Повелительница Султана

Настало время ужина. Всем наложницам дворца подали горячую еду и напитки. Дария прошлась по гарему, внимательно осматривая каждый низкий, круглый столик и проверяя наличие всех ста двадцати трех девушек. Рабыни разделились на группы, сели с теми, с кем им комфортно. Один стол забронировали исключительно фаворитки. Остальных они прогоняли, хотя мест за столом хватило бы еще на троих. Но и других не было желания подсиживаться к язвам. Они аппетит портят! "Надутые жабы" - дали им прозвища девушки и на этом успокоились. Калфа посчитала ровно сто двадцать две наложницы. Она никак не могла понять, кто отсутствует. Куда делась же неизвестная красавица? Подавать ужин ей второй раз никто не станет. Пока Дария стояла столбом, вспоминая, к ней тихонько подкрадывался котенок Заки. - Поглядите какой животик себе отъел, еле ходит, бедняга, - громко сказала одна из рабынь. Другие засмеялись. Пушистый комочек действительно двигался с трудом, а все потому что уничтожил данную порцию еды своей хозяйки за пару минут. Тарелка сверкала от чистоты. Калфа сразу поняла, кого не хватает. Ну, конечно. Майи. Где же эта девушка? На сколько ей известно, Ахмед приказал прислать к себе рабу после ужина. А время ужина подходит к концу. Ифран ага тоже заметил отсутствие одной особы. Он быстро подошёл к Дарии. - Куда пропала дурочка синеглазая? Нельзя заставлять ждать шехзаде Ахмеда. - Знаю, что нельзя. Откуда мне знать где она. Прячется, наверное. - Прячется? - хохотнул евнух, но поймав удивленный взгляд калфы, снова принял строгое выражение лица. - Что он делает с ней такого, что ей приходиться прятаться? Я думал девушкам нравятся делить постель с мужчиной. - Нравятся, но некоторые стесняются это признать. Не волнуйся. Я пойду и отыщу Майю. А потом отправлю к шехзаде. Ифран кивнул. Пусть этим займётся Дария. Она все - таки женщина, найдёт подход к молодой, очень уж "стеснительной" рабыне. Сам евнух не стал бы церемониться, силой принарядил и подкинул заказчику. Все. Готово! Калфа обошла весь дворец, поспрашивала о Майе у всех у кого можно, заглянула во все углы, однако нигде не обнаружила наложницу Ахмеда. Умеет же шехзаде выбирать себе девушек! Нет бы выбрать покладистую, послушную, тогда не пришлось сейчас бегать по коридорам, запыхаясь в собственном поту. Нашла она ее в оранжерее. Майя сидела в самом дальнем краю, на скамейке. Та вертела в руках кулон и напевала детскую песенку- считалочку. Ее голос эхом отзывался от холодных стен, создавая еще более ужасающую атмосферу. Свечей не было, одна луна освещала оранжерею через главное окно, размером чуть ли не во всю стену. - Что ты тут делаешь? - окрикнула рабыню Дария. - Немедленно вставай и направляйся за мной. Шехзаде Ахмед уже ждет тебя. Майя дернулась от неожиданного крика незнакомки. Кулон выпал из рук и тут же затерялся среди горшков с цветами. - К черту вашего шехзаде. Я никуда не пойду! Пропади он пропадом. Калфа потеряла дар речи. Как грубо! Майя никогда не вела себя ни с кем так грубо, если не считать инцидент с Хазирой. Какая, интересно, между ней и Ахмедом кошка пробежала? Откуда такая ярость, при одном упоминании о ее хозяине? - Что случилось? Он тебя обидел? Девушка нагнулась, подняв попу вверх торчком, и искала свое украшение. В ответ она что-то невнятно буркнула, но Дарии кое-как удалось разобрать слова. - Случилось. Я не хочу видеть этого убийцу, хладнокровного негодяя, бездушного... - тут калфа не до конца смогла понять сказанное, но это явно что-то плохое. - Лучше я просижу тут всю ночь. Мне не привыкать. По сравнению с темницей, здесь просто рай. Дария тяжело вздохнула, однако в следующую секунду мертвецки побледнела. "Убийца"? Она