем мягкий и едва различимый. Совсем не такой, как в прошлый раз. ‒ Домой? ‒ Угу. ‒ Тебя подвезти до метро? ‒ дурацкое сердце почему-то затрепетало, и Гермиона вскинула непонимающий взгляд на коллегу. ‒ Я..., - срочно придумать красивую отмазку. ‒ Мне неловко отнимать твое время. Устал, наверное, после работы. ‒ Да. Но мне надо в спортзал, поэтому метро по пути, ‒ Виктор говорил отрывисто, четко выговаривая каждое слово. ‒ Видимо, тоже привычка, - попыталась пошутить Гермиона, но наткнулась на строгий взгляд коллеги. ‒ Что ж, если тебе нетрудно, я была бы благодарна. ‒ Идем, ‒ он решительно пошагал в сторону от офисного здания. Ну конечно, парковка. Автомобиль Виктора выглядел несколько не таким, каким она его себе могла бы представить или провести какие-то ассоциации. Представлялось, что мощный коренастый болгарин прекрасно бы сочетался с большим черным внедорожником ‒ по статусу, в принципе, тоже подходит ‒ но Крам подошел к довольно стандартному серебристому Вольво, щелкнув брелком и открывая перед девушкой дверь. Чувствуя себя до крайности глупо - какой раз за сегодня?! ‒ Гермиона села в машину. В салоне, отделанном белой кожей, пахло чем-то до боли знакомым ‒ горьковато-свеже-цитрусовым. ‒ Уютно. ‒ Спасибо, ‒ ответил Виктор, надевая очки, пристегиваясь и заводя машину. Ехать было недалеко, и морально Гермиона была к тому, что придется вести светскую беседу, чтобы стереть так и витавшее в воздухе слово «неловкость». Но... Что-то в этой мозаике не складывалось. Виктор водил уверенно, аккуратно лавируя в потоке машин. Видеть его в очках было неожиданно, но... Скрепя сердце, Гермиона подумала, что, пожалуй, они ему даже идут. Прямоугольная форма, едва заметная оправа ‒ совсем непохожи на то, что предпочитал носить Гарри. ‒ Что-то не так? ‒ видимо, заметив наблюдения коллеги, спросил Крам. ‒ Я не видела тебя в очках, ‒ честно сказала девушка. ‒ Непривычно. ‒ Хм. Я ношу их только во время водить... ‒ Вождения, ‒ машинально поправила Гермиона, в тот же миг заливаясь румянцем. Черт. ‒ Точно. Вождения, ‒ внезапно широко улыбнулся Виктор. Его суровое мрачное лицо в тот же миг заиграло красками, словно простое движение стерло весь прежний облик ‒ он был красив. Да, несколько грубой, отличной от классической, но какой-то очень мужской красотой. Твердый подбородок, стать, харизма - в нем что-то было. И это понимание испугало. ‒ Мой английский несовершенен. ‒ По-моему, ты прекрасно говоришь, ‒ искренне. До пункта назначения больше не было сказано ни одного слова, только почему-то Гермиона уже не чувствовала себя неловко или некомфортно. Молчание не было натянутым или вязким: она обдумывала планы на вечер, он следил за дорогой. ‒ Спасибо, что подвез, ‒ запнувшись на долю секунды, но уверенно и с улыбкой произнесла Грейнджер. ‒ Спокойной ночи. Уже дома, понимая, что день потерян ко всем чертям, Гермиона позволила себе немного расслабиться и налила горячую ванну. Едва шипя от обжигающей воды, она взяла в руки телефон, бесцельно листая ленты фотографий. Дзыньк! Уведомление. Луна Лавгуд захотела подписаться на нее в соцсети. Что ж, ладно. Все равно она практически не вела свой аккаунт, лишь изредка заходя в новости и быстро пробегая глазами по фото и заголовкам постов. Нажать «Принять» и «Подписаться в ответ». Неторопливо проскроллить ленту вниз, нажав на фото красивого черного кота с потрясающими янтарными глазами. Гермиона заметила, что к каждому посту Луна выкладывала небольшое стихотворение. Судя по хэштегам, своего сочинения. Поставив пару лайков, она уже хотела отложить телефон и прикрыть уставшие глаза, как взгляд внезапно зацепился за одного из подписчиков Лавгуд ‒ фигура на аватаре уж слишком кого-то напоминала. В профиле скромное «В.К.», но фото... Молодой музыкант с гитарой на Невском проспекте в Санкт-Петербурге, достопочтенный рантье в кафе на площади Милана, девушка в национальном костюме в центре Стокгольма, улыбающаяся девочка с красным шариком на фоне Эйфелевой башни.... Все фото были в единой гамме и скорее темными с четкими акцентами. Гермиона долго листала этот профиль, прежде чем отключила телефон и мысленно подвела итоги дня: надо спросить у Римуса пару моментов насчет интеграции с BeauStron**, в машине был аромат лемонграсса и... Кто же такой Виктор Крам?