Узы из прошлого

Он пытался, пытался, чёрт возьми, улыбаться ему в лицо. Но каждый раз это получалось болезненно, лицемерно, мерзко. Сам это понимал, но понимал ли это его сводный брат? И снова этот мёрзлый взгляд. Уж лучше бы смотрел на него со жгучей ненавистью. Тогда бы Кейа чувствовал, как шипы лоз обматывают крепкой хваткой и прокалывают сердце, а каждое разжимание приносило удушающую, сдавливающую до потери сознания, боль. Они бы вдавливались до конца своей длины, стремясь пронзить насквозь. В этом есть что-то романтически дурманящее. Такую судьбу хотел бы уготовить себе рыцарь, страдающий уже более трёх лет от навязчивых мыслей, вызванных сжирающей ядовитой виной за ту боль, которую принёс Дилюку. За его родного отца, которого он безмерно любил и уважал. Винил, что не смог разделить того же разъедающего горя. Нет ничего хуже его безразличного взгляда и режущего холодом слова. Тогда ещё будущий капитан просто не успел… Разбирая очередную нештатную ситуацию, Кейа пристально безучастно смотрел на стену перед собой. Она размывалась и не представляла ни малейшего интереса. Но только таким образом можно было хорошенько подумать о произошедшем в Монде. Снова эта тёмная магия, проникающая и уничтожающее всё вокруг. Жестоко, беспощадно: здесь нельзя отрицать вклада их беспокойных и властных врагов. Они готовы идти по головам, уничтожая без сомнения даже своих. Всё же, Фатуи никогда не смогут смириться, чтобы подмять под себя огромное влияние во всех уголках Тейвата. Вы не узнаете о невидимых руках кукловода и не почувствуете нити, завязанные на руках и ногах Ордо Фавониуса. Представители Снежной будут сидеть в тени, в кромках сознания главных Монда. Кейа не позволит случиться ничему, что подавит волю города Свобода. Он не оставит много работы Полуночному герою. Должен защищать всех жителей его новой родины: даже тех, кто может сам себя защитить. Особенно их. Особенно его. Обязан быть рядом около его геройств, хотя бы в тени, хотя бы косвенно. На эти думы Кейа лишь усмехнулся, положил голову на ладонь и резко сменил выражение на вдумчивое, хмуро изучая бумаги. Нет, это невозможно. Постукивая пальцами по столу в последовательном ритме, рыцарь махнул рукой ненужным сейчас мыслям, отложив перед этим красное, измазанное в чернилах, перо. О Дилюке он думал частенько, особенно, если дела Кейи ассоциировались с ним. А так лишь чувство бесконтрольной, вечной бездны между ними. Не мог уловить нить для больших чувств, чем «бывшие братья по оружию». Сколько раз пытался всё исправить? Сколько раз нещадно запивал свои обиды на самого же себя? Алкоголь в этом деле стал его верным другом. Таким, что проникал в мозг и одаривал его больными смятениями. Но хотя бы не оставлял его наедине с самим же собой. Это было бы фатальной ошибкой. Дилюк не обязан его прощать, но мог хотя бы не провожать его стеклянным взглядом, сухо реагируя на его успехи. Рыцарь не заслужил всего этого. В конце концов, достаточно его просто ненавидеть. Но, пожалуйста, без колкого льда. Ещё и эта сумасбродная девчонка. Невообразимое количество проблем прибавилось из-за этой чужестранки. Если бы она тогда не помешала поймать того обезумевшего, он бы сейчас сидел спокойно себе на уме, попивал одуванчиковое вино в честь празднования Луди Гарпастум тихо в своей каморке, выходя, чтобы поразвлечься на пропитанных радостью и торжественностью улочках города. Но сейчас его ум был занят лишь одним делом — найти и с радостью сбагрить под трибунал Снежной обладателя тёмной сущности. Но Террвин, кажется, ненароком запарывает его расследования, хотя бы потому, что не раскрывает своих карт. Или вовсе не причастна. Тогда проницательный Кейа совсем считал её действия неразумными, противоречивыми, в купе с её словами, которые, как он считает, были хотя бы наполовину правдивыми. Но не отрицал уклончивости и недосказанности. Всё же не считал себя рентгеном. Хотя суть мыслей и эмоции отлично улавливал, делая верные выводы. Понял лишь одно — Дилюк должен знать, что происходит с этим делом, что Ордо Фавониус не сидит, сложа руки, и разбирается с проблемой как может. Это не в своде правил — разглашать тайны о расследовании, но его сводный брат всё же немного другое, исключение. Но в правилах закона не может быть отклонений, только подпункты, верно? И Кейа так же думал, поэтому по большей части на нарушения предписаний рыцарь готов махнуть рукой и уверено послать куда подальше. Явно не желая говорить себе: «это же другое, это не считается», — не в его нраве обманывать себя и оправдывать. Ему это было ни к чему, ведь своим мыслям и действиям он безоговорочно доверял. Просто сам себе говорит уверенно и твёрдо с хитрой ухмылкой: «Да, я сейчас пойду нарушу закон. И что?», — сопровождая каждое слово усмешкой. Да ему попросту плевать было. Вот и всё. Кэйа отлично знал, что бы сказал Дилюк, если бы его спросили о капитане. Ему можно доверять