Чёрный список

Комната не внушала Челси особого комфорта, но Адам, казалось, был взволнован тем, что профессор Малфой дал ему задание, и у неё не хватало смелости воспрепятствовать этому. Он скакал повсюду с таким энтузиазмом, что она была уверена, что он почти ничего не замечал. Она просто перебирала всё, что он просмотрел в спешке, и подчищала за ним. — Разве это не здорово? — воскликнул Адам, открывая коробку и роясь в куче мятых разноцветных мантий из бархата и шелка. — Достаточно скоро мы найдём ключ от сундука и то, к чему этот ключ тоже подходит, и тогда мы сможем рассказать Малфою, и тогда, возможно, он будет доверять мне чаще выполнять важные задания! Он занятой человек, ему, наверное, нужна любая помощь, верно? И я буду как его правая рука, всегда рядом, чтобы помочь. Челси кивнула, когда он бросился к очередной коробке, и продолжила складывать одежду, которую Адам небрежно разбросал по полу. Она осторожно положила её обратно в коробку. — Адам? — тихо позвала Челси. Он все ещё что-то бормотал, но резко замолчал, услышав её голос. — Да, Челси? Челси покраснела из-за произнесённого имени, глядя на свои пальцы ног. Она сказала: — Ты думаешь… Как ты думаешь, нам стоит проводить больше времени с Иветт? Широко раскрыв глаза, Адам посмотрел на неё так, словно она сошла с ума. — Зачем нам это делать? — У неё не так много друзей. Адам закатил глаза. — Она в порядке. Она избалованный ребёнок. У таких девочек, как она, нет друзей, потому что они их не заслуживают. Челси нахмурилась. — Каждый заслуживает друзей. — Не тогда, когда они сумасшедшие. И раздражающие. И избалованные. Челси сделала паузу. — Ты думаешь, она красивая? На это Адам рассмеялся. — Ну, конечно, она симпатичная! Но что же сказано в Библии? Люцифер был красивым ангелом? Это не сделало его менее злым. — Без намёка на романтику, Адам погладил Челси по голове. — Ты иногда говоришь довольно странные вещи, Челси. Мне интересно, как работает твой мозг. «Иногда я задаюсь тем же вопросом», — смутно подумала Челси. Затем что-то за плечом Адама, на полке, привлекло её внимание. Это была красивая коробка. Она обошла Адама и приблизилась к ней. Она немного была похожа на шкатулку, на которой были вырезаны животные. На ней был висячий замок. Замок выглядел достаточно большим для определенного ключа…

~***~

Это то, что они называют алкоголизмом, подумал Драко, нахмурившись, глядя на свой стакан скотча. Он сидел один в своей спальне в кресле за письменным столом, откинувшись на спинку и испытывая сильное чувство дежавю. Только на самом деле это было не дежавю. Просто это было то же самое действие, что он делал каждую ночь в течение целой недели. Пил в одиночестве в своей спальне. Он не хотел уходить, потому что рисковал столкнуться с Гермионой по дороге на кухню или в библиотеку. А она не хотела видеть его больше, чем должна была, а он хотел видеть её слишком сильно. Драко начинал ненавидеть себя. У него однозначно была определённая неприязнь к себе, но она становилась всё сильнее. Он ранил больше, чем чувства Гермионы, но её дух. Её надежду. Он разрушил остатки её веры в то, что Поттер может вернуться. Но если бы Гермиона продолжила поиски, она бы в конце концов столкнулась с той сумасшедшей теорией с зельем, а затем… Нет. Он принял правильное решение. Поттер был прав, хотя Драко было больно признавать это. Всё было намного лучше, если Гермиона ненавидела его и была разочарована. Она прекратит поиски. Она будет в безопасности. А он будет несчастен. Ну что ж. Жизнь продолжается. Драко осознал, что опьянел, как только начал напевать вальс со Святочного