Сделано с душой, или же топ-советов Щербакова о том, как лучше согреться

      — Эт-то видеоблог, кстати, — очередной город, очередной отель и… — сейчас мы будем делать хаммам!       Алексей Щербаков снова в туре: из города в город, из буса в отель, из отеля в бус. Сквозь тучи пробиваются лучи солнца, но погода на улице снежная. Лехе хочется, как раньше, маленьким мальчиком бегать и ловить редкие снежинки открытым ртом. Хочется — можется. Он открывает рот и высовывает язык, подставляя лицо редким лучам. Из-за горячего дыхания снежинки не успевают долететь и тают быстрее, чем опустятся на язык.       — Да блин, — парень просто запрокидывает лицо к небу, и мохнатая снежинка падает ему на нос. Следующие опускаются на щеки, прикрытые веки, лоб и наконец на губы. Леша чувствует эту холодную каплю и облизывается. Так всегда: когда хочешь чего-то - ничего не получаешь. Ну, или же сам все портишь. А когда просто наслаждаешься — получаешь сполна.       Ветер усиливается, небо затягивает облаками, разрушая всю сказочную атмосферу. Хотя… такие сказки тоже есть. Леша чувствует себя Каем, которому неприятно покалывают щеки острые льдинки. Просто Снежная королева разбила очередное зеркало.       Он еще немного постоит так, снимет какие-то глупости для видеоблога и вернётся в номер. А там горячий чай сразу после жаркого хаммама.       

***

      Очередной город (скоро), все тот же отель и…       — Очень жарко. Наверное, потому что я выкрутил батареи на ёп твою мать, — мужчина тяжело дышит и заливает в себя сразу половину бутылки воды. А некоторое время спустя Алексей вновь закипает в импровизированном хаммаме.       — А, может, на крышу вылезти? Нет, ну эти окна однозначно делали не просто так. Значится, полезли, — Алексей идет искать кого-то, кто поможет со съёмкой. Разрешим проблему, убив сразу двух зайцев: развеем скуку, прогоним чувство одиночества. А с холодом потом разберемся.       — Это же захватывающий видеоблог, правильно понимаю?       На крыше холодно, скользко. Но его внутренний ребенок доволен, снова балуется, хоть и замерз в одном лишь спортивном костюме. Если б не инстинкт самосохранения и любовь к жизни, — кто знает, он мужчина хоть куда, в полном расцвете сил. Точно наебнулся бы.       Контраст от холодной улицы и теплой комнаты заставляет чувствовать, как замерзшее тело начинает полыхать жаром. Третий заяц получается?       Несколько часов спустя закончен очередной концерт, с ребятами посидел, даже заснял, как один патлатый лабает на гитаре. Осталось только начать следующий день.       Леша закутывается в один большой кокон из множества одеял и подушек, словно прячась от этого мира, его холода, одиночества, скуки. Казалось, воздуха там совсем нет, но он же всё равно дышит. Становится хорошо, тепло. Он покрепче обнимает одну из подушек и ждет следующий день, город, отель.       

