Как приручить демона

Демон был офигеть какой красивый. Цинсюань подумал так и мгновенно устыдился: вот же он неблагодарный! Брат только вознёсся и ради него пошёл на опасный незаконный ритуал, чтобы добыть защиту от Божка-пустослова, а всё, о чём он думает — как прекрасно выглядит эта самая защита?! Ничего не поделаешь: Цинсюань очень любил и ценил красоту. Он провёл последние два года взаперти, окружённый всевозможными защитными контурами, и порядком истосковался по новым лицам. Тем более таким. Ши Уду завершил ритуал коротким жестом, и печати на полу, вспыхнув, погасли. Демон скучающе оглядел сначала его, потом Цинсюаня. — Зачем звали? — спросил он равнодушно, словно каждый день его выдёргивают из демонической реальности в человеческую ещё до завтрака. — Я призвал тебя по праву контракта, заключённого с семьёй Ши. Моё слово или слово брата моего — закон для тебя, — сказал Ши Уду ритуальную фразу, холодно глядя на демона. Демон презрительно скривил губы и спросил: — Чего ты хочешь? — Защиты для моего брата, Ши Цинсюаня, от любых опасностей. За ним охотится Божок-пустослов. Демон снова посмотрел на Цинсюаня, и на миг в зрачках вспыхнули огни. Глаза казались чёрными бездонными омутами, которые утягивали на морское дно. Кожа у демона была бледная, чуть светилась в темноте комнаты. На лице выделялись острые скулы, длинные волосы были уложены в сложную причёску, сколотую изящной заколкой. Одет был демон в многослойное богатое ханьфу с золотой же отделкой вдоль ворота. Цинсюань вспомнил, что на нём обычные шорты и футболка и устыдился. В который раз пожалел, что обрезал длинные когда-то волосы. Демон снова перевёл взгляд на Ши Уду и уронил: — Хорошо. Так у Ши Цинсюаня появился личный (и очень, очень красивый) демон. Капец. Ши Уду вдруг приложил пальцы к виску, нахмурился — «Брат, даже не думай!» — мысленно завопил Цинсюань — и, сославшись на дела, исчез. «Ну, класс», — уныло подумал Цинсюань, а вслух предложил: — Позвольте, я покажу вашу комнату, господин демон? Как вас зовут? Демон разомкнул белые тонкие губы и сказал: — Хэ Сюань. Голос у него был низкий, мелодичный. Цинсюань мысленно побился головой о стену. — А я Ши Цинсюань, очень приятно. — Мне не очень, — ответил демон. Цинсюань вздохнул. Конечно, красивые демоны не выстраиваются в очередь, лишь бы попасть в услужение семье заклинателей, но всё равно обидно. — Я ужасно извиняюсь за то, что мы вас потревожили, — заговорил он. — Просто мой брат недавно вознёсся, и больше не может быть со мной рядом. Я хотел бы сам защититься от Божка-пустослова или уметь его не слушать, но… либо мои заклинательские навыки паршивые, либо я просто впечатлительный. Когда брат сможет взять меня с собой на Средние небеса, мы избавим вас от службы. Со своей стороны я постараюсь сделать всё, чтобы ваше пребывание здесь было не сильно ужасным, хорошо? Хэ Сюань пожал плечами, и Ши Цинсюань принял это за согласие. Он нерешительно улыбнулся и предложил, заглядывая демону в глаза: — А давайте сходим погулять? Хэ Сюань посмотрел на него нечитаемым взглядом: — Зачем ты меня спрашиваешь? Прикажи, и дело с концом. По контракту я обязан это выполнить. — Я постараюсь не приказывать без причины, — мирно ответил Цинсюань. — Тогда я не хочу гулять, — заявил демон. — Где у вас кухня? — Не хотите — хорошо, — сник Цинсюань. — Я просто… ладно, неважно. Пойдёмте, вот сюда. Могу заказать что-нибудь на обед, что вы любите? Оказалось, что демон любил что угодно и мог съесть за раз больше, чем Цинсюань и Ши Уду вместе за неделю. Цинсюань завороженно смотрел, как еда исчезает с космической скоростью, и только успевал распаковывать новые коробки с логотипами ресторана. — А вам… плохо не станет? — спросил он нерешительно. — Нет, — отрезал Хэ Сюань, втягивая лапшу с креветками в устричном соусе и подхватывая палочками кусок говядины из соседней миски. Запил всё это двумя чайниками чая и двухлитровой бутылкой кока-колы, которая неожиданно пришлась ему по вкусу. — Дрянь такая, словно в Тунлу вернулся, — сказал он одобрительно и, вздохнув, оглядел кухню. Цинсюань оглядел тоже: повсюду валялись миски, коробки доставки и салфетки. — Вы наелись? — спросил он нерешительно. — Нет, — заявил