лишь наполовину… Бывший рыцарь имел право на такое высказывание и совсем не обвинял его в такого рода мнении. Но несмотря на это, Альберих отзывался с теплотой о владельце самой лучшей винокурни. Уже прошло две недели с того происшествия. До последнего не хотел втягивать во всё это дело Дилюка. Но что поделать, если тот знал намного больше о чёрном огне, нежели он сам. Уже наступила безоблачная ночь третьего дня празднования. Немного взволнованный Кэйа открывает дверь в бар под начальством Дилюка, надеясь, что тот до сих пор коротает свой день там. Но услышав его грубый, холодный голос, уверенно шагнул вперёд. — Простите, но мы уже закрываемся. Приходите завтра, — безэмоционально сказал сводный брат, ставя на полку полупустую бутылку сладкого вина. Именно через её зеленоватое стекло он увидел отражение непрошенного гостя, уверенно опирающегося о дверной проём. — Я готов наконец поделиться своими мыслями о недавно случившимся происшествии. И я был почему-то уверен, что тебе будет очень интересно выслушать их. Неужели совсем не любопытно? — Это должно было заманить его в разговор с ним. Но у Дилюка было другое мнение на этот счёт. — Меня не касается, — только и отрезал тот, как бы ставя во всём этом точку. Но гость совсем не хотел сдаваться. — Что ж, ты прав. Но разговор-то совсем не о тебе, а о той вещице, которая как раз находится в твоём владении, — стакан наполнялся тёмно-розовой жидкостью, отражая хмурое искажённое лицо бывшего рыцаря. А Кейя на долю секунды замялся, возвращая свой естественный напускной тон, — Глаз Порчи, который достался тебе от отца. Дилюк молча и аккуратно пускает стакан на другой конец барного стола прямо в руки капитана. Он ловко его подхватывает, беря пальцами за ободок, и медленно вертит его вокруг своей оси. — Как и в деле о чёрном огне… — немного стушевался, но продолжил, — мы зря бросаемся обвинениями. Многие уверены, что Фатуи стоят за всем этим. Но стали бы они оставлять за собой кучу документов?.. И улики, которые точно показали бы их причастность?.. — Он словно рассуждал сам с собой, упорядочивая свои догадки, выстраивая в сносную понятную цепочку. Напиток лишь на секунду показался ему странным. Ещё раз взглянул на него непонятливо, затем осознав, что это совсем не ожидаемое вино, а самый обычный сладкий виноградный сок. Кейя совсем не понимал, зачем в баре его продают. Просто стоит подождать ещё немного времени и он превратиться в прекрасный оживляющий напиток. — Они даже выслали целую делегацию, чтобы вывезти ценные бумаги на свою родину. Но им помешали. Может даже поджигатель не подозревал о том, кто стал его жертвой. Отличное стечение обстоятельств, — ожидающе посмотрел на владельца бара, который даже мимолётным взглядом его не удостоил. Неприятно, да, но что он ожидал? Но хоть того, что Дилюк был заинтересован, хватало сполна. — Но в чём я точно уверен, так это в том, что во всём сырборе виноваты Фатуи. Среди прочего у нас и весело разгуливающие, а также летающие железные монстры, которые стали не такой уж и беззаботной проблемой, и хаос. В общем, явно хотели выставить себя героями. — А чего ты ожидал? Фатуи — они и есть Фатуи. — Как и три года назад… Помнишь, там тоже была железная птица… Иль Дотторе подстроил так, чтобы Монд считал его героем. Так бы он получил лояльность от Ордо Фавониус и они бы почувствовали себя в долгу перед ним. Только вот этого не случилось. Птицы были быстро найдены, и план Дотторе оказался раскрыт. И тебе не кажется странным, что наш дорогой гость из Снежной покинул банкет раньше всех? Дилюк вспомнил о приёме, проводящимся в его обители. И смерть того гостя, кажется, Краппа, что умер от руки Дотторе, когда Полуночный герой поймал его в погребе вин. Цокнув от досады, что не смог разузнать план предвестника, перед тем, как хозяин его убил. Дотторе явно не в себе, стоит лишь догадываться, что он вообще делал с теми детьми, пропавшими в Монде. — А свободное разгуливание подозреваемого тебе не кажется странным? — Вот он и кинул камень в огород сэра Кейи. Вечно он не доверяет его методам. — Ты про ту девчонку? Я тебя уверяю, каждый её вдох не остается незамеченым от глаз Ордо Фавониус. — Это меня и беспокоит, — на это Кейа лишь усмехнулся. — Террвин хоть и поступила сумасбродно, но я уверен, она явно не виновата в поджоге делегации. Конечно, мало в тех её действиях было логики, она сама по себе натура взбалмошная и действует, скорее, эмоциональными импульсами. Предположу, она действовала в своих интересах, которые, к сожалению, от меня ускользают. Он вспомнил её слова, когда они «нечаянно» столкнулись друг с другом тогда на первом дне празднования фестиваля. Террвин выбирала какую-то книжку, когда её маленький новый знакомый с серьёзным раздумывающим лицом бубнил себе что-то поднос, вертя головой то к одной деревянной поделке, то к другой. А потом и вовсе пошёл к другим детям смотреть на представления.

