Adopted

Коридоры Хогвартса было совершенно не узнать. Когда-то величественный и старинный замок, веявший уютом, иногда излучающий атмосферу загадочности и лёгкого чувства страха от своей пустоты и мрачности в тёмное время суток, был теперь разрушен до неузнаваемости. От вони слезились глаза, так пахла война: кровь, гарь, пыль от разрушенных стен, смрад троллей, пришедших вместе с пожирателями, сравнимый лишь со зловониями, которые источают наполовину разложившиеся трупы. От шума казалось, что барабанные перепонки трескаются: всюду что-то взрывалось, ломалось, крики ужаса соревновались по громкости с проклятиями, которые были слышны отовсюду, уцелевшие стёкла вылетали из рам и, когда они разбивались, казалось, что ты на миг оглох. Фред Уизли никогда не чувствовал такого азарта в крови. Адреналин ударил ему в голову с такой силой, что рыжий до безобразия парень, ранее и без того прослывший своим бесстрашием касательно всего, кроме кухонной тряпки Молли Уизли, которая била особенно метко и больно по всем местам с абсолютно педагогической целью, в тот момент, казалось, совершенно утратил способность бояться чего-либо до конца своей жизни. Смертельные проклятия, то и дело обрушивавшиеся на него со всех сторон, будто никак его не заботили, он чисто механически, используя какое-то неведомое чутьё, уворачивался от зелёных и красных лучей. Перси рядом горел почти тем же азартом, но он всё же отличался от брата своим спокойствием, некогда граничащим с занудством, присущим исключительно Перси Уизли. Он почти с тем же рвением и огнём в глазах отбивался от заклятий и, в точности как брат, успевал метать ответные проклятия в чёрные клубы дыма, коими были летающие повсюду Пожиратели. — Эй, Перси? — громко окликнул Фред брата, и на миг повернулся к нему с хитрой возбуждённой мальчишечьей улыбкой, какой улыбался только он и его брат-близнец. — Есть ли что-то, о чем ты жалеешь? — Это правда то, о чем ты хочешь спросить меня сейчас? — задал ответный вопрос Перси, на миг взглянув на брата и непонимающе выгнул дугой ярко-рыжую бровь, приподнимая её из-за оправы очков. — Есть большая вероятность, дорогой мой братец, — громко говорил Фред, чередуя невербальные и вербальные заклинания в попытках отбиваться, — что мы не переживем эту ночь, так что да, я хочу знать, есть ли — ОСТОЛБЕНЕЙ — что-то такое, о чем бы жалел всеми любимый Перси Уизли. Перси слегка прыснул, услышав саркастический тон брата, в котором, непривычно, не было и намёка на злую насмешку. — Знаешь, Фредди — ИНСЕНДИО — я жалею лишь о том, — ПРОТЕГО — что был таким ослом. Перси бросил мимолётный взгляд на брата и увидел у того одобрительную улыбку на лукавом лице, покрытом веснушками, копотью и пылью. — А о чем жалеешь ты? — спросил он, не переставая отбиваться. Фред на долю секунды опешил от вопроса, но затем ответил, бросив очередное Оглушающее в надоедливого пожирателя: — Я жалею лишь что так и не успел поцеловать Грейнджер. Перси стушевался и адресовал Фреду слегка непонимающий взгляд, но парень этого не заметил, поскольку пытался отбить проклятья, летевшие в него со спины, и продолжил: — Хотя против её любимого Ронни у меня нет шансов, — как-то слишком весело произнёс Фред. — Но я бы и не стал мешаться, понимаешь? ЭВЕРТЕ СТАТУМ! Едва ли Перси успел повернуться к брату чтобы увидеть его выражение лица, как произошло что-то непременно выходящее из ряда вон. Раздался звук, намного громче, чем все до этого — прогремел взрыв, и Перси отбросило к противоположной стене коридора. Парень сильно приложился головой, от удара его зубы громко клацнули, лишь по счастливой случайности он не откусил собственный язык. Голова гудела, кроме звона в ушах не было слышно ни единого звука, но Перси повернул голову. Из-под обломков обрушившейся стены была ясно различима копна знатно потускневших от пыли рыжих волос. На негнущихся ногах парень подошёл ближе, и его крик поразил его собственные уши, которые до этого не улавливали ни единого звука, кроме раздражающего звона. На губах Фреда застыла вечная ухмылка, а глаза безжизненно уставились куда-то в пустоту. Не было сомнений, Фред Уизли был мёртв.

***

Джемма проснулась, издав негромкий вскрик. Она прикоснулась оледеневшими пальцами ко лбу, усыпанному капельками холодного пота. Девушка бросила взгляд на Джинни. Та спокойно спала, её глубокий сон тяжело было потревожить. Джемма рвано вздохнула, крепко зажмурившись, перед глазами вновь появились картинки ещё не выветрившегося сна: у неё было очередное видение, и на этот раз оно предвещало неизбежную смерть приёмного брата. Девушка на секунду испугалась одной лишь мысли, что это могло произойти взаправду, и едва сумела побороть порыв подняться в комнату к Фреду и Джорджу, но затем она затаила дыхание и прислушалась. Этажом выше был отчётливо слышен размеренный храп обоих близнецов. Это её успокоило. Она взяла с прикроватной тумбочки стакан воды, залпом осушила его, затем велела себе отдышаться, и лишь тогда успокоилась. Джемма легла на подушку и уставилась в потолок. Мысленно она пообещала себе, что разберётся с этим утром, затем закрыла глаза и провалилась в тревожный сон.