демон. Цинсюань уставился на него в безмолвном ужасе и спросил слабым голосом: — Ещё заказать? Хэ Сюань усмехнулся и, явно пожалев его, снисходительно ответил: — Не стоит. Сколько бы я не съел, не наемся. Это моё проклятье. — Проклятье? — переспросил Цинсюань, собирая коробки. — Да. Я голодал перед смертью. Цинсюань, собирающий коробки из-под еды в мусорный пакет, отложил всё и печально посмотрел на своего гостя. Сказал серьёзно: — Мне очень жаль, что вы страдали, Хэ Сюань. Демон заметно удивился — то ли не привык к участию, то ли не ожидал, что после его выходок к нему отнесутся по-человечески. Его поведение было настолько откровенно провокационным, что Цинсюань сразу понял — это такой тест. Выдержит — получит шанс пробраться сквозь мрачную броню, нет — ну, значит, поделом. Он был настроен выдержать. — Хотите сериал посмотреть? Книжку почитать? В игры поиграть? — Какие игры? — заинтересовался Хэ Сюань. — У меня плойка четвёртая и всё под неё. Чем ещё заняться взаперти? — неловко засмеялся Цинсюань. — Что такое плойка? Цинсюань улыбнулся и, взяв его за рукав шёлковых одежд (хвататься за руки с этими внушительными когтями было страшно), повёл в игровую. Опустил жалюзи, погружая комнату в полумрак, подтащил второе кресло-грушу к огромной плазме и жестом предложил гостю сесть. Сам зарылся в диски с играми, ища подходящую. — Вам историю посмотреть, убить кого-нибудь или мир исследовать? — Убить кого-нибудь я и так могу, — заметил Хэ Сюань. — Давай историю. Цинсюань кивнул сам себе и решил, что позволить подневольному демону возглавить восстание андроидов — вполне удачная идея. Он присел на корточки рядом с Хэ Сюанем, который с невообразимым достоинством восседал на груше, словно император на троне, и принялся рассказывать про управление, показывая нужные кнопки. Цинсюань не знал, из какого века явился Хэ Сюань. Является ли его одежда символом времени, в котором он жил, или это просто личный выбор? Он решил, что ничего сложного в играх нет, дети же осваивают, так что и он будет объяснять всё будто бы подростку, который провёл свою жизнь в закрытом монастыре на краю мира без благ цивилизации. В конце концов, не понравится — скажет, Хэ Сюань был похож на человека, простите, демона, у которого нет проблем с выражением собственного (негативного) мнения. Гость сначала смотрел недоумённо то на него, то на экран, но всё-таки в итоге принял из его рук геймпад и начал медленно, осторожно двигаться сквозь сюжет. Цинсюань с внутренним восторгом отметил, что рыбу он спас. Вообще, Хэ Сюань оказался азартным и методичным игроком. Он проходил главы до тех пор, пока его не устраивал итог и не ленился проверять разные сюжетные ветки. В какой-то момент Цинсюань сам не заметил, как заснул на очень нудной сцене, где Хэ Сюаню не нравилось несколько исходов подряд, и очнулся от лёгкого толчка в плечо. Над ним зависло хмурое и прекрасное лицо демона, которое теперь казалось более расслабленным (или Цинсюаню просто хотелось в это верить). — Я голоден, — заявил Хэ Сюань. Цинсюань зевнул и поднялся, со второго раза выкарабкался из груши и предложил: — Что вам больше всего понравилось? Столько же заказать, сколько на обед? Хэ Сюань смерил его нечитаемым взглядом и сказал: — Можем пойти на улицу. Цинсюань замер. — Правда можем? — Да. Цинсюань нерешительно улыбнулся, а потом, осознавая своё счастье, расплылся в широченной улыбке: — Да! На улицу! Я мигом! Он пулей влетел в свою комнату, вытащил из шкафа первые попавшиеся приличные джинсы и рубашку, накинул куртку и подхватил сумку с кошельком и телефон. — Я готов! — просиял он, чуть подпрыгивая от нетерпения. Хэ Сюань оглядел его, красиво вздёрнув бровь, но ничего не сказал, только кивнул в сторону выхода. — А вы… не хотите переодеться? — осторожно спросил Цинсюань, идя за демоном. — У вас очень красивая одежда и очень вам идёт, но сейчас такое никто не носит. — Нет, — заявил демон. — Надо тебе — приказывай. Цинсюань покорно вздохнул — это было ожидаемо — и раскрыл дверь. Его рука немного подрагивала. В последний раз он по-настоящему был на улице несколько месяцев назад, когда брат смог сбежать с небес на полдня и прогуляться с ним на фестивале драконьих лодок. Воспоминание