the new beginning

Апартаменты встретили её такой же безмолвной темнотой, как и каждый вечер до этого. Сбросив сумку с плеча на пуфик, Кэролайн оперлась рукой о стену и со стоном наслаждения избавилась от туфель. Ощущая приятное покалывание в уставших от целого дня беготни на десятисантиметровых шпильках ступнях, она пару секунд просто стояла с закрытыми глазами, наслаждаясь блаженной тишиной. Напряжение после рабочего дня начало постепенно ослабевать, уступив место усталости и удовлетворению. Она выиграла. Выиграла это проклятое дело. Выражение лица Ребекки в тот момент, когда судья вынес вердикт в её, Кэролайн, пользу, ещё долго будет греть ей душу. Не сдержав самодовольной улыбки, она неторопливо стянула с себя пальто и, бросив его поверх сумки, зажгла свет. Квартира тут же проявилась из темноты, но свет ламп не ослепил, как это обычно бывает, а лишь мягко озарил пространство. Ненавидящая электрический свет Кэролайн несколько месяцев искала подходящие лампы, которые могли бы сохранять эту тонкую грань полумрака, так необходимую ей для нормальной работоспособности. И нашла. Положив ключи на барную стойку, сделанную из тёмного, почти чёрного дерева, она достала из шкафчика початую бутылку вина и, наполовину наполнив бокал, пригубила. Живительный напиток приятным теплом распространился по телу, и Кэролайн расслабилась окончательно. Запустив пальцы в волосы, она чуть помассировала кожу головы, попутно взлохматив уложенные до этого светлые кудри, и подошла к панорамному окну, с которого открывался просто невероятный вид на ночной Нью-Йорк. Этот вид и был той самой причиной, по которой три года назад Кэролайн остановила свой выбор на этих апартаментах. Согласившаяся тогда помочь ей с выбором жилья Кэтрин точно вцепилась бы ей в горло зубами, если бы она отказалась от этой квартиры. Как от двадцати четырёх до этого. Но в открывающийся отсюда вид на город Кэролайн влюбилась с первого взгляда и, к счастью, кровопролития удалось избежать. В тот день. После заключения сделки купли-продажи их ждал ещё ремонт и вот тут уже без крови обошлось буквально чудом. Слывшая одним из лучших дизайнеров Америки Кэтрин оспаривала буквально каждое её желание, и в итоге Кэролайн едва не совершила самое страшное из всех преступлений. Не наняла другого дизайнера. Она негромко рассмеялась, вспомнив какую оскорбленную мину состроила тогда Пирс на её невинное предложение выслушать ещё чьё-то мнение и начала постепенно сдавать позиции, нехотя уступая ей каждую мелочь. Правда, конечным результатом Кэтрин все же осталась довольна, хотя и очень старалась этого не показывать. Неожиданный звонок в дверь заставил её вздрогнуть и подобраться. Бросив беглый взгляд на часы, показывающие половину десятого, она удивлённо приподняла брови. Поздние гости в её планы не входили. Бесшумно поставив бокал с недопитым вином на стол, она достала из ящика с утварью кухонный нож и двинулась к двери. Звонок повторился, на этот раз более настойчиво, и Кэролайн отстранённо подумала, что будь это киллер, собирающийся ее убить, нервничать бы он не стал. Нахмурившись ещё больше, она покрепче сжала нож в руке и взглянула в дверной глазок. На мгновение замерев, Кэролайн широко распахнула глаза и злобно заскрежетала зубами. Медленно выдохнув и мысленно досчитав до десяти, она отперла замки и, дёрнув дверь на себя, разъярённо взглянула на позднего гостя в узкую щель. Дверная цепочка, которую она не сняла, оказалась на удивление крепкой. — Чего надо? — Не очень-то гостеприимно с твоей стороны, love, — насмешливо произнёс бархатный баритон. — Не хочешь впустить меня? — Нет, — отрезала Кэролайн, мысленно порадовавшись, что не успела переодеться в домашнюю одежду и осталась в строгих брюках с белой блузкой и пиджаком. — Я тебя не приглашала, чтобы быть гостеприимной. Зачем пожаловал? — Мне… — он замялся. — Нужно поговорить с тобой. Очень нужно. Кэролайн иронично изогнула бровь и привалилась плечом к дверному косяку, мельком осмотрев его. Отросшая щетина, пристальный взгляд, углубившиеся синяки под глазами, напряжённые плечи, но кажущиеся абсолютно расслабленными пальцы — он был собран, серьёзен, хотя и старался этого не показывать. В таком состоянии Клаус обычно наносил визиты старшему брату, но никак не ей. — О чём таком важном тебе нужно поговорить со мной, что это не может подождать до утра? — после короткой паузы спросила она. — Может всё-таки впустишь меня? — Нет. — Это действительно важно, — терпеливо повторил Клаус. — У меня были планы на сегодняшний вечер, которые тоже «действительно важны». Я спрошу в последний раз: что тебе нужно? Маска невозмутимости дала первую трещину; Клаус сжал челюсти с такой силой, что заходили желваки. Кэролайн мысленно усмехнулась, внешне не шевельнув и бровью. Клаус никогда не умел играть в долгую, предпочитая скорость и силу атаки моральному и физическому изнурению противника. Может, поэтому он и выбрал профессию столь отличную от профессии старшего брата. — Мне… нужна твоя помощь, — через силу выдавил Клаус. — Ваши семейные проблемы чересчур сильно бьют по моему здоровью, чтобы заниматься ими на ночь глядя. — Ты абсолютно здорова. — По психическому здоровью, — он закатил глаза. — Да и после прошлого раза я зареклась влезать в ваши семейные разборки, и даже ты не заставишь меня снова сделать это. — Это не… — Клаус раздраженно выдохнул, взглянув на удерживающую дверь цепочку, как на злейшего врага. — Речь о Хоуп. — О твоей дочери? — удивлённо спросила Кэролайн. — А что с ней? Я видела её сегодня утром — она цветёт и пахнет. — О наших с дочерью отношениях, — процедил Майклсон и вдруг мило улыбнулся. — Пожалуйста, love, впусти меня, пока я не выломал эту дверь, выдернув эту чёртову цепочку. — Тронешь мою цепочку — я вызову полицию, — мгновенно ответила она. — А насчёт ваших отношений… У вас что, есть какие-то отношения? Ты ведь не появлялся в её жизни последние пятнадцать лет, она тебя знать не знает. В его взгляде мелькнула едва сдерживаемая ярость. Несколько секунд он явно боролся с собой. И выиграл. Промолчал. Кэролайн открыто усмехнулась, скрывая удивление. — Что ж, может тогда от потраченного времени будет толк, — пробормотала она и, приподняв брови, резко сказала: — Вкратце. — Разумеется. Она прикрыла дверь и, сняв цепочку, кивнула ему. Клаус неторопливо вошёл и, с интересом осмотревшись, остановил ставший удивлённым взгляд на ноже в её руке. — Ты ждала менее воспитанного гостя? — с усмешкой спросил он, но Кэролайн все равно увидела, как