Космоолухи: Вместо

Стеклянные двери единственного космопорта Акиви разъехались, пропуская девушку в чёрном рабочем комбинезоне, неуместном по жаркой и солнечной погоде. В руке девушка несла кожаную куртку, через плечо – сумку из плотной огнеупорной ткани, как у ремонтников. Смотрела она прямо перед собой и упрямо поджимала губы, если кто-то заступал ей дорогу намеренно или случайно. Ещё она прихрамывала на левую ногу, это стало особенно заметно, когда, оглядевшись, она решительно направилась через зал ожидания к кассам, отчего-то проигнорировав траволатор. Пройдя вдоль ряда окошек, девушка остановилась у предпоследнего, переложила куртку из руки в руку и с неудовольствием заметила влажное пятно, вытерла ладонь о штанину и несколько раз сжала и разжала кулак. Как назло, очередь двигалась медленнее других. Девушка трижды оборачивалась и пристально осматривала зал, переминалась с ноги на ногу, снова и снова вытирала влажные руки о штаны. Её короткие светлые волосы тоже взмокли от пота надо лбом и на загривке, взгляд бегал всё сильнее, и, оказавшись наконец перед окошком, она растерялась и начала не с того, о чём думала. – Мне нужно на Патау! – выпалила она. – К сожалению, в настоящее время сообщение с Патау прекращено, – заученно отбарабанила старшая операционистка Барбара, не отворачиваясь от вирт-экрана. – Планета закрыта на карантин в связи с Патавской чумной лихорадкой... – Я от Михала! – спохватилась девушка. – Я врач! Барбара повернула голову и ахнула. В прошлом месяце ей исполнилось пятьдесят четыре, чувствовала она себя на тридцать, выглядела – ну, так и быть, на сорок пять. На космодроме работала вся её семья – родители, дядя, муж и дочь, и сестра, и троюродная тётка Алиса, и только сын Михал изменил традиции и выучился на врача-анестезиолога. Он был одновременно гордостью и болью Барбары и Анджея: гордостью – потому что заслужил уважение и признание в своей профессии, болью – потому что отправился на Патау одним из первых и до сих пор оставался там, в очаге инфекции. Он действительно звонил накануне и предупреждал, что нужно без шума отправить к нему коллегу, однако ни слова не сказал о том, что придёт сущий ребёнок, кроха вдвое, если не втрое меньше крупной и сильной Барбары. Девушке, с надеждой протягивающей в окошко свою паспортную карточку, было лет двадцать на вид, и чёрный мешковатый комбез не по росту лишь усиливал впечатление. А ещё на её лице проступали из-под слоя косметики густые тёмные синяки. Барбара узнала их мгновенно и безошибочно; сколько раз она видела такие во время разговоров с Аськой, прежде чем та ушла наконец от своей сумасшедшей пассии!.. Что-что, а принимать важные решения Барбара за долгие годы службы научилась. Заблокировав терминал, она захлопнула окошко и вышла через боковую дверь в зал космопорта. – Прошу прощения за неудобства, – извинилась она перед недовольной (и, к счастью, небольшой) очередью. – Неотложный вопрос. И повернулась к девочке: – Пожалуйста, следуйте за мной. Они обе молчали, идя вдоль касс в обратную сторону, но от Барбары не укрылось, каким лихорадочным взглядом девочка шарит по залу ожидания. Отперев электронным ключом служебное помещение, Барбара пропустила кроху перед собой, убедилась, что в их сторону никто не смотрит, и захлопнула дверь. Спросила напрямик: – Сколько тебе лет? – Двадцать семь, – девочка снова протянула ей карточку, и на этот раз Барбара её взяла. – Я Энди. Уточнение было нелишним: имя родители ей дали ужасное, Барбара тоже не хотела бы, чтобы её так называли. На голофото Энди широко улыбалась, откинув за спину длинные светлые волосы, на голофото она буквально светилась радостью и счастьем. Сейчас от той красавицы ничего не осталось: перед Барбарой стоял затравленный и отчаянно храбрящийся зверёныш, коротко остриженный и прячущий шею под ненужным в жарком климате Акиви платком. – Бедный ребёнок, – искренне сказала Барбара, хоть и знала, что сожаления нужны Энди меньше всего. – Идём. Аська отвезёт тебя куда захочешь. – Я хочу на Патау. Я там нужна, – девушка спрятала карточку в нагрудный карман и застегнула кнопку. Объяснила: – Я инфекционист. О ПЧеЛе я