Узы из прошлого

      Ворох важных мыслей кружился в голове, словно листовки в урагане. Схвати любую — попадётся одно и то же объявление, только с разной формулировкой и другими подпунктами. Посреди всего этого хаоса в самом центре стояли две фигуры, внимательно наблюдающие за всем этим диссонансом. Первая с грубым взором, со сжатыми кулаками до побелевших костяшек, жаждущая найти ответы на все эти вопросы. А вторая — нависала тенью сзади, подначивала и впивалась когтями мёртвой хваткой в плечи, а яркие красные глаза светились, зажатые чернилами тела.       — Ну же, бери! Бери и отвечай на все пункты. Без этого никак, — тень, напоминающая гибрид чёрного ангела из антиутопичных книг и самой первой фигуры, развела руки и хитро ухмыльнулась.        Она кружила, как стая воронов перед снежной погодой, подталкивала к действию, выталкивала страх, наполняя его собой.        Террвин лишь отмахнулась, отпихивая его всем сознанием, блокируя и запрещая доступ к её голове. Он словно являлся какой-то дистопией, назойливой и мешающей.        Невозможно назвать это нечто тёмной стороной. Ни в коем случае. Всего лишь она сама, решившая отколоть часть сознания — всё самое гнусное и поганое. Некогда светлая и благословленная энергия превратилась в замызганное, дырявое от язв и вечных издевательств тряпьё. О такое обычно ноги вытирают, перед этим пройдя по лужам и слякоти. Из этого получается что-то иррациональное и не поддающееся анализу даже самими Богами. Слепленное из страдальческих человеческих эмоций, с сознанием и с самыми худшими намерениями.        Только вряд ли создатель понимал всё в полной мере.        И сейчас это ужасный образ в её сознании, окружённый клеткой. Но он выглядывал, хитро улыбался, сверкая клыками, крепко вцепившись в ржавые металлические решётки, и только светящиеся красные глаза пугали ещё сильнее, замурованные под жёстким взглядом.        Стоит откинуть все эти аллегории, которые, как ни странно, помогали удержать злобное существо и просто продолжить наблюдать с первого ряда немую сцену.        Всë катилось к какой-то шутке и нелепому случаю. Эта насмехающаяся улыбка и прикрытые голубые глаза, сверкающие задором за веками. Такое спокойствие и инфантилизм кружили вокруг этого парня, вызывая большую тревогу в его собеседниках. Такие люди всегда внимательны, способные обычными речами загнать ничего не подозревающих жертв в угол и заставить выдать им всё на блюдечке. Вот так просто. Потому что он знал эти методы, проверенные за небольшую жизнь многочисленным опытом.       — Это допрос, капитан кавалерии? — это последнее слово было произнесено с такой иронией и пренебрежением, что молодой офицер усмехнулся и развёл руками.       — О нет, ни в коем случае. Всего-навсего разъяснительная беседа, — он пожал плечами и уставился своими ледяными глазами в глаза собеседницы. Террвин почуяла мимолетно нечто знакомое. Скорее, это было связанно с его необычными зрачками. Да и внешность его была весьма экзотическая, при том, что путешественница не была во всех семи королевствах. Но даже так казалось, что капитан совсем с иных земель.        — Вина? — его спокойное ведение разговора и обманчивое дружелюбие подкупало, только вот и дураку было ясно, что всё это ложь. Ложь ради добычи ценной информации. Но чувство недовольного взгляда, пронизывающего сбоку, заставило его добавить, — за мой счёт, конечно же, — то ли это было адресовано сидящим напротив, то ли рядом стоящему парню. Скорее, всем одновременно.       — Будь другая ситуация, мы бы не отказались, Офицер Кейа, — тут в этот акт входит наивно улыбающийся Венти, также подыгрывая и разыгрывая продолжение.        Все были настроены на победоносную завершающую точку именно для своей стороны, всё пытаясь перетянуть канат на себя. Обе стороны понимали: не предпримут они сейчас ничего — ничего и не получат. Сейчас счёт был вовсе не один-один, а ноль-ноль. Именно эти пустые ячейки заставляли думать активнее.        