Узы из прошлого

      Аккуратно усевшись на полуразвалившийся деревянный табурет, Террвин задержала дыхание и сжалась. Казалось, от малейшего движения табурет сложится, как карточный домик, а после этого уже ничего не спасёт. В маленькой старческой комнатушке было совсем тихо, только брусовые балки крыши скрипели под напором ветров. Прелый запах пронизывал всё помещение, въедался в носовые рецепторы. А ещё чувствовалась вонь мазей, которыми обрабатывали дерево жилищ от короедов и других жучков.        Единственным источником света была масляная лампа, стоящая в центре обеденного столика. Та невероятно дымила и от продуктов сгорания неприятно несло. В тусклом освещении нельзя было увидеть ничего, кроме ближайших предметов, находившихся на расстоянии вытянутой руки. Несмотря на тёплую погоду снаружи, в доме было довольно прохладно. Причина, скорее всего, была в том, что обитель стояла в тени, под большой нависшей скалой.        Упираясь на дряхлую тросточку, сгорбившийся старичок передвигался неуверенно, медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Он вытянул худощавую руку, останавливая вскочившую Террвин, которая хотела было помочь. Кряхтя, уселся поудобнее на стул, совсем не обращая внимания на спинку стула сзади, наклоняясь вперёд. Старичок усмехнулся, открывая глаза, большая часть которых была прикрыта нависшим веком. Он молчал, пристально рассматривая сидящую напротив путешественницу, словно видя насквозь человеческую душу, и простодушно улыбался. Вглядывался в аметистовые глаза, пытался увидеть в них что-то до боли знакомое, что вызывало чувство ностальгии и приятные воспоминания. От неловкости гостья решила заострить внимание на шрамах щеки у деда, совсем старых, как трещины земли давно пересохшего озера.       — Так… Для чего Вам нужна моя помощь? — спокойно спросила Террвин, положив руку на шею.       — Дак, а чего нет? Кабы трудно нам, знаешь ли, — старик Одер кашлянул и добродушно хихикнул.        Информация, которая была ясна из внешности, такова: он пережил многое и, казалось, ещё сможет пережить всех архонтов Тейвата; его задорный взгляд и нездоровые предпочтения на склоне лет давали понять, что умирать в ближайшее время точно не входило в его планы. Он привык жить на полную катушку, ставя свою жизнь под удар ради весёлых мелочей, способных дарить проблески в жизни. Казалось, Одер совсем не привык носить старческую оболочку, которая наступила уж четверть века назад. Дед явно не унывал, не впадал в старческий маразм, присуще людям его возраста.        Одер потянулся к карману портков и бросил на столик кусочек тёмного кристалла, явно принадлежавший раньше полноценному куску. Террвин аккуратно взяла его и поднесла к свету лампы. Этот характерный стеклянный блеск и переливчатый цвет разлившегося чёрного масла по поверхности водоёма. Камень, украшавший благородных дам в старые времена, потерявший со временем свою ценность и величие, отошедший на самый последний план. Он годился на продажу с вывеской «раритет», за такое можно неплохую сумму выловить.       — Меланит, — уверенно сказала путешественница, продолжая рассматривать, — Его добывали в Фонтейне. Крайне редкий минерал, однако. Хозяин кристалла усмехнулся, создавая ещё больше морщин вокруг глаз.       — Не видал давненько таких осведомлённых путников. Вот, значит, и примешься за это делишко. Не бось, щедро вознагражу, — тот подмигнул. Глаза выражали заинтересованность, читавшие каждый жест напротив сидящей. Его откровенное внимание напрягало. Так наблюдают за теми, кого хотят обхитрить, зная, что те обязательно поведутся на уловку.        А Террвин всё ждала объяснений её миссии. Похоже, заказчик позабыл об этом совсем, направив всё внимание на собеседницу и её глаза.       — Так в чём состоит моя задача?       — Ах, точно, совсем позабыл со всем этим, хе-хе. Всего лишь стоит вернуть-ка всё остальное, Ери, — путешественница нахмурилась, но это лишь позабавило старика. Как и поняла Террвин, Одер специально постоянно коверкает её имя на протяжении их пятиминутного знакомства.       — Террвин я, — на вздохе сказала та, укладывая меланит в кожаный мешочек, где хранится мора, — Вы хоть видели похитителя?— без всякой надежды спросила авантюристка. Старик был крайне ненадёжный, от него можно было ожидать всё, что душа пожелает старого плута.       — Уж зрение не то, дорогуша. Мужичьё какое-то, бандиты. Но это ж ничего такого. Вижу, ты смекалистая. И так сможешь отыскать утерянное старика, хе-хе, — казалось, это для него какая-то забава. На склоне лет и впрямь нечем заняться, что ли.       — Ладно, работа есть работа. Не отказывать же мне в помощи, — Террвин тихонько встала с табуретки, поправляя подол полуюбки.       — Вот-вот. Негоже отказывать в помощи старикам, — он поднялся вслед за авантюристкой, положив руку на спину, как будто так станет легче его дряхлому позвоночнику, пережившему множество падений в молодости, но не оставив его без умения передвигаться на ногах.       — Когда и где Вы в последний раз видели меланит? — тон её голоса давал понять, что за такую работу она согласилась с огромной неохотой, пересиливая себя, заставляя думать в положительном ключе о каком-то вознаграждении. Скорее всего о небольшом, который мог себе позволить обычный бедный крестьянин.       — Да кто ж знает, память моя дырявая,— на такой ответ Террвин тяжело вздохнула, думая, что придётся облачиться в настоящего детектива-гения, а то искать его безделушку придётся до самой старости. А это авантюристку никак не устраивало.       — Хотя, — задумчиво протянул Одер. Исполнительница его заказа с надеждой посмотрела на него, надеясь хоть на малейшую зацепку.       — Не, не помню.        «Всё-таки он издевается» — подумала Террвин, печально свесив руки по бокам. Искать меланит в форме пера… Сегодня будет долгий день.        Начало довольно плачевное. Информация была скудна. Точнее совсем ничего не было. Приходилось рассуждать от частного к общему. Террвин не была уж так сильна в индуктивных умозаключениях, но выхода нет. Да и работа частного детектива не входила никогда в её планы. Но дед оказался настырным и убедительным. К тому же не будет же она отказывать старикам.        Всплывали такие подозрения, что эти бандиты могут уже быть за несколько тысяч километров, разбрасываясь деньгами в барах и в других неприличных местах. Выгода — единственное, что движет бедными оборванцами, прошедшими по кривой дорожке, которые стремились не работать на тяжкой работе, думая о простецком заработке. В Мондштадте можно за крупненькую сумму продать такой ценный камень. Чёрный самоцвет — символ гордости и достатка, да ещё такой легендарный. Пусть он больше не интересен в большем кругу, но привлечь может его прошлое, его нюанс. Меланит захотят многие в Городе Свободы. Скорее всего, похитители отправятся на рынок, чтобы поскорее его продать. Это вполне логично, если бандиты не глупы, чтобы тут же избавиться от улики похищения.        Дом старика находился далеко от Монда, поэтому пришлось спешить. Если уж ничего не будет слышно об этой драгоценности там, то это, как искать иголку в стоге сена.        Успев хорошо изучить все повороты и закоулки Монда за всё своё короткое пребывание здесь, Террвин уверено бежала по улицам к рынку. Изучая внимательно всё подозрительное и не только, стало понятно — сегодня среда. День выездного рынка. Следовательно, и народу было хоть отбавляй, а время показывало разгар рабочего дня. Почему вообще нельзя на выходных сделать выездной рынок? Люди свободны от рутинных дел, предпочитая оставлять отдых на выходные.        Путешественница расталкивала людей, внимательно просматривая прилавки. Здесь было много приезжих торговцев, и среди них обязательно затесались ювелиры, и те, кто продаёт драгоценные диковины. Они-то точно пуще всех разбирались в цене всяких этих безделушек. Террвин хоть и завораживали красивые камушки, но тратить деньги на украшения не стала бы. Денег и так мало, лучше увидеть сам минерал вживую, зайдя в какую-нибудь заброшенную шахту на окраине города.        