бала во время Турнира Трёх Волшебников. Это была счастливая, беззаботная мелодия, которая была полной противоположностью тому, что он чувствовал. Закрыв глаза, он вспомнил, как был там с Пэнси, как она всё время скулила и стонала, а потом посмотрел на танцпол и увидел Грейнджер. Все говорили, что с трудом узнали её, но он никогда не имел иллюзий. Он сразу понял, что это Гермиона. Он помнил, как хмурился, испытывая отвращение к её попытке быть красивой и танцевать с Виктором Крамом. В то время это была чистая ненависть. Но теперь, оглядываясь назад, он почувствовал ревность к Краму. Он должен был обнять её, даже на короткое время. Он никогда не обнимал её. Ни разу. Драко проглотил остатки из своего стакана и потянулся за бутылкой. Он услышал, как открылась дверь, и сразу понял, кто это. Он не смотрел, потому что не хотел, чтобы появление Гарри Поттера в роли Гермионы смягчило его или растопило его гнев. — Я ненавижу тебя, — вот и всё, что сказал Драко. — Значит, ты это сделал, — сказал Поттер. — Неделю назад. — Он наполнил себе стакан. — Почему ты не появлялся до сих пор? — Гермиона была… беспокойной, — ответил Поттер мягким голосом. — Кажется, я не могу обладать ею, если она просыпается каждые несколько минут или вообще не спит. — Ну… — произнёс Драко, делая глоток и глядя на свой стол. — Слишком плохо для тебя, полагаю. «И плохо для Гермионы. Ей нужно выспаться». — Ты действительно расстроен из-за этого… не так ли? — поинтересовался Поттер, слегка озадаченный. Драко не ответил. Вместо этого он швырнул свой стакан над головой Гарри Поттера в стену. Он громко разбился и заставил Поттера подпрыгнуть, его глаза расширились от ужаса. — Убирайся, — просто бросил Драко, без гнева. Его голос был тихим. Он встал. — Я серьёзно. Просто кивнув, Гарри вышел из комнаты. Драко добрался до кровати, решив разобраться с беспорядком утром, и нащупал одеяло. Закрыв глаза, он попытался представить, что бы произошло, если бы Гарри Поттер просто остался мёртвым.

~***~

— Какое прекрасное платье, Челси! Челси подняла бровь. — Это ведь ты его выбрала. Иветт хихикнула своим особым, звенящим смешком. Её пепельно-светлые кудри были уложены на макушке, как красивая золотая корона. Её щеки порозовели, и в своем жёлтом сарафане она была похожа на принцессу. — Тогда у меня очень хороший вкус, не так ли? — сказала Иветт, складывая руки вместе. — А теперь пойдём. Ужин вот-вот начнётся. — Ты не замёрзнешь? — спросила Челси, глядя на тонкие бретельки Иветт и короткое платье. Но как только она вошла через задние двери, то поняла, почему платье Иветт просто идеально. Шатёр лета окружал их репетиционный ужин на пикнике. Фонари парили над ними, отражаясь от магических барьеров. Было тепло, в то время как снаружи шара шёл снег. Трава была зелёной в их крошечном летнем шаре, когда со всех сторон играла тихая музыка. Вокруг были расставлены белые столики и стулья во внутреннем дворике, и две дюжины человек в прекрасных пастельных платьях, шляпах и перчатках, как будто они были готовы выпить чаю с королевой. Ну, Иветт нравилось думать о себе как о королеве… так что это имело смысл. Челси сразу увидела Адама. Обычно она чувствовала его присутствие в комнате. Похоже, он разговаривал с мистером Джорджем. Челси всегда называла его мистером Джорджем, даже когда стала достаточно взрослой, и он попросил её называть его просто Джордж. Это была старая привычка, от которой она, вероятно, никогда не избавится. Адам, казалось, тоже почувствовал Челси и извинился, прервав разговор с Джорджем. Он подбежал к своей невесте и лучшей подруге с улыбкой на