До сих пор не знаешь моего имени

— Надеюсь, это шутка, мистер Долиш! Найдите кого-нибудь более подходящего для такого ответственного задания! — возмущалась раздраженная Гермиона. — Мисс Грейнджер, я всё понимаю, у вас с этим человеком связаны не самые приятные воспоминания… — Не самые приятные?! О-о, это мягко сказано, Джон! — Гермиона, прекрати! — не выдержал глава Аврората, повысив голос. — Это такое же задание, как и любое другое. И уж поверь, куда менее опасное, чем я бы мог тебе предложить. — Я считаю, что Джессика справится не хуже меня, почему бы не назначить на задание её? — Ты идеальный кандидат! Ты выросла в семье маглов, а значит, прекрасно разбираешься в магловских привычках, тебе не придётся строить из себя Мерлин пойми кого. — Мистер Долиш, мне показалось, или вы прямо указали на мою принадлежность к нечистокровным и считаете это причиной, по которой я обязана сделать что-то? — лучшая защита — это нападение. — Попахивает ущемлением моих прав! — А вот эти приёмчики оставь для Малфоя, там тебе как раз понадобится острая смекалка. Нога Гермионы, нервозно дёргающаяся под столом, больше не могла выносить такого напряжения. Схватив себя за колено, девушка силой остановила безотчётную дрожь и, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться, смиряясь со своей участью. — Хорошо, мистер Долиш, — нарочито сдержанно промолвила она. — Выкладывайте, что конкретно от меня требуется. Джон осторожно выдохнул. Надо сказать, он не был уверен на все сто, что Гермиона согласится, но никому другому он не мог довериться в столь щекотливом вопросе. — Итак, как вы уже знаете, у нас есть основания полагать, что торговля тёмными артефактами и незаконными зельями неким образом связана с семьёй Малфоев. Но у нас нет прямых доказательств, и мы не можем однозначно утверждать, что они действительно замешаны в этом. Наша цель — втереться в доверие Драко и узнать, есть ли хоть какой-то посыл к тому, чтобы взять Малфоев под арест. Нам может помочь любая зацепка. С тех самых времён, как свергли Волдеморта, всех приближённых к нему магов отправили в Азкабан. Вот только Малфоям, как обычно, удалось ускользнуть от действительно страшной кары. Люциус отсидел всего пару лет, а Нарцисса с Драко и вовсе отделались лёгким испугом. Но так могло показаться лишь на первый взгляд, в действительности же их лишили практически всех благ, заморозив все счета в банке, оборвав выстраиваемые веками связи, на корню перерезав былое влияние их фамилии, оставив лишь наполненное растерзанными душами поместье Малфой-Мэнора. — И каким образом это должна сделать я? — А вот здесь я всё продумал! — воодушевлённо воскликнул Джон. — Каждый вечер четверга Драко Люциус Малфой посещает интересное магловское заведение и бывает употребляет там немалое количество алкоголя. С каждым новым словом Джона глаза Гермионы становились всё круглее. Когда ей сообщили, что придётся немного поболтать с Малфоем, она представляла себе это малость иначе. — Ты выпьешь оборотное зелье, возьмёшь облик симпатичной незнакомки и заведёшь непринуждённую беседу в баре. Всё предельно просто! — Предельно просто, — нервно усмехнулась она.