на секунду его кулаки рефлекторно сжались. — Я адвокат защиты, Клаус, — устало сказала она, положив нож возле раковины. — Последние пять лет не было и дня, чтобы я не получила пару-тройку угроз в свой адрес, в половине из которых слово «жизнь» было написано через «ы». — А если кто-то из них решит пойти дальше словесных угроз? — напряжённо спросил он. — И что ты предлагаешь? Стать моим телохранителем? — она чуть улыбнулась, а вот у него дёрнулась щека. Плохой знак. — Прости, но, боюсь, даже мой банковский счёт не оплатит телохранителя-спецназовца, состоящего на секретной службе в разведке. — Кэролайн, — прорычал Клаус. Кэролайн закатила глаза и подняла руки, показывая, что сдаётся. — Всё, успокойся и прекрати это делать. Вот уж чем ты точно никому из нас не поможешь. — Делать что? — Накручивать себя. Представлять, как меня зарежут в какой-нибудь подворотне или пристрелят на выходе из здания суда. Не беспокойся, не зарежут и не пристрелят. Вина? — Виски, — недовольно ответил он. — Откуда такая уверенность? — Твой брат пообещал мне это, — пожала плечиками Кэролайн и, наливая виски, быстро подавила улыбку, спиной ощутив каким обжигающим взглядом Клаус её наградил. — С каких пор ты на короткой ноге с Элайджей? — Элайджа? Он же ненавидит меня, ты прекрасно это знаешь, — Кэролайн поставила перед ним стакан с виски. — Нет, я говорила о другом твоём брате. — Вы с Колом стали близки? — он неприятно улыбнулся, вальяжно развалившись на диване. — Да, — с крайне невинным видом кивнула Кэролайн, сложив руки на груди. — И насколько именно? — Достаточно, чтобы не посвящать тебя в подробности, — скучающе ответила она и взглянула на наручные часы. — Ты обещал быть кратким. Я слушаю. Клаус молчал несколько секунд, смотря ей в глаза так, словно пытался что-то отыскать в них. Да, Элайджа был превосходным переговорщиком. Он мог часами изматывать своего оппонента, говоря обо всем и в то же время ни о чем, никогда не показывал истинных эмоций, держась отстранённо, холодно и властно. Так, чтобы его оппонент видел, с кем он пытается тягаться и очень быстро осознал тщетность этих попыток. И Кэролайн в той же мере — в совершенстве — овладела этим искусством за проведённые в зале суда годы. Поэтому, сейчас Клаус видел ровно то, что она позволяла ему увидеть. Холодного адвоката, ждущего решения своего клиента. Никаких эмоций. Никаких чувств. — Ты выросла, love, — с хрипотцой сказал он, в итоге отведя взгляд. Кэролайн сухо улыбнулась. — Тебя просто не было слишком долго. Итак? — Я встретился с ней. — Ты — что?! — Встретился с ней, — сквозь зубы повторил Клаус, смотря в свой стакан. — И как всё прошло? — она склонила голову набок и усмехнулась: — Паршиво, верно? Ну, надеюсь ты хотя бы не предстал перед ней со словами «Здравствуй, Хоуп, я твой отец. И хотя я понимаю, что ты считала меня мертвым последние пятнадцать лет, сейчас я готов и хочу стать твоим отцом»? — Ну, не совсем так, — пробормотал Клаус. Кэролайн обречённо прикрыла глаза. — Боже, Майклсон… — Так помоги мне, — разозлившись, вскинулся он. — Она учится у тебя уже третий год, ты наверняка знаешь как найти к ней подход. — Как найти подход в качестве преподавателя или в качестве внезапно вернувшегося из мертвых отца? — уточнила она. — Проклятье, — Клаус зарылся пятерней в волосы и с силой потянул за них. Кэролайн поморщилась и, не выдержав, быстро подошла к нему, остановив этот акт самобичевания. Он поднял на неё удивлённый взгляд, на что Кэролайн, как ни в чем не бывало, пожала плечами. — Голова же не виновата в том, что серое вещество внутри неё плохо работает. Клаус даже не улыбнулся, с проявившимся в глазах отчаянием всматриваясь в её лицо. — Прекрати, — она поморщилась и отвернулась, но он не дал ей отойти, схватив за руку. Кэролайн с пассивным удивлением взглянула на то, как он с неожиданным трепетом проводит большим пальцем по её ладони вверх к точке пульса, и вдруг задалась вопросом сколько же крови на этих руках. Впрочем, время, когда она имела право испытывать от этого осознания какие-то эмоции уже давно прошло. Слишком много жизней с тех пор загубила она сама. Она мягко высвободила ладонь и вдруг наклонилась к нему, уперевшись руками в его ноги и остановив лицо в жалких сантиметрах от его. — Тебя не было пятнадцать лет, — тихо сказала она. — Ты хоть понимаешь сколько это? Всё изменилось, Клаус. Я рада, что ты вернулся. Вернулся живой, а не по частям в гробу. Но чего ты ждёшь от меня, если даже твоя дочь послала тебя? Кэролайн выпрямилась и отошла к своему бокалу. — Прости, что так долго не приходил, — ровно сказал он через несколько минут. — Если у вас… близкие отношения с Колом, тогда ты знаешь, что… — Что ты вернулся из мертвых ещё два месяца назад? — хмыкнула она, полуобернувшись к нему. — Да, я в курсе. Уверена, у тебя были веские причины почему ты не давал о себе знать. — Они были. Клянусь, — Клаус серьезно посмотрел на неё. — Как только появилась уверенность, что мое присутствие не скомпрометирует вашу безопасность, я тут же пошёл к дочери. И к тебе. Кэролайн внимательно взглянула на него и произнесла: — Вернёмся к Хоуп. Чего ты от меня хочешь? — Она… Просто узнать её. Какая она. Чем она интересуется, что ей нравится. Что угодно. Я знаю, что вы близки. — Близки, — словно пробуя на вкус, повторила Кэролайн и пожала плечами. — Что ж, если с этими вопросами ты пришёл именно ко мне, а не к кому-то из родственников, значит мы общаемся с ней действительно ближе, чем они. Впрочем, меня это не касается. Какая она? Характером она пошла в тебя. Я бы даже сказала чересчур. Хоуп очень амбициозна, умна, расчётлива, но в то же время эмоциональная. Очень гордая. Ооо, гордости у неё вагон и вагонетка. Ты знаешь, что она ни копейки не взяла из тех денег, что ей ежемесячно перечисляет Элайджа? С её счета ни разу не снималась никакая сумма все эти три года, что она учится в университете. — Как же она живет? — шокированно спросил Клаус. — Работает, — Кэролайн улыбнулась и нехотя призналась: — Сказать по правде, она одна из моих лучших студенток. Так что, я посоветовала одному моему знакомому взять её на работу в бесплатную адвокатуру. — Она ведь только на третьем курсе. — И уже выиграла два дела. Конечно, с моей небольшой помощью, но тем не менее. На те копейки, что ей платят она снимает комнату. У неё есть друзья, есть парень. В общем, Хоуп живет абсолютно нормальной студенческой жизнью. — А… какие у неё отношения с… — С семьёй? — подсказала она это болезненное для всех Майклсонов