знаю всё. Вдвоём они спустились по лестнице и вышли в техническую галерею, где по одной стене тянулись короба и трубы разных диаметров, а другая, застеклённая, выходила на лётное поле. Энди засмотрелась на узкие и лёгкие исследовательские корабли и едва не врезалась в стояк воздухопровода, Барбара вовремя её перехватила и сразу убрала руку, почувствовав, как девушка сжалась и напряглась от прикосновения. – Аська! – крикнула Барбара, когда галерея вывела их в полутёмный зал. – Ты здесь? – Мам, коммы отменили? – откликнулась дочь. Она выехала на роликовой доске из-под двигателя, в котором копалась, откинула полумаску и с удивлением уставилась на мамину сопровождающую. – Это Иоанна, моя дочь, – представила Барбара. – А это Энди, коллега Михала. Позаботься о ней, пожалуйста, а мне нужно вернуться на место. – Привет, – Иоанна потёрла лоб грязной рукой, оставив на нём чёрный след, и неуклюже поддёрнула завязанный на поясе комбинезон. – Друзья Михека – мои друзья. Куда тебе надо, подруга? – На Патау, – Энди запнулась, ожидая новых возражений. Иоанна расплылась в улыбке и кивнула. – Тогда ты по адресу. Я сегодня отправляюсь туда на грузовом "Мотыльке", везём основу для вакцины, расходники и продукты. Хочешь подняться на борт прямо сейчас? Где твои вещи? – Вот, – Энди приподняла сумку. Иоанна переглянулась с матерью и кивнула снова, задумчиво и печально. – Иди, мам, – сказала она, вытирая руки ветошью. – Мы тут разберёмся. Через поле она отвезла Энди в закрытом каре и посадила его у корабельного шлюза так, чтобы высокий борт заслонил их от космопорта. – "Мотылёк" обслуживают четыре человека, – объяснила она по пути. – Я капитан и навигатор, Тома – пилот, он жутко застенчивый и тебя не побеспокоит. Ещё есть Карл, он по технической части. Ему почти семьдесят, только тсс, я тебе об этом не говорила, ладно? В Новый год он всегда одевается Дедом Морозом и ходит по космопорту, раздаёт конфеты. Дети его обожают! Ну, и Матек, он мой дядя, он потрясающе готовит и отвечает за хозяйство. Я тебя устрою сейчас, и ты можешь подходить ко мне с любыми вопросами, но если что – полотенцами и пластырями заведует он. Корабль, по меркам Энди, никогда не покидавшей Акиви, оказался великолепен – сияющая громадина высотой с двухэтажный дом. Большую часть его, по словам Иоанны, занимал грузовой отсек, шесть кают ютились рядком по левому борту. – Заходи, – Иоанна распахнула дверь в последнюю. – Койка, шкаф, терминал. Санузел, извини, один на всех, но мужики там не засиживаются и в ванне часами не лежат, так что по большей части он в полном нашем распоряжении. Она подмигнула, и Энди, немного оттаяв, кивнула в ответ и рискнула спросить: – Сколько я должна заплатить вам за дорогу? – Не беру денег с братишкиных друзей, – беззаботно откликнулась Иоанна. Улыбнулась сочувственно, не разжимая губ: – Отдыхай, малышка. Здесь ты в безопасности. Тебя никто не обидит. Если захочешь, выходи к обеду в три часа, столовая слева в конце коридора, если нет – вылет в пять. Тома напомнит отдельно по общей связи, будь готова пристегнуться. Наконец она вышла, закрыв за собой дверь, и Энди осталась одна. Нерешительно, на ватных ногах она добрела до койки и медленно села, поставила сумку на пол и выронила рядом куртку. Она не чувствовала абсолютно ничего, кроме дикой усталости. Ужас последних дней, последних месяцев отступил, но разум и тело ещё не поверили в это, и Энди неподвижно сидела в тишине, пока не поняла, что ей срочно нужно в туалет. В коридоре, к счастью, ей никто не встретился. Облегчившись, она вымыла руки и постояла некоторое время, держась за края раковины, затем подняла голову и посмотрела в глаза своему отражению. – Он тебя не найдёт, – пообещала она чуть слышно испуганной девушке по ту сторону стекла. – Никогда больше. Смочив тёплой водой салфетку, Энди стёрла с лица косметику и взглянула на себя снова. Чернота слева от губ почти сошла, но под глазом ещё виднелась нехорошая припухлость, а ссадину у виска стянуло грубой коростой, наверняка останется шрам. – Никогда больше, – повторила Энди, с усилием скрутила с пальца обручальное кольцо и выбросила в утилизатор. И улыбнулась