***

      Этот город будет значительно лучше, в нем дышать станет легче. Снег будет не такой колкий, снова пушистый, оставляющий мягкие поцелуи на щеках.       — Это же НУРЛАН! Любимый, родной — Нурла-ан Сабуров! Это видеоблог!       — Здравствуйте, — казах надменно отмахивается. Он подождет, пока Леша наиграется современной техникой: зачем у него вообще забрали кнопочный телефон?       — Ну все, все! Убрал, — Леха стоит весь светящийся, счастливый, — иди сюда, Нурик, — парень распахивает объятья, прижимаясь на краткий миг и, воруя драгоценные блики тепла, забавно кривляется, хлопает по спине. Как он все успевает за считанные секунды - всегда поражало Нурлана. Такой себе маленький реактор.       — Ёп твою мать, забыл видео включить, Нурик, смотри какая зашибенная фотка, — Нурлан мягко смеётся, касаясь лбом макушки Щербакова, и рассматривает размытое пятно, отдалённо похожее на него самого, — сам понимаешь, надо переснять.       — Давай только без твоего пидорства на весь мир, окей?       — Да ла-адно тебе, кто еще ублажит их мокрые фантазии, — Щербаков делает максимально грустное лицо, показывая дорожки из слез по щекам.       — Это не их дело, — настаивает Сабуров, надавливая на Лёху.       — Ладно, ладно. Витьку буду снимать.       Щербаков, может, и хотел бы не демонстрировать безумную любовь к Нурлану, не смущать его на камеру, спрятав все от посторонних глаз. Но…       — А вот Нурлан, ваш любимый Нурлан! Тара-та-та-та! — как обычно, контроля нет никакого, и Нурику приходится подыгрывать.       — Я даже в гастролях не участвую, все ради видеоблога.              — Лех, а если я буду пороть тебе видеоблог? — заинтересованно спрашивает Витя, когда они идут на посадку.       — Его не запорешь.       — Почему?       — Потому что. Вооот он, — камера вновь проходится по всему длинному телу казаха, — потому что он вытянет! Вот он! — камера отворачивается, но цепляет очередной раз смущённое лицо Нурлана. Хоть они на расстоянии, но Леха все еще чувствует на себе обволакивающее тепло от тех коротких объятий и мимолетных касаний.              Леше откровенно скучно в самолете. С Сабуровым они сидят рядом. Ну как рядом, Нурик держится сзади. Только он сразу предупредил, что устал и развлекаться Леше придётся самому. Вот он и записывает очередной кусочек блога. Но куда ж без родного товарища? Тем более! когда он такой милый.       — Вот он мой хороший, давайте погладим его, — палец не дотягивается до спящего в самолёте Нурлана, так что приходится гладить не касаясь, — хороший, хороший, спи спокойно.       Выключив запись, Леха еще какое-то время рассматривает мужчину. Как он так сладко спит? Возле окна невероятно холодно, и единственное чего хочется Щербакову — свернуться на теплом плече Нурлана и вдыхать умиротворяющий запах мужчины.              Если б Алексей мог, вел бы блог имени Нурлана Сабурова. Он прекрасно знает, что тот против, но терпит, подыгрывает, поддерживает образ. Так что, днём Нурик-роднулик получает выходной. Тем более, он все же не выспался в самолете.       В планах сегодня картинг. Машины — это страсть. Щербаков это давно понял, еще когда продавал их. Так сказать, и сам развлекся, и контент без Нурлана наделал. Но отправил ему фоток, потом несколько видосиков. Несколько тонн. "Разбудил, кажется", подумал Леша, когда ему ответили сердитым смайликом китайцем. Вообще он не китаец, но Леша все равно расхохотался. Допросился-таки внимания. Довольный он вышел на улицу, а там погода конченая, поганая, блядская. Мокро и холодно. Мешает.       Замерз, как собака. Хаммам, однозначно.       Пара так много, что хочется пойти на поиски лошадки. Тепло обволакивает все тело, выгоняя понемногу холод из парня. Капли сбегают по кафелю, мышцы расслабляются, тело все больше краснеет, но так тепло. Так хорошо. Почти идеально. Почти.              Выступление удалось на славу, зал комиков радушно принял, осталось последнее выступление, и они на сегодня свободны.       — Ого, это же наш любимый. Нурлан! Сабуров!       