***

В отражении зеркала стояла привлекательная девушка с каштановым цветом волос, карими глазами и весьма милыми чертами лица. Отдалённо внешность девушки напоминала Гермионе саму себя, вот только эти волосы были вполне послушными и наверняка не требовали столько времени на уход. — Абсолютно его типаж, — подметил Билл, шпионивший за Малфоем аврор. — И часто он знакомится с девушками в барах? — Замечал пару раз. Он с ними отменно флиртует, — с некоторой завистью произнёс Билл. — Мерлин ты мой… Я волнуюсь сильнее, чем перед экзаменом. — Да не переживай ты так! Ты подготовила предысторию своей новой личности? — Билл, я, по-твоему, в этом образе похожа на безответственную дуру? — Понял! — А где запасы оборотного зелья? — Это усовершенствованная версия зелья, продлевает срок действия до четырёх часов. Но на всякий случай держи ещё один, — он протянул ей бутылёк с жидкостью цвета болотной жижи. Гермиона выхватила зелье и бросила его в сумочку. — Надеюсь, оно мне не понадобится. — Я думаю, тебе хватит и того времени. Главное — не теряй его зря. Ничего не ответив, Гермиона трансгрессировала. С трудом устояв на каблуках после вполне удачного приземления, волшебница огляделась по сторонам. Она уже была здесь вчера вместе с Биллом: он показывал ей тот самый малоизвестный лондонский бар, где ей предстояло продать душу дьяволу. Тёплый летний воздух приятно окутывал обнажённую кожу ног, фонари тускло освещали узкую улицу, звуки проезжавших вдалике автомобилей едва доносились до столь тихого места. Проделывая небольшие шажочки, девушка двигалась по направлению к бару: платье то и дело задиралось слишком высоко, и ей приходилось постоянно оттягивать его вниз, что невыносимо раздражало. Наконец, преодолев эти несколько десятков футов, Гермиона выдохнула, в попытке привести нервы в порядок. Когда Грейнджер вошла в бар, в нос сразу же ударил плотный запах смешанных ароматов людских тел, перекрытых букетом различных духов, алкоголя, всяческой еды и прочих не самых желанных благовоний подобных заведений. До ушей доносилась негромкая рок-музыка, спутанная с шумом от звона бокалов, чужих голосов и притворных смешков. Не успела Гермиона достаточно изучить помещение, как взгляд её упал на Драко Малфоя: он одиноко сидел за барной стойкой и сжимал в руке стакан с тёмной жидкостью. Неспокойное биение сердца стало наращивать темп, а глаза принялись бегать по углам, не в состоянии сфокусироваться на происходящем вокруг. В это самое мгновение Драко повернул к ней голову и нарисовал на лице приветственно-пошлую улыбочку. Кажется, кислород перестал поступать в мозг, а ватные ноги начали подкашиваться. Что это было?! Приветственное приглашение? Флирт? Или просто пустой жест? Малфой снова поднял на незнакомку взгляд. Нужно было срочно сделать хоть что-нибудь, нельзя было стоять как истукан. Затаив дыхание, Гермиона медленно направилась к барной стойке, казалось, все взгляды были направлены на неё: на то, как она неуклюже перебирает ногами и как трясутся её руки. Слава Годрику, на лице было достаточное количество косметики, чтобы скрыть пылающие огнём щёки. Добравшись до пункта «Б», Гермиона села за свободный стул рядом с объектом. Вскользь посмотрев на Драко, она отметила его повзрослевшее за последние годы лицо. Светлые волосы были либо хорошо уложены, либо от природы лежали так естественно ровно, одежда казалась абсолютно магловской: тонкая чёрная водолазка и простые синие джинсы. — Что будет пить прекрасная дама? — спросил её бармен, подлетевший почти сразу, как она села за стол. — Одну «Маргариту», пожалуйста, — даже слишком уверенно произнесла Грейнджер, заранее продумав план заказа. — Не часто вы бываете в подобных заведениях, верно? — первый начал диалог Драко, когда бармен отошёл в сторону и приступил к работе. Данный вопрос нисколько не удивил Гермиону, её нелепое появление здесь говорило само за себя. — Вы правы, я бы даже сказала, крайне редко. Расслабленный вид Малфоя внушал необыкновенное спокойствие, на минуточку Грейнджер даже показалось, что самое страшное осталось позади. Сейчас же ей необходимо было чётко следовать плану, ведя непринуждённую беседу. — Что же вас заставляет крайне редко, но всё-таки посещать подобные места? — Знаете, иногда во мне что-то ломается, и я сама не понимаю, как оказываюсь на пороге какого-нибудь бара, — с печальным выражением лица лгала Грейнджер. — Тяжёлое расставание? — Скорее, трудности на работе. — Вы не первый и не последний человек, кто оказался здесь по такой причине. Алкоголь снимает усталость, не вижу в этом ничего плохого. — А вы, так понимаю, частенько проводите здесь время? — Могу я узнать ваше имя? — быстро перевёл тему Малфой. — Эллен. — Эллен, очень приятно. Я Драко, — представился он и протянул руку в знак приветствия. Гермиона почти охотно скрепила свою ладонь с его, отметив исходящее от руки тепло. — Не против, если перейдём на «ты»? — мягкий, спокойный голос Малфоя крайне удивлял Грейнджер. Она, конечно, предполагала, что слизеринец мог измениться за последние четыре года со времён окончания школы, но чтобы столь значительно очистить свою ауру — это было неожиданно. И тем не менее обольщаться было рано. Вероятно, Малфой просто использовал свою слизеринскую хитрость, чтобы склеить легкодоступную маглу из бара. — Конечно, давай на «ты», Драко. — Ты права, я бываю здесь достаточно часто, алкоголь помогает расслабиться, — вернулся он к её вопросу. — Не хотелось бы читать нотации, но всё же алкоголь — не выход. Не пробовал поработать с психологом? Господи, Грейнджер, хотя бы сегодня обойдись без своих учений. Драко усмехнулся и, через недолгую паузу, ответил: — Мне понадобится очень необычный психолог, чтобы смог во всём разобраться. Но я обязательно подумаю над твоим советом. — В общем-то, это совсем не моё дело. Я и сама не лучше: вместо того, чтобы конструктивно разобраться с проблемой, пришла заливать её алкоголем. — Ваша Маргарита, мисс, — бармен поставил перед Гермионой прозрачно-зеленоватого оттенка напиток. — Благодарю. — Я считаю, что иногда такая терапия очень даже помогает. Если не злоупотреблять, разумеется. Сейчас Гермионе следовало бы узнать подробнее о его проблемах, но что-то подсказывало, что ещё слишком рано было вдаваться в подробности, в начале следовало открыться самой, чтобы в дальнейшем подтолкнуть Малфоя к откровениям. Грейнджер сделала небольшой глоток жгучего напитка и слегка поморщилась. — Так что за работа вынудила тебя прийти сюда? — вежливо поинтересовался Драко. — Босс взвалил на меня слишком много. Я не была к этому готова. — А ты пыталась с ним поговорить? — Да, но он ничего не хочет слушать. По его мнению, я обязана всё сделать на высшем уровне. — А в какой сфере ты работаешь, если не секрет? — Я адвокат, — безмятежно ответила Гермиона. — Неожиданно, — усмехнулся Драко. — И почему же? — Сам не знаю, ожидал чего-то другого. Так чего же от тебя требует босс? — Чтобы я взялась за одно неприятное дело, морально очень тяжёлое. — Я уверен, ты справишься! — Драко ободряюще хлопнул девушку по плечу. — А что насчёт тебя? Чем занимаешься ты? Драко тоже сделал небольшой глоток, и спустя какое-то время ответил: — Семейный бизнес. — И как? Дело идёт в гору? — Я бы так не сказал, всё куда сложнее. — Эта и есть причина, по которой ты часто бываешь здесь? — Честно сказать, причина в какой-то момент превратилась во вредную привычку. И теперь мне не нужен повод, чтобы бывать здесь. Гермионе стало понятно, что узнать нужную ей информацию будет не простой задачей. Для этого Драко должен быть как минимум пьян и ментально достаточно близок к ней. Эта мысль заставила её нахмуриться. Вдруг Грейнджер осознала, что алкоголь уже начал медленно, но верно ощущаться в крови. Теперь, ко всему прочему, ей нужно было следить за тем, чтобы самой не потерять контроль. — Всё с тобой ясно, — устало сказала Гремиона и сделала ещё несколько небольших глотков, в попытке заполнить брешь в диалоге. — Ты не представляешь, насколько неясно, — обижено буркнул собеседник. — Ты не рассказываешь подробностей, мне приходится делать выводы самой. Малфой усмехнулся, а затем произнёс: — Может, позже поведаю тебе свою судьбу, если будешь хорошо себя вести. Гермиона чуть не подавилась Маргаритой от столь острого заявления в её адрес. — А я смотрю, ты всё так же остёр на язык! — воскликнула она, но сразу мысленно себя выругала. — Так же? — В том смысле, — замялась она, — что как и все парни в подобных местах. Я имела в виду это. — Зато я в этом лучший! «Не сомневаюсь, Малфой», — посмеялась она в своей голове. — То есть ты хочешь сказать, что твой язык самый острый среди всех языков этого бара? — с якобы вызовом бросила Грейнджер. — Хочешь убедиться? — А есть способ сделать это? — игриво проронила Гермиона, зависнув взглядом на губах слизеринца. И в тот же миг к ней пришло осознание бессмысленности данного диалога, который двигался совсем не в нужное ей русло. Кажется, алкоголь слишком быстро овладевал ею и слишком сильно расслаблял. — О-о, способов огромное множество, — почти шёпотом произнёс он, приблизившись к лицу спутницы. Гермиона опешила, не в силах придумать достойный ответ, который смог бы достаточно плавно сменить тему и настроение диалога, но не увести интерес Малфоя слишком далеко. — Но самый простой: попробовать его на вкус. Грейнджер попятилась назад, схватила бокал с Маргаритой и сделала большой глоток жгучего напитка, допив всё, что там оставалось. — Я ещё не настолько пьяна, — резче, чем рассчитывала, сказала она. — Повторите нам! — Малфой подозвал рукой бармена. — Чёрт! — беззвучно выругалась Гермиона, планировавшая минимум час растягивать один бокал Маргариты, а в действительности же иссушив его за какие-то пятнадцать минут. — Это мы сейчас быстро исправим, — обратился Драко уже к ней. — Негоже спаивать девушек и пользоваться их положением! — Знаешь, иногда полезно отпускать ситуацию и пробовать наслаждаться моментом. Наслаждаешься здесь только ты, Малфой, легкодоступными телами! — Ты прав, — сдерживая вылезающую наружу искренность, мягко согласилась с ним Гермиона. Сейчас как никогда было важно донести до него, что Эллен открыта ко всему. — Не надумал поделиться своей проблемой? Избавиться от тяжкого груза? — Я ещё не настолько пьян, — отзеркалил он её недавнюю фразу, и Грейнджер показательно рассмеялась, поддержав сомнительную, по её мнению, шутку. — Ваша Маргарита, мэм, и ваш Чёрный русский, сэр. Гермиона посмотрела на бокал с напитком и пообещала себе пить как можно медленнее. — Давай поиграем в одну игру? — предложил Драко. — В какую? — Например, я придумываю факт о тебе, как мне кажется — правдивый, и если я угадываю, то ты делаешь два глотка, а если нет — пью я. — Согласна. — Для Гермионы подобная игра была только на руку, учитывая то, что она многое знала о Малфое, к тому же могла узнать ещё больше. — Ты начинаешь! — Хорошо, — Драко слегка наклонился назад и поднял глаза к потолку. — Я считаю, что ты сладкоежка! — Пей, — Грейнджер даже позабавило данное умозаключение, сладкоежкой она никогда не была, а столь очевидный провал Малфоя придал ей сил. — Значит, мимо, — Драко сделал два показательных глотка и поставил стакан. — Теперь твоя очередь. — В школе ты был не самым добрым мальчиком, любил жестокие шутки и вечно язвил! — сделала уверенное предположение «Эллен». Глаза Драко невольно округлились, а пальцы начали нервно постукивать по столу. — Откуда такая уверенность? — Не забывай, я же адвокат, моя работа — читать людей. — Вот чёрт! Значит, у тебя очевидное преимущество! — Пей-пей, — Гермиона захихикала и потянулась к своему бокалу чтобы зачем-то сделать глоток, уже в процессе вспомнив о том, что пообещала себе не налегать на выпивку. — Так, я считаю, что дома у тебя питомец: кот или кошка! Гермиона снова улыбнулась и потянулась к бокалу, сделав пару небольших глотков. — А у тебя нет домашних животных! Драко сделал ещё два глотка. — В школе ты была отличницей, я бы даже сказал — заучкой. Грейнджер направила прищуренный взгляд на Малфоя, заметив его победную ухмылочку. Сделав два глотка, она решила выдвинуть смелое предположение: — В школе ты был влюблён в такую отличницу-заучку, — не то что бы Гермиона имела в виду себя, но почему-то такая мысль веселила её. А Драко, к её удивлению, снова сделал два глотка. Но, если так подумать, в Хогвартсе хватало умных волшебниц, стремящихся получить высокий балл. — А ты была влюблена в какого-нибудь ленивого разгильдяя, вечно просящего списать у тебя домашнее задание. Вспомнив свою школьную влюблённость в Рона, она не могла с ним не согласиться хотя бы отчасти. А вот Эллен очень даже могла! — Пей, — указала она на стакан с напитком. — Тогда кто же тот счастливчик? Или отличницу не интересовали любовные глупости? — Ну-у, в обычного парня, знаешь ли. Весёлого красавчика, с хорошим средним баллом… — Что за картонный персонаж? — Я же не обязана описывать его досконально. Ты не угадал, и на этом точка. Драко кивнул и послушно выпил свою проигрышную порцию. — Уповаю на твою честность, — сказал он и подмигнул «Эллен». — Твоя очередь. Гермиона чуть растерялась, не успев придумать достойный факт. Пора было подводить его к вопросу загадочного «бизнеса». Должно быть, он уже достаточно пьян, стоило лишь подтолкнуть. — Что, Эллен, твои меткие идеи закончились? — Я анализирую, — хитро проговорила она. — Я считаю, твой семейный бизнес не клеится из-за как раз таки семейных разногласий. Драко хмыкнул и устало посмотрел на свою спутницу. — С чего ты так решила? — Был такой опыт, — соврала Гермиона, но начитанность и эрудированность позволяли ей делать подобные заявления. — Знаю не понаслышке, что общее семейное дело способно либо разрушить и семью, и бизнес, либо же скрепить и то, и другое неразрывной нитью. Вижу, что ты идешь по первому пути. — Есть правда в твоих словах. Но лишь часть. Пусть каждый сделает по глотку. Грейнджер с досадой прикусила губу. Очевидно, Драко не желал ничего говорить, даже будучи пьяным. Сделав последний глоток, она вдруг осознала, что бокал её опустел. — Ты так смотришь на свой бокал, будто только что выпила яд. — Не хотела напиваться, — почти не соврала Гермиона. — Да что ты. Думал, ты здесь именно за этим! Ты же понимаешь, что тебе не отделаться от сегодняшнего пьянства? — Завтра рабочий день. — Брось вызов себе и боссу, прогуляй! — С ума сошёл?! — казалось, это был искренний возглас из её реальной жизни. — Вам повторить заказ? — спросил незаметно подкравшийся бармен. — Сделайте нам несколько шотов, — ответил ему Малфой. Гермиона хотела было возразить, но решила дать шанс Драко хорошенько напиться, у неё ещё было время, чтобы вытащить из него хоть какую-нибудь информацию. — Так и знал, что для отличницы это слишком. — Не слишком, просто завтра важный день. — Так можно сказать про любой день. — Не подстрекай меня, Ма… Драко! — Как ты меня хотела назвать? — Ма-Майкл, один мой друг, — выкрутилась Грейнджер. — Ваши шоты, прошу, — бармен поставил перед ними четыре рюмки с напитками от голубых до малиновых оттенков. — Я предлагаю быстренько расправиться с ними и пойти прогуляться, — неожиданно предложил Драко. — Мне кажется, это место тебе не по душе. — Проницательно, — согласилась с ним Гермиона. Такой расклад, в некотором роде, был лучшим для неё: свежий воздух должен поспособствовать очищению её затуманенного сознания, а новая локация, быть может, расширит границы их диалога. — За твою карьеру! — проговорил Малфой и опрокинул первый шот. Гермиона последовала его примеру, зажмурившись от столь концентрированного алкоголя, обжигающего ротовую полость и горло. К счастью, к шотам прилагался лимон, который смог ослабить вкусовые рецепторы. — Да, это тебе не Маргарита, — с насмешкой отметил Драко. — Надеюсь, тебе не придётся выносить меня отсюда. — Я был бы не против. Гермиона, неожиданно для себя, представила столь занимательную картину, в которой Драко Малфой несёт её — Гермиону Грейнджер, прочь из магловского бара. Скажи ей кто такую чушь несколько лет назад, да что уж там, несколько дней назад — она бы сочла этого человека сумасшедшим. А теперь данный исход событий казался ей вполне реальным. — Фантазируешь, как я несу тебя на руках, Эллен? — Что? Не-е-ет! — на секунду Гермиона забылась, что Эллен — это и есть она. Спиртное не щадило разум. — Мне точно нужно на свежий воздух. За твой бизнес! — Грейнджер подняла рюмку и иссушила её одним глотком.