слово. — Никакие. Элайджа для неё кто-то вроде далёкого толстого кошелька, который раз в месяц перечисляет ей кругленькую сумму. Ребекка, насколько я знаю, никогда особо не интересовалась её жизнью, но в тот момент, когда Хоуп изъявила желание учиться у меня, а не у неё, окончательно вычеркнула номер племянницы из телефонной книги. Что насчёт Кола… Пожалуй из всех, более менее она общается только с ним. Он для неё нечто вроде Элайджи, но более… вещественное. Кол приезжает раз в месяц-два, они ходят в кафе, общаются. Как-то так. — И отца у неё не было практически всю сознательную жизнь, — кивнул Клаус и горько усмехнулся: — Отличная семья. Воцарившуюся тишину нарушал только едва слышный бег секундной стрелки часов. Кэролайн взглянула в окно, ничего при этом не видя, и тихо сказала: — Это не твоя вина. Мы оба это знаем. — Знаем, — согласился он, поднявшись с дивана и чуть улыбнувшись. — Вот только ты, зная это, не хочешь даже говорить со мной. Что можно сказать о ней, которая думает, что я бросил её по собственной прихоти? Кэролайн отвела взгляд, нахмурившись. Клаус кивнул, сочтя это за вполне красноречивый ответ. — Спасибо за то, что впустила. — Клаус! — окликнула она его, когда он уже почти подошёл к двери. Он обернулся. Кэролайн помедлила, но все же продолжила: — Ты не появлялся эти два месяца… потому что опасался за нашу с Хоуп безопасность. У меня… сейчас очень непростой период в жизни. Я взяла одно громкое дело. Иск против одной могущественной фармацевтической корпорации. И… — она задумчиво пропустила нижнюю губу между зубами. — Знаешь, я никогда ещё не была так рада тому, что не успела родить детей. Сейчас, чтобы суметь довести это дело до конца, я убрала из своей жизни все составляющие. У меня не осталось ничего, кроме работы. Но они все равно находят рычаги, чтобы шантажировать меня. — Значит, не все, кто угрожает тебе, пишут жизнь через «ы»? — напряжённо спросил Клаус, понимая к чему она ведёт. — Да. Не все. Моя жизнь сейчас — это полный… — она вздохнула, не закончив, и усмехнулась: — Мне не нужен мужчина, чтобы сделать её ещё хуже. — Когда я был в подобной ситуации, ты была единственной, кто согласился помочь мне, — размеренно ответил он. — Без прикрас, если бы не ты — я бы уже был мёртв. Я твой должник. Поэтому, пожалуйста… Позволь помочь тебе. Кэролайн сощурилась, пристально смотря ему в глаза со сложенными на груди руками. Предложение было заманчивым, даже очень. Вот только она прекрасно понимала, что одной помощью тут дело не ограничится. Она сама захочет вернуться к той главе своей жизни, которую с таким трудом закрыла. Конечно, сейчас, если Клаус уже вернулся из того ада, куда Элайджа отправил его пятнадцать лет назад скрываться от врагов их семьи, то вряд ли он исчезнет вновь. Значит, опасность, угрожавшая ему, окончательно осталась позади. Но начав сближаться с ней, он вновь в ней окажется. Люсьен и так рвал и метал, узнав, что бедного фермера, подавшего иск против его корпорации, вызвалась представлять она — адвокат с самым громким именем в стране. Если до него дойдёт слух, что у неё есть болевая точка в лице брата сенатора Элайджи Майклсона… — Тебе пора, Клаус, — неожиданно резко сказала она и тут же поморщилась. Что-то пугающе легко её эмоции вырвались наружу. Кэролайн постаралась по возможности сгладить: — Прости, если ничем не смогла помочь с Хоуп. — Ничего, — кивнул Клаус, умело скрыв разочарование. — Я приеду к ней в университет завтра. Увидимся там. — Не думаю, что это хорошая идея, — торопливо произнесла она, но тут раздался звонок в дверь, и Кэролайн ошарашенно повернулась к двери. — Кого-то ждёшь? — напряжённо спросил Майклсон. — Не особо. Она подошла к двери, ощутив спиной как буквально в шаге от неё остановился Клаус, и уже взялась за ручку, как он остановил её: — Кэролайн… — Клаус, после десяти вечера к этой двери не подойдёт никто посторонний. Я же сказала, — с крайне невинным видом сказала она приподнявшему брови Майклсону. — Кол пообещал, что защитит меня. Она, больше не медля, потянула дверь на себя, как вдруг та широко отворилась, после явного толчка с той стороны. — Профессор, простите, что я так поздно, но вы ведь знаете о моих отношениях с семьёй и я просто не знала к кому ещё с этим пойти, — с порога затараторила Хоуп, проходя в квартиру и не заметив малодушно отступившего в тень Клауса. — Конечно, проходи, — закатив глаза, пробормотала Кэролайн, захлопнув за ней дверь. Бросив выразительный, так и говоривший «я же говорила, что характером она пошла в тебя» взгляд на молчавшего Майклсона, Кэролайн неторопливо прошла вслед за девушкой и только вздохнула, когда та в возбуждении зарылась рукой в русые локоны и чуть оттянула их. Белое строгое пальто с поясом элегантно подчёркивало её точеную фигурку, как и сапожки на небольшом каблуке. Она явно собиралась в спешке, учитывая небрежно обмотанный вокруг шеи шарф, и Кэролайн мрачно подумала о том, что причина этой спешки стоит сейчас в десяти шагах от них. — Знаете, я так зла на вас, — вдруг вскинулась Хоуп, заставив блондинку приподнять брови. — Вы… вы ведь наверняка знали, что он жив, но ни слова не сказали мне об этом. Почему? Почему вы ничего не сказали мне?! И сегодня мой отец просто появляется на пороге моей комнаты, я… Вы хоть понимаете, что я чувствовала?! — Могу представить, — пробормотала Кэролайн. — Сильно сомневаюсь, — саркастично парировала Хоуп. — Ваш отец тоже неожиданно воскрес из мертвых спустя пятнадцать лет? Мне с шести лет говорили, что он исчез при невыясненных обстоятельствах. Да о чем я говорю: на кладбище есть надгробие с его именем! Дядя Элайджа на любой мой вопрос об отце, не колеблясь, отвечал, что он умер, хотя тело так и не нашли. Ни тело, ни улик, никаких зацепок — ничего. — Разумеется, не нашли. Я, знаешь ли, неплохо знаю свою работу. — Не поняла, — нахмурилась Хоуп. Кэролайн изящно облокотилась плечом о не горящий сейчас камин и, рассматривая свой маникюр, поинтересовалась: — Может ты наконец присоединишься к нам, пока она мне глаза не выцарапала? Хоуп с немым вопросом на лице развела руки в стороны, но тут послышались осторожные шаги, и она приоткрыла рот, потеряв дар речи. — Ты… ты… — имея довольно богатый опыт общения с этой семьёй, Кэролайн только бросила тоскливый взгляд на недосягаемую сейчас бутылку виски, понимая, что если в данный момент у Хоуп нет слов, то совсем скоро их будет слишком много. И большая их часть будет ненормативными. — Хоуп, я всё могу объяснить… — попытался предотвратить