Увидев шатёр с ювелирными украшениями и торговцем, одетым в ткани дорогого кроя, стало понятно, что денег у него точно хватит на меланит. Авантюристка вальяжно подошла к прилавку, делая заинтересованный вид.       — Что желает прекрасная дама? — радостно воскликнул торговец, раскинув руки. С виду он выглядел, как честный предприниматель, отлично разбиравшийся в своём деле. Драгоценные камни его прилавка слепили глаза, служившие призмой.Торговец сразу выложил самые яркие и уникальные товары, скорее приманивая покупателей.       — Что-то ничего мне здесь не подходит, — досадливо протянула Террвин, грустно смотря на мужчину. Стоило отыгрывать роль грамотно.       — Здесь не может ничего не подойти! Только посмотрите на все эти драгоценности! И танзанит, и даже муравьиный гранат!        Это и вправду были потрясающие благородные камни редчайшей пароды. Встретить их — небывалая удача! Детектив когда-то читала про них во многих книгах, вглядываясь восхищёнными детскими глазами, удивительно красивыми для девочки её возраста в прошлом.       — Хм, а у вас есть, к примеру, меланит? — путешественница невинно похлопала глазами. Торговец призадумался и раздосадованно помотал головой.       — Меланит перестали добывать уже как пол века. Его достать практически невозможно. Вы немного опоздали, — он усмехнулся, разводя руками, — Я-то даже в жизни видел его один раз, и то издалека тридцать лет тому назад.        Террвин об этом знала, конечно, но думала, что у таких людей, живущих одними красивыми камнями, был хоть опыт держать такой камень в руках. В драгоценных породах она не разбирается, только может узнавать и отличать их по внешнему виду. Знала лишь основные свойства. Эти знания нужны для приготовления некоторых ядов, бомб и всяких варев. Но минералы редко применяются в этих делах, только как элемент сложного приготовления.        Обойдя так все ювелирные лавки, авантюристка не нашла ни единой зацепки. Как она и думала, сыщик из неё так себе. Хотя голова неплохо так варила, продумывая стратегии и тактики. Но сейчас, словно, было всё наоборот. Это раздражало, а в некоторые моменты перетекало в злость за себя и своё неведение.       Настроение всё ухудшалось, а надежды становилось меньше. И времени становилось меньше, а может юная сыщица совсем ошиблась. Может, воры всё же умнее. Зная, что их будут искать, ускользнули в совсем другом направление от предполагаемого.        «Куда они могли пойти, чёрт возьми?!» — всё рассуждала Террвин, идя по узкой улочке, пиная камушек.        Как неожиданно её привлёк разговор двух мужиков.       — Я тебе говорил, болван, держать её под сердцем! — он ударил другого по затылку, злобно сверля его глазами.       — Но, а я-то тут при чём? Его украли… — невинно пожал плечами другой, думая, что отчитывающий его смилуется.       — У тебя перед глазами, идиот! Ты хоть знаешь, сколько синьки здоровской можно было бы купить у этих Рагвиндеров?! — мужик плюнул перед своим напарником, хватая того за шкирку.       — Да чего стоит этот чернявый камень? На вид, как уголь, а он нынче дешёвый. Не может же быть у того старика чего ценного.        Авантюристка сразу поняла, что те были бандитами. Только по одному лишь говору можно было понять их род деятельности, Террвин-то в этом разбирается, из-за жизненного опыта, конечно же. Так ещё и про чёрный камень, и про старика заговорили. Вот она — зацепка. К тому же видно по ним, что потрясающее вино им было не по карману, а значит попался большой такой куш недавно.       — Ещё погромче бы тут разорались, — усмехнулась Террвин, упираясь о стену. Её забавляла ситуация, так как крики и матерные слова таких людей навивали воспоминания. Но ещё из-за глупости, решившиеся, похоже, рассказать всем, что те украли. Только невинный прохожий всё равно б не понял, а вот тот, кто ищет их — запросто.       