Old Evils and New Weaknesses / Старые прегрешения и новые слабости

      — Что-то потеряли? — ростовщик стоял в дальнем конце библиотеки, тяжело опершись на трость, и выражение его лица можно было бы назвать сердечным, если бы ситуация не была такой опасной. — Возможно, я мог бы вам помочь?       Дэвид заслонил собой женщин и вытащил меч.       — Мы не хотим проблем.       — О, я очень в этом сомневаюсь, дорогуша, — Голд перевёл взгляд с принца на Белль. — Полагаю, тебе не пришлись по душе мои планы?       — Ты же знаешь, я не могу позволить тебе сделать это, — голос Белль звучал твёрдо, несмотря на то, что в её глазах плескался страх. — Всё это неправильно. Ты и сам понимаешь. Должны быть другие способы…       — Мы это уже обсуждали. Не будем повторяться, — Голд повернулся к Реджине, почтительно склонил голову. — Ваше величество.       Реджина расправила плечи и смерила его презрительным взглядом.       — Из всех, кого ты мог бы притащить сюда из нашего мира, ты решил остановиться на Коре? Что случилось с желанием держать её подальше отсюда? Мне казалось, в этом вопросе мы с тобой солидарны, нет?       — Были, — он слегка пожал плечами, — а теперь нет. У Коры есть кое-что необходимое мне, а я имею доступ к тому, что жаждет получить она… — он всем телом подался вперёд. — Полный.       — Я не вещь. Меня нельзя продать или обменять, — огрызнулась Реджина. — И я не позволю притащить Кору в наш мир и подвергнуть опасности жизни Генри и Эммы.       Брови Голда поползли вверх.       — Неужели? И кто меня остановит? Ты? Твоя ничтожная шайка незадачливых родственничков? — он ухмыльнулся. — Я пришёл исключительно из уважения к вам. Давайте не будем усложнять, — не дождавшись ответа, он заговорил вновь звенящим от гнева голосом: — Всё элементарно. Реджина идёт со мной по доброй воле, а я обещаю проследить за тем, что город и его жители не пострадали, когда сюда прибудет Кора.       — Нет! — от Дэвида исходила такая непоколебимая решимость, что Реджина в первое мгновение даже не поверила собственным ушам. — Мы не заключаем с тобой сделок и не собираемся жертвовать Реджиной!       — Ну, ну, ну… — Голд покачал головой. — Похоже, святое семейство заключило перемирие. Жалость… — он внимательно оглядел всех троих. — Вы отделаетесь малой кровью, если отдадите мне ведьму, это ваш единственный шанс, принц.       Не дожидаясь реакции на предупреждение, Тёмный исчез в облаке фиолетового дыма.       — Надо найти книги и убираться отсюда, — Дэвид взглянул на Белль, которая, кивнув, скрылась между книжных стеллажей. — Реджина? — он вгляделся в ошеломлённое лицо бывшей королевы. — Ты в порядке?       — Я… Да, всё нормально. Просто… — она растерянно заморгала. — Сделка… Я могла бы согласиться…       — Отдать тебя Голду? — Дэвид положил руку ей на плечо и легонько сжал. — Я, конечно, всё понимаю, но ты должна знать, что я ни за что на свете не допущу этого, — улыбнулся. — Эмма прикончит меня, если лишится своей истинной любви. Представляешь? Она перевернёт небо и землю, чтобы вернуть тебя.       Реджина продолжала смотреть на Дэвида немигающим взглядом.       Тогда он наклонился и шутливо поиграл бровями.       — Как и положено.       Реджине понадобилось ещё мгновение, чтобы собраться с мыслями.       — Спасибо.       — Не благодари, — он отступил на шаг, оглянулся на Белль, которая спешила к ним с впечатляющей стопкой книг, и прошептал: — Ты — семья. Тёща или невестка. Без разницы, — он состроил гримасу. — Ты одна из нас.       — Да, знаю, — Реджина тоже скривилась. — Белль, это всё?       — Да, — выдохнула Белль, пытаясь удержать увесистые фолианты. — Поможете?       Реджина забрала половину книг и повернулась к двери.       — Надо поторопиться. Мы должны опередить Голда. И лучше держаться всем вместе. Так мы быстрее найдём информацию.