бурю Клаус, но было уже поздно. — Объяснить? — со свистом выдохнула девушка и вдруг рассмеялась горьким, истеричным смехом. — Объяснить?! Что ты можешь мне объяснить? Почему ты исчез на пятнадцать лет? Почему вся семья в один голос заверяла меня в том, что я больше никогда не увижу отца? Почему ты вдруг объявился сейчас — как снег на голову свалился? — Хоуп… — А она здесь каким боком? — не дав отцу вставить и слово, Хоуп указала рукой на невозмутимо молчащую Кэролайн. — Вы что, настолько близки, что ты вышел из её спальни? — Из кухни, — с титаническим спокойствием вставила Кэролайн, но та этого будто не заметила. — Хочешь сказать, что она знала о том, что ты жив? И у вас двоих что, отношения? Может, вы вообще моя мать? — Что-что? — переспросила Кэролайн. — Конечно, нет, — быстро сказал Клаус. — Я не твоя мать Хоуп, — состроив гримасу, сказала блондинка и тихо добавила: — Боже упаси. Она только невинно передернула плечами на обречённый взгляд Клауса. — Ну я даже не знаю, — саркастично продолжила Хоуп, всплеснув руками. — По возрасту вы вполне подходите, почему бы и нет? — О да, я все это время скрывала, что ты мой ребёнок, Хоуп. И вообще, все студенты твоего потока — мои тайные дети, довольна? А родила я их, видимо, в промежутке между тринадцатью и восемнадцатью годами, потому что в свои восемнадцать я уже поступила в Гарвард и ни разу за время обучения не брала академический отпуск. — Хоуп, пожалуйста, послушай, — мужественно попытался переключить огонь на себя Клаус. — Послушать тебя? — указав на него пальчиком, переспросила Хоуп. — С чего вдруг? Кто ты такой, чтобы я слушала тебя? — Я все ещё твой отец, — процедил Клаус. — Ты бросил меня на пятнадцать лет! — прокричала девушка, сжав кулаки. — Пятнадцать! Какой ты отец после этого?! — Достаточно, — рявкнула на неё Кэролайн, увидев как вздрогнул от её слов Клаус. Хоуп замолчала, едва заметно трясясь от сдерживаемой ярости, но кричать на неё — своего профессора — она не могла. Профессиональный навык взял своё — линия защиты клиента мгновенно начала выстраиваться в голове, и Кэролайн железным тоном проговорила: — Вы двое все ещё в моем доме, так что будьте добры держать себя в руках. Скажи мне, Хоуп, ты действительно думаешь, что, будь у твоего отца выбор, он бы бросил тебя? Исчезнуть на пятнадцать лет, бросив шестилетнюю дочь на своих, будем честны, не самых надёжных родственников? — Я знаю что вы делаете, даже не начинайте, — перебила её Хоуп, скривив губы. — Вы прекрасный адвокат, необязательно доказывать мне это лишний раз. Но это не одно из ваших чертовых дел! — Как раз наоборот, — с тенью улыбки ответила Кэролайн. — Это было её самое первое дело, — тихо сказал Клаус, и блондинка встретилась с ним взглядами. — Моё дело. — Я не понимаю. — Всё началось ещё до твоего рождения. Задолго до твоего рождения, — Клаус устало взъерошил волосы. — Может, все же поговорим в другом месте? — Плохая идея, — едва слышно вздохнула Кэролайн, а Хоуп усмехнулась: — О, нет, мы поговорим здесь. Вы ведь близки, верно? Ты пошёл к ней сразу после меня — разумеется, вы близки. Значит, она будет твоим свидетелем. — Я не собираюсь тебе врать, — со стальными нотками сказал Клаус. — Откуда мне знать?! Я не знаю тебя, — она всплеснула руками. — Я вижу тебя впервые в своей сознательной жизни. Все это время я даже не помнила твоего лица, не помнила голоса — ничего. И я не знаю ничего, что могло бы хоть как-то подтвердить или опровергнуть твои слова. Но она знает, — Хоуп указала на мрачно слушающую ее блондинку. — А я знаю ее. Ее знает дядя Кол, который, по сути, единственный, кто хотя бы делает вид, что ему есть до меня хоть какое-то дело. Поэтому, если тебе есть что сказать, говори. Клаус прикрыл глаза и, терпеливо вздохнув, усмехнулся: — Кажется, профессор Форбс все же ошиблась. Характером ты пошла не в меня. — Цыплят по осени считают, — пробормотала блондинка. Отвернувшись от брошенного на неё пристального взгляда, Кэролайн только едва заметно поморщилась, когда он начал: — Что ж, ладно. Твой дедушка, Хоуп… был очень тяжёлым человеком. Честь семьи, репутация имени — для него не было ничего дороже. Почему твой дядя Элайджа пошёл в политику? Почему Ребекка пошла в адвокаты? Почему я пошёл в разведку? Потому что фамилия Майклсон должна внушать уважение. И страх. Всегда. — А дядя Кол? — Дядя Кол занимается тем… о чем я бы предпочёл не говорить вслух. — Он один из тех девяти людей, кто контролирует весь оборот наркотиков в стране, — невозмутимо сказала Кэролайн, заслужив гневный взгляд Майклсона. — Кстати, в свободное от собраний сената время твой дядя Элайджа занимается тем же самым. Он второй из этих девяти людей. — Кэролайн, — прорычал Клаус, но тут Хоуп стальным голосом произнесла: — Пап, я будущий адвокат защиты с фамилией Майклсон. Ты всерьёз думаешь, что мне не нужно знать о таких вещах? — кажется, радость от того, что она впервые за все время назвала его «папой», полностью заглушила смысл сказанного, и Клаус лишь наградил её взволнованным взглядом в ответ. Кэролайн быстро опустила лицо, стараясь подавить улыбку. — И какое отношение всё это имеет к твоему исчезновению? — Самое прямое. Каждый из нас шёл по пути, который выбрал для нас твой дедушка ещё в первый год жизни каждого из нас. Когда тебе всего двадцать, и ты заранее знаешь какой будет вся твоя дальнейшая жизнь… Думаю, ты примерно понимаешь какие чувства я испытывал. Как и любому подростку мне хотелось свободы: отсутствия правил, наличия выбора, но… Я родился в семье, фамилия которой обязывает жить так, как тебе прикажут. И выхода из этого нет. То же касалось и личной жизни. По окончании четвёртого курса я должен был жениться на дочери одного очень влиятельного бизнесмена, но тут… Девушка, с которой я на тот момент состоял в отношениях, внезапно забеременела. — Мама? — быстро спросила Хоуп, нацепив на лицо маску безразличия. Клаус кивнул. — Майкл был в ярости, — ровно продолжил он. — Поверь, милая, тебе очень повезло, что ты не застала его живым. Разумеется, больше всего его взбесил тот факт, что столь выгодный брак оказался под угрозой, и тогда он поставил мне условие. Либо девушка сама делает аборт и держит рот на замке, либо… её заставляют это делать. Я был в ужасе, — Клаус утомлённо потёр лицо ладонями. — Конечно же, после этого я сразу сказал ей делать аборт, ведь я не понаслышке знал на что способен мой отец ради собственной выгоды. — Ты… — с новыми силами начала, было, Хоуп, но тут Кэролайн резко оборвала её: — Хоуп! К