Они сначала выпучили глаза на незнакомку, а потом заговорил главный в этой немногочисленной банде:       — Чего уши развесила, а?! А ну вали отсюда! — свирепый тон должно быть, должен был напугать проходимку, но это всего лишь походило на подростковое недовольство, что не могло пугать вовсе.       — Ну чего сразу так грубо? — путешественница скрестила руки на груди, хитро улыбаясь, — А если, предположим, я видела то, что вы потеряли?        Её одарили подозрительным взглядом. Террвин не была из тех, кто выглядел подозрительно. Скорее наоборот — наивно и простодушно, которую запросто одурачить и оставить ни с чем. Такой внешностью путешественница пользовалась часто в своих хитрых целях, как элемент неожиданности, например.       — Правда?! — просиял второй, который худощавый и с растрёпанной макушкой. Террвин только кивнула.       — И как это тогда выглядит?       — Чёрный такой, как масло, разлитое по воде, в форме пера, полагаю.       — О, это и впрямь, то, что мы отжали!        Путешественница решила совсем не замечать то, чего ему не следовало говорить, чтобы не испугать. Такие неаккуратные слова могли поставить их «карьеру» под угрозу. Так они говорили прямо — украли и этого не скрываем.       — Тихо ты, дурень! — первый снова ударил напарника, понимая всю опасность слов того, — И где ж ты его видела?       — У одного парнишки. Он так пристально разглядывал его.        Похоже, бандиты клюнули несмотря на явные несостыковки, но по своей тупости они даже не стали задавать лишних вопросов.       — Тогда ты этим и займёшься, — мужик показательно достал кинжал, — а если не принесёшь камешек сюда к вечеру… — Террвин приподняла руки, наигранно испугавшись. Острым концом лезвия он чуть было в глаз ей не тыкал.       — Ладно-ладно. Где вы его видели в последний раз?       — Я, значит, сидел за барной стойкой, в Доле Ангела, потом щупаю, а ничего. Пропал! Где только не искал: и под стулом, на полу, под столами. Ничего! — бандит досадливо кричал и грубо выражался, проклиная всë на свете. Скорее, он не понял ценность камня, а просто боялся своего напарника. Тот же в ответ отзывался о нём браным словом.        Террвин не верила, что бандиты так просто ей поверили. Но так оно и было. В жизни она не раз встречала таких тупоголовых, но из-за таких даже проще, верно?        Стоило отыскать первых воров, как тут же появляется ещё один. Вор украл у других воров. Как иронично.        «Нет мозгов, да и силы тоже» — мысленно усмехнулась авантюристка, направляясь в Долю Ангела. А ведь Террвин хотела давно побывать там, но только в прошлый раз, когда нашлась свободная вечерняя минутка, ей помешал один бард, имевший аллергию на кошек. Теперь туда придётся отправиться не для отдыха. Это немного удручало.        Обычно в тавернах распологались путники и бездельники, которым нечем заняться. Аромат игристого вина сочился от всего пропитанного им. Казалось, только по одному запаху можно было отыскать это место. Хотя солнце было в зените, но народу было предостаточно в таверне. Живая атмосфера и тонкий запах винных изделий заполняли всё заведение. Проходимость сегодня была высокой и это усложняло задачу многократно. Путешественница отскочила в сторону от проходящего человека, несущего в обоих руках кружки алкоголя, который чуть не сбил девушку с ног, а ей в спину упёрлось что-то твёрдое, отдав неприятным ощущением. Отойдя от барной стойки, потирая ушибленное место, Террвин враждебно оглядела посетителей, ища виновника. Она могла отплатить за это, будь у неё время и желание.        Неожиданно сбоку послышалось знакомое хихиканье и задорные нотки в голосе. Венти. Он о чём-то весело рассказывал, пригубив вино, прикрыв кружкой горькую улыбку, не присущую для его обычного состояния. Похоже алкоголь развязал ему язык, и он вспомнил что-то грустное. Да и сам бард был не против поведать о чём-то занимательном. Бармен слушал или делал вид, протирая стеклянный бокал для коктейлей белой тряпкой. Террвин подошла к бармену, чтобы расспросить его, думая, что бард не будет отвлекаться на неё. Но если и услышит разговор, то вряд ли заострит на этом интерес.       — Ах, Террвин, вот мы и встретились снова! И через год, и через пять, мы снова встретимся опять, — пропел поэт и усмехнулся, упирая руку в щеку. Было видно, что тот достаточно пьян: затуманенный взгляд, ещё большая весёлость, красные щёки.       — Здравствуй, Венти, — Террвин села рядом с бардом, на деревянный барный стул.        Отовсюду слышались разговоры, но все были в пределах этической нормы. Никто не буянил, не стремился что-то разнести, царила по-своему приятная атмосфера, словно все здесь были давние друзья. И впрямь приличное заведение.       — Что же привело сюда юную авантюристку? Бокал вина? — начал разговор бармен, опережая Венти, явно хотевшего самому что-то спросить.       — Хах, это уж в другой раз. Меня интересует кое-что другое, — путешественница достаёт чёрный кристаллик дрожащими руками, выставляя его вперёд, а грустные глаза молили о помощи от этого человека, — Вы не находили такой, но намного больше? Боже, если я его не найду, то моя бабушка… — Террвин делает отчаянное лицо, чуть бы не плача от досады. Заметив это, Венти тихо хихикнул в кулачок, понимая всю представленную перед ним наигранную картину. Бармен растерянно смотрит на авантюристку, в голове подбирая слова, чтобы ненароком не усугубить её состояние.       — Д-да, были тут двое мужчин. Один хотел расплатиться им, но господин Дилюк сказал принимать только морой. Так что прошу прощение, о большем я не в курсе, — он раздосадовано опустил глаза, побоялся, что посетительница могла закатить истерику. Террвин вытирает наигранную слезинку широким чёрным рукавом.       — И на этом вам спасибо, — мило улыбается авантюристка, благодарно смотря на мужчину.        Опять промах и это не могло не настроить или не подорвать её мотивации. Собравшись уходить с ничем, сидящий рядом с ней заговорил:       — А если, допустим, например, я могу знать где находится то, что ты ищешь, — Венти положил голову на руки, сложенные на барной стойке, коварно смотря на путешественницу, всё также улыбаясь. Всё это не внушало ни малейшего доверия, хоть такая юная и с виду милая внешность располагала к себе. Террвин недоверчиво смотрит на бродячего музыканта, зная, что такие отлично пользуются своими внешними данными. Ведь сама также поступает.       — Он был таким большим, — бард показывает его размеры ладонями, — чёрный, а переливался ещё так необычно, как тёмная-тёмная радуга. Ещё в форме пера,— авантюристка усмехается такому сравнению, понимая, что Венти мог и вправду видеть то, что она ищет.       — Я тебя слушаю. Твоя помощь будет как раз кстати.       — Я бы помог, но у меня и так очень важное дело есть, — пожимает плечами бард, отпивая вино, как бы ставя точку в этом разговоре. Он решил повредничать и поиграть, думая, что его хорошо попросят. Только вот авантюристка знала, на что нажать, чтобы его так называемое важное дело совсем разрешилось. Месть за вредничество.        Но, признаться честно, Террвин было немного удивлена. Сначала он начинает разговор, а потом его и заканчивает. Это не могло не разозлить, когда разгадка особенно так близка.       — Как же так?! — вдруг крикнула путешественница, не так громко, чтобы привлечь выпивающий народ, но привлечь бармена смогла. Венти переводит взгляд на знакомую, чего-то ожидая.       — Что-то случилось, мисс? — спрашивает бармен.       — Я думала, это приличное заведение. А оказывается, здесь может заказать алкоголь каждый подросток! — Террвин показывает на барда, который сначала оказался в ступоре. Правила она знала и минусы внешности музыканта тоже.        Но когда наконец до него дошло, что на самом деле произошло, то он стоял на улице за дверью таверны. Единственное, что удивляло Террвин, как его ещё раньше не выперли из-за несовершеннолетнего облика. Скорее всего парень умело запудрил мозги, да и рассказы из жизни говорили о большом опыте, несвойственному его облику. Но стоило сыграть свидетеля со стороны, который выскажет подозрения, как всё пойдёт-поедет.       — Да я просто выгляжу намного моложе! — успел крикнуть бард в своё оправдание, испуганно смотря на дверь перед собой.       Сбоку послышались смешки. Венти переводит взгляд на виновницу недопитого вина. Если его так хорошо запомнил бармен, то и в следующий раз ему не продаст алкоголь. Это больше всего пугало бродячего музыканта. Неужели только клянчить и остаётся, как он недавно делал? Это, конечно, весело, но хочется и спокойно просто сесть, и попить замечательного напитка. А теперь не ясна его судьба с алкоголем. Доля Ангела — единственное место в Монде, где ему продали вино.       — Так нечестно! Так жестоко, Террвин. Вот и сама ищи свой дурацкий камень, а от меня и слова не дождёшься! — скрестив руки на груди, Венти показательно отворачивается, дуясь. Ребяческое поведение барда забавляло путешественницу. Да и протрезвел он очень быстро, скорее моментально. Это поражает.       — А нечего было вредничать, как малое дитя, Венти. Вот поможешь найти мне меланит — с меня кружка вина и яблоки.        Бард поворачивается на пятках и показывает два пальца.       — Две кружки, — и так было ясно, что он «дулся», чтобы выклянчить ещё больше.       — А-ага, — Террвин думает, что знакомство с ним может привести к банкротству. Но что поделать, у неё нет ничего, кроме его знаний.        Венти задумчиво шагает, пристально уставившись на носки своих туфлей, как будто стараясь найти там ответы. Авантюристка ложится на холодную каменную плитку, раскинув руки в стороны. Ноги гудели от усталости и жутко клонило в сон. Ночь и так выдалась бессонной, да ещё и непростое делишко с утра подкинули. Террвин вымученно скулит. От этого барда не было толку совсем. Только стоило сказать ему, куда бежать — туда и бежали. Сказать, что этого нужно проверить — проверяли. А в итоги — ничего. Ну, а что ей оставалось делать кроме как идти за ним. А солнце стремилось к закату.       — Чего это мы разлеглись-ка, а? — послышался грубый, возмущённый голос.       Путешественница тут же вскочила, вставая в боевую позу.       — Часики тик-так, вечерок-то уже настал. А вот и мы пришли по твою душу, — Террвин со всей этой беготнёй совсем и позабыла о тех бандитах. Конечно, для неё они не были помехой и не представляли никакой опасности, только доставали своим присутствием.        Она уже хотела достать кинжал, но Венти её остановил, прикрывая рукой.       — Вам что-то нужно, господа? — дружелюбно улыбается бард, — Сейчас мы очень заняты, так что приходите в другой раз, хорошо? — эти слова оскорбили воров, думая, что их посылают.       — А ты кто ещё такой? Мы слово малявкам не давали, — на это музыкант усмехается, прикрывая задорно горящие берюзовые глаза.       — Венти… — Террвин серьёзно смотрела на него, чтобы ничего такого не вытворил, наивно полагая, что тот не может за себя постоять. Он как бы невзначай прикрыл её на половину так, что путешественница стояла за его спиной. Пусть поэт и был низкого роста, но и та ростом не вышла. Он не хотел драки, исход которой был ясен, с кровавыми пометками в конце.       — Бежим, — неожиданно и игриво говорит бард, хватая за руку авантюристку. Такой манёвр был принят, так как воры совсем не желали идти на компромисс — это ясно.        Для него как будто это были озорные догонялки, только немного опасные и с матами за спиной. На это он только хихикал, оборачиваясь назад. Террвин недоумённо поглядывала на бродячего музыканта, но признаться честно, любая ситуация с ним может показаться забавной и абсурдной. Такие люди могли разбавить даже самую напряжённую атмосферу. Из-за этого на лице появляется неожиданная улыбка.       — А теперь разделяемся! — Венти подталкивает Террвин в противоположную сторону. Он поворачивается к ворам и вытягивает что-то из кармана. Путешественница широко распахивает глаза, смотря на предмет в его руке.       — Не это ли ищите, болваны?! — они агрессивно реагируют на его слова, — Так догоните, придурки!        