Лишь одна Эмбер непонимающе бросала взгляд то на знакомую, то на своё начальство, а потом на хозяина таверны. Её удручало понимание того, что она вообще ничего не понимала. Все эти брошенные фразы, словно со скрытой агрессией, для неё казались просто обычными. Так общаются новые знакомые, чтобы узнать побольше друг о друге. Всё бы ничего, но скаут чувствовала всем телом этот напряг и разряд. Что-то не так.       — Так что же понадобилось Ордо Фавониус от законопослушных барда и путешественницы? — разорвал паузу Венти, наивно хлопая глазами.       — А с этим уже стоит разобраться поподробнее, — Кейа скрестил руки на груди. — Как вы знаете, недавно произошёл пренеприятнейший инцидент. Вы, должно быть, наслышаны о нём.        Террвин прям слышала его мысли: «Конечно же слышали. Вы там в первом ряду стояли, а там стоят только виновные или подельники».       — А, тот самый, где Ордо Фавониус не смог обеспечить безопасность делегатам из другой страны? — Кейа на такую дерзость лишь нервно усмехнулся, делая пометки в голове, что всё будет не так просто.       — Верно, — это слово не далось ему с трудом, он не хотел отступать. Оправдания в таких дебатах лишь доказательство того, что ты проигрываешь.       — Как же не слышали. Весь город на ушах. Даже пьяницы-лентяи считают это главной повесткой дня. Особенно любят обдумывать причины… — Террвин откидывается на спинку стула и кладёт ногу на ногу. Кейа чувствует какой-то подвох, но где — не ясно. — Ну вот, например, говорят, мол, Ордо Фавониус не такой как прежде; из-за их самоуверенности теперь нас ждут большие проблемы; а если это снова случится, но с нами, сможет ли нас защитить Ордо Фавониус. И так далее и тому подобное.        И так было понятно, все её слова — провокация. Просто чтобы её противник отступил. Даже хозяин таверны скорее был на стороне Террвин из-за тех пунктиков, которые она перечислила. Его тоже гложили эти вопросы по весьма понятным причинам — недоверие.        Но капитан и не собирался отступать. Он только ведь начал. Пусть разгуляются, чтобы почувствовать, что канат на их стороне. Ошибочно, конечно.       — Об этом не стоит волноваться. Сейчас лично я ищу виновника происшествия, и он обязательно ответит за свои злодеяния. Ох, Снежная о нём позаботиться должным образом, — Кейа окинул двоих взглядом, — или о них, — эти лисьи глаза вгоняли ещё сильнее в эту игру. В его игру.       — Как бы вы не отрицали, но это и есть самый настоящий допрос, который ни к чему не приведёт, и Вы лишь потеряете время, капитан. А ведь преступник там, на свободе. Спокойно разгуливает по улицам Монда и думает, что бы подпалить, пока офицер Кейа занимается ерундой, — это его знатно рассмешило.       — Сэр Кейа, можно посерьёзней, — недовольно пробубнила Эмбер, весьма несогласная со сложившейся ситуацией.       — Да-да, прости, но это и правда весьма забавно, — Террвин вообще казалось, что эта его пренебрежительная манера поведения показывала лишь неуважение. — На самом деле вышла и там довольно забавная ситуация. Не правда ли, Террвин? — та лишь нахмурилась, вспоминая очень странный момент, заставляющий всё же дотянуться до той листовки.        Город напоминал какую-то крепость, которую вот-вот попытаются захватить. Обеспокоенные граждане старались не шибко придавать этому значение. Самое главное — безопасность. Не стоит задавать лишних вопросов, Ордо Фавониус всё делает для обеспечения безопасности своих граждан. Детище Веннессы не должно подвести в этот сложный час.       — Ну что там, Венти? — крикнула Террвин, на секунду совсем позабыв, что это библиотека. Потом она оглянулась по сторонам, молясь не наткнуться на главного библиотекаря Ордо Фавониус.       — Совсем пусто, — досадливо протянул бард, закрыл книгу с характерным хлопком и откинул её к стопке просмотренной литературы.        