***

Террвин вдумчиво всматривалась в название книг и переворачивала те, чей жанр удовлетворял её изысканному вкусу к сюжетам. Каждая аннотация внимательно была прочтена. Того прилавка с книгами ей не хватило, хотя она и нашла что-то весьма манящее. А Отто, наконец выбрав себе фигурку, стоял неподалёку и смотрел на представление с участием клоунов. Сделала шаг в сторону продавца, но не дошла, столкнувшись с кем-то в синих одеяниях. — Ох, нисколечки не удивлена, сэр Кейа. — Террвин, и Вам здравствуйте, — затем проскользнул по ней хитрым взглядом и остановился на детективе, крепко удерживаемом в тонких руках. — Неужели такая натура, как Вы, способна оценить классическую детективную литературу? Если что, книги про биографию незаконопослушных граждан вон там, — Кейа приобнял путешественницу за плечи и повёл в самый конец стола с разложенными книгами. Террвин злобно вытаращилась на плечо, где по-хозяйски была уложена рука. Затем она упёрлась ногами и резко вывернулась из его крепкой хватки, обеими руками ухватившись за чужую кисть. Так и стояли пару секунд. — Вы бы вели себя немного сдержаннее, Террвин. А то, — капитан заозирался по сторонам, взглядом показывая ей на заинтересовавшуюся топлу, — всех в округе распугаете. Да и к тому же, знаете, я ведь не женат, — добавил Кейа, когда Террвин увидела некоторых дам, что с некой злобой и обидой смотрели на неё. И она просто отпустила его. В ответ получила наигранную благодарную улыбку. — А Вы не распускайте руки, капитан, — она потянулась за выпавшей в ходе её маневра книжкой. — Если Вас это успокоит, то я никакого злого умысла не преследовал, — потирая раскрасневшуюся кисть, Кейа посмотрел прямо в её глаза. — А у Вас твёрдая хватка. Наверное, Вы правда способны на что-то пакостное, — теперь хитрый взгляд. Он надеялся увидеть в её глазах хоть тень сомнения, хаоса или беспокойства. Но в ответ получил только твёрдость и уверенность своей оправданности. — Хватит следить за мной. И даже не пытайтесь меня подловить — не получится. Ведь я ни в чём не виновата! — Честно, рыцарь верил в это, но не упустил бы возможности снова поглумиться над её положением. Куда бы она ни пошла — везде эти глаза и уши. Террвин сказала уже всё тогда, когда они говорили о её проступке около той деревни. Скорее, в состоянии аффекта и сама не подозревала, зачем так поступила. Первое время путница-чужеземка понимала поведение Ордо Фавония по отношению к ней и принимала это, сама же осознавая виновность в содеянном. Но точка кипения достигла максимума из-за колкостей Кейи и его рыцарей, следивших за ней на каждом шагу. А её «свободу» стоило расценивать как элемент расследования капитана. Так она могла вывести его на подсказку. Да и отпускать без присмотра было невозможно, ведь помешала тогда рыцарям схватить на данный момент главного преступника Монда. Террвин корила себя в содеянном и просыпалась по ночам от кошмаров, где этот псих сжигал людей дотла, удовлетворённо улыбаясь мучительным крикам боли. Ведь именно она виновата в этом. — Следить? Этим сам лично я не занимаюсь в Вашем случае, — Кейа положил пальцы на шею и задумчиво посмотрел на подвернувшуюся его взгляду статую, красующуюся на возвышенной площадке перед собором. — У меня есть куда более важные дела, которые не требуют отлагательств ни на секунду. А Вы, честно, совсем меня не интересуете. Я всего-навсего шёл по своим делам, — Террвин захотелось запустить эту книгу прямо в его высокомерное выражение лица. — Ну так и ступайте по своим делам, капитан Кейа, — смешок, и рыцарь повернулся спиной, подняв руку, чтобы попрощаться. — Если хотите узнать лучше о культуре Монда, то лучше отложите детективы и возьмите это. Слышал, Вас увлекает чтиво про культуру стран, — он всё также не поворачиваясь обратно к путешественнице, указал на книгу рядом с собой и просто ушёл дальше по своим делам. Террвин прислушалась к его словам, когда увидела название книги. «Легенда о Веннессе»… И как она могла не заметить её? Купила за последние гроши.

***

— … К слову, завтра Фатуи приезжают, чтобы забрать свои документы и «плоды» своих экспериментов. Репутация Монда значительно пострадает, если мы во всём не разберёмся. Эх, что же нам делать, мастер Дилюк? — Вернуть долг. Всё же план Кейи отлично сработал.