назвала Ахмеда убийцей? Нет-нет, не может быть. Майя нашла свое вещицу, осторожно сдула с него пылинки и положила в передний кармашек платья. Девушка хмурилась, глаза метали молнии, губы плотно сжаты в тонкую линию. Словом, разъяренная мегера. Если можно было бы убивать взглядом, то Дария давно слегла прямо на этом полу. - Что ты сказала? А ну повтори. - Я сказала, что не желаю видеться с убийцей. Вот. И вы не заставите меня подчиниться. Наложница села на скамейку, повернувшись спиной к калфе, выражая тем самым свой протест. Какая упертая. А куда делся привычный страх? Кротость? Майя изменилась до неузнаваемости. - Откуда ты узнала? - спокойно спросила Дария, оглядываясь по сторонам. - Подслушала в саду. Я знаю все и вы, как вижу, в курсе дела. Не думала, что вы согласитесь помочь этому... Этому отцеубийце. Или он вам угрожал? - Майя повернулась к женщине, ее голос стал мягче. - Чем угрожал? Казнью? О Аллах, бедная. - Какой казнью? О чем ты говоришь, милая? Дария покачала головой. Глупая. Эта девочка очень глупая и слишком эмоциональная. Услышала обрывки разговора, понапридумывала себе чего-то. Ничего она не поняла, а Ахмед, видимо, не потрудился объяснить. Ее лоб прорезала глубокая морщинка. Кажется, придётся синеглазку переубедить в неправильности ее мыслей. - Хатун, не стоит бросаться такими грубыми фразами. Шехзаде не такой, каким показался тебе. Майя снова повернулась к ней спиной, якобы игнорируя слова Дарии, но на самом навострила ушки. Очень уж интересно узнать правду. Калфа подошла ближе, нагло толкнула девушку и плюхнулась рядом, облегченно вздохнув. - Ты знаешь, что у Султана Селима был еще один сын - Азар? Тот, который на пару месяцев старше Ахмеда? - дождавшись кивка Майи, женщина продолжила. - Так вот, они никогда не ладили. Да что там не ладили. Терпеть друг друга не могли. Азар постоянно доводил своего младшего брата до слез. То толкнет случайно в лужу, то порежет периным ножиком, а то и жуков за шиворот подкинет. Они росли, росла их ненависть. - А что же повелитель? Он наказывал Азара? - осторожно поинтересовалась девушка. - Нет. Он любил Азара больше всех и всегда закрывал глаза на его "детские проделки", как любила отшучиваться Хазира Султан. Наверное поэтому мальчик рос таким мерзким хвастунишкой. Что бы Ахмед не делал, он не мог добиться от отца похвалы, а все его жалобы оставались неуслышанными. Одна мать - Вивиан, утешала его, ласкала в покоях и украдкой утирала слезы горькой обиды. А ведь ничего поделать не могла. Майя повернулась к калфе. Лунный свет упал на ее лицо. В глазах промелькнула жалость, смывая остатки ярости, а легкий румянец тронул щечки. Девушка явно заинтересовалась историей наследника. - Я не думала, что его детство было таким... Печальным. - Однажды, мальчики о чем-то поспорили и устроили драку. Азар был намного выше, больше ростом. В общем, силы не равны, но Ахмеда это не остановило. Азар решил в тот день навсегда избавиться от назойливого младшего брата. Он стал его душить. Майя ахнула. Румянец быстро сник, теперь кожа стала бледной, как сама луна. Дария понизила голос до шепота, хотя прекрасно знала, что рядом никого, кроме них двоих, нет. - Ахмеду пришлось защититься, а помог ему это сделать маленький ножик, которым он так любил вырезать деревянные игрушки. Одна у меня даже сохранилась. - Так получается... - наложница округлила глаза. - Получается Ахмед убил своего брата, а не его мать? - Да. Но знай, он сделал это ненамеренно. Если бы наш наследник не остановил его, то сейчас не ждал тебя в своих покоях. Это было необходимостью. А Вивиан просто взяла вину на себя. Майя пару минут не могла ничего произнести. Ее язык словно онемел, а