лице. На нём были брюки цвета хаки и белая сшитая на заказ рубашка с закатанными до локтей рукавами. — Привет, малышка, — поприветствовал Адам, целуя Иветт в голову, а затем крепко обнял Челси. Иветт не выглядела довольной, но это не имело никакого отношения к объятиям. — Адам! — прошипела Иветта. — Я же говорила тебе расправить рукава! Адам посмотрел вниз на свои обнаженные предплечья. Одно было покрыто татуировками, а другое надписью почти от запястья до локтя. — Здесь жарко, дорогая, — сказал Адам, указывая на шар. — В любом случае, похоже, все знают, что они у меня есть. — Это приличный званый ужин, — строго напомнила Иветт. — Это совершенно неуместно. — Челси не скрывает! — заскулил Адам, указывая на лодыжку своей подруги. На лодыжке Челси был маленький силуэт медведя. Челси с готовностью сказала: — Я могу наложить на него чары. Иветт ответила: — Не беспокойся об этом, Челси. — Она повернулась к Адаму. — Челси не невеста, и она не жених. Если бы у меня были какие-нибудь татуировки, я бы их прикрыла, но я уважаю своё тело. Вздохнув, Адам начал закатывать рукава, и Челси нахмурилась. Она видела, как Иветт подавляет личность Адама, делая его таким, каким она хотела его видеть. Больше всего Челси боялась не потерять Адама из-за Иветт — нет, это было безнадёжное дело. Она боялась полностью потерять Адама, ведь всё, что делало его Адамом, исчезало. Иветт не была злой, нет. Она просто держалась за этот надуманный образ Адама. Она хотела изменить его, как многие женщины хотят сделать с мужчинами. Челси просто хотела, чтобы Адам остался таким, каким он был. Взлохмаченные волосы, татуировки и прочее. — Так-то лучше, — сказала Иветт с широкой улыбкой, взяв Адама за локоть и запечатлев лёгкий поцелуй на его губах. — А теперь, пошли. Я должна представить тебя своим двоюродным братьям и сёстрам. Челси, твоя речь будет после ужина, хорошо? Адам помахал Челси рукой, улыбнулся и последовал за своей невестой в бой. Челси наблюдала за происходящим, не в силах улыбнуться. Она никогда много не улыбалась, с тех пор как была маленькой, но она помнила, как немного улыбалась, когда ложилась ночью рядом с Адамом. Она была влюблённой шестнадцатилетней девушкой и обычно прятала лицо в подушку, чтобы скрыть улыбку, даже когда Адам спал. Она не хотела, чтобы мир знал о её счастье, потому что её счастье принадлежало только ей и никому другому. Это был драгоценный, прекрасный секрет. Один из уголков её рта опустился, когда она оглядела вечеринку, пытаясь найти кого-то, кого она знала. К сожалению, никто из друзей Адама не присутствовал, вероятно, потому, что их не пригласили. Мэг там не было, потому что Иветт нашла её отталкивающей и неприемлемой компанией. Там было много членов семьи Иветт, школьных профессоров и членов Ордена. Большинство Уизли присутствовало здесь. Челси направлялась к фонтану с шампанским, когда рядом с ней появился мистер Джордж, протягивая ей бокал с шипучей жидкостью. Челси внезапно захотелось улыбнуться. Мистер Джордж всегда появлялся из ниоткуда. — Спасибо, — поблагодарила Челси. — Ты опускаешь взгляд, милая, — подметил мистер Джордж, приподняв бровь. — Всё в порядке? — Идеально, — вежливо ответила Челси. — Я слышал, что ты подружка невесты, — отметил он. Челси кивнула, и мистер Джордж произнёс: «Мои соболезнования». Челси ухмыльнулась на это и сказала: — И я слышала, что ты здесь с другой подругой. То же самое происходило и с Харпер. — Её имя было пугающе точным, — объяснил Джордж. — Она всегда твердила мне, чтобы я взял на себя обязательства, и всю эту чепуху. Но Айрис, она просто хочет повеселиться, как