Коноха: добро пожаловать в самую элитную школу мира!

      — Пап, а я теперь в музыкальной группе играю! — похвастался Наруто, сидя за обеденным столом. — Мне сказали, что ты придёшь на наш концерт? — воскликнул Лисов младший. Напротив парня сидел его отец — мэр Конохи. Наруто был практически точной его копией.       — Конечно, Наруто, я обязательно приду. — Минато Джирвйевич потрепал волосы сына. — Ты же у меня такой талантливый! — улыбнулся отец.       Лисовы сидели за столом и ужинали куриными отбивными, приготовленными мамой Наруто, Кушиной Курамовной. Красивая женщина с длинными волосами необычного красного цвета загружала в посудомоечную машину грязные тарелки.       Кушина уже давно является успешным предпринимателем. Её сеть салонов красоты расположена не только в Конохе, но и в ряде других деревень и стран.       — Значит, когда я тебя водила в музыкальную школу, ты отказывался! А сейчас вдруг решил снова начать играть на ударных! — завелась мама Наруто, громка закрыв дверцу посудомойки. Внутренняя Кушина уже готова была выйти наружу. Её рука невольно потянулась к сковородке, лежавшей на кухонной тумбе.       — Ну-у мам, — завопил Лисов младший, отрезая кусочек отбивной и кладя его себе в рот.  Я никак не мог подвести группу и Какаши Сакумовича! — хихикнул блондин, пережёвывая мясо.       — И правильно сделал! Мы тобой так гордимся! — похвалил своего сына Минато. — Так ведь, Кушина?       Женщина сразу положила сковородку на место, растаяв от искренних улыбок мужа и сына.       — Конечно! — сказала мама и крепко обняла своего Наруто.

***

      — Отец, тебе заняться не чем? Зачем ты собрался идти на этот чёртов концерт в субботу? — недовольно спрашивал Саске своего папу.       — Меня пригласил ваш директор и уже сообщил, что ты тоже участвуешь, — ответил Фугаку Мадарович, переключая каналы на телевизоре. — Хоть разок посмотрю на это твоё увлечение, чем ты занимаешься по ночам. Спать не даёшь своим укулеле. — строго сказал отец.       — Это никакое не укулеле! — воскликнул Саске. — Это гитара…       — Привет, пап, братишка! — в гостиную вошёл черноглазый парень, чуть постарше младшего Шариганова.       — Итачи! Как успехи в учёбе? Ты уже начал готовиться к выпускным экзаменам? — озабоченно спросил у старшего сына отец, отвлёкшись от телевизора.       — Да там не к чему готовиться. Я это всё выучил ещё два года назад, — садясь на диван возле младшего Шаринганова, сказал Итачи. — Кстати, Саске. Слышал, что ты в музыкальную группу записался. Молодец! — старший брат похвалил младшего брата и щёлкнул его по лбу.       — Ау! — воскликнул Саске, прижал ладони к месту чуть выше бровей.       — Я, может быть, завтра к вам зайду на репетицию. Очень хочу посмотреть на ваше творчество, — с улыбкой на лице скала Итачи.       — Может быть, не стоит, а? — пробубнил Саске.

***

      — Шикамару! Ты почему не пришёл на собрание, насчет баскетбола? Ваш физрук мне весь день названивал! — раздался громкий мужской голос из дверного проёма.       На стенах небольшой комнаты, где находился парень, были расклеены постеры. На них были изображены баскетболисты из команд разных деревень и стран. На некоторых даже красовались автографы игроков.       На полках стояли золотые кубки и дипломы. Для нескольких десятков медалей (в основном золотых) был уделен специальный крючок.       Шикамару лежал на своей кровати и залипал в телефоне.       — Ну-у пап, мне так лень было… К тому же, меня записали в музыкальную группу… — всё тем же сонным голосом пробубнил младший Олененко. — Мне сказали, что ты вместе с мэром придёшь на наш концерт в субботу?       — Да, приду, — ответил Шикаку Шикакувич, немного понизив тон. — И только попробуй опозорить семью Олененко! — снова воскликнул мужчина.       — Это вряд ли получится… — тихо сказал Шикамару и зевнул.

***

      Гаара вместе Саем шли по тёмным улицам Конохи. После неудачной репетиции настроение было испорчено. Сердце пронизывало ужасное чувство стыда.       — Что же нам делать? — озадаченно спросил своего друга Песков. — Моя песня им не понравилась. Даже Какаши Сакумович её не одобрил…       — У тебя же есть ещё несколько, — подбодрил новенького Рисунков. — Меня тоже не очень то приняли… — сказал парень, опустив взгляд на дорогу.       — Но-о… Мне кажется, они им тоже не понравятся… — дрожащим голосом сказал Гаара, взявшись за лямки рюкзака. — Ты видел, как на меня посмотрел тот брюнет?!       — Аа, Саске? Да он всегда такой… Хладнокровный…       — Понятно… — вздохнул Гаара. А ведь он так хотел подружиться с новыми одноклассниками. У бедного мальчика всю жизнь не было лучших друзей. Даже, когда он учился в Суне, в школе его все обижали, закидывали шарами из песка.       — В любом случае, надо попробовать. Мне кажется, талант песни писать, из всех нас есть только у тебя, — поднял дух Гааре Сай.       — Правда? Ты так думаешь?       — Конечно, — Рисунков снова натянул свою улыбку. Гаара незаметно ухмыльнулся.       — А ты сейчас куда, Сай? Где ты живёшь?       — В общежитии. У мамы нет возможности купить мне квартиру. Даже снимать никак не получается.       — А кем работают твои родители?       — Моя мама — художница, а отец…уже очень давно ушёл из семьи, — казалось, что Сай сейчас заплачет. Его кожа стала бледнее обычного. — Раньше у родителей была собственная картинная галерея. Но потом наша семья обанкротилась… — Сай отвернулся. — Галерею пришлось закрыть. Папа ушел к другой женщине. Мы с матерью остались совсем одни, — по щеке брюнета потекла еле заметная слеза. — Единственное, что сейчас может сделать мама — это продавать картины на улице или рисовать на заказ. Но очень мало таких, кто покупает их.       — «Да уж…Оказывается у меня не всё так плохо…» — подумал про себя Гаара. — «Я ещё не самый одинокий…».