слова застряли где-то у горла. Дария не дала девушке прийти в себя, как сразу продолжила раскрывать страшную тайну. - Падишах, как стоило ожидать, казнил убийцу своего сына. Сделал это своими рука, да еще тело приказал не придавать земле. Выбросили в лес, где дикие животные растерзали ее. Ахмед видел, как мать казнили. Своими глазами видел. В тот же день, отец стал для него врагом. Девушка неожиданно всхлипнула. Слезы навернулись на глаза. Майя прекрасно понимает, что тогда чувствовал Ахмед, ведь недавно она ее мать тоже казнили. Горькие воспоминания, кольнули и слезы полились по щекам. Сдерживать их не было больше сил. Калфа обняла рабу, прижала к своей пышной груди и ласково гладила по голове. - Ну тише, тише. - Дария, - сказала Майя после того, как окончательно успокоилась. - А Элизабет? Она... Она же помогла Ахмеду, верно? - Да. Элизабет очень ему помогла. - А кто она? Его возлюбленная? Женщина вдруг засмеялась, прижимая голову наложницы шехзаде к своей груди. Ее смех сильно смутил Майю, настолько сильно, что покраснели даже кончики волос! Вопрос, может, показался очень глупым, но для нее - важным. Почему - то англичанка никак не выходила у нее из головы. Мысли о ней грызли спокойствие. - Ох, милая, да ты ревнуешь. Такое предположение от Дарии совсем не понравилось девушке. Она поморщилась, словно положила в рот кусок лимона. - Вовсе не ревную! - грубо буркнула. - Ну тогда правильно. Не нужно. Элизабет не его возлюбленная и не станет ею. Ахмед пообещал фаворитке в замен помощи богатого мужа и хорошее приданное. Скоро она исчезнет из дворца, поверь мне. Майя облегченно вздохнула. Сразу стало так легко и свободно. - Что же ты сейчас будешь делать? Сидеть тут в темноте, холоде и одиночестве или пойдешь к шехзаде, которого наверняка мучает совесть? Он хороший человек. Я знаю его с самого рождения. Даже присутствовала на родах. Родился он такой маленький, хиленький, а орал на весь дворец. Девушка хихикнула, потирая мокрые щеки. Она больше не чувствовала гнева или обиды. Теперь ее охватила жалость, а еще... Еще нахлынуло преодолимое желание прижать к себе Ахмеда и поцеловать. Так крепко. Низ живота опалило жаром, груди заныли от представленных в голове картинок. Да, она хочет сейчас ласки шехзаде. Очень хочет. * * * Ахмед лежал на кровати и задумчиво смотрел в потолок. По обе стороны от кровати стояли свечи, они отбрасывали тени на стены. Пламя плавно перекатывалось из стороны в сторону, меня освещение покоев. Спать не хотелось, как тут вообще можно заснуть? Он ждал Майю. Наложница давно должна была прийти, но время шло, а надежда на ее приход все уменьшался. Шехзаде понимал, что обидел девушку, но она не должна игнорировать его приказ. Прийди Майя сегодня, он бы извинился, хотя делать этого не обязан. Объяснил, что Элизабет не его возлюбленная, а отец заслуживает такой смерти. И подарил бы ей уже золотые серьги, которые подготовил еще днем. На Майе мало украшений, да и платья слишком просты. Это все исправимо. Ахмед закрыл глаза, затем повернулся на бок. Через некоторое время поменял положение и тех пор делал это слишком часто. Мешало, раздражало все: твердая подушка, скользкая простынь, шум за окном. Сон не шёл, что совсем не удивляло. В одно мгновение, шехзаде отбросил одеяло и решил уже пойти на поиски наложницы, как вдруг двери открылись и в покои вошла Майя. У Ахмеда перехватило дыхание. Все-таки пришла. Девушка бросила на него взгляд и нежно улыбнулась. Улыбнулась? Он ожидал столкнуть с презрением, ненавистью, гневом, но не с милой улыбкой и открытым желанием. Рабыня прикусила нижнюю губу, как любила это делать, и медленно направилась к нему. Ее взгляд пугал. Сейчас она похожа на