Пока авантюристка отошла от ступора, бандиты уже пробежали мимо неё, гонясь только за одним бардом. В итоге догнав их, Террвин шокировано уставилась на предоставленную ей картину. Бандиты лежали друг на друге, а сверху на них гордо восседал Венти. Увидев путешественницу, он хитро ухмыляется, опираясь на одну руку. Да ещё этот вид украшали мимо пролетающие перья. Если бы эта картина была нарисована, то она бы выражала благородство и вкус победы.        Венти легко приземляется на носочки, управляя потоками воздуха.       — Венти, так ты… — он наклоняется вперёд, готовясь услышать следующие слова, — Владеешь Глазом Бога. А я чего-то этого совсем и не заметила. — Террвин уставилась на побрякушку с обозначением анемо элемента, прикреплённую к поясу барда.       — А, ну да, — растерянно отвечает тот, напридумав чего лишнего в голове. Ну, а вдруг…        Затем выражение лица путешественницы сменилось на возмущение.       — И всё это время оно было у тебя! А сколько времени было потеряно, — Террвин выхватила из рук барда кристальное перо. Тот виновато положил руку на затылок, невинно посмеиваясь.       — Не смешно! — Венти выставил руки вперёд, как бы сдаваясь.       — Понял-понял.       Сейчас не было сил на ругательство или на что-либо ещё.        Авантюристка посмотрела на меланит, проводя большим пальцем по гладкой поверхности. По перу прошёлся синеватый свет, исчезая на остром кончике. Это совсем не было свойственно для меланита. Удивительный феномен повторился ещё раз, заставляя заворожённо наблюдать. Это было сияние сродни с видом звёздного небо, отразившейся в аметистовых глазах. Волшебство не иначе.        Вскоре Террвин добралась до дома заказчика с чувством выполненного долга. Старик уже стоял на крыльце своего почти разваленного дома. Он как будто чувствовал о том, что заказ выполнен. Или ему делать нечего и он просто решил посмотреть на закатное небо.        В итоге Одер решил отдать меланит путешественнице в качестве уплаты. Недоумённо смотря на старика, Террвин препиралась, и пыталась отдать драгоценное перо обратно, наперекор пререканием заказчика. На это старик недовольно проворчал и ударил тростью по девичьему плечу. Скривившись от неприятного ощущения, решила всё-таки принять такую «уплату», чтобы вдруг не забили до смерти.        На вопрос о странном свечении меланита, Одер неоднозначно пробурчал что-то, уходя обратно в своё логово. Террвин всё так же продолжала стоять некоторое время на месте, смотря туда, где стоял старик минуту назад, подарившей ей такое сокровище. ***        На улице в ночную пору было прохладно, ветер разносил просьбы бриза и отголоски человеческой речи. Он резво кружился вокруг барда, поднимая вверх плащ, заманивая в свои игры.       — Деймос, не стоило так делать. Хоть подсказку дал бы ей. Если бы я не нашёл то перо, то Тери и в жизни его не отыскала,— недовольно протянул бард, смотря на звёздное небо. В руках удобно разместилась драгоценная лира, а пальцы едва касались струн, извлекая тихие ноты.        От того, кого ранее путешественница звала стариком Одером — не осталось и следа. Это был парень на вид лет двадцати, с длинными тёмными волосами и красными как рубин глазами.       — Всё же я должен был удостовериться, что она здесь. Признай, и ты не был до конца уверен, что это та Террвин, — парень упёрся о деревянную перегородку, становясь рядом с Венти. Эти слова дали почву для многих раздумий. В это поверить было невероятно сложно, а ещё сложнее впустить в сердце надежду, которая могла с болью не оправдаться и ранить до глубины души, дав под дых наивному пареньку. Рана снова начнёт кровоточить, которая не так уж давно смогла покрыться тонкой корочкой, но ни в коем случае не зажить.        Ничего не отвечая старому знакомому, тот развернулся и ушёл прочь, напевая какую-то незамысловатую мелодию, дарившую приятные воспоминания.       — … И только имя твоё сохраню навсегда. В сердце и на устах, и в дурной голове. Скажи мне, волей каких сил тебя смогу я вернуть, пройти заново путь ошибок что сотворил…