***

Плотный летний воздух приятно обволакивал разморенное выпивкой тело. Казалось, потеряй она равновесие, пространство вокруг не дало бы упасть, оно подхватило бы её ветром и понесло вперед по улице. Но, на самом же деле, споткнувшись о неровный тротуар, Гермиона полетела носом вперед, а в роли порыва ветра выступило нечто более ощутимое — крепкая рука Малфоя, вовремя предотвратившая падение. — Это всё чёртовы каблуки! — А мне кажется, это последние два шота. — Наверняка и они тоже… — Честно говоря, я и сам с немалым усилием держусь на ногах, а у тебя ещё и каблуки! Вдруг она словила себя на глупой мысли: ей стало немного жаль, что Малфой видел перед собой не Гермиону Грейнджер, а какую-то неизвестную девушку с выдуманным именем. Более того, ей вполне приятна компания слизеринца, в которой она чувствовала себя необыкновенно хорошо. Возможно, в последнее время в её жизни было слишком мало таких будоражащих тело и сознание моментов. А если и было, то это даже не с ней, а с какой-то там Эллен. — Ты говорил, что был влюблён в школе в заучку. Расскажи о ней, — это был глупый вопрос. Следовало узнать о его бизнесе, а не о школьной любви. Но любопытство брало верх. Драко хитро улыбнулся. — Только если баш на баш. Расскажешь, в какого влюбляются отличницы-заучки? — Так и быть, но сначала ты! — Была у нас в школе одна ученица, лучшая из всех, страшная зубрилка. Честно говоря, жутко раздражала меня, и я долго не мог принять тот факт, что она мне не безразлична. Но в какой-то момент я совершенно точно это осознал. Она чем-то напоминает мне тебя. Кажется, сердце Гермионы опустилось куда-то вниз, а потом резко поднялось слишком высоко. В самом деле, она никак не могла подумать о том, что Малфой мог быть влюблён в неё. А может, во всём виновата её бурная фантазия? В школе могли быть другие похожие на неё девчонки, которых Малфой считал лучшими. — Как-то она ударила меня в нос, никогда не забуду этого. Тогда я готов был убить её, разорвать на части. Но именно тогда я и понял, что действительно неравнодушен. Слишком неравнодушен. Сомнений не было: это совершенно точно была она. Информация о тёмных артефактах и незаконных зельях вдруг показалась пустяком, по сравнению с этим невероятным, невозможным, нереальным откровением! — Почему ты не признался ей? — Она меня ненавидела. Как и я её. Мы жили в противоположных мирах, враждующих между собой. Я на тёмной стороне, а она на светлой. — Значит, ты был редкостным мудаком? — Ещё бы! Ты бы точно ненавидела меня, учись мы в одной школе. — Не стану спорить. — Ну, а теперь твоя очередь! — Мне нравился один парень, незаурядный, очень милый, с внутренним стержнем. Он единственный, кто мог совладать с моим пылом. Он был смел, хорош собой. А главное, был мне другом. — Ты призналась ему в чувствах? — В какой-то степени. Думаю, он и так знал. Но после школы мы поняли, что не сможем быть вместе, как любовники. Тем не менее, по сей день поддерживаем связь. — Он случайно не был рыжим? — Брюнет, — Гермиона сглотнула застрявший поперёк горла ком, наполненный ложью. — А что если бы вас неожиданно свели обстоятельства с той девушкой, ты бы захотел быть с ней? — Боюсь, это невозможно. Что было, то прошло. Сейчас это не имеет значения. После этих слов Малфой неожиданно схватил «Эллен» за руку и потянул её в узкий переулок между торцами зданий. — Куда ты?! Драко остановился и повернулся лицом к девушке, затем взял её вторую руку и сделал шаг вперёд. — Что ты делаешь? — спросила растерявшаяся Грейнджер. — Давай отпустим все свои проблемы хотя бы на сегодняшний вечер? — Ты так и не рассказал, в чём заключается твоя проблема, — Гермиона не упустила возможности завести тему, которая так ей досаждала. — Если ты действительно хочешь, то я расскажу, но позже. После того, как ты меня поцелуешь, — с вызовом бросил он, на что девушка попятилась назад. Его лицо было невыносимо близко. Затуманенный алкоголем и ночной темнотой взгляд с трудом воспринимал происходящее. Всё было слишком быстро, слишком сумбурно и непонятно. И тем не менее, единственное, что Грейнджер смогла осознать: поцелуй с Драко Малфоем приведёт её к победному завершению секретной операции. Недолго думая, Гермиона зажмурила глаза и потянулась к губам Малфоя, врезавшись в них чересчур резко. Приоткрыв рот, она стала неуклюже ласкать его, пытаясь выдать эти действия за искренний поцелуй. Голова шла кругом, всё происходило будто во сне. Нет. Всё это точно не могло быть реальным… Переместив правую руку на талию «Эллен», Драко слегка отстранился от её лица, но через мгновение примкнул к нему опять, запустив процесс поцелуя заново, теперь уже следуя собственным правилам. Нежно скользящие губы Малфоя, к большому удивлению, дарили весьма приятные ощущения. Его язык стал проникать внутрь, осторожно и неглубоко, слишком не по-слизерински. Вот только в действительности же Гермиона не имела ни малейшего понятия, как целуются слизеринцы. Этот вынужденный поцелуй расслаблял, мысли невольно рассредоточивались, выводя телесные ощущения в ряды победителей пьяной игры. Ладонь Грейнджер неожиданно потянулась к шее Драко, а его рука, лежавшая на талии, сильнее прижала «Эллен» к своему телу. Если бы Гермиона только могла предположить, что её задание зайдёт настолько… глубоко. Язык Малфоя перестал выводить на её губах нежные узоры, а начал врываться в рот со всей своей хозяйской уверенностью. И Мерлин свидетель, ей это нравилось, слишком будоражило не принадлежащее ей тело и, к большому сожалению, принадлежащее ей сознание. Вдруг Драко оторвался от её губ и отступил на шаг. Теперь Гермиона могла со всей красочностью лицезреть его довольный, но слегка растерянный вид. Пугало то, что её вид, вероятно, было абсолютно таким же довольным и растерянным. Но ей ни в коем случае нельзя было идти на поводу у своих эмоций. Ненароком она даже подумала, что вместе с телом ей достался эмоциональный фон девушки Эллен. — Я живу здесь неподалёку. Как ты смотришь на то, чтобы выпить у меня чай? — Хочешь устроить чаепитие? — усмехнулась Грейнджер. — Мой чай очень горячий. Идти в гости к Малфою — идея не из лучших. Радовало одно, что приглашал он её не в Малфой-Мэнор. К тому же сбежать она всегда сможет, а миссия должна быть выполнена. — Ладно, надеюсь, я не обожгусь твоим чаем, — будто сделав одолжение, сказала она. — Это мы ещё посмотрим. Дорога до покоев Малфоя была напряжённой, горячий поцелуй оставил после себя интимное послевкусие незавершённого дела. Слава Мерлину, дом, где он жил, находился действительно недалеко. Сама квартира располагалась на четвёртом этаже небольшого многоквартирного здания со скатной крышей. Гермионе было интересно, зачем ему магловское жилище почти в пригороде Лондона, но от Эллен такой вопрос мог показаться чрезвычайно странным. Тем не менее, нетрудно было догадаться, что водить гостей в старинный особняк, наполненный невиданными существами в виде домовых эльфов, «анимационными» картинами на стенах и различными ценными предметами интерьера было бы отчаянным поступком. — Чувствуй себя как дома. — Ты здесь живёшь? — поинтересовалась Гермиона, изучая прихожую и холл, казавшиеся ей не особенно обжитыми. — Не совсем. Я живу в загородном доме, но и здесь бываю не редко. Увидев себя в отражении огромного зеркала в холле, Гермиона дёрнулась и рывком потянулась к сумке, где лежала палочка, позабыв, что сегодня её лицо и тело было совсем чужими. Вспомнив об этом, она ещё раз отметила, что с тех пор, как она приняла оборотное зелье, прошло уже почти три часа, а значит, через час она должна будет принять новую порцию, а ещё лучше — сбежать отсюда, чтобы провести оставшийся вечер в родном теле. — Ты так пристально изучаешь своё отражение, будто впервые его видишь. — Я просто… У меня, кажется, тушь потекла. — Туалет и ванная там, — Драко указал на нужную дверь, и Гермиона немедля отправилась туда, параллельно продумывая план по информационной атаке, которая за всё это время так и не увенчалась успехом. Если ей удастся остаться наедине с собой, то она обязательно должна попробовать отыскать что-нибудь занимательное в его вещах. Надежды, что Малфой хранит здесь нечто