Если б Алексей Щербаков не стал комиком, безусловно был бы главной фанаткой Нурлана и ездил на все его выступления. Но ему повезло. Он видит это все лично, видит его настоящего. То, как этот милый казах перевоплощается в надменную сучку на сцене всегда поражало. А еще поражало то тепло, которым накрывало от каждого его взгляда, касания, голоса, смеха.       Снимать видеоблог с Нурланом, а точнее задалбывать его, безумно весело. Просто приобнять, прижать к себе на несколько секунд, пока Нурлан не заметил камеру и не отодвинулся. Ну разумеется, очередной раз смутился, тихо засмеялся. Хорошо, когда есть образы, а еще лучше, когда умеешь их стягивать с человека. Хорошо, что Нурик теплый. Казалось, прижался к нему на пару секунд, а тепла хватит на несколько часов.       В бусе темно, многие спят или втыкают в телефон, пока их везут куда-то перекусить. Леша и Нурик сидят рядом, на соседних креслах, каждому нужно пространство, но в пределах досягаемости Лешей Нурлана. Например, прямо сейчас, пока Сабуров смотрит что-то в интернете, этот маленький реактор скидывает обувь и закидывает ноги. Беспардонно, без всяческих рамок, правил и норм приличия. Прямо на колени Сабурова.       — Я знаю, что это не войдет в твой блог. — бросает мужчина, не отвлекаясь на подобное безобразие.       — Почему это? — Леша даже отложил телефон.       — Ты забыл поменять носки, — бурчит Нурлан, касаясь ступни. Всего лишь легкое поглаживание, а Леше кажется, что ноги начинают гореть.       — Как это получилось? — если б его действительно волновал этот вопрос. Если б его вообще хоть что-то волновало в этот момент, кроме жара прикосновения.       — Просто ты невнимательный дурачок, Леха.       — Зато у меня очень замечательный хуечок!       Нурлан мягко посмеивается, чего еще он мог ждать от Лехи, такого счастливого в этот момент.       Вскоре поглаживания по ноге прекратятся, но теплота прикосновений будет греть ноги в кроссах до самого отеля.       На ролики с участием Сабурова просмотры летят только так, расхватывают как горячие пирожки. Кстати, про хлебобулочные.       — Я все не съем, вот этот рогалик заберу с собой, — и запихивает несчастную выпечку прямо в карман штанов, — доем в отеле.       Хоть Нурик, сидящий рядом, общается с другими, Лёша всегда знает, что его видят. Сабуров словно ментально поддерживает и чувствует его, какую б хуйню тот ни делал.       — Соль заберешь? — бросает Нурлан даже не поворачиваясь к Леше, а тот беспечно закидывает себе в рот предложенную соль. Она оказалась отвратительной — самое то для видеоблога.       После небольшой прогулки ночью, разумеется, поснимав Нурика, рубрику «Че, где Наташка», в которой обязательно участвует Нурлан, хоть и закадровым голосом, можно и выспаться хоть немного. Может, хаммам? Как следует прогреться. Глупость какая-то… просто душ, времени на сон дико мало. Так он и делает. А согреться можно и под одеялами. Хотя безумно хочется увидеть Нурлана; он понимает, что оба устали, а ему хватит и уже проведенного с ним времени. Леша вспоминает, как они увлеклись вечером съемкой и не заметили, что отстали от остальных. Точнее, Сабуров все же заметил, а сам Леха заметил только Нурлана.       Щербаков уже собирается ложиться спать, как раздается стук в дверь. Когда он впускает Нурлана в номер, в голове бьет только одна единственная мысль — обними, обними, пожалуйста.       Мужчина в тот же момент притягивает к себе Щербакова, прижимая, зарываясь носом в короткие волосы пшеничного цвета. Поглаживает спину, чувствуя прохладу кожи и дрожь тела, и как крепко обхватывают его руками.       — Нурик, — тихо шепчет Леша, прижимаясь всем телом, — Я так замерз, Нурик, ты бы знал, — шепчет он куда-то в грудную клетку. В ответ же слышит стук сердца.       — Представляю, какие счета приходится оплачивать отелям из-за твоих попыток согреться.       — Все равно фигово получается. Без тебя же. Ты останешься?       — А ты думал я просто пообниматься пришел?       — Ну трахаться у меня сил точно нет.       — У меня тоже.       Какое-то время они так и продолжают стоять обнимая друг друга, прижимая покрепче, касаясь кожи, вдыхая родной запах.       — Тогда сбрасывай свои дизайнерские портки и пошли спать?       Нурлан просто кивает и тянется чмокнуть Леху, но тот, вопреки обычаю подставить щеку, отодвигается выставив руки.       — Не надо.       — А что происходит? — пародирует Нурлан удивлённо. Вроде только искал нежности и уже отталкивает.       — Та щеки пиздец обмерзли, болят теперь, — Леша вспоминает как совсем недавно сравнивал холодные снежинки с осколками зеркала Снежной королевы. Ебучая женщина лишила его поцелуев.       — Я осторожно, — говорит Нурик и, нежно обхватывая шею пальцами, мягко касается губами пылающих щек.       Кажется, Леша чувствует, как растаял в сердце осколок вечной зимы.       — Я сейчас такой бред скажу, — Сабуров отвлекается от поцелуев и говорит так серьёзно, что впору начать переживать, -вот реально, хуету скажу. Ты же не пытался что-то с этим делать? Помазать кремом, например, не-не-не! Не отвечай! Настоящие мужики — не мажутся! Так делают только пидерасты! А ты у нас же не из этих?       — Конечно нет, — улыбчиво подхватывает Леха, — вот еще, в пидорасы меня записал. Я гордый бисексуал!       — Придурок ты, Лех, — нежно констатирует Нурлан и подходит к рюкзаку владельца номера, — ты же не выкладывал с прошлого раза? Мы ж уже брали тебе крем, — вскоре парень нашел тюбик, который искал и сел на кровать, — Иди сюда уже.       Леха что-то бурчит под нос про армию, про суровую и грубую кожу мужика, но садится рядом и послушно подставляет лицо. Кожа на лице безумно горит, и он не знает, это все зима виновата, или щемящая в груди нежность. Нурлан выдавливает крем на пальцы и бережно гладит по щеке, втирая в кожу. Осторожно очерчивает скулу, линию подбородка. Поглаживает, любуется. Леша прикрыл глаза, полностью отдавшись ощущениям. Кожа горит, пощипывает, каждое касание чувствуется все сильнее. Нурлан выдавливает еще крема и повторяет действия со второй щекой, подбородком. Когда он заканчивает, оставляет быстрый чмок на носу и закручивает тюбик. На Нурлана смотрят, широко распахнув глаза, счастливо улыбаясь.       — Нурик. — просто произносит Леха и молчит.       — И куда девается твоя болтливость, когда мы наедине? А, Леш?       — А че сказать та? — пожимает плечами парень, — и так все ясно.       — И мне, Леш.       Через несколько минут они оба забираются под одеяло. Сначала просто лежат, смотрят друг на друга и молчат. Прикроватный светильник слабо освещает этих двоих. Нурлан касается ладони Лехи и целует костяшки. Хорошо, что этот дурак носит перчатки. Леша придвигается ближе, прижимаясь лбом ко лбу, нежно проводит пальцами по смоляным волосам. Его обдает дыханием и неожиданно посещает глупая мысль. Или гениальная, кто их разберёт. Он машет пальцем возле своего уха, пытаясь что-то объяснить Нурику.       — Что ты делаешь, — хмурится казах, недоумевая.       — Слушаю наше дыхание, — объясняет Леха, а потом тихо напевает, — Я раньше и не думал, что у нас, на двоих с тобой одно лишь дыхание.       И Нурлан понимает. Они дышат в унисон. Дышат друг другом. Его переполняют эмоции, и чтобы как-то выплеснуть их, пытается пошутить:       — Надеюсь, когда я проснусь, не окажется, что ты устраивал очередной хаммам, и номер наш залило водой.       — Не нужен мне хаммам с тобой. — Леша проводит пальцами ноги по ногам Нурлана. Тот отвечает, и вот они, считай, сплелись конечностями. — И зато тогда б в живых остались только мы с тобой, — продолжает мужчина и не может удержаться от касаний. Он трогает Нурлана, невесомо проводит по его рукам, очерчивает ключицы, гладит шею, лицо, перебирает волосы.       — Знал бы кто, какой ты ебнутый романтик, — мурчит Нурлан, подставляясь под ласку.       — Не знает никто, только ты.       — Ага, и все твои подписчики. Ты что в своих видеоблогах устраиваешь?       — А что такого? — включает свой любимый образ дурачка и хлопает глазками.       — Действительно, ну подумаешь называешь меня любимым, родным, обниматься лезешь, постоянно снимаешь.       — Вот именно — подумаешь. Мой видеоблог? Значится, что хочу — то и снимаю. Ну вот что поделать если хочу снимать любимого родного? — Леха демонстрирует всем телом искреннее непонимание.       