тебе приходит клиент: парень, двадцать лет, едва почувствовал вкус взрослой жизни после детства, проведённого под влиянием тирана-отца. Он во всем на нем равняется, буквально боготворит его, хотя и боится при этом, и тут (чуть изменим ситуацию) отец приказывает ему убить человека, потому что иначе их семья будет разрушена. И парень это делает, потому что так сказал отец — человек, чьё слово на протяжении всей его жизни являлось законом. Линия защиты? — Тяжёлое детство повлияло на его психическое состояние. Чтобы оспорить обвинение, необходимо заключение психиатра, а также показания членов семьи. — Заключение у тебя на руках — человек полностью здоров, никаких отклонений не выявлено. Показания достать невозможно — семья влиятельна и не желает выносить сор из избы. Линия защиты? — Мне… — Хоуп нахмурилась, силясь найти ответ, но только поджала губы и резко произнесла: — Мне нужна минута и ручка с бумагой. Кэролайн молча подошла к своей сумке и, достав из неё ежедневник с ручкой, передала ей. Та тут же села на диван и, раскрыв его на пустой странице, начала что-то быстро писать. — Спасибо, — тихо сказал Клаус, пристально взглянув на сложившую руки на груди блондинку, когда та вновь встала подле него. — Я всего лишь решила устроить ей лишнюю тренировку. Часто так делаю, хотя и не у себя дома в десять часов вечера, — пожала плечами Кэролайн и вернула ему такой же пристальный взгляд. — Пожалуйста. Мисс Майклсон? Время вышло. — Можно попытаться доказать, что подзащитный стал жертвой контроля разума, — сосредоточенно смотря в свой листок, ответила Хоуп. — Неплохо, — оценила Кэролайн. — И как же это сделать? — Нужно предоставить присяжным доказательства того, что имелся факт психологического давления со стороны третьего лица. Это можно выяснить в ходе допроса подзащитного. Далее необходимо доказать, что преступление было спланировано и организовано исключительно этим человеком. — Очень неплохо, — медленно кивнула Кэролайн, но не успела Хоуп выдохнуть, как она резко произнесла: — Если не учитывать тот факт, что твоему подзащитному двадцать и он до смерти боится это самое третье лицо. — Не преувеличивай, — едва слышно сказал Клаус, но та и бровью не шевельнула. — Твой клиент выполняет твои указания ровно до того момента, пока вновь не попадает под влияние отца. Если вызвать того в здание суда, подзащитный и слова против него не скажет, а это означает только одно… — Отсутсвие главного свидетеля, — сквозь зубы закончила Хоуп. — Черт! — Ещё варианты или сразу закажешь открытку, чтобы послать своему клиенту в тюрьму, куда он попадёт после твоего проигрыша? — Ты не перегибаешь? — чуть наклонившись к ней, процедил Клаус. — Будешь учить меня, как делать мою работу? — приподняв брови, ответно спросила она. — Уж ты-то должен знать, что это бессмысленно. Хоуп же, зарывшись рукой в волосы и беспрестанно кусая нижнюю губу, прошлась из стороны в сторону и вдруг замерла. Повернувшись к Кэролайн с лихорадочно засиявшими глазами, она быстро сказала: — Эмоции, — Кэролайн удовлетворенно дёрнула уголком губ. — Вот через что нужно действовать. Подобное дело нельзя строить на фактах, нужно играть на чувствах. Самое главное — выбрать правильных присяжных. Необходимо учитывать их убеждения, их сходство с клиентом, чтобы можно было добиться сочувствия с их стороны. Чтобы выиграть такое дело, нужно заставить их забыть о законе и оправдать подсудимого, несмотря на факты. — Умница. Восхищенный взгляд Клауса говорил сам за себя, так что Хоуп скромно потупилась и поправила взлохмаченные за секунды волнения волосы. — Можешь продолжать, — с улыбкой подсказала Кэролайн Клаусу. — Да, я… — он прочистил горло и, чуть погодя, продолжил: — Я рассказал обо всём Хейли, сказал, что она не может решить рожать. Но твоя мать никогда не делала то, что ей говорили, — Клаус чуть улыбнулся, а внешне спокойная Хоуп впилась ногтями в собственные плечи. — Только то, что сама считала нужным. Она заявила, что чихать хотела на мнение и угрозы Майкла, что это её ребёнок и только ей решать как поступать. На раздумья у нас было всего пару дней, но к тому моменту мои мысли уже немного прояснились. По крайне мере достаточно для того, чтобы понять, что я не могу и не хочу допустить смерти собственного ребёнка только потому, что мой отец хочет получить несколько лишних миллионов. Я понял, что действовать нужно быстро и крайне осторожно, так что обратился за помощью к… одной родственнице. Я знал, что она ненавидит Майкла так же, как и я, и перспектива сорвать ему таковую выгодную сделку — мою свадьбу — пришлась ей очень даже по вкусу. Она достала поддельную справку об аборте, подкупила врача, чтобы в случае чего он рассказал нужную нам версию, и спрятала Хейли на весь срок её беременности. — Кто это? Что за таинственная благодетельница? — нахмурившись, спросила Хоуп. — Давайте всё по порядку, — мягко вставила Кэролайн. — Если ты решишь узнать все скелеты своей семьи в эту секунду, Хоуп, то вы и за неделю не обернётесь, а я бы всё-таки хотела выспаться перед завтрашними лекциями. — В общем, у нас все получилось. План сработал. По крайней мере, мы так думали. После того, как ты родилась, у нас возникла проблема посерьёзнее — защитить тебя. Во что бы то ни стало. На тот момент до моей свадьбы с той наследницей крупной корпорации оставался всего месяц, но я понимал, что если сделаю это, то больше не смогу не то что участвовать в твоём воспитании и жизни, но и просто видеть тебя. А меня это не устраивало. За тот год мои взгляды на жизнь, как ты понимаешь, кардинально поменялись, и я сказал отцу, что не собираюсь ни на ком жениться. Он отреагировал, на удивление, спокойно. Слишком спокойно. А через две недели после этого твоя мать погибла в автокатастрофе, — Хоуп прерывисто вздохнула. — И я понял, что ты следующая на очереди. — Но… но как же… — Кровные узы? Как можно было угрожать родной внучке? — усмехнулась Кэролайн.