полезное для её дела, было немного, но попробовать стоило. Переведя дух, волшебница направилась прямиком на поле битвы. — Проходи сюда! — послышался голос Драко, как только Грейнджер захлопнула дверь уборной. Следуя на его голос, девушка очутилась в кухне-столовой. Интерьер был простым, минималистичным, без присущего слизеринцам пафоса — типичная квартира для сдачи в аренду. Малфой возился в кухонной зоне, мешая какую-то жидкость в стаканах. Что Гермионе сразу бросилось в глаза, так это внушительных размеров барная стойка с различными нишами, подвесами, выемками для бутылок, где хранились самые разные алкогольные напитки; в отдельном шкафу со стеклянной дверцей обитали стаканы, бокалы и рюмки множества видов. — Недавно открыл один интересный рецепт коктейля, тебе должно понравиться! Гермиона уже ненароком подумала, что Малфой просто-напросто спился, не смог пережить все те беды, которые обрушились на его семью после войны. — Извини, я уже достаточно выпила в баре. — Нет-нет! Ты обязана это попробовать. — Драко… — Это правда важно! — в голосе Малфоя ощущались маниакальные нотки. — Ладно, давай сюда, — устало проговорила она, не желая окончательно проваливать миссию, путём разрыва их «ментальной связи». Оставалось надеятся, что он не отравит её. — Держи! Гермиона осторожно подошла к нему и взяла стакан с сомнительным напитком ярко-жёлтого, почти лимонного цвета. — Не бойся, это безопасно. Видишь, у меня такой же, — Драко продемонстрировал свой стакан с идентичной жидкостью. — А что это? — Мой личный рецепт! Это как раз то, что я обещал тебе рассказать в обмен на поцелуй. — Этот напиток? — Он связан с моим бизнесом. Мерлин ты мой, надеюсь, это не какое-нибудь незаконное зелье. Гермиона поднесла стакан к носу и аккуратно вдохнула аромат: тонкий лимонный запах со сладковатой ноткой показался ей вполне угодным. «Всего лишь ещё один смелый шаг к победному завершению миссии», — уговаривала себя Грейнджер. Сделав небольшой глоток, Гермиона приятно удивилась. Весьма и весьма приятно. Напиток, будто тёплый чай, разлился по её горлу, оставляя тонкое лимонное послевкусие. В нём не было привычной алкогольной терпкости, то было нечто особенно мягкое. — Это и правда необычно. Что за рецепт? — Я был уверен, что тебе понравится! Но рецепт, увы, не могу раскрыть. — Ну и самомнение, — фыркнула Гермиона, а затем сделала ещё один глоток. На этот раз вкус показался более насыщенным, он обволакивал всю полость рта вместе с горлом. Вдруг Грейнджер ощутила, как по её телу стало расходиться приятное тепло, начиная с макушки, спускаясь к груди, вниз по животу и доходя до самых стоп. Из головы, будто с помощью магии, вытянули все мешающие расслабиться мысли, заставив её полностью отдаться пугающе-изумительному напитку. — У этого коктейля свои фокусы. — Чёрт возьми, Драко, что ты туда добавил? — Тебе нравится? — Я чувствую себя странно, но… но мне хорошо, даже слишком. Надеюсь, это не наркотик! — Нет, ничего такого, — улыбнулся он. Вдруг Драко сделал шаг к «Эллен», поднял руку и аккуратно провёл кончиками пальцев по её волосам. Попятившись назад, Гермиона врезалась в кухонную столешницу. Ускользающее чувство ответственности пискнуло где-то в глубине, умоляя сорвать план Малфоя, но мысли больше не желали сопротивляться безумной тяге дать ему осуществить задуманное. — Так как этот напиток связан с твоим бизнесом? — Ты такая любопытная, Эллен. Это имя слишком больно ударило по ушам. Почему-то сейчас Гермионе стало крайне неприятно быть Эллен, находиться в её теле, смотреть её глазами. — Ты обещал рассказать, если я поцелую тебя. — Расскажу, но позже. А почему это так важно для тебя? — Вдруг ты занимаешься чем-то незаконным? — И что тогда, убежишь отсюда? — Возможно… — тихо сказала Грейнджер, проваливаясь в тайные грёзы, дарованные коктейлем «по-особому» рецепту. Зачем-то сделав ещё один глоток, Гермиона закрыла глаза, пытаясь уловить это необыкновенное чувство. Буквально через мгновение она ощутила, как руки Драко опустились на талию, а его губы снова слились с её устами. Накрыв её ладонь своей, Малфой осторожно забрал мешающий стакан и поставил тот на стол. Несильно прижимаясь к её телу, он продолжал сплетаться с её языком, ласкать налитые страстью губы, скользя руками по разгорячённому телу. И единственное, что сейчас действительно огорчало Гермиону — такое ненужное тело Эллен! Руки Малфоя блуждали по талии Эллен, по её спине и пояснице. Если бы он только мог вообразить, кого он так горячо целует, кого желает на самом деле и кто именно желает его. «Мерлин, Драко… До сих пор не знаешь моего имени», — кажется, она вложила в эту мысль слишком много внутренней силы. Вдруг Гермиона ощутила нечто крайне странное: тело начал охватывать жар, воздуха становилось невыносимо мало, кожа начала подозрительно зудеть. Грейнджер резко оттолкнула Малфоя и взглянула на свои руки. Свои собственные руки! Подняв растерянный взгляд, она увидела ошеломлённого Драко. — Не помню, чтобы мой напиток давал такой эффект. Какого чёрта я вижу перед собой Гермиону Грейнджер?! Доигралась… Осознание, что её сумка вместе с палочкой осталась в уборной, словно ушат с холодной водой, вернуло ей чистый разум. — Грейнджер, это ты? — неуверенно спросил он. Гермиона резко подорвалась, чтобы успеть добежать до своей палочки, пока Малфой находился в ступоре. Но её попытка не увенчалась успехом: он молниеносно схватил её за плечи и прижал обратно к столу. — Может, объяснишь мне?! — Я не понимаю, о чём ты! Ты перепил, и у тебя начались галлюцинации! — Грейнджер… Это правда ты. Мерлин, мать вашу! Грейнджер! — Отпусти меня, Малфой! Сейчас же! — Я убью тебя, если ты не объяснишь, какого чёрта ты здесь делаешь?! Мысли безостановочно бегали по уголкам черепной коробки, пытаясь выдумать хоть что-нибудь достойное, но тщетно. Опасность за собственную жизнь не должна была спутать её сознание, куда важнее было хотя бы не подвести Аврорат, выдав их секретное задание. Если Малфой узнает, что они в курсе незаконной торговли, то шансов поймать их семью за хвост не останется и вовсе. — Ты же работаешь в Аврорате. Это они тебя подослали?! — Не-е-ет. Зачем им это? — Врёшь! — Я скажу тебе, зачем я здесь. Но это слишком личное, мне тяжело говорить об этом. — А ты постарайся! — Только перестань давить на меня, Малфой! Его гневный взгляд поистине пугал Гермиону. Она понятия не имела, что следовало ждать от столь тёмной и неизведанной личности, как Малфой. — Говори! — Я… Я тоже была влюблена в тебя в школе. И люблю тебя по сей день! — выпалила Грейнджер, но тут же осознала глупость сказанных слов. — Что ты несёшь?! — Я слишком боялась завести с тобой беседу, поэтому решила, что сделаю это в чужом теле, — было понятно, что Драко не верит ни единому её слову, но выдавать Аврорат она не имела права. Драко слегка ослабил хватку и громко захохотал. — Гре-е-ейнджер, — сквозь смех, выговорил он, — по-твоему, я умственно-отсталый? — последнюю фразу он процедил сквозь зубы, а затем резким движением достал свою палочку из кармана и приставил к горлу Гермионы, ещё сильнее прижав девушку к столешнице. — Ты не посмеешь! — бросила она, смотря ему прямо в глаза. На что он хмыкнул и грубо вдавил кончик палочки в шею. — Я же небезразлична тебе, ты сам это говорил, — девушка пыталась совладать с дрожью в голосе, но выходило плохо. — Так значит, у нас с тобой взаимная любовь? — то был шёпот, больше походящий на шипение змеи. Гермиона осторожно кивнула головой в знак согласия. — Хорошо, тогда давай, докажи, насколько сильна твоя любовь! — Мы же целовались с тобой, это было искренне, — здесь ей даже не пришлось лгать, хоть и сейчас тот поцелуй казался дурной ошибкой. — Я не знаю, Грейнджер, чего на самом деле ты хотела этим добиться. — Мне было хорошо, правда, — со всей доступной ей искренностью пыталась говорить Гермиона. Наконец, Драко опустил палочку и слегка ослабил давление на её тело. — Следила бы ты за языком, — насмешливо выпалил Малфой. — Ну давай же, подари мне ещё один горячий поцелуй, раз ты так жаждешь меня! Поцелуй с Малфоем сейчас был сродни поцелую с ядовитой змеёй в разгар охоты. Казалось, сделай она неловкое