и я. — Ты становишься немного старым для того, чтобы просто веселиться, тебе не кажется? — поинтересовалась Челси. — Извини меня, но я молод, и мне тридцать лет, — напомнил Джордж с насмешливым негодованием, — и я буду веселиться так, как мне, чёрт возьми, нравится. И вы, мисс Челси Бейкер, ничего не можете сделать, чтобы остановить меня! — Я бы и не подумала пытаться, — ответила она, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Где профессор Грейнджер? — Она не очень хорошо себя чувствует на таких больших вечеринках, как эта, — пояснил Джордж, скривив одну сторону рта. — Все всегда доставляют ей неприятности. Они думают, что она не слышит, как они говорят о ней, но она слышит. И она сильная женщина, но это всё ещё причиняет ей боль. Так что, полагаю, она, вероятно, где-то затаилась. Челси нахмурилась. Бедная профессор. Ей пришлось так тяжело из-за одной ошибки, которую она совершила много лет назад. И это была не её вина — её предал тот, на кого она бы никогда не подумала. Когда Поттеры умерли в восьмидесятых, никто не винил Джеймса за то, что он доверял Питеру Петтигрю. Но почему-то они чувствовали, что это вина профессора Грейнджер за то, что она доверяла тому, кого любила. — Итак, что ты собираешься делать с этим свадебным дерьмом? — с любопытством спросил Джордж. — Что ты имеешь в виду? — спросила Челси. — Ну, ты собираешься сорвать свадьбу, не так ли? — поинтересовался Джордж, как будто это должно было быть очевидно. — У тебя должен быть какой-то большой план, чтобы покончить со всем этим завтра! Тогда в чём же дело? Фейерверк? У меня есть портативное болото, если тебе интересно и… Нахмурив брови, Челси ответила: — Нет, ничего из этого. Я вообще ничего не сделаю. Джордж моргнул. — Почему, чёрт возьми, нет? Изо всех сил пытаясь найти ответ, который не звучал бы глупо или слабо, Челси огляделась и указала на пару. Они держались за руки, и Адам целовал кудри Иветт. — Посмотри, — сказала Челси. — Посмотри, как они счастливы. Джордж взглянул на то, как Иветт нежно обнимала Адама, их объятия были полны тепла и любви. Рыжий мужчина почесал небритую скулу и задумчиво промычал. Может быть, девушка была права — они действительно выглядели счастливыми. Он хотел бы испытать такое же счастье. Глядя на Челси, смотревшую на Адама с какой-то отстраненностью, которая, как он знал, была фальшивой, она очень сильно напомнила ему другую храбрую, нравственно честную женщину, которую он знал. Иногда Челси казалась совсем непохожей на Гермиону — ужасно тихой и кроткой. Но в другие моменты она демонстрировала истинное мужество и гордость гриффиндорца. — Сколько тебе лет, Челси? — спросил Джордж из любопытства. У неё всегда была старая душа. — Почти восемнадцать, — сказала Челси. — А что? — Просто интересно, — пренебрежительно ответил Джордж. — Ты уверена, что не хочешь испортить свадьбу? Ты можешь взять в магазине всё, что захочешь, если есть желание. — Нет, — повторила Челси, казавшаяся очень умиротворённой в тот момент. Она мягко покачала головой. — Им нужно быть вместе. Они любят друг друга. — «И я достаточно умна, чтобы понять, что то, что Адам чувствовал ко мне, никогда не было любовью. Обожание, возможно, и много похоти. Однако это не складывалось в любовь». — Ты не можешь игнорировать то, как они смотрят друг на друга. — Как ты думаешь, у тебя когда-нибудь это будет? — спросил Джордж. На самом деле, он задавал себе тот же вопрос. Она вздохнула. Когда Джордж посмотрел вниз, он увидел, что её глаза блестят, но слёз не было. Она просто покачала головой. — Да, — сказал Джордж, нахмурившись. — Я тоже.