— Это не тот случай. Поверь, Хоуп, я видела твоего деда лишь раз в зале суда и у нас был всего один разговор один на один, но я могу тебе заявить со стопроцентной гарантией, что это чудовище, которое было способно убить кого угодно для достижения своих целей. — У вас был разговор тет-а-тет? — резко спросил Клаус. — Когда? — Был. Кажется, в конце я тогда ударила его по лицу, — она деланно легкомысленно пожала плечами. — Не суть важно. Рассказывай дальше, мы почти добрались до самого главного. Клаус покачал головой и, резко выдохнув, продолжил: — Я понимал, что ситуация выходит из-под контроля, что больше никто — ни я, ни кто-либо из нашей семьи не способен обеспечить тебе безопасную жизнь. И тогда я решил действовать. — Здесь, если позволишь, я продолжу, — Кэролайн внимательно посмотрела на хмуро слушающую Хоуп. — В подобных делах, делах, в которые вовлечены влиятельные и могущественные люди, крайне важна роль прессы. Если дать журналистам даже крупицы информации и за определённые плюшки подтолкнуть их собственное расследование в нужном направлении, то они смогут раздуть историю до того масштаба, когда общественный резонанс начнёт защищать тебя не хуже любого телохранителя. Ведь для таких людей репутация — всё. Без неё они никто. Так вышло, что мы с Хейли были знакомы. — Что?! — Мы учились в одном университете, — невозмутимо продолжила она, не дав Хоуп вновь распалиться. — Она на журналистском, а я, как ты знаешь, на юридическом. Мы были подругами и я… была в курсе её беременности. Единственное — я не знала кто был отцом ребёнка. Она не говорила. Только упомянула, что у него сумасшедшая семья и из-за этого ей придётся на время уехать из города. После того, как ты родилась она связалась со мной. Я была очень рада вновь услышать её, поздравила с рождением дочери, но… Что-то было не так. Она нервничала. Была напугана. На мои вопросы она отвечать отказывалась, только заставила пообещать, что если с ней вдруг что-то случится, то я позабочусь о тебе, — Хоуп прикусила щеку и отвернулась к окну. — Я списала это на послеродовую паранойю: мол, молодая мама боится за своего ребёнка — необычного мало. Но потом случилась та авария… И я поняла, что это была не паранойя. Я начала копать, искать следы того, что авария была подстроена, и в какой-то момент вышла на твоего отца. Узнав, что я учусь на юридическом, он попросил меня взять его дело. — Но вы ведь… — Хоуп нахмурилась, переводя вопросительный взгляд с одного на другую. — Была тогда только на втором курсе, да. Поэтому я и отказалась. И привела его к моей наставнице. Она это дело взяла. Майкл был в бешенстве, когда его имя появилось на первых страницах трёх самых популярных газет города. — Ты позволил им подключить прессу? — уточнила у отца Хоуп. — Я был впечатлён запалом докопаться до правды одной очень умной второкурсницы, — пожал плечами Клаус. — Поэтому, когда она сказала мне, что я могу спокойно доверять чутью и мастерству её наставницы, я поверил и отдал все карты им на руки. Тебя же я не выпускал из рук буквально ни на секунду. — И всё сработало, — подхватила Кэролайн. — Узнав о скандале, мистер де Мартель — отец той самой девушки, на которой должен был жениться твой отец — мгновенно разорвал помолвку. На Майкла накинулись репортеры, журналисты и все, кто только можно с одним-единственным вопросом: «Правда ли, что невинную молодую девушку убили по его приказу, потому что она угрожала ему разоблачить все его коррупционные махинации?» — Но ведь… — Мы добились желаемого: выполнили единственное пожелание нашего клиента — никто не должен был знать о ребёнке — и при этом спустили на Майкла всех адовых псов. То, что это была не правда, общественность волновало мало. Главное — факты. Девушка общалась с его сыном? Общалась. Резко исчезла после этого? Исчезла. А потом её тело вдруг обнаружили за рулём вылетевшей на встречную полосу машины. Нам даже врать не пришлось, только подкинуть прессе эти факты. Дальше они все сделали сами. — Но как это помогло защитить меня? И я все ещё не вижу причины твоего исчезновения на пятнадцать лет. — Это тебя не защитило. Это был ответный удар по твоему деду. Месть, если угодно. Конечно же, мы не смогли найти достаточно доказательств того, что смерть твоей матери была подстроена — люди Майкла хорошо знали свою работу. Дальше предварительного слушания дело не сдвинулось. Но мы добились того, чего хотели — общественного резонанса. И отмены свадьбы. Твоя защита же была устроена иначе. — По совету наставницы твоего профессора, — Клаус мимолётно взглянул на засунувшую руки в карманы брюк блондинку. — Я на бумаге изложил все, что знал о бизнесе отца. Все его тайные сделки, все схемы — в общем, всё, что могло его погубить. Его и всех нас. Отныне эти документы каждый день были со мной, а копия хранилась в моей именной ячейке в одном из банков. Мы дали знать Майклу, что если вдруг со мной или с тобой что-то случится, эти документы попадут на стол прокурора штата. — Но если ячейка была именной, кто мог их извлечь кроме тебя? — Мое доверенное лицо, — ответил Клаус и иронично посмотрел на закатившую глаза Кэролайн. — За время процесса мы… подружились. Так что, я ей доверял. — Больше, чем братьям или сестре? — После информационной атаки на Майкла, они, скажем так, не поддерживали меня в желании разрушить окончательно империю отца. Кроме меня, никому из них это бы не принесло ничего, кроме… неудобств. — Мерзкие лицемеры, — едва слышно процедила Кэролайн. — Так, ладно, — Хоуп потёрла пальцами лоб и сложила руки на груди. — И что было дальше? — Спокойная жизнь. На целых пять лет. Я поступил на службу в правительство, Кэролайн стала полноценным адвокатом. — Вы встречались? — ледяным тоном спросила Хоуп. — Да, — спокойно ответила Кэролайн под её горящим взглядом. — Более того, мы вместе воспитывали тебя. — Я собирался сделать ей предложение, — вдруг сказал Клаус. Кэролайн так резко обернулась, что шея тихо щёлкнула, но она и бровью не шевельнула, во все глаза смотря на задумчиво смотрящего на неё в ответ Майклсона. Оттенок горечи мелькнул в его глазах, когда она, осознав, отвела взгляд. — Что помешало? — осторожно спросила Хоуп, поумерив своё недовольство от ощущения повисшей в воздухе неловкости. — Тебе должно было вот-вот исполниться шесть, когда Майкл умер, — хрипло произнёс Клаус. — Инсульт. Думаю, не преувеличу, если скажу, что в тот момент мы впервые вздохнули спокойно. Опасность миновала. Ну, мы так считали. Оказалось, он позаимствовал нашу идею — все эти годы, на случай внезапной смерти, он оставил вполне чёткие указания своим приближенным что нужно сделать. Насколько я знаю, их было трое и, опережая твой вопрос, Хоуп, нет. Это был не кто-то из моих братьев. Эти люди провернули несколько не очень сложных манипуляций, и в результате я стал ответственен за десяток сорванных сделок, утечку информации у корпорации-конкурента и пару-тройку убийств. — Он подставил тебя? — тихо переспросила Хоуп. Клаус коротко кивнул. — Я стал целью номер один не только для де Мартелей или Касла, мной заинтересовалось ФБР. Ещё бы, — он жёстко