Кровавая лилия

Осаму схватив пульт, сделал громче и тут... Попросту роняет тот из рук, широко распахивая глаза от удивления. Поскольку на экране тут же показали картину рыжего, на которой Осаму в ту же секунду узнал себя, явно в шоке глядя на экран, особенно после того, как ведущая сказала, что... Это последняя картина. И что это комментарии самого художника... Дазай практически мгновенно вскочил с дивана, услышав от ведущей ещё и фразу "Накаххара-сан просил передать, что эта картина для того человека, что скрасил его не долгую жизнь...". Сумико, сидя в кресле, закрыла рот обеими руками, смотря на Осаму, что накинул пальто, быстро выходя из квартиры... И препятствовать девушка ему не стала вовсе. Поскольку как минимум не увидела смысла в том, чтоб останавливать его. Тем более в сейчас.

***

Уже через десять минут Осаму буквально вломился в дом Чиби, что на удивление закрыт не был. И скинув пальто на ходу, быстро зашёл в спальню, тут же сильно вздрогнув... Поскольку под ногами что-то противно хлюпнуло, а перед глазами была картина едва дыщащего Чу, перепачканного собственной кровью лежащего на кровати, что находился в сознании из последних сил... При виде шатена он лишь мягко улыбнулся, в то время как кареглазый опустил взгляд вниз, наконец замечая длинный след... След из крови и лилий, что похоже выкашлял рыжик лёжа на кровати и не в состоянии встать вовсе. Осаму наплевав на кровь на полу, быстро подбежал, пока по щекам очень быстро стали бежать слёзы. Одна за другой они стали в быстром темпе скатываться по щекам кареглазого, пока рыжик лишь слабо вытер одной рукой чужие слёзы, стараясь дышать учащенней, дабы предотвратить новый и возможно... Последний его приступ — Кто она... Кто.. Кто виноват в этом?! Скажи мне, прошу... По чьей вине столько страданий?! — Осаму заливается слезами, по максимуму стараясь как не захлебываться в них, так и не повышать на рыжего голос. Он надеелся... Надеелся на то, что хотя бы сейчас Чу скажет кто она.. Или он. Хотя в любом случае эта информация попросту ничего не сможет изменить, поскольку надо было... Надо было раньше. На удивление, в ответ на слова Осаму, рыжик аккуратно гладит его по щеке, слабо улыбаясь и тихо хрипя сквозь жуткую боль — Я.. Л-люб-блю т-теб-бя... Ос-сам-му..) — После услышанного, слезы по щекам кареглазого побежали только быстрее, а сам он стал едва-ли в них не захлебываться, беря одну ладонь Чиби в свои две, как... Чужая рука слабеет... И вовсе прекращает двигаться. Как и сам рыжий, что не смог бороться и дальше, закрыв глаза и тихо, почти что беззвучно задохнувшись благодаря последней, выросшей лилии, что перекрыла доступ к кислороду окончательно... Как только рыжик... Испустил последний вздох, сердце Осаму словно остановилось. Глаза широко рассширились, а сердце стало колотиться как бешенное не в состоянии понять, принять и осознать то, что он только что... Фактически по собственной вине потерял самого близкого в его жизни человека. Слёзы вовсе не собирались останавливаться, пока Осаму тихо всхлипывая, крепче сжал чужую бледную ладонь, утыкаясь в одеяло, которым были укрыты ноги рыжего... Казалось... Словно весь мир остановился. Шатен очень долгое время не мог прийти в себя. Несколько часов непрерывно, в полнейшем шоке и истерике он просидел в одном положении с трупом лучшего друга, крепко держа его за руку, словно это может вернуть его к жизни... Из такого состояния его смогла вывести лишь сама Сумико, что заметив очень долгое отсутствие любимого, приехала к Чу, а как зашла в комнату... Громко вскрикнула, тут же закрывая рот обеими руками вновь, пока по щекам так же скатились пара слезинок. Она и подумать не могла.. Что все может обернуться настолько плохо. К тому же.. Она даже предположить себе не может, насколько сейчас больно кареглазому. Тому человеку, что вырос вместе с тем, чьё бездыханное тело сейчас лежало на кровати... Блондинка тут же оттащила Дазая от трупа, не смотря на то, что тот вырывался, не хотя отпускать Чую. Но как только это получилось, зеленоглазая так же вызвала скорую...

