Любовь с кулаками

      — Серёг, ты не охренел?!       Данилов ворвался в буфет с глазами как у быка, готового помчаться прямиком на красное полотно, тореадором сжимаемое в руках. Майор, едва успевший заварить себе чашечку ароматного кофе, перевёл на товарища непонимающий взгляд.       — Не понял претензии, — честно признался тот и, отведя глаза в сторону, принялся осматривать окружающее его пространство. — А! — воскликнул вдруг Майский. — Ты перекусить хотел? Да успокойся, Стёп, и кофе ещё есть, и пирожки. Соколова их два мешка притащила.       — Да при чём тут пирожки? — продолжая сверлить Майского взглядом, отозвался Степан. Он миновал расстояние от двери до стола-стойки, замер возле узкой его стороны и тут же сжал в руках чашку, что выставил перед ним майор. — И кофе свой сам пей.       Последнее отметил капитан не просто так, а чашку сдвинув обратно к Сергею, проведя ею по столешнице и, как показалось по скрежету, оставив на ней следы-царапины. Стол по правде травмирован не оказался, но Данилову в любом случае было всё равно. Поцарапалось имущество ФЭС, нет… — он не обратил на скрежет никакого внимания.       — Ты можешь по-человечески сказать, чего ты такой злой?       — А каким мне быть? — вопросом на вопрос отозвался Степан.       Сергей лишь хмыкнул ему в ответ, окинул ещё раз взглядом, но говорить больше ничего не стал. Майор развернулся к коллеге спиной, сделал пару шагов в сторону и, распахнув одну из дверей кухонного гарнитура, оказался освещён лампочкой холодильника. С полок на него смотрели сложенные в ящички овощи, разложенные по пластиковым коробочкам сырные и колбасные нарезки… Дальше майор жителей холодильника рассмотреть не успел — его отвлёк голос Степана, донёсшийся со спины.       — Ты мне скажи, тебе подруг мало?       — Чего? — скорее на автомате отозвался Майский, не спеша обернуться к капитану и вновь возвращаясь к рассматриванию провизии.       — Тебе на стороне баб мало, ты в ФЭС со своими любовными закидонами явился?! — выпалил Данилов, и не обернуться к нему лицом Майский уже не смог. За спиной хлопнула дверь холодильника, но майор и спросить ничего не успел, как Степан продолжил свою речь: — Серега, на стороне целуйся с каждой, кто на глаза попался, хоть в койку с каждой из них ложись. Но там и с теми, а не тут! Тебе сахар принесли, а не целоваться предложили. Это разные вещи, если ты не в курсе.       Майский в ответ рассмеялся, наконец поняв причину всех этих слов капитана. Он не понимал по правде, отчего именно разгневован Степан, два дня назад даже не бывший в стенах ФЭС в тот момент, но теперь хотя бы знал, в каком русле ему копать.       — Так ты про поцелуй с Риткой? Да я ж прикололся просто, — усмехнулся Сергей, ничего криминального в словах своих не наблюдая, и уже в следующий миг его «раскопки» оказались отложены не по его желанию.       У Стёпы всего мгновение ушло на то, чтобы рассечь рукой воздух, уже в самом начале сжав пальцы в кулак, и костяшками попасть ровно в ту точку, что невидимым крестом оказалась отмечена на лице Майского секундами ранее. Майор от неожиданности не то что увернуться не успел, а даже сообразить толком, что происходит, отлетел чуть в сторону и плечом припечатался прямиком в одну из дверок кухонного гарнитура.       — Считай, я тоже прикололся, — бросил Данилов, после удара не поубавив бешенства в глазах.       — Ошалел?!       Майскому, чтобы полноценно оказаться на ногах потребовалось не больше пары мгновений, ещё несколько секунд ушли на сокращение расстояния в каких шага полтора и на размах… и уже Данилов оказался откинут в сторону тренированным ударом оперативника.       — Ребят, вы что, сдурели?! — Антонова оказалась на пороге буфета, когда уже по парочке свежих ударов успели нанести друг другу оперативники. Разворачивающаяся картина не радовала от слова вовсе, но вмешаться Валентина не спешила — не та у неё подготовка, чтобы двух мужиков по разным углам растащить. — Хватит, пожалуйста! Николай Петрович!       Валя выбежала прочь, едва заметив Круглова возле поста дежурного, и вернулась уже спустя несколько секунд, шагнув в помещение вслед за уверенно ворвавшимся в буфет майором. Тому потребовалось весьма немного времени да помощь лейтенанта с поста, чтобы унять драку и остановить дальнейшее пролитие крови в святая святых ФЭС.       — Совсем сдурели? Чешутся кулаки — идите в зал, — коротко бросил Круглов, словно перед этим провёл целую беседу о поведении офицеров и теперь только резюмировал всё её содержание. — Устроили тут. Ты, — взглянул на Майского начальник, — живо в гараж. У нас два трупа, Лисицын тебя уже ждёт. А ты, — обратился уже к Данилову майор, — за мной.       — Николай Петрович, — начал было капитан на пороге кабинета Рогозиной, майором занимаемого, когда начальница в отъезде или на выходных, но был моментально прерван объяснением, что у него человек в допросной дожидается, и приказом сидеть тут и никуда со своими чешущимися кулаками не отлучаться.