было приятным, но омрачал его постоянный страх: Цинсюаню тогда казалось, что вот-вот раздастся ненавистный голос, испортит любое удовольствие. И хоть Божок-пустослов так и не объявился в присутствии бога, но насладиться прогулкой до конца не удалось. «В этот раз будет иначе», — твёрдо решил Цинсюань. Он много тренировался и медитировал, учился очищать сознание. Если Божка-пустослова не будет рядом, он не позволит мыслям об этом существе отравить себе жизнь. Из подъезда он вышел полный решимости радоваться прогулке несмотря ни на что. Стояла бархатная осень, когда солнце грело, но скорее ласково, чем зло, а прохладный ветер с моря приятно освежал. Воздух был весь пропитан тем особым вкусом свободы, по которому Цинсюань так истосковался взаперти. — Идёмте к побережью, демон Хэ? — предложил он. Брат снимал им очень дорогую и хорошую квартиру недалеко от моря с отличным видом, и до набережной с кафешками было рукой подать. — Почему ты так радуешься? — спросил Хэ Сюань, поглядывая на него. Цинсюань подарил ему ослепительную улыбку и сознался: — Я не был на улице с весны. — Почему? Цинсюань неловко засмеялся и отвернулся, сунул руки в карманы, чтобы не махать ими нервно — знал за собой такую привычку. — Из-за Божка-пустослова я не могу выходить наружу. Он находит меня везде, где нет этих печатей, которые брат нарисовал вокруг квартиры. Заметили? — демон кивнул. Цинсюань глянул на него нерешительно и добавил: — Я не такой трус, как вы наверняка думаете, я могу за себя постоять, но с Божком просто… будто он высасывает мою силу, и не остается ничего. Только смерть. — Он давно питается твоей энергией, — заметил Хэ Сюань. — Поэтому сильно влияет на тебя. — Да, похоже, — Цинсюань вздохнул, а потом нерешительно глянул на него: — Демон Хэ… а вы защитите меня? Хэ Сюань скривил губы, словно бы раздумывая над ответом. Сердце Цинсюаня болезненно сжалось: а вдруг они напутали в ритуале? Вдруг демон начнёт свои игры, потребует нечто ужасающее взамен, и Цинсюаню придётся, например, выбирать между своей жизнью и чужой?.. — Защищу, — ответил Хэ Сюань наконец, спокойно и веско. Цинсюань облегчённо выдохнул, улыбнулся ему признательно. — Спасибо, — сказал он пылко. — Если вы голодны, демон Хэ, рядом есть очень хороший парк с рестораном. Столики на веранде над водой, морепродукты и живая музыка. Очень уютный. Хотите? — Хочу, — сказал Хэ Сюань. Цинсюань охотно повёл его самой красивой дорогой. Он скинул джинсовку, в которой было жарко, и повязал её на бёдра. Шёл и крутил головой, жадно ловя знакомые виды. Он любил свой город. Охотно делился с Хэ Сюанем: вот здесь раньше делали лучший фо бо в городе, а потом тётушка Ван продала заведение, а сюда они когда-нибудь зайдут, Хэ Сюаню обязательно надо попробовать местный пибимпаб. Демон Хэ любит книги? У них тут под боком библиотека… Хэ Сюань слушал его с нечитаемым лицом, но на вопросы отвечал, пусть и односложно. Волосы демона, уложенные в длинный хвост, красиво покачивались при ходьбе, ханьфу развевалось от широких шагов, и выглядел он как картинка, словно сошёл с постера исторической дорамы, куда брали самых красивых айдолов Китая, а потом фотошопили до идеала. — Извините, что я столько болтаю, — смущённо сказал Цинсюань, когда они вышли на набережную и встали у перил с видом на море. — Я так счастлив, что с вашей помощью могу выйти наружу. Вы же мне скажете, если я вам надоем? — Скажу, — пообещал Хэ Сюань. Цинсюань ожидал, что демон тут же добавит «надоел», смешно бы было, грустно, но смешно, но тот смолчал. Цинсюань перевёл взгляд на горизонт, где волны золотились в солнечных лучах, зажмурился, чувствуя на щеках тепло, и втянул носом солёный воздух. — Кайф, — выдохнул он. Они постояли так некоторое время, и Хэ Сюань первым прервал молчание, указав на веранду неподалёку: — Нам туда? — Да, — Цинсюань тут же подхватился с места. — И правда, чего я тут застрял? Обещал же вас накормить. Хорошо, что денег у нас с братом хватит, а то даже не знаю, как бы мы выдерживали вашу диету… — По-твоему, я много ем? — насмешливо спросил Хэ Сюань, безо всякого труда поспевая за ним. — Чудовищно, — сказал Цинсюань, фыркнув в кулак. — Вам повезло, что мне очень нравится кормить. А