~***~

— Пожалуйста, пожалуйста, мы можем открыть его? — взмолился Адам подруге. В тот день Челси чувствовала себя более усталой и измученной, чем обычно. Она покачала головой. — Профессор Малфой сказал только найти замок, который подходит к ключу, — тихо напоминала она. — Не открывай его. — Это и подразумевалось! — настаивал Адам. Снова покачав головой, Челси поиграла с концом своей ленты. Нахмурившись, она заметила, что с одного конца он истрепался. Может быть, ей стоит перестать так часто его теребить. Она повязала его на голову, превратив в ободок. Они сидели в коридоре возле того, что, как они полагали, было спальней профессора Малфоя. Перед ними стояла шкатулка с драгоценностями, висячий замок был открыт, но крышка закрыта. — Адам… — тихо позвала Челси. — У меня… есть вопрос… — Да? — спросил Адам, приподняв брови. Обычно он был тем, кто задавал вопросы. Она сделала паузу. — Не обращай внимания. Это неважно. Адам пожал плечами и уставился на шкатулку с драгоценностями. — Ты знаешь, где он? — Нет. — Может быть, нам следует спросить профессора Грейнджер? — Давай не будем её беспокоить. — О, да ладно, — проныл Адам. — Она учительница. Она должна помочь нам, понимаешь? — В последнее время она была грустной. — Нет, не была, — настоял Адам, нахмурив брови. Челси нахмурилась. — Да, была. — Нет. — Да, — сказала Челси твёрже. Она никогда раньше не была напористой, но, если Адам собирался быть бесчувственным к тому, что чувствовала их профессор, ей нужно было отстоять свою позицию. — Нет! — громче повторил Адам. — Да! — Нет! — Да! — Нет! Наконец, настолько расстроенная его криками и тем фактом, что он не понимал, как сильно страдала профессор Грейнджер в течение недели, Челси сильно толкнула Адама, который, поскольку не был готов к этому, упал набок. Он выставил ногу, чтобы не упасть, и вместо этого пнул шкатулку с драгоценностями. Шкатулка заскользила и ударилась о стену, открывшись. Оттуда выпала дюжина конвертов. Заиграла музыка. Адам и Челси оба уставились на шкатулку для драгоценностей, которая не являлась таковой. Это оказалась музыкальная шкатулка. Нежно, осторожно Челси протянула руку и поставила её прямо. Внутри, пока играла довольно непонятная песня, танцевала маленькая балерина. Это была не просто обычная фигурка, как обычная магловская музыкальная шкатулка. Конечности этой балерины грациозно двигались, когда она делала плие после поворота тандю. Она танцевала, и её пьедестал вращался перед зеркалом. Но в ней была и действительно безумная часть. Когда Челси наклонилась ещё ниже, чтобы посмотреть в маленькое зеркальце, в нём не отражалась балерина. В зеркале маленький медвежонок танцевал синхронно с балериной. Челси моргнула и протёрла глаза, но ничего не изменилось. — Вау, — протянул Адам, протискиваясь рядом с ней, чтобы тоже посмотреть на это. — Что вы двое делаете? Челси и Адам подняли глаза и увидели профессора Малфоя, стоящего над ними с изогнутой бровью и неодобрительным выражением лица. — Мы ждали вас, — просто заявил Адам. — Перед моей спальней? — уточнил Драко. — Ну… да. — Время обеда, — сказал Драко. — Разве вы не должны есть? — Мы были слишком взволнованы, чтобы показать вам! — сказал Адам, вскакивая с пола. — Мы нашли, к чему подходит ключ! Ну, Челси это сделала, но я помог! И мы не хотели открывать её, не спросив разрешения, но потом Челси толкнула меня, я пнул её, и она открылась, и все эти бумаги вылетели, и она играет музыку. Видите? — Адам помог поднять шкатулку, чтобы показать Драко. Драко посмотрел на шкатулку, а затем на двух детей. Он взял её в руки и начал шарить по ней пальцем в поисках потайных отделений. В конце концов, она действительно принадлежала Дамблдору. Наконец, ему пришла в голову гениальная мысль, и он нажал на маленькое овальное зеркальце. Она открылась, как мини-дверь, и внутри оказался атласный мешочек. Он вытащил его и развязал шнурок. — Твоя работа не закончена, — сказал Драко, вываливая содержимое маленького атласного мешочка в ладонь Адама. Выпал ключ. — Похоже, у тебя на руках охота за мусором. Соберите конверты. Я буду читать их сегодня вечером.