впервые за эти дни. – У меня плохое предчувствие, – задумчиво протянул Вадим, разглядывая новую откидную койку. Пришлось повозиться (и заплатить), но оно того стоило. Матрас, купленный Дэном полгода назад, переехал в кладовку, а личные вещи рыжего всё равно как-то незаметно уже давно переползли в капитанскую каюту. Свою Дэн оставил за собой и понемногу превращал в мастерскую, изредка уходя туда спать; сейф и оружейный шкаф разместили в бывшей каюте Славика, назначенной чем-то средним между рабочим кабинетом и комнатой переговоров. – Почему? – Дэн скинул кеды и забрался с ногами на койку, попрыгал. – Нормально держит. Я следил за установкой. – Да нет, я о другом, – Вадим не торопился раздеваться. – Как-то всё гладко шло последние дни, тебе не кажется? Где-то подвох. Он повесил фуражку на крюк у двери и стянул водолазку, а затем подошёл к краю койки и поймал Дэна за пояс джинсов, чтобы подтащить к себе и поцеловать в живот, задрав футболку и тёплый свитер. Поднял голову, поглаживая шрам, заработанный киборгом вскоре после Нового года. – Тощий ты, рыжий, – сказал Вадим насмешливо. – Куда только сгущёнка уходит! – Хочешь полную раскладку энергозатрат? – предложил Дэн. – Могу даже на принтер вывести. – Нет, спасибо, – Вадим прижался к нему лицом. Вздохнул. – Слушай, не могу, вот я буквально чувствую нехорошие эманации... Он не договорил, потому что в коридоре раздался вопль Теда: – Капитан! Вадим Георгиевич! Дэн затрясся от смеха. Спецагент застонал ему в живот и неохотно отстранился. – Я же говорил, – сказал он обречённо. – Накаркал, – с самым невинным видом отозвался рыжий. Вадим бросил на него мрачный взгляд и развернулся к двери, разрешил: – Заходи! Что стряслось? – Вадим Георгиевич! – пилот влетел в каюту и поспешно зажмурился. Спецагент подавил желание сделать то же самое: Тед коротко подстригся неделю назад, получив своё первое звание, и к этому пока не привык никто, включая его самого. В форме он выглядел весьма зловеще; к счастью, ношением формы на "Мозгоеде" не злоупотребляли, так что сейчас Тед был в чёрной майке и лёгких полевых штанах. – Лика украла киборга! – выпалил он. – Лика – что?! – не поверил Вадим, оглянулся на Дэна, мол, ты слышал то же, что я?.. – Украла киборга, – повторил Тед, переводя дух. – Угнала, то есть. То есть, уговорила. История становилась всё интереснее. – Да открой ты глаза уже, – распорядился Вадим нетерпеливо, огляделся и накинул рубашку, застегнул средние пуговицы. – И расскажи подробно. Её нужно спасать? Он надел фуражку и вытолкал Теда из каюты: во-первых, койка напрочь сбивала рабочий настрой, а во-вторых, в пультогостиной и обсуждать удобнее, и можно сразу от слов к делу перейти. – Её нужно забрать, – пилот убедился, что все одеты, и расслабился. – Их. У неё семестр закончился, всех выгоняют из общаги, а она его в своей комнате прячет! И не знает, как вывести! – Ясно. Запрашивай диспетчерскую, вылетаем. Дэн, сделай трассу до Асцеллы, самую короткую, – Вадим снова повернулся к Теду. – Что за киборг, не знаешь? – Судя по всему, DEX! – пилот развёл руками. Вадим поперхнулся. Помолчал. – Сорванный? – уточнил он осторожно, машинально потрогав бусину на запястье. – И твоя сестра его "уговорила"?.. Она действительно хороший психолог... и притом везучий! Тед сложно выругался и с явным трудом удержался, чтобы не сплюнуть. – Машка, покажи запись! – велел он. Из-под розового дивана, привлечённый шумом и голосами, выбрался чёрно-белый кот с рваным ухом и сломанным у кончика хвостом – "трофей" с одного из заданий. Трофеем его обычно и звали, иногда ещё Бонусом и Суперпризом. Кот, просуществовав почти месяц в гордом одиночестве на аварийной базе, обрёл одновременно веру в людей как в божественных кормильцев и страстную любовь к уединению, а потому спал всегда один, но прибегал на любой разговор в надежде на подачку. Обычно срабатывало – у всех ещё была жива память о тощем скелетообразном создании, едва таскавшем лапы, – и теперь дела у Трофея шли так хорошо, что вскоре он рисковал под диваном застрять. Маша развернула над капитанским пультом вирт-экран и включила сообщение. Лика сидела на заправленной