Янтарно дикий и королевский светлый

      С каждым часом пир все сильнее и краше. Взрослые представители династий удалились в отдельный зал для каких-то разговоров, куда удалился глава семейства Чон и Хосок, кинув брату хмурый взгляд. Чонгук только закатил глаза, скидывая с плеч надоевшую мантию, оставаясь в темной рубашке и зауженных брюках с сапогами.       Чон всегда знал о своей привлекательности, но об этом ему сейчас напоминают молодые омеги, смотрящие с неподдельным восхищением на широкую грудь и руки кофейного оттенка, под кожей которых виднеется паутинка вздутых вен. Как бы так у кого преждевременная течка не началась, ему только этого не хватало.       Намджун куда-то удаляется, лукаво подмигнув, оставляя Чонгука наедине со всем этим королевским безобразием. Вокруг реками льется шампанское, играет какая-то музыка, идут политические разговоры даже среди подростков, сынов и дочерей виконтов и всей этой мути, которой Чон старается не касаться. Ему хочется слинять где поменьше людей и есть свежий воздух, именно поэтому он идет к выходу из залы, прошмыгивает через дверь, где его встречает пустующий коридор с тянущейся прохладой. Он идет на зов свежести, пока не оказывается на покрытом пушистыми хлопьями снега балконе, а впереди стоит фигура в белом платье. Приехали. — Рада видеть вас, наследник Чон, — хмыкает девушка, чуть кивая головой. — А как же реверанс? Или я недостоин такой чести от столь «прекрасной» омеги? — Я расчитывала на спокойный вечер без твоей компании. — Какое совпадение, — Чонгук приваливается спиной к холодным перилам, довольно выдыхая горячий пар. — Но тут наткнулся на одну омегу… — Ты заинтересован во мне как в омеге? — хихикает принцесса. — Постоянно говоришь о моей сущности, но по имени не называешь. — Оно мне противно, а твоя сущность единственное хорошее в тебе. — Не могу сказать того же о твоем альфе, — фырчит девушка, разворачиваясь на каблуках и хочет удалиться с балкона, оставив последнее слово за собой. Но… — Не надоело разыгрывать весь этот спектакль? — М? Ваш говор южан мне не понятен, звучит как-то грубо и неотёсанно. — Весь вечер ты только улыбалась и мило кивала всем, не устала играть в хорошую принцессу? — Это не… — Могла бы сделать вид, что тебе капельку весело, — продолжает нападать он, смотря в голубые глаза девушки. — Чонгук, ты пьян? Теперь понятно, почему альфа внутри тебя хочет кого-нибудь сожрать, — принцесса убирает светлую прядку волос со лба. — Детское время давно закончилось, пора в кроватку. — Какая ты самоуверенная, — продолжает Чон, отталкиваясь от перил. Он идет прямо на девушку, что просто стоит, не боясь, и ждет чего-то, скептически выгибая бровь. Альфа останавливается в паре сантиметров, смотря с превосходством сверху вниз, улавливая едва уловимый и тонкий, как ниточки, запах жасмина. — Все без ума от такой милой наследницы, только я — не все. Прости, что не одержим тобой как остальные, ты мне противна. — Я думаю иначе, — улыбается девушка, касаясь пальчиками ворота темной рубашки. Ее прикосновения холодят горячую кожу, взрывая внутри парня странную бурю чувств и ощущений. — Ты как раз одержим мной, и, если ты не заметил, я всегда держала дистанцию и была предельно коротка в разговорах. Но только посмотри, как твой альфа внутри реагирует на меня, м? И это ты говоришь, что я противна тебе?       Принцесса убирает от него свои ладони, кидает последний взгляд и уходит с балкона, но только цепкие руки и явное раздражение не дает ее отпустить. Альфа рассержен. Альфа зол. Его победила омега.       Он рывком притягивает хрупкое тело к себе, что вмиг сжимается как комочек. Она отталкивает его, не рассчитав силы, и парень валится за ограду с балкона, утягивая за собой девушку…