***

      — Нашла! — Эмма поудобнее перехватила книгу. — По-моему. — Она протянула её Реджине, которая, расположившись на противоположном конце дивана, листала древний фолиант.       — Частичное его описание, — поправив очки для чтения, Реджина просмотрела заинтересовавший Свон параграф. — Не хватает описания нескольких ингредиентов, но и этого может оказаться достаточно.       Дэвид положил свою книгу на колени.       — А это точно сработает?       Реджина пожала плечами.       — Гарантий нет, но даже это лучше, чем ничего.       Белль, сидевшая за рабочим столом Реджины, досадливо кашлянула.       — Хотела бы я, чтобы мы нашли другой способ…       — Я тоже, — Мэри-Маргарет нахмурилась. — Мне это не нравится.       — Все мы прекрасно знаем, что этот вопрос не подлежит обсуждению, — Реджина махнула рукой на Генри, который заснул прямо на пушистом ковре рядом с диваном. — На карту поставлена жизнь Генри и благополучие всего города.       Эмма, бросив на мать предупреждающий взгляд, осведомилась:       — Сколько времени нужно на изготовление яда?       — Не очень много, — Реджина снова пробежалась взглядом по тексту. — Около двух часов. У меня есть всё необходимое.       Эмма склонила голову.       — Неужели?       Реджина кивнула, встала и аккуратно обошла вокруг Генри.       — Нам надо в мой фамильный склеп.       — Зачем? — опешила Белль. — Что там?       — Её логово, — полушутя-полусерьёзно ответила Эмма.