движение — гадюка вонзит в её шею острые клыки. Но если остаться стоять недвижно, то укуса точно не получится избежать. — Ну же! Ты ведь так охотно целовала меня пару минут назад, — сказал он так, будто последнее, что он сейчас хотел — это поцелуй от Грейнджер. — А если нет? — Тогда я волью в твоё горло сыворотку правды. — Ты не имеешь права! — А ты не имеешь права знакомиться со мной в облике другого человека, ещё и… Не дожидаясь конца предложения, Гермиона впилась своими губами в его. Небрежно. Грубо. Бесчувственно. Секунда, две, три… Это было абсолютно невыносимо. Малфой никак не отвечал на столь бездушный жест, продолжая прижимать её к столу. Отпрянув, она снова подняла на него взгляд. — И что это было? — возмутился Драко. — Я не могу, когда ты такой… — Какой? Гневный? Напряжённый? Опасный? Готовый убить?! Гермиона кивнула. — Не знаю, что ты задумала, Грейнджер. Но с твоей стороны было очень глупо идти в мою обитель, зная, кто я такой. — И кто же ты? — Гнусный слизеринец. Пожиратель смерти. Бесчувственная сволочь. Кровожадный убийца. Ты разве не читаешь Пророк? — Поэтому ты прячешься в магловском мире? — Я лишь наслаждаюсь жизнью. А ты бы не пренебрегала тем, что там пишут. — Я помогу тебе наладить связь с Министерством, — Гермиона хваталась за любую соломинку, которая могла вытянуть её из этой ямы. — Не заговаривай мне зубы, Грейнджер. — Так что ты хочешь от меня?! — Тебя. — Что?! — Что? Раз уж нам и правда было хорошо, — его голос стал значительно мягче. — Может, это мой шанс? — Малфой… — Наш шанс! Мы же так влюблены друг в друга. Да, Грейнджер? Снова подняв палочку, он упёрся кончиком в нос Гермионы, а затем начал медленно скользить вниз через губы, по подбородку и шее, опускаясь к груди, оставляя после себя чувственный отпечаток. Минуя живот, Драко задержал палочку в нижней его части и посмотрел Гермионе прямо в глаза, пробивая эмоциональную защиту. — Не запугивай меня, Малфой, — членораздельно произнесла она. — Тебе нравится нежнее? — Мне нравится, когда моей жизни ничего не угрожает. — Сейчас такая роскошь для тебя непозволительна. После этих слов Драко наклонился к шее Гермионы и начал мягко целовать её, не сильно всасывая тонкую кожу, иногда позволяя себе вонзать зубы. И это было как минимум не мерзко, и как максимум Грейнджер выигрывала время, чтобы придумать план побега. А быть может, то было даже приятно, Малфой действительно обладал особым шармом, который умело пробуждал в Гермионе нечто странное и пугающее. Она даже не стала исключать тот факт, что Драко и правда смог бы стать для неё хорошим любовником. Вот только сейчас время и место были абсолютно неподходящими. Оторвавшись от шеи, Малфой снова поднял холодный взгляд, в котором читался отблеск выигранной битвы. — Так лучше? Наполненный безысходностью взгляд Гермионы таил в себе скрытое желание распробовать такого Драко Малфоя, разгневанного и опасного, пуститься во все тяжкие, хотя бы раз пойти наперекор своим принципам. И, кажется, Малфой считал этот мимолётный порыв с её напряжённого лица. — Тебе это и правда нравится, — усмехнулся он. — Я же сказала, что всё было искренне. — Грейнджер, если бы ты сейчас начала это отрицать, то я, может, и поверил бы в эту чушь. — К чему это отрицание? — К тому, что ты боишься меня. — Конечно, ведь моей палочки здесь нет. — Потому что нужно следить за своими вещами. Так что, расскажешь сама, что ты здесь забыла, или воспользуемся сывороткой правды? — Ты блефуешь. У тебя нет сыворотки. — Ты права. Сыворотки нет, но я могу вызвать домового эльфа, и он в ту же минуту принесёт её мне, — со всей уверенностью вещал Малфой. — Молли, сюда! Через секунду на кухне появилась босая эльфийка. — Мистер Малфой, — пропищала та и поклонилась в знак приветствия. — Молли, принеси мне сыворотку правды! — Да, хозяин, как пожелаете, — произнесла она и сразу же исчезла. Тут Гермиона не на шутку перепугалась. Не то чтобы до этого она обладала особой смелостью, но сейчас остатки того, что она называла отвагой, исчезли вместе с удачей. — Вот видишь, сейчас она принесет. И ты расскажешь мне всё, и даже больше! — Мистер Малфой, простите, но запасы зелий в Малфой-Мэноре не пополнялись уже очень давно. Сыворотки правды там нет, — жалобно говорила вернувшаяся эльфийка. — Салазар, вашу мать! Ты могла хотя бы не говорить это при Грейнджер?! — Простите меня, простите! Молли не виновата, Молли не знала, что мисс Грейнджер не должна знать… — Заткнись, Молли! — грубо выкрикнул он. — И возвращайся в Мэнор, — добавил уже мягче. На лице Гермионы зависла лёгкая улыбка, которая не укрылась от взгляда Драко. — Тебе же хуже, — прошипел он. — Я выбью из тебя информацию другими доступными мне способами. — Не забывай, я работаю в Аврорате. Если ты нанесёшь мне хоть малейший ущерб, то помяни моё слово, отправишься в Азкабан! — Грейнджер почувствовала прилив сил, всё же удача возвращалась к ней. Гнев в глазах Малфоя быстро сменился обречённостью. Он осторожно отстранился от Гермионы и кивнул ей в сторону двери, успев за эти несколько секунд адекватно проанализировать сложившуюся ситуацию. — Проваливай, — резко бросил он. — Если я ещё хоть раз увижу тебя, Грейнджер, рядом с собой, то обещаю — убью тебя собственными руками, даже если после мне придётся гнить в Азкабане! Влажный холод разлился по телу, голова потяжелела, а ноги стали ватными. Хотела получить свободу, так вот же она! Вот только всё казалось слишком неправильным. Весь вечер Гермиона выпытывала информацию о его бизнесе и была уже так близка, но оборотное зелье дало сбой, а может, и коллега напутал со временем его действия. Теперь это было неважно. Напиток, который сделал для неё Малфой, был разгадкой. И если в нём действительно заключался смысл бизнеса, тогда это не походило на то, в чём Драко хотят обвинить. Семья Малфоя угнеталась во всём, за ними вёлся постоянный контроль, это был показательный способ воздействия Министерства на бывших Пожирателей смерти, которые, по вине того же Министерства разгуливали на свободе. Волшебники требовали возмездия, и Гермиона их прекрасно понимала, потому не смела судить народ за столь неразумную жестокость. Она не была лишена некоторого скептицизма в сторону обвинения семьи Малфоев во всех смертных и не смертных грехах, как и не питала надежды на их искреннее раскаяние. И всё же в этом деле следовало разобраться хотя бы для того, чтобы снять беспочвенное подозрение или же наказать виновных, будь то правда. Но теперь даже конструктивная работа мозга дала сбой, уступив место неспокойному сердцу, кричащему от болезненных последствий их первой и последней встречи, которая, несомненно, оставит на душе Драко грязный след от его школьной любви. — Ты ждёшь, когда я передумаю? — его голос был твёрдым, а от взгляда серых глаз веяло настоящим холодом, задевая даже скрытую платьем кожу. Но почему? В какой момент сегодняшнего вечера Малфой превратился из объекта её миссии в живого человека? Пусть жестокого и озлобленного, но с такими же, как и у неё, чувствами, и быть может, способного на любовь, на которую сама Гермиона была способна отнюдь не всегда. — Просто я… — Что же, Грейнджер? — Не хочу, чтобы наша встреча закончилась вот так. На лице Малфоя, уже в который раз за вечер, отразилась несвойственная ему в школьные годы эмоция. Удивление. — Всё никак не могу понять: в тебе сейчас кричит гриффиндорская отвага или Поттерская самонадеянность? — Я не врала, когда говорила, что мне было хорошо с тобой. — М-м, Грейнджер, я польщён, — саркастично произнёс он и демонстративно поклонился. — К чёрту, — на выдохе выпалила Гермиона, схватила стакан с напитком и залпом выпила оставшуюся там жидкость. — Глупая, — то ли с лаской, то ли со смешком в голосе произнёс Драко, после чего подошёл к подоконнику, на котором располагался магнитофон. Нажав кнопку «play», он развернулся и направился к Грейнджер. Тело снова начало окутывать приятным теплом, мышцы стали постепенно расслабляться, а отягощающие сознание мысли устроили массовый побег. До ушей доносилась негромкая музыка, Гермиона закрыла глаза и откинула голову назад. (Музыкальное сопровождение: Labrinth — Still Don't Know My Name)