охотившуюся кошку. Такая же грациозная походка, такой же азартный блеск в глазах, подрагивающего хвоста не хватало, это бы идеально дополнило картину. Шехзаде не понимал чего ожидать. Вдруг она его просто поцарапать решила? Но нет. Царапать никто никого не собирался. Майя положила ладони по обе стороны лица Ахмеда и, дернув на себя, прижалась к губам. Поцелуй вышел не робкими и поверхностным, а очень, очень даже... Настоящим. Ее сладкий язычок скользнул в рот и сплелся с языком мужчины. Одну руку она зарыла в волосах шехзаде, а вторую обвела вокруг его шеи. Неожиданно. Напористо. Смело. Вот как действовала Майя. Она вошла в покои своего хозяина с одной целью - полностью отдаться в его власть и получить желаемое наслаждение. По началу, Ахмед не отзывался на поцелуи и ласку. Может, потому что не до конца верил в происходящее? Наложница взяла его руку, нагло положила себе на грудь, призывая того к действиям. Лишь после этого Ахмед словно очухался. Вмиг Майя оказалась под ним. Платье полетело в сторону, следом нижнее белье. Стоны срывались с губ поочередно, когда оба пришли в движение. Шехзаде шептал на ушко своей рабыни ласковые слова, а в ответ получал довольное мурлыканье, тихие смешки. Он опять позабыл обо всем, находясь внутри нее. Терял контроль над собой, чего обычно не происходило раньше, до Майи. Оба одновременно дошли до пика. Ахмед приглушенно зарычал после последнего толчка. Волны экстаза накрывали один за другим. На лбу выступили капельки пота, грудь часто поднималась от тяжелых вдохов. Семя он выплеснул внутрь, глубоко внутрь. Опять. А ведь пообещал себе, что такого не повториться. - Майя, - хрипло сказал. - Ты на меня не обижаешься? Я прошу пр... - Нет, - быстро прервала его наложница. - Не нужно. Я не обижаюсь. Ты прав, я не должна лезть в твои дела. Сделаем вид, что ничего не произошло. Ахмед скатился на бок и прижал к себе девушку. - Еще никогда я чувствовал того, что чувствую с тобой. А теперь спи, мой цветочек. Майя тоже обняла его, прижала к своей груди и шепнула, проводя руками по волосам шехзаде: - И ты спи, а я поохраняю твой сон. Заснуть ему удалось сразу. Во первых, тому поспособствовала приятная усталость после занятии любовью. Во вторых, однообразные поглаживая по голове. Рабыня перебирала его волосы, зарывалась в них пятерней. В третьих, мягкая грудь отлично заменила подушку, а тихое пение успокаивало. Так он засыпал каждую ночь в течении недели. Майя с радостью открывала для него объятия, не жалела поцелуев и голоса. Петь она умела хорошо. Ахмед слушал ее с удовольствием и радовался тому, что пела она только ему одному. Другие даже не подозревали о затаенном даре наложницы. Иногда перед сном, шехзаде дорисовывал ее портрет. Оставалось совсем чуть-чуть. Последние штрихи. Девушка теперь позировала без стеснения. Эти дни оказались самыми счастливыми в жизни Ахмеда. А потом на весь дворец лег траур. Скончался Султан Селим. Неизвестная болезнь победила повелителя, Аллах забрал его к себе и мучения мужчины кончились. Похороны прошли, слезы пролили. Ранья не могла прийти в себя, Мехмед тоже заметно подутих. Он не плакал, но была видна его скорбь. Отца он уважал и любил по своему. Хазира особо не мучилась. Единственное, что она сделала, так это нарядилась в черное платье и заставила себя пролить хоть одну слезинку. Так. Для вида. Теперь на Ахмеда взвалилась куча заботы. Он новый падишах. Правитель. Султан. - Дорогу, Султан Ахмед Хан Хазретлери. Именно так кричали, куда бы он не шел. Звучало настолько непривычно, что это буквально резало слух. Но постепенно Ахмед стал привыкать. Он больше не шехзаде, а султан. Больше не наследник, а правитель. Так пусть же и другие запомнят.