Дальний родственник

Они всегда завтракали в тишине. Раньше — потому что того требовал этикет, теперь — потому что обсуждать можно было только происходящее, а этого никому не хотелось. Люциус отодвинул тарелку, дрожащей рукой поправил тусклые волосы — они так и не пришли к привычному виду после Азкабана… Потом подозвал эльфа. — Надо разобраться с почтой. Эльф поклонился, исчез с хлопком и тут же вернулся, протягивая кучу непросмотренных писем. Драко мало смыслил в семейных делах, Цисси — и подавно, так что завалы корреспонденции не стали для Люциуса сюрпризом. В отличие от неестественно белого письма, заклеенного маггловскими марками и подписанного карандашом. — Да чтоб тебя тролли покусали! Цисси выронила вилку и красноречиво уставилась на Люциуса. — Прошу прощения. — Он откашлялся, вытер лоб платком и раскрыл письмо. — Тут почта… из Саннидейла. Цисси побледнела, чрезмерно высоким голосом позвала эльфа: — Гэби! Как давно принесли это письмо? — Уж с неделю как, хозяйка, мэм. Господин тогда ещё… — Неделю, Люци! Что он пишет? Люциус отбросил от себя смятую бумагу, глянул на неё, как на ядовитую змею, и покачал головой. Цисси всплеснула руками. — Иди к себе в комнату, Драко, и не выходи оттуда. Как же так, Люци? Сегодня здесь собрание… Договорить она не успела: входная дверь с грохотом распахнулась, и в столовую вбежало нечто, укрытое старым покрывалом и воняющее гарью. Люциус с сожалением окинул взглядом персидский ковёр, испачканный грязью с чужих ботинок. Спайк скинул покрывало, размял плечи и тут же вытянул пачку сигарет из кармана кожаного плаща. — Люциус, его истеричная жена… очень рад вас видеть. И особенно рад, что всё ещё могу войти в этот дом. Люциус закатил глаза. — Как будто кто-то может тебе запретить. — Одно старенькое заклинание уже достаточно подпортило мне жизнь. Цисси схватила Люциуса за руку. — Существует заклинание, отзывающее приглашение вампира в дом?! Спайк фыркнул. — О чём ты, солнышко? Не передашь мне, кстати, вафли? — Он уселся за стол. — Накрыто на троих, но из моей тарелки кто-то уже ел. Кого вы прячете от меня? — Гэби! — взвизгнула Нарцисса. Сидящий рядом Спайк поморщился и закурил. — Гэби, тащи свою тощую задницу в винный погреб! — Она истерично затрясла палочкой, заклинанием убирая сигаретный дым. Люциус красноречиво уставился на неё. — Прошу прощения. Гэби, неси это сюда! — Станешь алкоголичкой! — предостерёг Спайк, погрозив Цисси пальцем. Люциус полез в карман за платком, вытер испарину со лба. — Что ты тут делаешь? — Я не могу навестить своего любимого племянника? — Я твой единственный племянник. — Это не значит, что не любимый. — Сейчас не лучшее время для посещений, Уильям… — Теперь я предпочитаю «Спайк». — Это неважно. Мы с моей женой… — Советую никогда не ставить себя с ней в одно предложение. — …мы ожидаем гостей сегодня вечером. И в твоих интересах с ними не пересекаться. Спайк отправил в рот кусочек бекона, пожал плечами. Потушил сигарету в яичнице и вытер нос рукой. Цисси громко вздохнула и сделала большой глоток вина. — Я ненадолго. Мы просто выпьем немного чая, я почитаю вам стихи… Куда ты собрался, Люци? — Спрошу у министра, не будет ли он так любезен снова отправить меня в Азкабан. Спайк выхватил из рук Цисси бокал, отсалютовал ей с нежной улыбкой. — Не драматизируй. Мы же семья, правильно? И должны помогать друг другу. Цисси вернула себе бокал, шлёпнув Спайка по рукам, и хмуро ткнула пальцем в его плечо. — Ах, семья? Вот как ты заговорил! В прошлый раз ты вынес всё столовое серебро! Эльфы целую неделю выгребали окурки из моей любимой гортензии, а павлины не могли прийти в себя месяц! Они теряли перья и пугались любого блондина в радиусе трёх ярдов! Целый месяц, Мордред тебя задери! Я прошу прощения, Люциус. — Люциус понимающе кивнул. — И я даже не хочу вспоминать, как ты помочился в миниатюрный фонтанчик на террасе… — Какой фонтанчик? — недоумённо переспросил Спайк, потирая плечо. — Не будем об этом, Цисси, — торопливо прервал их странно покрасневший Люциус и откашлялся. — Речь о том, что сейчас мы находимся не в лучшем положении. Назревает война и… — Да, я слышал что-то такое. Заделался преступником? И это в нашем незапятнанном роду! — Это не смешно! Спайк потянулся за новой сигаретой, но Цисси взмахнула палочкой, поджигая всю пачку в его руках. — Ай! Чему вас только учат ваши чистокровные семейки? Тыкать продолговатыми предметами в людей? Какой позор… К слову о чистокровных семьях. Вся эта магическая суперважная война яйца выеденного не стоит, потому что девчонка, о которой пойдёт речь, регулярно останавливает концы света и умудряется выполнять домашку, пока ваш пресловутый Тёмный Лорд и толпа взрослых волшебников не могут порешать пятнадцатилетку в очках. Цисси ойкнула, прикрыла рот дрожащей рукой. Люциус медленно поднялся со своего места, откинул волосы назад и посмотрел на Спайка. Серьёзно, без единого намёка на раздражение. — Тёмный Лорд могущественный и бессмертный, никому не под силу его убить. Он может уничтожить тебя одним прикосновением... Защищён лишь тот, кто уже давно мёртв. — В чём проблема? Давай отправим к нему твою жену, а сами пойдём в бар. Люциус совсем не изящно плюхнулся обратно, покачал головой. — Бесполезно. Ты всего лишь сквиб, давным-давно замазанное пятно на семейном древе. Тебе этого не понять. Спайк фыркнул. — О, да ладно! — Он достал из другого кармана новую пачку сигарет под приглушённый стон Цисси и закурил. — Ты знаешь меня, Люци: я постоянно в разъездах, люблю путешествовать по миру. Я видел сотни демонов, встречал могущественных ведьм и даже целые ковены могущественных ведьм! Некоторые из них знают этого вашего Лорда, потому что обучали его, когда он был никем. Понимаете, о чём я? Цисси осторожно тронула Люциуса за руку, и они переглянулись. С хрупкой надеждой и огромным количеством мыслей, пролетающих в голове. — Да-а, — протянул Спайк. — Вы понимаете. Люциус потянулся к единственному бокалу с вином, залпом осушил то, что оставалось. — Что ты хочешь? Спайк пожал плечами. — Я помогу вам, вы поможете мне. Цисси вздохнула. — Деньги? Драгоценности? — Не в этот раз, солнышко. — Спайк затянулся, выдохнул облако дыма ей в лицо и рассмеялся, глядя, как она недовольно морщится. — В общем, есть одна девчонка…