Я похитил твое сердце. Я творил с тобой то, что влюбленные могли лишь в темноте, И это превратило тебя в Бога. Священники, папы и проповедники сказали бы, что я всё делал неправильно. Но послушай, ты сама свела меня с ума.

Присутствие Малфоя рядом ощущалось кожей. Он стоял слишком близко и, словно раскалённая батарея, обжигал собой всё вокруг. И было искренне плевать на то, что её чувства так обострились лишь благодаря волшебному напитку, заполнившему её вены, смешавшись вместе с кровью, образовав ядерную смесь безумства и нежности. Неожиданно к её виску прикоснулась ладонь, и пальцы осторожно проникли меж прядей густых волос, проскользив дальше, к затылку. Кожа откликнулась мурашками на столь чувственную тактильность. Вдруг щёку затронул слабый поток тёплого воздуха, а за ним лёгкое касание губ — едва ощутимый поцелуй.

Что мне сказать, чтобы заставить себя жить? Незнакомка, до сих пор не знаешь, как меня зовут… Ты до сих пор не знаешь моего настоящего имени! И я бы умер твоим рабом, Я говорю тебе это прямо сейчас! Но ведь ты всё равно не знаешь моего имени…

Новый поцелуй был третьей попыткой за этот длинный вечер, но только теперь всё было искренне, без личной выгоды и лжи. И это ощущалось во всём: от чувственных движений губ и глубинных сплетений языков, до осторожных касаний разгорячённых тел и непрекращающейся россыпи мурашек на коже. Кто говорил, что течение времени нельзя остановить, тот был настоящим глупцом. Ведь сейчас Гермиона на практике доказывала относительность восприятия временного потока. Теперь прошлое казалось лишь промчавшейся секундой, а всё, что ждало в будущем, было непомерно далеко. Существовало лишь то, что между — то, что происходило в это самое мгновение. Руки Малфоя двигались вдоль позвоночника Гермионы, опускаясь сначала вниз, доходя до верха ягодиц, а затем поднимались на самый верх, задевая шею, пальцами цепляясь за волосы, впиваясь подушечками в макушку. Грейнджер готова была поклясться, что он повторил это движение уже сотню раз, но время взяло отпуск, позволив им остаться наедине. Звучавшая музыка ласкала уши снова и снова, слова сменяли друг друга, звуки растягивались в бесконечном потоке, но песня была та же, она не повторялась и не менялась, она застряла здесь, вместе с ними. И это было прекрасно.