усмехнулся. — столько дел наворотил. Я понял, что одному мне из этого не выбраться. Живым, так уж точно. Просить помощи у семьи я даже не планировал, они молчали, когда опасность угрожала тебе — моей дочери, почему в этот раз должно было быть иначе? Но, на мое удивление, с предложением помощи твой дядя Элайджа пришёл ко мне сам. Он как раз должен был избираться в сенат и помощь мне ставила его в довольно щекотливое положение, но его это, кажется, не сильно смущало. С помощью его связей мы смогли договориться о предоставлении мне работы под прикрытием в Восточной Европе, пока здесь стороны не согласятся пойти на мирное урегулирование конфликта и не будет решён вопрос с ФБР. Но чтобы добиться этого, было необходимо пройти через судебный процесс с федералами, выиграть его, а враждебно настроенные к нам семьи убедить в моей смерти, пока они не остынут. — Поэтому ты смог вернуться сейчас, — пробормотала Хоуп, нервно сглотнув. — Со смертью Майкла вы все лишились иммунитета, которое давало его имя. Но теперь… Дядя Элайджа один из самых влиятельных людей в стране, дядя Кол тоже, но в других кругах. Тетя Ребекка адвокат федерального уровня, не говоря уже о мисс Форбс. Никто и тявкнуть не посмеет в твою сторону. — Поэтому тоже, но не только, — ответил Клаус. — Видишь ли, дорогая, за время моего пребывания в этой ссылке, я тоже обзавёлся кое-каким весом в определенных кругах. Так что, тявкнуть они не посмеют не из-за кого-то из твоих дядь или тёти, а потому что связываться со мной им теперь себе дороже. — Террористы или наркотики? — с усталым вздохом поинтересовалась Кэролайн. — Всего понемногу, — уклончиво сказал он. — Господи, пожалуйста, хоть бы не торговля органами, — возведя взгляд к потолку, пробормотала блондинка. — Делаю все, чтобы свести её к минимуму, — качнул головой Майклсон. — Отрадно слышать. — Так, постойте, и вы сделали это? — Хоуп, старательно пытаясь скрыть дрожь в голосе, указала рукой на Кэролайн. — Вы выиграли суд против ФБР и инсценировали его смерть? — Работа адвоката не всегда подразумевает под собой работу только в здании суда и с конкретным обвинителем. Порой, появляется необходимость использовать эти знания для другого. И, да, я это сделала. — Ясно, то есть… — она помассировала виски и неуверенно посмотрела на отца. — Теперь все хорошо? Ты больше… не исчезнешь? — Нет, — на его лице появилась тень улыбки, но взгляд оставался серьёзным. — Обещаю. И теперь я могу помочь тебе, — вдруг обернулся он к Кэролайн, которая мгновенно отрезала: — Нет! Даже не думай вмешиваться. — Постой, ты сказал де Мартель? — вдруг спросила Хоуп, взволнованно смотря на цокнувшую блондинку. — Ты их знаешь? — вмиг напрягшись, спросил Клаус. — Мисс Форбс, это же… — она неуверенно посмотрела на сощурившегося отца, который внезапно мягким голосом подбодрил её: — Ну же, Хоуп. Кто это? — Никто, — резко ответила Кэролайн. — Вы закончили? Выяснили отношения? Теперь я могу лечь спать? — Где ты слышала эту фамилию, Хоуп? — проигнорировав её, железным тоном спросил Майклсон. — Это девичья фамилия жены мистера Касла, — медленно ответила девушка, настороженно смотря на скрипнувшую зубами Кэролайн. — Люсьена Касла. Владельца фармацевтической корпорации, с которой профессор Форбс сейчас судится. — Ты не сказала, что взяла иск против Люсьена. — А должна была? — приподняла брови Кэролайн. — Я сказала всё, что посчитала нужным, а впредь видимо буду ещё и прятать документы, чтобы мои студенты не совали свои носы куда не надо. Хоуп порозовела. — Кэролайн, не мне тебе говорить о том, насколько он опасен, — повысив голос, сказал Клаус. — Вот именно! Как и не тебе указывать мне какие дела брать, а какие нет, — со сталью в голосе ответил она. — Я никогда не отказываюсь от дел, за которые взялась, особенно если это дело против мерзавца, с которым у меня личные счёты. Клаус тяжело дышал, явно борясь с желанием заварить ей дверные петли, чтобы она попросту не смогла появиться на заседании. Но вот, он медленно выдохнул и скупо произнёс: — Сложности всегда были твоей слабостью. — И именно поэтому, я там где я есть. Как и ты. — Личное, говоришь? — он внимательно смотрел ей в глаза, но Кэролайн лишь бесстрастно кивнула. — Личное. — И эмоции не помешают тебе вести это дело? — Это поможет мне раздавить его, его жену, его бизнес, его жизнь, — размеренно перечислила она без тени горячности. Просто констатировала факт. — Я уничтожу его. И все, что ему дорого. — Что ж, — выговорил Клаус после непродолжительного молчания. — Тогда я хочу это увидеть. Кэролайн усмехнулась одним уголком губ и, задумчиво опустив взгляд, повернулась к Хоуп: — Ты выяснила все, что хотела? — Да, — замявшись, ответила та. — Самое главное — да. — Тогда, может, мы сможем пообедать? — осторожно спросил Клаус. — Скажем, завтра? После твоих занятий. И я отвечу на все остальные твои вопросы. Хоуп сощурилась, смотря на него чуть оттаявшим, но все ещё прохладным взглядом и вдруг резко спросила: — Ты дал мне денег, чтобы откупиться от меня? — Ты что сделал?! — воскликнула Кэролайн. — Ты же сама попросила выписать тебе чек, — торопливо произнёс он, но тут Кэролайн обречённо простонала: — Она проверяла тебя. И ты не прошёл. — Послушай, — он шагнул к угрюмо глядящей на него дочери и с горячностью произнёс: — Я сделаю для тебя всё, что захочешь. Что угодно. Мне не вернуть тех лет, когда я должен был быть рядом с тобой, оберегать тебя, но я очень постараюсь стать для тебя тем отцом, которого ты заслуживаешь. Пожалуйста, Хоуп, просто… Дай мне шанс. Хоуп, явно не замечая этого, нервно покусывала нижнюю губу, хмуро смотря на взволнованно ждущего её ответа отца. Наконец, отведя взгляд, она непреклонным тоном проговорила: — Завтра я заканчиваю в пять. Можешь заехать за мной в университет и сходим в кафе напротив. Там пекут вкусные булочки с корицей. — Конечно, — вздохнув с таким облегчением, словно она вынесла ему вместо пожизненного срока оправдательный приговор, тут же ответил он. — Завтра в пять. Как скажешь. Кэролайн опустила лицо, довольно улыбаясь. Хоуп тоже не сдержала мимолётной улыбки и сказала: — Тогда до завтра. Мисс Форбс? — Увидимся на занятии, — кивнула ей Кэролайн. — Но даже не надейся, что из-за этого разговора я сделаю тебе поблажку на завтрашнем зачете. — Даже если учитывать, что мы едва не стали одной семьёй? — иронично усмехнулась Хоуп, но слишком хорошо знавшая её Кэролайн все же успела заметить искорки грусти в серых глазах. — Но не стали же, — мягко ответила Кэролайн. — Иди, Хоуп. Остальное