Симбионты

Гилл любил раннее утро, когда любимый муж еще сладко спал в их общей постели. Ему безумно повезло по меркам их планеты: член-симбионт выбрал себе постоянным партнером симбионт соседа и одноклассника. Сначала они не поняли, во что вляпались, Ори и Джи-Джи ворковали друг с другом пока хозяева обсуждали симпатичных одноклассников и редких залетных пришельцев. Симбионты получали удовольствие и без вмешательства Гилла и Мелоса. Они переплетались длинными шейками и терлись друг о друга выпуклыми, наполненными семенем грудками. Беседовать толком не получалось –довольные члены излучали такие волны наслаждения, что парни поневоле посматривали друг на друга с симпатией. Мелос первым понял, чем пахнет и даже пытался отстраниться, чтобы Гиллис мог выбрать себе партнера по вкусу, а не по прихоти симбионта. Но и он скоро сдался: Ори самовольно сбегал к Джи-Джи, и приходилось искать его по клумбам и скверам, надеясь, что симбионта не сожрал катур и он не попал под машину. Первая совместная ночь стала откровением. Оба они уже пробовали с другими, но оказалось, что когда симбионты соулмейтятся по полной программе, то удовольствие от секса не сравнимо ни с чем другим. Гилл помнил их первый раз, словно это было вчера, словно они не вырастили вместе двух прекрасных сыновей. Мягкие губы Мела прикоснулись к головке Ори, симбионта Гилла. А вот его собственный член не ласкался, маленькая жадная тварюшка сразу же начала тыкаться в промежность Гилла, пока не нашла яйцеклад. И мир взорвался, расцветился яркими цветами удовольствия. Мел тогда сам пересадил Ори к своей заднице, а все внимание отдал Гилу. Наслаждение было таким сильным, что сбивало с толку своей невыносимостью. В яйцекладе вертелся член, разыскивая все чувствительные точки и толкаясь в них головкой. Его собственный симбионт передавал волны горячего удовольствия прямо в мозг. А нежные объятия и поцелуи Мела вплетали особые тёплые и трогательные нотки в симфонию блаженства. Оргазм оглушил силой и интенсивностью, кажется, соулмейтнувшись, члены-симбионты усиливали ощущения друг друга. Гилл очень любил раннее утро. Члены симбионты спали на отдельной подушечке, свернувшись в трогательный комочек и переплетясь друг с другом. Разметавшийся на постели, уютный милый Мел дремал подольше. Гилл поднимался занавесить окно, чтобы сохранить в спальне комфортный полумрак, и шел варить бодрящий утренний чай. В это время ничто не влияло на его эмоции, и восприятие было чистым, незамутненным воздействием симбионтов. Розовые облака и сквер у дома, особенно красивый под лучами восходящего солнца, и даже вкус чая казались иными, когда Гилл выпадал из привычного фонового влияния эмоций симбионтов и мужа. Иногда он жалел, что старший сын, Кей, так и не смог найти подходящего партнера на родной планете и улетел скитаться по бесконечной галактике. А вот младший уже воспитывал своего малыша. Пока вскипала новая порция чая, Мел уже начинал ворочаться, а члены тихо ворковали, курлыкая. И жизнь наполнялась удовольствиями и становилась ярче. Гилл даже подумывал вернуть Кея домой и попытаться сосватать ему кого-то из местных, но Мел всегда стоял за свободу детей. И вспоминая, как муж предоставлял право выбора ему, Гилл соглашался не дергать ребенка. В конце концов, вечное раннее утро – тоже своего рода счастье.