***

Прошли... С тех самых пор всего сутки с копейками. За эти сутки.. Разумеется Осаму всё ещё очень плохо воспринимал ситуацию. Он не спал вовсе и плохо вообще мог себе представить то, как будет вести себя да и сможет ли вообще выдержать похорон рыжего. Но не смотря на это... Когда Сумико казалось бы, предложила разумную идею, а конкрентно - _не_ идти шатену на похороны, дабы не сорваться лишний раз, тот наотрез отказывался, аргументируя тем, что лучший друг из него и так ужасный получился... И он просто не может ещё и похороны пропустить. Даже ценой своего психологического здоровья, он не может иначе. Уже на похоронах... Осаму практически не плакал. Он максимально старался держать себя в руках, хотя внутри развивалась самая, что ни на есть настоящая истерика, которая медленно рвала изнутри с каждой секундой, как и сами слёзы с каждой секундой было сдерживать всё сложнее и сложнее. Но тут... Когда рыжего ложили в гроб, прямо из груди... Распустилась одна единственная, лиловая лилия... И это было единственным и практически самым сильным толчком, которого для кареглазого более чем хватило для того, чтобы тут же впасть в истерику и в бреду рвануть к гробу, как тут его за плечи схватила Сумико, аккуратно обнимая со спины и тем самым останавливая... Шатен лишь тихо поварачивается, обнимая блондинку и тихо, едва слышно и чертовски часто всхлипывая ей в плечо, стараясь хоть как то взять себя в руки — Эт-то... М-моя в-вин-на.. — Девушка мягко гладит Осаму по голове, вздыхая и стараясь его успокоить, прижимая парня к себе крепче — Ты не виноват, солнце... Никто в этом.. Не виноват — После сказанного, Сумико подняла лицо шатена на себя, мягко целуя в лоб и стараясь вытереть жгучие слезы с чужих щёк, которым не было конца. — Я уверена... Где бы не был сейчас Чу.. Он счастлив) — Девушка слабо улыбнулась уголками губ, вновь погладив каштановую макушку и сама, едва слышно всхлипывая. Осаму лишь молча прижался к ней ближе, утыкаясь в плечо и дрожаще от слёз отвечая — Я б-буд-ду... С-сил-льн-но п-по н-нему ск-куч-чат-ть... — Блондинка после услышанного, молча поджимает алые губы, утыкаясь в чужие каштановые локоны и тихо шепча — Я тоже, милый... Я тоже.. *** Со смерти Накаххары прошёл почти год... Осаму за это время пережил полноценный, психологический ад, пытаясь хоть как-то смириться с тем фактом, что рыжего больше нет. Он посетил множество психологов и при помощи Сумико, что всё это время была рядом и помогала со всем, с чем только возможно он кое-как, но смог всё таки пережить... И ужится с фактом того, что нельзя очень сильно зацикливаться и надо жить дальше... Только вот Чую.. Чую он уж точно никогда не сможет забыть. И сейчас... Будний день. Теплый, весенний вечер и спокойная прогулка. Кареглазый со своей любимой под руку возвращается домой и тут немного приостанавливается, отпуская чужую руку и кивая блондинке, спокойно улыбаясь — Мне нужно кое куда заглянуть... Скоро буду дома) — В ответ на слова шатена, девушка даже спорить не стала, спокойно кивая и поцеловав напоследок в губы, свернула в сторону их квартиры, пока сам шатен продолжил свой путь прямо... И вскоре прошёл прямиком на кладбище, аккуратно проходя вглубь кладбища и неспеша осматриваясь. И наконец натыкаясь на могилу Накаххары. Кареглазый тут же аккуратно опустился перед могилкой на колени, ложа на неё пару ярко-красных, декоративных роз и тихо шмыгая носом. — Сегодня... Уже десять лет нашей дружбы..) Жаль.. Что.. Я не могу обнять тебя по такому случаю..) — По щекам снова неспеша и аккуратно стали течь слезы, пока шатен затих, закусив губу и смотря на надгробную плиту... — Я очень скучаю, Чу... — После сказанного Осаму, по спине шатена пробежал ощутимый холодок... И он был явно не спроста. Как никак... Чуя абсолютно всё слышал. И он рядом. И весь этот год был рядом. А сейчас... Услышав эти слова единственное что может, так это молча обнять кареглазого со спины... Надеясь, что тот это хотя-бы почувствует. И тот однозначно почуствовал, лишь легонько улыбнувшись и вытерев слезы, спустя секунд десять поднявшись — Обещаю навещать тебя как можно чаще...) — И вскоре... Осаму покинул кладбище, тяжело вдыхая и надеясь на то, что тот ощутимый холод... Ему не показался. И что понял он всё верно.