может подождать до завтра. Хоуп согласно кивнула и, бросив последний, любопытствующий взгляд на отца, прошла между ними к выходу. Дождавшись хлопка закрывшейся за ней двери, Клаус медленно подошёл к облокотившейся спиной о стену блондинке и тихо произнёс: — Спасибо. За всё. — Ну, как сказала твоя дочь, — она усмехнулась. — Мы ведь едва не стали одной семьёй. — Я действительно собирался сделать тебе предложение, — помрачнев, сказал он. — Даже кольцо купил. Но когда все это началось… Я понимал, что даже если мы успеем пожениться, я точно не успею оформить тебя опекуном Хоуп. Стоило мне исчезнуть и Элайджа бы наплевал на любые мои просьбы оставить Хоуп с тобой — он бы забрал её, по-хорошему или по-плохому. Ребёнка Майклсон не может воспитывать никто, кроме семьи. — Но будь я твоей женой, это дало бы мне основания подать в суд прошение об опеки над ней, — кивнув, продолжила за него Кэролайн. — Я бы не сдалась без боя, ты знал это. — Никогда не сдавалась, — улыбнулся Клаус. — Поэтому, я и не сделал этого. И хотя я не был в восторге от осознания того, что Хоуп вырастят няни и гувернантки, которыми её в итоге и окружили… Мысль о том, чтобы заставить тебя вновь пройти через подобное — суд, пресса, давление со стороны моей семьи — сразу после того, как ты лишилась меня, была ещё хуже. Кэролайн пристально посмотрела на него, не замечая, как в полутьме её взгляд не ярко сверкает от подавляемых эмоций. Опустив глаза на его губы, она прерывисто вздохнула, неожиданно вспомнив, как когда-то полыхала её кожа от их прикосновений, и вновь встретилась с ним взглядами. Оттолкнувшись от стены, она неуверенно, почти робко шагнула к нему. Потом ещё. И ещё раз. Пока не приблизилась вплотную, отстранённо отметив, как потемнел его взгляд, сейчас жадно следящий за каждым её движением, став почти свинцовым. Пропустив губу между зубами, Кэролайн, с решительностью прыгающего в ледяную прорубь, тихо произнесла: — Я больше не вынесу этого, Клаус. Если нечто подобное повторится, я просто не смогу этого пережить. Я едва выкарабкалась в тот раз. Но на ещё один меня не хватит. — Этого больше не произойдёт. Я клянусь тебе, — он осторожно, будто не веря в реальность происходящего, взял её лицо в ладони. Кэролайн прикрыла глаза и чуть зажмурилась, когда он коснулся губами её лба в лёгком поцелуе. — Я никогда не оставлю тебя. Если ты позволишь мне быть рядом. Кэролайн положила руки на его предплечья и мягко отстранилась, пристально взглянув ему в глаза. Так и не отняв рук, он лишь опустил их ей на шею, с нежностью поглаживая большими пальцами линию скул. — Ты обещаешь мне, что не станешь причиной того, что я буду вынуждена бросить это дело? — он сощурился, но она, не дав ему перебить себя, веско продолжила: — Я должна довести это дело до конца. Но я не смогу этого сделать, если буду думать, что мой следующий шаг может привести к… — она вздохнула. — Ты точно решил все свои вопросы? — До единого. До кристальной моей репутации, конечно, далеко, но мне это только на руку. Как и тебе. Я смогу нас защитить. Клянусь. Тебе не нужно беспокоиться об этом и уж точно больше не нужно будет хвататься за нож во время звонков в дверь. Кэролайн несколько долгих секунд явно боролась с собой, напоминая себе о легкомысленности и опасности этого решения, но желание вновь быть рядом с ним, ощущать его присутствие, прикосновения было столь сильным, граничащим с потребностью, что в итоге она, выдохнув, сдалась. — Что ж, раз даже твоя дочь после всего отважилась открыться тебе… Разве я могу поступить иначе? Клаус улыбнулся с такой открытой радостью, обнажив столь любимые ею ямочки, что Кэролайн, не сдержавшись, тоже расплылась в улыбке. Притянув её к себе, он медленно, с нехарактерным трепетом коснулся её губ своими. Все ещё улыбаясь, Кэролайн также осторожно ответила ему, все ещё не веря, что этот день наконец наступил и она нашла в себе силы согласиться рискнуть своим сердцем. Зарывшись руками в её волосы, Клаус поцеловал её настойчивее, чуть оттянув при этом ее нижнюю губу, и она ощутила, как ноги, дрогнув в коленках, перестают её держать. — Ты не представляешь, как сильно я скучал по тебе, — прошептал он, отстранившись и прижавшись своим лбом к её. — Ох, поверь, ещё как представляю. Он пристально взглянул на неё и вдруг самодовольно ухмыльнулся. Она стукнула его кулачком в плечо, но его ухмылка от этого стала только шире. — Ты уверена, что не стоит бросить дело против Люсьена? — внезапно посерьёзнев, спросил он. — Я не сомневаюсь в тебе, Кэролайн, никогда не сомневался. Но я не хочу, чтобы теперь ты стала его врагом номер один. Потому что, если ты думаешь, что я смогу пережить, если с тобой что-то случится, то ты сильно ошибаешься. — Не беспокойся обо мне, — она мягко улыбнулась, обняв его за талию. — Я уничтожу его в суде, а если он приблизится ко мне вне его стен… Уверена, Кол с радостью поделится с тобой информацией об обеспечении моей безопасности, если ты его об этом вежливо попросишь. — Что всё-таки между вами? — неуловимо напрягшись, спросил Клаус. — И как давно? А ещё, раз уж мы коснулись моих не самых адекватных родственников, что это за дело, в котором вы с Ребеккой выступаете против друг друга? — Не многовато ли вопросов для одного вечера? — с хитринками во взгляде отстранилась Кэролайн. — Мне не уложить тебе пятнадцать лет жизни в пятнадцатиминутный рассказ. И завтра с утра у меня лекции. Мне пора давно быть в постели. — Я могу уложить тебя, — с крайне невинным видом предложил он. — Вот уж нет, спасибо, — насмешливо хмыкнула Кэролайн. — Я согласилась начать все сначала, а не с середины. Мне нужно время, Клаус, — посерьёзнев, сказала она. — Также, как и Хоуп. — Я понимаю. Что ж, тогда, раз уж на завтрашний обед у меня уже есть планы… Как насчёт ужина? Скажем, в девять? — Договорились. — Тогда я заеду за тобой? — Хорошо, — изо всех сил сдерживая рвущийся наружу смех из-за такой явной и непривычной неуверенности в его голосе, кивнула Кэролайн. — Нам о столь многом нужно поговорить. — Успеем, — тихо пообещала Кэролайн, сверкнув глазами. — Теперь у нас для этого достаточно времени. — Тогда до завтра? — До завтра. Не скрывая переполнявшей его радости, Клаус аккуратно поцеловал её в щеку, вызвав у неё нежную улыбку, и, напоследок окинув её взглядом, покинул квартиру, неслышно прикрыв за собой дверь. Кэролайн, все также счастливо улыбаясь, прикусила губу и неторопливо провернула все дверные замки, не забыв про цепочку. — До завтра, — тихо повторила она.