Please Forgive Me

      Мы бежали. Мы сотни раз бежали. От победы к поражению, чередующиеся между собой события, столь важные для нас. Сражение за сражением. И так каждый раз. Но сегодня был последний день нашего бега… Конец и проигрыш. Мои руки дрожали. Я вспоминала сотни молитв, которых не знаю, но которые неосознанно приходили ко мне на ум. «Пожалуйста. Я не могу…» Гулкие тяжёлые шаги эхом раздавались по тоннелю. Шаг. Ещё один шаг. Уверенно и неотвратимо. Я слышу мерный писк включённых ламп, горящих бледным светом. Огромная тень перекрыла обзор на весь тоннель, тянущийся невероятно глубоко под землёй. Нет помощи, ни от кого. Ловушка. В моих глазах стояли горячие слезы, капающие непрерывным медленным потоком по щекам. Но даже они не могли скрыть от меня его окуляры. Их алчный блеск, желание и плотоядность. «Нет. Вернись. Прошу. Молю…» Мои ноги онемели от страха. Я перестала слышать даже собственные судорожные вздохи и всхлипы от гулкого шума в ушах и собственных мыслей. Он внимательно наблюдал за каждым моим движением, уверенный, что мне не сбежать на этих крошечных ножках. Свет его фиолетовых окуляр пульсировал в такт моего сердца. Возможно это моё воображение, но это так завораживало. Он медленным уверенным шагом двигался ко мне. Всего двадцать метров. Но что они значат для огромного бота? Ничего. «Я обещала. Я обещала…» Я дрожу словно маленький кролик, затянутый в удавку, что медленно стягивалась на шее, доставляя неописуемое удовольствие мучителю и невероятный страх и боль жертве. Мне не хватало воздуха. И я судорожно втянула его, а затем навела дуло смертоносного оружия на его Искру. Как он учил. Счастливые мгновения на пару секунд пронеслись в моем сознании. Как розово-красный закат разливался по синеве летнего неба, а мы стояли на зелёном холме. Невдалеке начинался сосновый бор, хвастающийся своей игольчатой красотой. Между ними текла неглубокая река, а холм плавно перетекал в отлогий склон над ним. Я с улыбкой слушала его наставления, как нужно правильно держать стойку и оружие, когда прицеливаешься. Его голос приятно слушать. Мгновение, которое желаешь растянуть на вечность. Пара взмахов ресниц, и счастливый миг ускользнул словно мираж, а я вновь оказываюсь в своём самом худшем кошмаре. Он замер, и по тоннелю разнесся шипящий звук спускаемых вентиляционных клапанов. Он принюхался словно хищник, почуявший загнанную дичь. Довольный оскал озарил его фейсплейт. И я вспоминаю про намокшие от моей крови бинты на ребрах и всех царапинах на теле. Он слегка склонился корпусом вперед, его шаг замедлился, став мягким и крадущимся. Охота началась. «Это ведь не ты…» Я делаю шаг назад. На что он моментально среагировал резким броском ко мне. Осталось лишь пару метров. Его протянутая рука почти достала меня. Пистолет дрожал из стороны в сторону, но я прицеливаюсь в горящую ярко-лиловым светом Искру. Оглушающий выстрел. «Прости меня…» Тоннель озарила вспышка, раздался треск покореженного металла. Его тело с громким грохотом упало рядом со мной, чудом не раздавив меня под собой. Всхлип. Ещё один всхлип. И тоннель унёс мой пронзительный крик на многие десятки метров в разные стороны. Его голова упала совсем рядом. Я видела, как медленно гасли его хищные лиловые окуляры, что даже в момент гибели не изменили своего жаждущего взгляда. Как он из последних сил тянул свои пальцы к жертве, жутко скребя ими по бетону, оставляя глубокие борозды. Проходит пара секунд, и я слышу последний тихий звук дезактивации, доносящийся из его тела. Свет его жизни погас. Мои ноги подвели меня, заставив упасть на холодный бетон, больно ударяясь коленями об пол. Отчаянный крик. — Нет! Я подползаю ближе к его щеке, прижимаясь к ней и шепча: — Прости меня… — некрасиво захлебываясь слезами, я гладила остывающий лицевой металл и просила прощения. Моя душа угасла вместе с ним, потонув в безнадёжной горечи утраты. Минуты и часы летели незаметно. Жужжали белые электрические лампы. Слезы давно высохли, оставив неприятную шероховатую корочку на щеках. Я сидела, облокотившись спиной об его голову, запрокинув свою к потолку, наблюдая пустым взглядом за полётом крохотных мошек вокруг светильников. Которые притягивали их своим манящим светом и губили при приближении. Чарующий танец круговорота жизни и смерти. Холодный затхлый воздух циркулировал по тоннелю, став безразличным наблюдателем страданий маленького человека, что уже бессмысленно сидел у безжизненной груды металла.