кровати, скрестив ноги. Вид у неё был взъерошенный и встревоженный, и начала она с главного: – Тедди, мне срочно нужна твоя помощь! Стыдно признаться, но мне ничего не придумать! Я его протащила при старом режиме, а теперь всё поменяли, и я... Она остановилась, сообразив, что начала с конца, и единым духом призналась: – Короче: я украла киборга! У меня не было выбора, Тедди, честное слово! Его владелец ужасно с ним обращался, он его бил, и... В общем, Ланс, он сбежал, и я его понимаю и поддерживаю, я бы сделала то же самое! Вадим насторожился. Сорванный DEX по имени Ланс?.. "Невозможно, – не поверил он. – Не бывает таких совпадений, ведь нет?.." – Он хороший, он никому не причинил вреда, – продолжала Лика, – просто оттолкнул владельца и убежал, затерялся в толпе, а потом вообще пропал. Его искали несколько дней. А нашла я... Вот! Девушка развернула камеру, и Вадим убедился: совпадения бывают. Ланс – потрёпанная жизнью "шестёрка" Томаса Стоуна, – сидел на полу, обняв колени руками, и недоверчиво смотрел исподлобья. Он был в таком же (или в том же) рабочем комбезе, какой спецагент видел на нём на Матрице, только более заношенном и рваном, и в дурацких красных шлёпанцах с белыми помпонами. – Я принесла ему воды, – сказала Лика, – и протеиновых батончиков, а потом уговорила пойти со мной. Я не верну его тому человеку! Я думала выкупить его, но у меня нет таких денег, и потом, если я выдам себя, они узнают, что Ланс тут, и придут за ним, а я его никому не отдам! – Она решительно настроена, – заметил Вадим. – Она моя сестра, – мрачно буркнул Тед. – Безголовая, но смелая. – Сразу видно, что вы родственники, – пробормотал Дэн вполголоса. – Вот не начинай! – взвился пилот. Вадим предоставил им препираться без его участия и возобновил просмотр. – А хуже всего то, – в процессе записи сообщения Лика окончательно успокоилась, – что через неделю заканчивается семестр, и нас всех выгоняют из общежития. Я подыскала миленькую квартиру в городе, но вход и выход в общежитие только по паспортной карточке и под камерами, а окна и крыша на сигнализации. И я не знаю, что делать, и если бы ты что-нибудь мне подсказал, я была бы ужасно тебе признательна. Ты же умный, Тедди! И друзья у тебя умные, пожалуйста, спроси их тоже! Позвони мне! Целую. Файл закончился. – Ещё разочек, милый? – предложила Маша, сладко потягиваясь. – Нет, спасибо. Тед, напиши Лике, чтобы ждала нас и ничего не предпринимала. Пусть только Ланса предупредит, ещё не хватало испугать боевого DEX'а. Он мне в тот раз, правда, вменяемым показался, но рисковать не хочется. – Трасса готова, капитан, – Дэн обернулся и выразительно приподнял бровь, намекая, что "в тот раз" он запомнил и задаст пару вопросов позже. – Девяносто часов, четыре станции гашения, из них одна центаврианская. Через Патау быстрее бы вышло, но у них карантин по чумной лихорадке. Вадим кивнул и снова потрогал бусину. Попасть на Скаркс им не удавалось уже третий месяц, и что-то подсказывало спецагенту, что не выгорит и сейчас: либо новое задание придёт, либо потребуется отвезти Лику в безопасное место, а может, и вовсе случится что-то ещё, не угадаешь. А там дальше свадьба Славика, и штатный визит на Прайм, и было бы здорово найти к тому времени врача, не дожидаясь, пока Олесь выполнит угрозу и зашлёт к ним по жребию выпускника академии!.. "К осени, – пообещал себе Вадим. – У Таска день рождения, вот к нему надо успеть, и гори всё синим пламенем!" – Это у вас семейное? – поддразнил он Теда, прежде чем дать команду на старт. – Киборгов подбирать, как котят с помойки? – Меня не подбирали, я сам пришёл, – сухо заметил Дэн с оскорблённым видом. – И помойку с собой принёс, – подхватил Тед. – Это был отличный свитер, пока вы его не порвали!.. – Лучше моего? – ехидно ввернул Вадим. Рыжий замолчал, насупился и поддёрнул рукава того самого тёплого свитера, пережившего Новый год исключительно благодаря смене владельца. Тед, хохотнув, поднял над головой кулак с оттопыренным большим пальцем. – Диспетчерская взлёт разрешила, – доложил он, успокаиваясь. – Капитан?.. "Тесен космос", – подумал Вадим. Усмехнулся. И одобрил: – Поехали!..