ещё, что мы в Гонконге — у нас тут все кухни мира. Хэ Сюань издал неопределённый звук, и Цинсюань зацепился за тему: — Вы часто бываете в мире людей? Мне надо знать, чтоб понять, сколько вам рассказать. Говорят, что мир демонов тысячелетия назад отделился, как и мир Богов, и теперь путешествовать между ними ещё сложнее, чем раньше. — Не часто, — ответил Хэ Сюань. — Я спал последние тысячу лет или около того. — Ничего себе! — восхитился Цинсюань. — Неудивительно, что у вас такой аппетит! Смотрите, вот столик хороший у воды, сейчас освободится. Вжившись в роль гастрономического гида, Цинсюань заказал половину меню (официантку чуть удар не хватил) и довольно вздохнул, любуясь видом на море. — Завтра поедим в Макдональдсе. Ахахах, уже предвкушаю, как вам там будет чудно! И пиццу закажем. Много, много пиццы. Вот увидите, вам понравится. Хэ Сюань попивал принесённый молочный чай и смотрел на него с очень странным выражением. — Зачем завтра? — наконец, как-то неуверенно сказал он. — Можно сегодня. — Значит, закажу сегодня, — покладисто ответил Цинсюань. — Мы же завтра пойдём гулять? Я знаю тут недалеко отличный рынок, где продают лапшичку бьян бьян мянь. — Ты хочешь купить себе прогулки едой? — скептически вздёрнул бровь Хэ Сюань. — Ну, это справедливо, верно? — сверкнул улыбкой Цинсюань. — Я плачу вам едой за защиту, демон Хэ. Принесли первое из заказанных блюд, рыбу на пару. Её подавали с соевым соусом и арахисовым маслом; это блюдо обычно нравилось всем, кого Цинсюань им кормил. — Теоретически ты не обязан мне платить, — Хэ Сюань попробовал кусочек рыбы и, явно одобрив, шустро заработал палочками, поглощая блюдо. — Теоретически, я у тебя в услужении. — Так то теоретически, — отмахнулся Цинсюань, принявшись за свои вонтоны. — Мы с вами взрослые люди и можем внести правки в доисторический контракт, разве нет? Мне действительно неприятно неволить вас, но скажу честно — без вас я, наверное, умру. Страх смерти делает из людей ужасных эгоистов. — Это как раз меня не удивляет, — равнодушно ответил Хэ Сюань, заканчивая с рыбой. — А вот твоя забота о моём благополучии — да. Еда как оплата меня устраивает. — Замечательно, — расцвел Цинсюань. — Вот еще, попробуйте у меня вонтон с креветочкой. Они тут отменные. Хэ Сюань послушно утащил из его тарелки вонтон и сунул в рот, пожевал задумчиво. Цинсюань гордо заулыбался, заметив, как демон довольно жмурится. — Значит, рейд по кухням мира, по китайским ресторанам, — Цинсюань начал загибать пальцы. — Мы ещё обойдём все лапшичные с супом из говяжьей грудинки! Это наше, особое, блюдо. Все готовят по-разному, вот увидите. — Вовсе необязательно быть таким добрым ко мне, — хмуро глядя на него, сказал Хэ Сюань. — Я выполню контракт в любом случае. — Я не из-за контракта, — потряс головой Цинсюань. — А из личной симпатии. Демон посмотрел на него как на умалишённого. — Давайте, демон Хэ, расскажите о себе. Что вы ещё любите делать? — азартно предложил Цинсюань. — Я буду рад исполнить ваши прихоти. — Я люблю спать и жрать, — скептически ответил Хэ Сюань. — Отличные, понятные любому человеку желания, — одобрил Цинсюань. — Ещё играть вам понравилось. Хотите в парк аттракционов? Хэ Сюань пожал плечами. Цинсюань, мысленно себя похвалив за идею, полез в телефон забронировать билеты. Принесли ещё несколько блюд: водяной шпинат, закуску из говядины и яичные пирожные. — Можно нам кофе, пожалуйста, две чашки, один американо, и латте с карамелью, — попросил официантку Цинсюань. Девушка, взглянув на их стол, позеленела и слабо кивнула. Цинсюань обернулся к Хэ Сюаню: — Вы же пробовали кофе? — Нет, — ответил тот, уплетая лапшу. — Отлично, — расцвёл улыбкой Цинсюань. — Расскажите потом, как вам. Возвращаясь домой уже затемно, он провёл демона мимо парка со светящимися фонтанами, а потом минут пятнадцать, подкупив его рыбными шариками на палочке, любовался отсветами огней на красивом лице. Идеальное первое свидание! Если бы, конечно, его считали таковым оба участника. Цинсюань, впрочем, не унывал. У него было отличное предчувствие (или просто неизлечимый оптимизм). Только вечером, засыпая, он вдруг понял, что провел на улице несколько часов, но даже не вспомнил о Божке-пустослове.