***

      Из раздумий в начальственном кабинете Степана вырвал вдруг раздавшийся со стороны двери голос. Вот только не Круглова, как следовало бы ожидать, а Власовой, переступившей порог и тут же закрывшей прозрачную створку за своей спиной.       — Стёп, чего ты устроил? — спросила Маргарита и, сделав несколько шагов, мягко опустила ладошку ему на плечо. Капитан тут же дёрнулся, и рука Власовой слетела прочь, скользнув по спине. — И что это значит?       У Риты недовольство буквально звенело в голосе. Она обошла Данилова, вместе с креслом всё это время развёрнутого к ней спиной, присела на краешек стола подле него, отложив в сторону пузырёк с перекисью и упаковку ваты, и моментально взметнула взгляд на лицо капитана.       — Зачем ты на Майского набросился?       — А я должен был ему руку пожать за то, что он целовать тебя полез? — вопросом ответил капитан, всё же подняв на Риту глаза. В них злость всё ещё плескалась, пусть и в десятки раз слабее, нежели в буфете. — Да, я видел позавчерашние события, — кивнул он, без труда прочитав во взгляде возлюбленной вопрос. — Отсматривал записи, проверяя, встречались ли в наших стенах фигуранты дела, а там это. Почему ты мне ничего не сказала?       — А что я должна была тебе сказать? — не отводя глаз в сторону, отозвалась Власова. — «Там Майский чудит, скажи ему, чтобы не лез ко мне»? Это ты хотел услышать? — Рита на мгновение замолчала, вглядываясь в глаза своего капитана, сама точно не зная, ждёт его ответа либо же нет. — Стёп, да я знала прекрасно, чем это всё закончится. И судя по рассказу Вали и твоему лицу, ни капли не ошиблась.       Власова всё же распечатала бело-рыжую упаковку, оторвала от общего мотка кусок белоснежной ваты и, щедро смочив его перекисью, поднесла к разбитой губе Данилова, стирая местами продолжающую сочиться, а местами уже успевшую подсохнуть кровь.       — Я сказала, что у меня есть любимый мужчина, — продолжила капитан, сменяя ватку, — предупредила, что он ревнив. И по-моему, Серёга понял, что впредь лезть ко мне не надо.       — Зато теперь он точно знает, что лезть не надо, — отозвался Данилов, попытался не то улыбнуться, не то усмехнуться, но вместо этого сморщился от разъехавшихся краёв раны и моментально попавшей в неё порции перекиси. — Правда вместе с этим ещё и вся контора теперь узнает, что мы с тобой вместе…       Стёпа словно собирался сказать что-то ещё, но вдруг буквально за хвост успел схватить пролетающую мимо мысль и задумался, так и продолжая вглядываться в лицо любимой. В глазах его сверкали теперь лишь хитрые огоньки да нотки нежности вперемешку с уютом.       — Балбес ты, Данилов, — вставила Маргарита и улыбнулась, на миг опустив ватку с перекисью и заглянув в глаза капитана. — Знаешь ведь прекрасно, что люблю я только тебя. И…       — Знаю, — кивнул в ответ Степан, не став слушать дальше. Ему, кажется, всего секунды хватило на то, чтобы вырасти перед Ритой в полный рост, ладони расположить у неё на спине и губами коснуться её губ, не обращая внимания на разгар рабочего дня, прозрачные стены и даже на то, что находятся они не где-нибудь, а в кабинете Рогозиной.       — Стёпа, — Власова выпутаться старалась из этих дурманящих разум объятий, руками упиралась в грудь капитана, отстранить пытаясь от себя, лицо уворачивала… но всё же под невидимые чары возлюбленного попадала, словно лишаясь сил. — Стёп… — только и сорвалось с её губ полушёпотом, и Рита всё же сдалась ему и своим чувствам, ответив на поцелуй и оплетя его плечи.       В глазах у Данилова не осталось ни намёка на недавнюю злость и желание ещё хоть разочек съездить по физиономии Майского. В них плескалась разве что любовь и безграничное счастье, искры из его глаз словно отражались в глазах Маргариты… или это её огоньки светились у него в глазах? Стёпа не разбирался, лишь как в первый раз с головой тонул в этих глазах напротив и руки не убирал с талии давно уже не просто напарницы.       — Прости дурака, — негромко произнёс капитан, лбом прижавшись к виску Маргариты. Вместо ответа она крепче прижалась к его плечу и ладошкой скользнула по его волосам на затылке. — Я люблю тебя и не хочу потерять.