Я хочу, желаю, чтобы ты вернулась. Скучаю по тебе. Воображаю, будто целую, Я мечтаю о любой возможности. Я зацеловал бы всё твоё тело, моя Нефертити. И каждый раз, когда я думаю, что звёзды благоволят нам, то понимаю: Ты всё ещё слишком близко, но всё ещё бесконечно далеко.

Гермиона почувствовала, как молния на платье начала медленно расстёгиваться, а тёплая ладонь касаться обнажённой спины. — Мерлин, Грейнджер, ты издевалась надо мной весь вечер, — шёпотом произнёс Драко, оторвавшись от её губ, а после с какой-то звериной яростью прижал её тонкое тело к своему, отчего лёгкие Гермионы звучно выпустили весь воздух. Когда Драко подхватил Грейнджер за ягодицы, она крепко вцепилась в него, обвив тело ногами. — Мне страшно хорошо с тобой, — констатировала она, пока Драко перемещался по кухне вместе с ней. — «Страшно и хорошо» по отдельности звучит искреннее, — усмехнулся он. Преодолев расстояние в несколько футов, Драко усадил Гермиону прямо на обеденный стол, оставаясь стоять меж её ног и не давая им сомкнуться. Откинувшись назад, Грейнджер опёрлась на руки и подняла глаза на Малфоя, встретившись с его взглядом, в котором отражалось её собственное безумие. Рука Драко мягко легла на обнажённое колено. Пригладив его, медленно поскользила вверх по бедру. Кажется, Гермиона не дышала до тех пор, пока он не остановился… Теперь ладонь сжимала пальцами мягкую плоть бедра, разжигая маленький очаг в месте болезненного соприкосновения. Закрыв глаза, она пустилась в мысленное путешествие от ощутимых действий Драко до центра сосредоточения всех органов чувств. Она сливалась со всем, что сейчас было рядом с ней: с этой музыкой, с этим столом, со стенами, запахом алкоголя, с руками Драко и с ним самим. Его ладонь уже была близка к самой чувствительной точке её тела. Гермиона вздрогнула, когда палец коснулся клитора через тонкую ткань трусов.

Ты до сих пор не знаешь моего имени, И я бы умер твоим рабом, Я говорю тебе это прямо сейчас! Но ведь ты всё равно не знаешь меня…

Он не знал её. Никогда не знал по-настоящему. Не смел помышлять, что Гермиона хотя бы на секундочку могла представить близость с ним. Лишь мысль об этом могла бы изменить его жизнь ещё будучи школьником. Но случись это тогда, вероятно, он не смог бы принять эту возможность так по-взрослому. Сегодняшняя встреча была предрешена. Приоткрытые губы Грейнджер манили, бедра её горели, руки содрогались, словно пытались удержать непосильный груз. Он хотел видеть её обнажённое тело. Будто услышав его мысль, она начала спускать рукава платья и вытаскивать руки. Драко тут же подхватил её действия, помогая полностью снять платье вместе с бюстгальтером. Приблизившись к желанному телу, он примкнул губами к её животу. Целуя, вылизывая, кусая, он выстраивал влажную дорожку к груди. Дыхание его сбивалось, сердце бешено колотилось — те же эмоции, которыми он был охвачен несколько минут назад, когда готов был убить Грейнджер голыми руками. А теперь он хотел выпить её, опустошить бокал одним большим глотком. Но Драко хорошо знал, как правильно пить исключительный алкоголь: нужно делать глоток за глотком, смакуя каждую каплю, прислушиваясь к ощущениям, проникаясь новыми чувствами. Гермиона придвинулась ближе к Малфою и приподнялась на руках так, что он теперь мог беспрепятственно ласкать её грудь ртом. Не остановившись на этом, он начал двигаться выше, целуя сначала шею, затем скулы, а после сливаясь с её губами, сплетая влажные языки, утопая в страстной нежности. Руки Грейнджер вдруг потянулись к его водолазке, задирая ту вверх. Он ощущал порывистые касания на обнажившихся участках тела, и если до этого он мог всё списать на алкогольные галлюцинации, то сейчас осознание реальности происходящего накрыло с головой. И Гермиона действительно сидела здесь, потому что сама хотела быть здесь. Что это? Подарок судьбы или злобная шутка Салазара, которая обязательно обернётся невыносимой болью после? Обнаружив блуждающий взгляд Грейнджер по его меченому предплечью, он слегка отстранился. Сам точно не знал почему, возможно, испугался того, что Гермиона вдруг вспомнит, что он бывший Пожиратель смерти и убежит прочь в неизвестном направлении. Но, к его удивлению, она взяла его за запястья и притянула обратно. Соприкосновение обнажённых тел окончательно и бесповоротно выбило из него нечто важное — остатки привычной ему холодности и стойкости, превратив Драко Малфоя лишь в собственное подобие. — Драко, я хочу тебя, — протянула она ему на ухо. Любые потери сегодняшнего дня стоили этих чёртовых слов. Он готов был отдать всего себя, лишь бы слышать это, чувствовать, трогать и осязать. Руки Гермионы потянулись к ремню, но прежде ладонь опустилась на спрятанный под плотной тканью джинсов член, задержавшись лишь на мгновение. Но этого мгновения было достаточно, чтобы его шаткое самообладание покинуло тонущий корабль. Прыгнуло в открытый океан во время бушующего шторма, где не было ни малейшего шанса спастись. Но Драко и не хотел спасаться, он добровольно совершил вынужденный суицид, потому что вместе с ним себя убивала и она. Никто не мог знать, что же будет ждать их после, и лишь маленький шанс на то, что их личности переродятся и выйдут на новый уровень взаимопонимания, вынуждал Драко рисковать. Её трусы были слишком мокрыми. Трусы зубрилки Грейнджер, которая не могла думать ни о чём, кроме учёбы, как ранее считал Малфой. Но считал так лишь поверхностно. В глубине души он всегда знал, какой она может быть для кого-то. Откуда? Он сам приписывал ей те качества, которыми, он был уверен, Гермиона не обладала, но, как оказалось, ошибался только в последнем утверждении. Пробравшись указательным и средним пальцами под ткань трусов, он начал скользить меж мокрых складок её плоти. Она проделывала то же с его членом, поглаживая его своей прохладной ладонью, заставляя Драко вздрагивать всякий раз, когда её рука задевала самую чувствительную часть. Но взгляд её был особенной формой наслаждения. Такой живой, пылающий, умоляющий отдать душу и тело, мысли и желания, всего себя. И чёрт возьми, он словно влюблённый девственник поддавался влиянию её карих глаз. Терпение больше не выносило этих сладостных мучений, тело сгорало в губительном пожаре, который нельзя было потушить. Можно лишь успеть насладиться друг другом сполна, пока огонь не догорел и не превратил их в пепел. Стянув с Грейнджер трусы, он сразу вошёл в неё, не быстро и не медленно, уверенно, но осторожно. Кажется, из её открытых уст вырвалось быстрое «ах», но кровь отлила от головы слишком резко, и шум в ушах, будто туман, затянул собой чистое сознание. Гермиона откинулась назад. Губы её сминались под давлением собственных зубов. Грудь непрерывно вздымалась. Драко ладонью потянулся к ней, чтобы прочувствовать эти тяжёлые вдохи и выдохи, ощутить биение сердца. Но тело его сковывало всё сильнее и сильнее, с каждым новым поступательным движением. Кажется, он уже врезался в её бёдра с такой силой, что звук играющей на фоне музыки перекрывался стуком содрогающейся плоти. — Гермиона, — вырвалось у него. Но она наверняка не представляла, как много смысла он вложил в её имя, произнеся его в этот момент. Толчок за толчком. Она прижалась к нему настолько сильно, насколько могла, ногти её будто впились в деревянную поверхность стола, сокращающиеся мышцы внутри сдавливали его, и это было мучительно невыносимо. Последняя капля. Длинный выдох. Её тело расслабляется. Драко делает решающее движение и растворяется, погибает, сгорает в огне, а его безжизненное, изуродованное тело уносит океан. Феникс всегда возрождается из пепла, а волнами, рано или поздно, прибивает к берегу. Гермиона приподнялась, заняв сидячее положение, накрыла ладонями его скулы и поцеловала. Легко и непринуждённо. Он обнял её и прижал к себе, вдохнув запах её волос. И Драко вдруг понял, почему секс иногда называют «занятием любовью». Ему было даже немножечко стыдно от того, что приписал этому акту такое серьёзное значение. Сколько они просидели так, прижимаясь друг к другу, слушая негромкую музыку, он не знал, да и не хотел знать. Сейчас ему было плевать даже на то, каким чудом Гермиона оказалась в его квартире. Ведь если бы не та загадочная и по-своему отвратительная причина, не было бы этих объятий и вовсе. — Мне конец, — тихо сказала Гермиона, первая нарушив солидарное молчание. — Почему же? Тебя подослали убить меня, но ты не справилась? — с иронией в голосе сказал Драко. — Если я тебе всё расскажу, то убьют уже меня. — Хорошо, не говори. — Так просто? — Да. Не хочу, чтобы тебя убивали. — А ты расскажешь про свой бизнес? И как с ним связан тот чудо-напиток? — Пока я стараюсь не распространяться об этом, но тебе, так и быть, расскажу. Гермиона подняла на него взгляд полный надежд. Видимо, это было действительно важно для неё. Впрочем, он догадывался, что Министерство могло послать Грейнджер разузнать о нём каких-нибудь гадких сведений, чтобы была возможность приписать ему неугодное их статистике преступление. — Я буду продавать новые алкогольные напитки в магической Великобритании, а позже, может, и за пределами. Как видишь, набираюсь опыта у маглов. — Вот почему на твоей кухне столько бутылок… — А ты думала, я спился? — насмешливо проговорил Драко. — Хотя, знаешь, я и правда злоупотребляю. Но исключительно в рабочих целях! — И ты больше не занимаешься никакими продажами? — О чём ты? Какими продажами? Я бы продал половину вещей в Малфой-Мэноре, чтобы вложиться в бизнес, но отец не даёт мне распродавать фамильное имущество. Тех денег, что у нас остались в свободном пользовании, едва ли хватит на открытие моего дела. И мне, так или иначе, понадобится помощь отца. Но пока он не слишком-то воодушевлён моей идеей. — Годрик, Драко… Я могу тебе доверять? — Если пообещаешь, что больше не станешь соблазнять меня с помощью чужих личностей, тогда да, можешь доверять. — Так и быть, постараюсь соблазнять тебя только с помощью себя, — подхватила его шутку Грейнджер. — Да, мне это подходит, — серьёзным тоном ответил Малфой, вызвав у Гермионы смешок. — Ты не делал ничего незаконного за последнее время? Уж что-что, но это подозрение Министерства нисколько не удивило Малфоя. На его семью постоянно сваливали все преступления, в которых было замешано хоть что-то тёмное. Но что вызывало особое любопытство, так это повод для оснований подослать к нему шпиона, да ещё и Грейнджер! — Занятие сексом с Аврором на службе считается преступлением? — Драко… — Если так, то ты должна арестовать меня! — Я серьёзно! Хочу помочь тебе. — Ладно-ладно, — Драко изобразил задумчивый вид, поднял глаза к потолку и начал что-то бормотать себе под нос. — Нет, кажется, ничего незаконного. Гермиона посмотрела на Малфоя серьёзным взглядом и тяжело вздохнула. — Верить или нет — твоё право. Но сама посуди, я не дурак, чтобы привлекать к себе внимание, когда за мной и без того постоянно следят. Надо сказать, Драко хоть и говорил правду, но лишь отчасти. Он умолчал об одном маленьком нюансе: кое-какие особо ценные вещи и не самые законные зелья, вытащенные из тёмных углов Малфой-Мэнора, ему всё-таки пришлось продать, ведь бизнес без денег сам себя не откроет. А все счета его семьи были заморожены, да и отец не хотел отдавать ему свои кровные сбережения. Но Драко очень ответственно подходил к вопросам криминальных дел и никогда не раскрывал своей личности. Видимо, где-то он всё-таки оплошал. Впрочем, посвящать Аврора в свои не до конца законные дела он точно не собирался. — Понимаю, — с некоторой печалью в голосе промолвила она. — Ты останешься у меня? — со всей серьёзностью спросил Драко. — Это вряд ли, мне нужно прийти в себя после всего этого. — Ты многое потеряешь! — Я сегодня и так слишком многое потеряла, какая уже разница. — Хм, ну девственность ты здесь явно не оставляла. Гермиона кинула на него тяжелый взгляд, на что он лишь хитро улыбнулся. — И кстати говоря, ты приобрела нечто особенно ценное, — последнюю фразу он шепнул ей прямо на ухо. — Даже не стану с тобой спорить, — усмехнулась она. — Я приму душ и отправлюсь домой, хорошо? — Ты разрешения спрашиваешь? — Жду твоего одобрения. — Ну так не дождёшься! Улыбнувшись, Гермиона слезла со стола, собрала в охапку валяющиеся на полу вещи и направилась в ванную комнату — Мы ещё увидимся? — вслед ей спросил Драко. — Да, — кротко ответила она.