Они сидели среди всей это кипы информации уже больше трёх часов, но успех равнялся нулю, а нервный срыв из-за забитой головы нарастал с каждой просмотренной книжонки. Террвин и того раза хватило.        Она так яро отреагировала на того парня, что это казалось единственным выходом. Незнакомец излучал небывалую энергию, которую ранее не чувствовала путешественница. Если только не от него. Может применить эту уязвимость и найти таким образом следы той магии.       — Венти? — он перевёл на неё заинтересованный взгляд. — Может нам и не обязательно знать, что это за сила такая? Может нам просто нужно найти его так, как вы можете находить элементальные следы? Я ведь тоже так могу, но немного иначе. Не так эффективно, как у обладателей Глаза Бога, конечно, но…        Венти понимал к чему это идёт. Он явно очень догадливый…       — Террвин… Это не просто там какая-то элементальная магия. Она вообще к ней не относится. И от этого становится ещё сложнее и опаснее, — это был намёк на её недавнее состояние, из которого бард её еле-еле вытянул. Вытянул из разрушительной бездны, вырвал из воронки липкой чёрной смолы, в которой в древние времена умирало множество живых существ. Ещё б немного, и эта энергия сильнее бы затащила в облако ядовитого газа, направленного против ясного сознания. И тогда бы появился он.       — У тебя есть идеи? — Венти призадумался.       — Может я знаю человека, который сможет помочь, — он не был до конца уверен и совсем не хотел прибегать к его помощи.       — Отлично, — Террвин мотнула головой, стараясь откинуть мешающие рыжие пряди, уперлась о спинку стула, внимательно наблюдая за недовольным лицом барда. Он был явно не в восторге от предстоящей встречи. Поэтому путешественница усмехнулась, желая увидеть сцену двух знакомых. Но всё же понимала, что нельзя заставлять людей идти туда, куда они явно не рвутся. — Я знаю это выражение лица. Нежеланные встречи на то и нежеланные, чтобы их избегать. Если тебе не хочется — ничего страшного. Просто скажи, где он живёт.       — Верно, нежеланные. Но их нельзя игнорировать. Особенно, когда такое срочное дело, хах.        Эти витиеватые узоры, рельефные, выбивающиеся из колеи, не вписывались в общую композицию всех орнаментов на стене и всех этих старинных изделий. Бугристые линии вели по всей стене, проводя экскурсию вместо экскурсовода. Они показывали, рассказывали, закручивались тогда, когда именно на той или иной детали нужно было сделать акцент. Словно нити связывали, казалось, такие разные вещи воедино.        Волшебные этюды хоть и не были до конца закончены, но выдавали потрясающие до полноты восхищения сюжеты. Астрологические орнаменты имели самую большую притягательную силу. Каждый из этих символов ведь о чём-то рассказывал, а может и вовсе насмехался над теми, кто их пытался расшифровать. Это была загадка — загадка, скрывающая хоть немного прошлого.       — Астрономия мне не по вкусу. Но загадки я люблю, — на юношеском лице отразилась простодушная улыбка, только алые глаза выдавали некую загадочность. Это не та невинная недосказанность, что творилась постоянно во взгляде Венти. Это глаза знатока, что использует знания аккуратно, для своей выгоды.        В его руках была кружка заваренного чая, приобретённого где-то в районе Сумеру. Аромат напитка застревал где-то под коркой мозга, въедался, в отличие от сырой глины в старой деревянной чашке, стоящей в самой тёмной части комнаты. Чайный аромат шелковицы затмевал другие запахи и кричал, чтобы обратили на него внимание.        Внимание перетекло из темы про астрономию на более знакомую, особенно для прошлого Мондштадта. Во времена, когда художество подчинялось лишь одним правилам, когда не было свободы вообще ни в чём, когда небо было запечатано вечными ветрами в непробудном хаосе, появилась эта замечательная картина. Наперекор старому правителю-тирану, белая птица несла надежду и свободу этому покорённому городу. Она летела сквозь ужасные ветра и бури. Задыхаясь, пыталась улететь от чёрных преследователей, до изнеможения не поддавалась порыву. Свобода будет только после перерождения. До этого нельзя, чтобы тьма поглотила всё чистое и светлое.       — Слышали ли Вы легенду о Белом Вороне? — Террвин заинтересовано перевела взгляд на историка и покачала головой. — Тогда…       — Ой, а что это? — бард покружился вокруг вазы причудливой формы, внимательно рассматривая украшающую составляющую старого предмета. Но, из-за неугомонного нрава, балка под ногой скрипнула, и стул с изделием опасно пошатнулся.       — Венти, будь добр, не думай даже смотреть на любой из этих экспонатов, — это мнимое внешнее спокойствие грозилось расколоться с каждой секундой, стоило лишь взглянуть на игривый взор знакомого и почувствовать сопернический дух. Поэтому историк решил перевести тему и плавненько избавиться от мешающего объекта. В воздух на секунду взмыли исписанные бумаги и вмиг оказались плавно уложены на пол, под надзором сопротивления воздуха. Узкая, длинная, тоненькая бумажонка, замызганная то ли землёй, то ли пылью, плавно покачивалась в руках, обращая на себя внимание. Венти тихо хмыкнул, понимая, на что тот намекает.       — Мои услуги не дешёвые. Но у тебя есть возможность отработать их прямо сейчас, — историк вложил в руки барда, стоящего неподвижно, список. — Постарайся уж ничего не пропустить, Венти.       — Всё будет в лучшем виде, Деймос, хе-хе, — так говорят, когда хотят нашкодить, да так, что через столетия жертва ещё вспоминать будет. — Террвин, давай побыстрее покончим с этим и получим то, зачем пришли.       — По старой дружбе, я могу сказать с точностью, что ты, мой друг, обязательно выполнишь своё поручение, — «Куда же ты денешься» — опущенная фраза, не сказанная в слух. Деймос налил немного заваренного чая из глиняного чайничка в кружку из такого же материала. Мастера таких дел проживают неблизко, но граничат с Мондом — Ли Юэ. Это третье место, куда бы так сильно хотела отправиться Террвин. Температура чашки начала стремительно возрастать, но не доходить до крайности, поэтому историк решил как можно скорее передать её путешественнице. — Аккуратней — горячее.        Его слова подтвердились неприятным жжением на кончиках пальцев, так что чашка оказалась без резких движений на табуретке. Стоило подождать, чтобы чай остыл до температуры, хоть немного приближенной к комнатной.       — Чтобы не терять своё время, я отвечу на все вопросы Террвин. Это можно осуществить и без твоего необязательного присутствия. Что-то мне подсказывает, из твоей спутницы получится куда более интересный собеседник, — тот пожал плечами и просто перевёл взгляд на гостью, пока Венти закипал от недовольства и несогласия.        Террвин было уж очень неловко, словно её сжали меж двух твёрдых стен со своими убеждениями и смыслом. Этот многолетний конфликт совсем её не касался, не стоило вообще обращать на него внимания, ведь незнание следствия и причин не сделает ничего хорошего.        И просто тяжёлый выдох в ответ.       — Просто не дай ему ввести себя в заблуждение. Он часто рассказывает какую-то ерунду, чтобы…       — Венти, время.       — Ты уж постарайся вернуться пораньше, — бросила напоследок путешественница огибающему всякие исторические штуки Венти.        Деймос был скуп на эмоции и сдержан в чувственных порывах даже тогда, когда был категорически не согласен. Казалось, эти алые глаза были спокойны, но где-то там глубоко, как на дне тартара, было нечто заинтересованное, чем обычно движет желание узнать всё на свете. Именно это движет прогрессом.       — Если Вы позволите, то я перейду на ты. Никогда не любил официоз, но в приличном обществе без этого никак, — казалось, он был немного плох в общении с незнакомыми и малознакомыми людьми. На его слова Террвин только кивнула, понимая, как тому некомфортно в её обществе. — Тогда начнём…       — Я по поводу того, что произошло недавно в Мондштадте, — тот призадумался и неосознанно едва заметно пожал плечами.       — Я не… слежу за новостями в городе. Если тебе не трудно, не могла бы ты рассказать всё в деталях? Так будет лучше всего.       Его слова привели в замешательство. То, что произошло в Мондштаде, казалось, доходит до самой Селесты. Оставить данные слухи вообще без внимания могли только волки из Вольфендома. Хотя в этом ничего удивительного. Его дом находился далеко от Монда. Все историки живут прошлым. Оно же намного интереснее. Пытаясь вспомнить все мелочи, все наблюдения, Террвин быстро смогла пересказать события вчерашнего дня, которые она вряд ли когда-нибудь забудет.       Начало чего-то неизвестного и пугающего.       — Имело ли пламя форму?       — Скорее оно напоминало дракона, но извивалось, как какая-нибудь анаконда.       — Думаю, я стал ближе к пониманию, — этот случай и впрямь заставил его сильно погрузиться в воспоминания с головой. Он словно брёл среди напоминаний, заметок и ассоциаций. Некие чертоги разума — метод для запоминания большого объёма информации. Листал книгу за книгой, скорее просто напоминая себе некоторые детали. Всего лишь какие-то подтверждения. — В академии Сумеру изучался один феномен. Его истоки идут от самой Войны Архонтов, около двух тысяч лет назад. Но вот… Война Архонтов стала лишь некой «главной составляющей» того, что вы увидели. Нужно ж было сначала додуматься до того, хах, — Деймос усмехнулся, откладывая обратно на полку бумажные заметки. Его озадаченный взор был прикован к точке на полу. — Слышала ли ты о времени божественного отмщения, что пало на одну древнюю цивилизацию? — этот пристальный, вдумчивый взгляд ждал чего-то, что приблизит не к её загадке, а к её разгадке. Все эти подводки вели к выковыриванию того грааля, что он так жаждет найти, хотя бы намёка.       Помнит ли она что-то?       — Катаклизм? Только в общих чертах. Но даже так я знаю куда больше, чем обычный житель Тейвата, — по словам купцов, которые редко посещали её родину, те не имели ни малейшего представления о том, что произошло тогда. Знания о том времени не в полной мере сохранились у жителей её родного дома.       — Самое главное осведомлённость. А всякие «неважные» детали того времени оставь нам — историкам, — он забавно улыбнулся, стараясь разбавить атмосферу. — Немногое дошло до нас о том ужасном событии, так что расскажу о том, что имею на руках. А что насчёт Чёрного Ворона? Без этого интересного персонажа рассказ о тех временах будет не столь заманчив.        Террвин непонимающе покачала головой, беря подстывшую чашку чая в руки. Его голос и манера повествования втягивала в экскурсию по историческим памятникам в виде информации: фольклора и мифов. Но вот неожиданно, из-за огромного любопытства, подключилась боль в височной части, говоря о том, что это только начало. Чем дальше по прошлому, чем сильнее будут нарастать интрига и интерес, тем сильнее боль будет проявлять себя, давая знать об этом с невероятной инициативой.       — …И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале, Видя важность черной птицы, чопорный ее задор…(1) — некие ностальгические нотки пронеслись в его голосе, словно что-то вспоминая. — Когда-то давно одна моя знакомая доверила мне на попечение свою Белую Ворону. Её звали Марго(2). Давать человеческое имя питомцу… глуповато. А вообще белая ворона — огромнейшая редкость. Такой окрас вызван редким заболеванием, что с такой же частотой встречается у человека — альбинизм.        Террвин понимала, что это вовсе не по теме, но она не смела прерывать его, ведь это впрямь интересный факт, а ещё это был момент воспоминаний. Эти мысли вызывали в нём тёплые чувства и грусть одновременно по тем прожитым временам, потерянными в пучине времени. Только напоминания.       — Кхм, просто лирическое отступление. В общем, для большего понимания, скажу — Чёрный Ворон — прозвище, скорее всего возникшее само по себе, со временем. Это довольно неоднозначная… тема. Но нам известно, что в его руках, подчинении, была сосредоточена удивительная сила, сравнимая с божественной. Не могу сказать, что настолько могущественная, но принцип один и тот же. Поразительный феномен. Человек бы не смог выдержать настолько колоссальную энергию. Это бы запустило процесс быстрого разрушения и безоговорочную смерть. Эта история всё втягивала и втягивала.       — Но он смог… — историк кивнул.       — Скорее всего, то, что произошло день назад, имело нечто общее с магией Чёрного Ворона. Но эта магия менее концентрированная и более злобная и агрессивная, нежели у Чёрного Ворона. Источник, как я уже говорил, двухтысячелетней давности. Или то, что осталось от той войны.       — Осталось? Что именно?       — А ты подумай, что может остаться от войны. Что может остаться от той бойни, по итогу которой остались лишь Семеро.        Это могло быть всё, что угодно. От артефакта и до чего-то методичного.        Это словно идти по дремучему лесу и тыкать наугад, ища причины и следствия. Знания Тейвата были туго ограничены. Лишь мелкие фрагменты — ничего более. Для неё всё это казалось каким-то чудесным миром, куда можно попасть, провалившись в кроличью нору под толстым деревом. Но без всякой романтизации. Чудесно-опасный мир. Мир, который был чужд и не изучен, где поджидали разные неизвестные опасности. Это больше всего пугало. И ты бредёшь по этому полю, а там тихо в траве прячется ловушка для кабана, почему-то предназначенная лишь неосведомлённому путнику.        А вот и новая загадка. Все эти пятна прошлого для вечного жителя семи королевств не были новы. Любая неправильная и пугающая мелочь не давила. Просто потому что они жили под гнётом тьмы веками. Стоит выглянуть из своих домиков и посмотреть на глупого хиличурла, ищущего жертву для своего террора. Всё, что она знала, никак не вязалось с доступом к разгадке. Как слепой Хёд пускает росток омелы, наивно полагая, что смерть не тронет весну и свет. Так и Террвин слепо уверяет себя, что без последствий готова ввязаться в эту невиданную игру. Что же это ещё может быть? Но знаток скажет, что она совсем не невидящий глупый ас, умудрившийся впустить себе в голову мастера манипуляции, а тот Бальдр(3). Ей это шептал он, запертый в клетки, умудрялся щекотать подкорку и доносить свои мысли со сценами. Он пробивался, хитро скрипел зубами и выводил слова острыми когтями по внутренней части черепушки. Просто потому, что она ему позволяла.       — Не имею представление, — просто ответ, никакого подтекста, что скрывал её особые догадки. Террвин нужно ещё многое узнать, и она это обязательно сделает. Не только для удовлетворения своего интереса. Просто чтобы в один момент её незнание не привели к неприятным последствиям.       — Что ж, поскольку это не имеет значение для поисков, могу сказать — знания Ли Юэ помогут разобраться во многих вопросах. Особенно связанные с Войной Архонтов. Если хочешь знать больше, конечно же, — все его монологи сопровождались спокойным тоном. Лишь интерес к беседе и хорошему слушателю.       — Есть ли способ отыскать того парня?       — Любая магия оставляет следы. Нужно лишь знать способ её уловить, — историк повернулся к окну, вглядываясь в каждую пролетевшую синицу.        А вот и малиновка приземлилась на подоконник, с интересом наблюдая за культурным вечером двух собеседников. Деймос достал из глубокого кармана тонкого чёрного плаща хлебные крошки и насыпал под ноги оранжевогрудой маленькой птички.       — Малиновка… Не редко встречается в культурах королевств. По поверию, того, кто убьёт малиновку, будет преследовать несчастье.       — Суеверие, — он как-то хитро улыбается на её ответ, словно подловил на какой-то неточности.       — Несмотря на это, путешественники нередко руководствуются такого рода знаниями. Знаниями полученными лишь наблюдениями.       — Не стоит путать эти вещи. Такие вот «знания» вводят в некие заблуждения. Пусть даже бы убийство приносило удачу — убийство, есть убийство. Это ужасно.       — Не могу не согласиться, — историк продолжил наблюдать за чудесным созданием.        Скорее всего, птичка давно наметила себе это местечко с едой и человеческим отношением. Она совсем не пугалась даже от резкого движения её кормильца, смело подходила к его руке и могла с неё клевать. А тот проводил бледным тонким пальцем по оранжевой грудке, мило улыбаясь. Привязанность к живым существам на глаза.       — Меланит, — неожиданно выдал тот, совсем не смотря на собеседницу. Террвин непонимающе хлопала глазами, неосознанно касаясь кончиками пальцев кристаллического пера, скрытого под длинной накидкой. — Этот камень способен улавливать такого рода энергию. Несколько сотен лет назад Фонтейн вырастил эти кристаллы благодаря синтезу обычного кристалла с тем, что осталось от Войны Архонтов.        А вот это ставило в ступор. Террвин, как и думала, знала о драгоценных камнях лишь в общих чертах. Но чтобы такая редкость досталась ей в руки… Только вот было несколько вопросов. Эта информация, скорее всего, не так популярна по довольно понятным причинам. Он являлся компасом. Ещё было бы занимательно узнать в каких целях выращивался. И о таких необычных свойствах даже не знают те, кто как раз таки разбираются во всех этих ювелирных украшениях.        Но больше всего пугал один фактор. Эхо в голове доносилось, отбивалось от стенок и открывало глаза. То ли от удивления, то ли от шока, то ли от непонимания. Но все эти перипетии сводились в странный узел, и нужда разобрать хаос из мыслей росла с каждой секундой, с каждым пройденным свечением.        Может поэтому он сияет у неё в руках…       — Вы довольно осведомлены для обычного историка, — с неким подозрением выдала Террвин. Недовольство от того, что она узнала, кусало её из-за неправильно сформулированных в своей голове догадок. Ей казалось, что Деймос каким-то способом знает о многом. Если приподнять кофту и засветиться кристальным пером, то он вряд ли удивится. Лишь снисходительно посмотрит и кивнёт, даже в том случае, если камень проявит свою особую способность. Обычно всё это приводит к паранойе, поэтому Террвин просто выкинула мысли в тёмный угол своей комнаты размышления, на растерзание красным глазам.       — Это лишь часть моей работы.        На этот ответ хотелось задать ещё кучу вопросов, узнать об этом человеке куда больше, намного больше. По какой-то причине тревожность начала нарастать, а он просто стоял к ней боком и продолжал следить за маленькой малиновкой. Это исходящая от него отстранённость выстраивала стены между ним и желании прочитать его же мысли.        Внимательный взгляд Террвин, пытающийся как сканер прочитать хоть что-то о нём по его движениям, манере одеваться, был бессовестно прерван неуклюжим звуком. Деймос недовольно посмотрел на вошедшего старого знакомого, явно побывавшего в какой-то передряге. Интуитивно Террвин понимала, что Венти без этого никак не может. Без этого, наверное, скучно.       — А вот и я, пришёл с подарками сюда! — сияющая улыбка и радость от выполненной работы делали Венти не таким замученным снаружи. Террвин встряхнула головой, отбрасывая задумчивый вид и одновременно убирая рыжие локоны. Деймос принял всё, что нужно было добыть барду, и отложил всё в сторону.       — Что ж, если Венти пришёл, то нам пора идти. Спасибо огромное за бесценную информацию.       Она хотела поскорее выйти, а лучше остаться в одиночестве. Хотела поскорее достать из тёмного уголка сознания скомканный пергамент и как следует расписать все пометки, составить план.        Пока лишь одна листовка, совсем непохожая на тот хаос и ураган, что ждал её скоро. Такую лавину неподготовленному человеку не осилить. Поэтому их будет двое. Она сама и те красные глаза.