Нурлан ничего не отвечает, просто притягивает Лешу за шею и мягко целует. Он только сейчас понял, что так и не сделал этого за весь день. Хотел, ждал, но что-то останавливало. Видимо, ждал именно этого момента, когда Леша снимет с себя образы, смоет этот день, бесконечное количество отелей и городов за то время, пока они не виделись. Максимально родной, наполненный теплом и нежностью. Леша жмется к нему как маленький котенок, тыкается и трется носом, податливо открывает рот, пуская Нурлана. Пускает в самое сердце. А Нурлан осторожен. Он прекрасно знает, кто прячется за образом сурового Лехи-спецназовца. Знает, какой он мягкий, ранимый, заботливый. Любящий. Он не позволит навредить этому сердцу.       Губы нежно ласкают, языки сплетаются, руки поглаживают любимое тело.       — Ты же не хотел трахаться, — отрывается Нурлан, когда понимает, что чувствует слишком сильно и слишком много.       — Получается напиздел. А ты тоже не хотел. Пиздабол.       — Леха.       — Да что «Леха»? Это я, чтоль, членом своим толкаюсь в тебя?       — Получается да.       -… да не…       — Ох, Леха, Леха, — бормочет Нурлан и, обхватив своей большой ладонью его член, медленно проводит по нему вверх-вниз. У Леши сбивается дыхание, и Нурик снова захватывает его губы в плен. Они снова дышат одним дыханием на двоих. Рука начинает двигаться быстрее, тела прижимаются все ближе, раздаются тихие стоны.       — Нур, ты же не хочешь, чтоб я пачкал постельное? — выдыхает рвано Алексей, ловя по своему лицу поцелуи.       — А то ты сильно за него переживал, — бурчит мужчина на глупый намек.       Нурлан заглядывает в глаза любовнику, откидывает его на спину и спускается, оставляя влажные дорожки по телу. Зная о чувствительности сосков на подкачанной груди, он посасывает, покусывает, дует на них, играет. И спускается еще ниже по этому спортивному телу, наблюдая, как напрягаются мышцы, стоит только провести по ним языком. Леша извивается, стонет, тянет волосы Нурлана, когда тот заглатывает. Они уже достаточно вместе и знают, что кому нравится. Нурлан любит доставлять Леше удовольствие, купать его в любви. Этот воинственный малыш заслуживает этого.       — Нур… — беспомощно смотрит Леша в глаза Нурлана, видит его преданный взгляд, как он старается доставить ему удовольствие, и совсем теряется в этом мире. Он знает, что важно только одно — Нурлан.       — Давай, накорми папочку, будь хорошим мальчиком, — решает добить любовника мужчина, перекатывая слова своим низким голосом.       — Черт…       — Ну же, не сдерживайся, — шепчет Нурлан и заглатывает глубоко, целиком, поглаживая пальцами яички.       У Леши поджимаются пальцы на ногах, он весь напрягается, выгибается, глаза закатываются, пальцы так сильно тянут за волосы, что больно, и кончает. Прямо в жаркую глубину горла. Перед глазами мигают звездочки, и он смотрит на Нурлана. Тот, как большой довольный кот сидит облизывается.       — Ты… бомба… просто сказка…       Нурлан усмехается, вспоминая стендап Щербакова.       — Я знаю. Ты как? Хочешь помочь?       — Кому? — сверкает глазами Алексей, сразу видно, втянулся в игру.       — Хочешь помочь своему папочке?       — Зачем? — нагло улыбается, его всегда слегка пьянит их близость.       — Леша, блять.       Их любовь, как апельсиновый мохито. Сначала обволакивает сладостью, а потом ударит алкоголем по рецепторам. И они сами как ингредиенты коктейля. Солнечный яркий Леша, который несет в себе ощущение праздника, счастья. И оставляющий многогранный привкус Нурлан, от длительного употребления которого может возникнуть зависимость. Щербаков никогда не любил алкоголь, презирал его, и капли в рот не возьмёт. Но на такой он согласен. Такой — он готов пить всю жизнь.       — Мне казалось, ты хороший мальчик. — Нурлан продолжает, понимая, что не может терпеть. Он приближается к Лехе, перекидывает через него ногу и садится осторожно на грудь.- Но сегодня ты вел себя весь день плохо.       — Папочка хочет наказать своего мальчика? — хрипло спрашивает Леша, его ведет, заводит эта игра по новой.       — Именно, но если ты постараешься доставить мне удовольствие, то всем будет хорошо.       — Хорошо, папочка, — Леше так жарко, как не было жарко никогда в хаммаме или где-либо еще. Он призывно открывает рот, позволяя Нурлану самому войти. Обхватывает плотно губами, играет языком, поглаживает руками упругие ягодицы. И все это — не отрывая взгляда от возвышающегося над ним Нурлана. Тот хватается за спинку кровати и толкается глубже. Податливое горло тут же пропускает, и Леша позволяет трахать себя в рот так, как хочется ему. Его папочке.       — Кто я? — задает вопрос Нурлан, проводя членом по губам Лёши.       — Мой папочка.       — Чего ты хочешь?       — Чтобы папочка кончил.       — Хороший мальчик, — Нурлан гладит Лешу по щекам.       — Выеби меня в рот.       — Какой грязный рот, действительно, его надо хорошенько вытрахать.       Член погружается обратно, и Нурлан начинает долбиться в это расслабленное горло. Леша весь в слюнях, давится, не успевает дышать, но безумно счастлив. Ему нравится, когда Нурлан проявляет властность. У него буквально снова стоит от происходящего. Он легонько хлопает по ноге Нурлана, привлекая внимание, и тот останавливается.       — Папочка, может 69?       Нурлану сносит крышу от такого послушного и развратного Леши.Он слазит с него и целует, жестко и властно кусая этот рот. Ему отвечают с не меньшей отдачей. Нурлан легонько сдавливает мужчине шею, смотрит в глаза и шепчет:       — Я люблю тебя, ты же знаешь? — когда он слышит тихое «да» на свой вопрос, целует мягко, нежно, создавая яркий контраст, и отпускает шею. — Бегом наверх.       Когда Леша умащивается на Нурлане и облизывает стоящий перед глазами член, Нурлан боится, что не выдержит, ни он, ни его член, ни сердце. Поэтому он занимает свой рот, пока не начал опять говорить всякие глупости, и слушает Лешу. Тот стонет, и стон отдается вибрацией по члену. Нурлан поглаживает сжавшуюся дырочку, о-о, как он любит ее вылизывать, смотреть, как смущается Леха, как краснеют его щеки. Даже от одной мысли об этом. Он чувствует по сбившемуся ритму. Но Леша ответственный мальчик, знает, что делать. Он опускает голову максимально, пропуская в себя весь член Сабурова, и чувствует полную отдачу в свою сторону. Нурлан понимает, что больше не выдержит, он шлепает эту прекрасную задницу и спускает. Леша слегка отодвигается, давая себя пометить.       — Как вкусно, папочка, можно мне кончить еще раз? — Сабуров в ответ на это облизывает мошонку, поглаживая член.       — Давай, Леш, кончи для папочки, сделай это, — отвечает Сабуров, обводя пальцем головку.       Он увеличивает темп, и Леша кончает второй раз, забрызгивая грудь Нурлана. Падает на кровать и пытается отдышаться.       — Да, хорошее тебе выбрали имя, Леш, ты отлично справляешься, — заявляет Нурлан, шлепая еще раз оттопыренную задницу.       — «За щеку возьмёшь» только на тебя распространяется, па-по-чка.       — Но тебе ж понравилось?       — Пф, еще спрашиваешь. Кстати, надо помочь папочке, — Леша подползает и обмакнув указательный палец в свою сперму протягивает Нурлану, тот послушно облизывает. От такого перехватывает дыхание. Нурлан касается лица Леши большим пальцем, повторяя недавнее действие и сует тому в рот. Леша активно сосет, с этим пошлым блядским взглядом.       — Так все. Нам рано вставать, ты откуда такой ненасытный вылез? Виагры объелся? Старше меня, а как подросток.       — Я просто очень соскучился, — Леша ложится ему на грудь послушать сердцебиение, выводит пальцами какие-то узоры — и замерз.       — Уже, надеюсь, согрелся?       — Спрашиваешь, можно дальше в тур и даже без хаммамов.       Леша вскакивает с кровати, уходит в ванную. Возвращается уже умытый и с влажным полотенцем в руках.       — Какой заботливый мальчик.       Леша вспыхивает от этих слов и, закончив вытирать грудь мужчины, снова падает рядом с ним на постель.       Нурлан обнимает Леху со спины и целует в плечо. Пальцы переплетаются, тела прижимаются одно к другому, ноги вообще живут отдельной жизнью.       — Почему ты так сильно мерзнешь?       — Тип я знаю! Просто без тебя холодно, — зевает Леша и прижимает к сердцу руку Нурлана. — Хаммам немного греет, и батареи — если хорошо их выкрутить. Гора одеял. Но только ты –настоящая горячая штучка.       — Ага, несите огнетушитель.       Леша счастливо смеется, чувствуя теплое дыхание на своей шее. Он думает, что действительно слишком много Нурлана в видеоблоге. Но и какая разница, если сделано с душой?