***

Малфою Гермиона сказала, что трансгрессирует прямиком домой, но на деле же отправилась в Министерство. Сегодня Долиш взял ночную смену специально, чтобы выслушать Грейнджер после завершения миссии. Надо сказать, она даже смогла разузнать немного полезной информации. Вот только способ оказался в крайней степени нестандартным. Впрочем, сегодняшний вечер пестрил оригинальностью, и секс с Малфоем бил все рекорды. Возможно, она даже смогла бы смириться с «просто сексом», но это, Мерлинова борода, было слишком чувственно, слишком горячо, слишком глубинно и просто слишком. Но что её особенно пугало, так это страх, что это мог быть первый и последний раз, случайный порыв или же нервный срыв. Был ли с ней честен Драко? Или же она повелась на его нежности, а на деле же он нагло врал ей? Глупо было полагать, что он рассказал ей правду. «Да, Грейнджер, это совершенно точно был я! Торговал тёмными артефактами и незаконными зельями, которые завалялись в моей коллекции зла! Но ведь ты не выдашь меня, милая?» Гермиона резко остановилась и залилась истерическим смехом. Малфой и правда выбил из неё все Аврорские замашки, растопив её холодный ум в тёплую лужицу. Но, к большому удивлению, её это расстроило не столь значительно, ведь она сама выбрала «остаться», а значит, знала на что идёт. И на что пойдёт ещё не раз и не два. И уж тогда-то она точно выбьет из слизеринца необходимую ей правду, найдёт способ его обыграть, и если он причастен к чему-либо, то она сама будет распоряжаться его судьбой. Остановившись возле кабинета Джона Долиша, Грейнджер перевела дух, а затем вошла. — Гермиона, наконец-то! — воскликнул ждавший её начальник. — Не думал, что ты будешь так долго. — Да, Джон, сегодня мне пришлось очень постараться, — на ум вдруг пришли образы её жарких стараний. — Трудно было его разговорить, — она невольно потупила взгляд. — Но, я так понимаю, у тебя получилось? — Верно. Кое-что да удалось узнать. — Я внимательно слушаю. — Я считаю, что Драко Малфой не причастен к торговле тёмными артефактами и незаконными зельями. Он прекрасно осведомлён о наших слежках за ним и не стал бы так рисковать. К тому же он воодушевлён идеей открыть свой бизнес, вполне законный. — Какой же? — М-м, — Гермиона замялась, продумывая, как удовлетворить естественное любопытство Джона, и при этом не раскрывать все карты Драко. — Это связано с алкоголем. — Интересно… — протянул он. — А как ты узнала, что он в курсе слежки? — Знаешь, он постоянно оглядывается по сторонам. Как-то даже пошутил, что у него слава плохого парня, поэтому за ним постоянно следят британские спецслужбы. — Так значит, ты уверена, что с Малфоями торговля никак не связана? — Могу лишь сказать, что я бы не стала тратить на них время. — Понятно, — задумчиво отозвался Долиш. — Я учту это. А на сегодня с нас достаточно. Завтра подготовишь подробный отчёт, а сейчас по домам! Ты молодец, Гермиона, — с особой искренностью произнёс он. — Стараюсь, — Грейнджер натянула усталую улыбку, после чего попрощалась и скрылась за дверью.