***

      — Эмма не шутила, когда сказала, что у тебя здесь логово, — Белль озиралась по сторонам. Разглядывала полки, заставленные артефактами, флаконами, мензурками и горелками. — Это… У меня просто нет слов.       — Когда я спустилась сюда в первый раз, подумала, что всё это очень круто, — пожала плечами сидевшая на полу Эмма.       — А я бы подумала, что всё это неудивительно, — добавила Мэри-Маргарет. — Мы с Дэвидом давно подозревали о существовании такого места, в конце концов, это только логично.       — А знаете, — не сдержавшись, Генри зевнул. — Ты права, ма. Здесь на самом деле очень круто.       — Вы закончили обсуждать мои вкусы? — Реджина закатила глаза и отвернулась к полкам. — Кажется, я разобралась.       — Полагаю, остался только один вопрос, — Эмма встала, отряхнула штаны. — Сколько нам ждать?       — Несколько часов, — ответила Реджина уклончиво. — Нам всем нужно немного поспать, — она осторожно отставила флакон с ядом в сторону, подошла к большому зеркалу и взмахнула рукой. Через мгновение отражение пошло рябью, а ещё через одно вниманию присутствующих открылась ещё одна комната. — Здесь безопасно. Одним из условий моей сделки при наложении проклятия было появление тайного места, где бы Тёмный ни за что на свете не смог меня обнаружить, — она оглянулась. — Отсюда логово. Места хватит на всех, — и, предложив жестом пройти за ней, переступила порог просторной комнаты. — Здесь мы сможем переждать ночь. Не слишком удобно для сна, но, по-моему, приемлемо.       Генри вошёл первым. С интересом оглядел просторное помещение, оформленное в чёрно-белых тонах и с декоративном искусственной яблоней ровно посередине. Мебель здесь была белая, а вдоль стен висели богатые наряды. Взгляд Генри остановился на одном из них.       — Я видел его на картинке! — он внимательно оглядел длинный чёрный плащ с корсетом и кожаными штанами того же цвета. — В этом ты была на свадьбе Белоснежки и Прекрасного принца?       Все остальные держались чуть в стороне и не вмешивались в разговор.       — Да, — ответила Реджина лишённым эмоций голосом.       Генри некоторое время дотошно разглядывал наряд, а потом перевёл взгляд на следующий.       — И этот я тоже знаю! — он дотронулся до чёрного платья с высоким воротником и мастерски выполненной серебряной отделкой. — В этом ты была на похоронах короля. — Он огляделся на мать. — Я прав?       Лицо Реджины по-прежнему оставалось бесстрастным.       — Да.       Настроение в комнате переменилось, но Генри, казалось, ничего не замечал. Он продолжал самозабвенно рассматривать наряды. Его внимание привлекло ещё одно платье. Тоже с высоким воротником, но насыщенного фиолетового цвета и с чёрными кружевными узорами.       — А это платье было на тебе, когда ты дала Белоснежке яблоко, — на его лице застыло такое выражение, как если бы перед ним лежала книга сказок и он с упоением разглядывал представленные там картинки.       — А это ты надевала в день великой битвы, когда тебя обездвижили волшебной пыльцой, — Генри указал на блестящие доспехи. — В этом… — он бодрым шагом пересёк помещение, — ты уговаривала короля Георга освободить принца.       Взрослые молча наблюдали за Генри, который бабочкой порхал от одного наряда к другому и бесхитростно рассказывал истории из их жизни. Наконец он замер. Задумчиво оглядел бледно-голубой пиджак для верховой езды и коричневые штаны, склонил голову.       — А этот я не видел, — он повернулся к матери. — Откуда он?       — В этом Реджина была в тот день, когда мы с ней познакомились, — Мэри-Маргарет проглотила ком в горле. — Я была немногим младше тебя. Мы с отцом собирались прокатиться верхом. Но не успела я сесть на лошадь, как она чего-то испугалась и понесла. Реджина спасла меня, — она перевела взгляд на бывшую королеву. — Реджина могла пострадать или разбиться, но она всё равно спасла…       — И это был последний день, когда я разговаривала с Дэниелем наедине, — добавила Реджина, безуспешно пытаясь скрыть поднимающиеся изнутри разочарование и гнев. — Мы хотели сбежать и пожениться.       Растерянный Генри переводил взгляд с одной женщины на другую и обратно.       — Ты спасла Белоснежку?       — Да, — Реджина сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — А Дэниела ты знаешь.       Генри о чём-то задумался.       — Что с ним случилось?       — Генри, сейчас не время…       — Нет… — Реджина не позволила Эмме договорить. — Генри должен знать. — Она провела пальцами по бледно-голубой ткани. — Мы с Дэниелем хотели пожениться, но мы знали, что моя мать никогда не согласится на наш союз. Белоснежка застукала нас на конюшне. Я умоляла её молчать. И она поклялась сохранить мой секрет.       — Кора обманула меня… — заговорила Мэри-Маргарет устало. — И, если совсем честно, я боялась потерять Реджину. Она была красивой и доброй. Я полюбила её с первого взгляда. Отец рассказал о своём желании жениться на ней, что сделало бы её моей матерью, а я только что потеряла родную маму. Реджина так сильно напоминала её… — она покачала головой. — Как-то вечером я осталась с Корой наедине. Она хитростью заставила меня рассказать о планах Реджины и Дэниела. Я была маленькой. Кора играла на моём желании угодить и мечте о матери.       — Она нашла нас на конюшне, — подхватила Реджина. — Мы собирались бежать, когда она появилась. На один короткий момент я поверила, что она отпустит нас, но я ошибалась, — Реджина медленно двинулась вдоль стены с нарядами. Она не не могла и не хотела смотреть на сына. — Мать вытащила сердце из груди Дэниела и раздавила прямо на моих глазах, — в её голосе зазвучали зловещие нотки. — Я бы просто вне себя… — она остановилась, помедлила, но всё-таки повернулась. — Любовь — слабость. Так говорила мне мать. По её словам она прошла через множество трудностей не для того, чтобы я стала женой простого крестьянина. Любовь мимолётна, а власть — вечна, твердила она, а потом попыталась внушить, что руководствовалась только самыми лучшими побуждениями.       — Твоя мать убила твою первую любовь? — опешил Генри.       Реджина стиснула зубы.       — Да.       — Потому что, — Генри повернулся к бабушке, — ты не сохранила секрет?       Мэри-Маргарет посмотрела на него с искренним сожалением и горечью.       — Да, — прошептала она.       — Значит… — Генри медленно подошёл к Реджине, стоявшей в шаге от длинного чёрного полупрозрачного платья с чёрными замшевыми завитками. — Злая королева пыталась избавиться от Белоснежки не из-за того, что Белоснежка была всех красивее и милее на свете… — Генри не спрашивал. Он будто бы пытался собрать разрозненные кусочки мозаики воедино. — Из-за Белоснежки убили первую любовь Злой королевы… — он скользнул взглядом по платью, поднял глаза на мать. — Ты не смогла убить Белоснежку и наслала проклятие?       Реджина тоже взглянула на платье, которое надела в тот роковой день, когда наложила проклятие.       — Я искренне верила, что оно принесёт мне счастье. Думала, что проклятие сделает меня победительницей… — она обвела глазами притихших взрослых. — Я ошибалась. Прозябание в городке, где я снова и снова на протяжении восемнадцати лет проживала один и тот же день в окружении безвольных марионеток, очень быстро обернулось для меня персональным Адом.       Реджина присела на корточки перед Генри.       — И это одна из причин, почему я тебя усыновила. Ты был человеком вне проклятия. Живым и настоящим. Я могла любить тебя, а ты мог любить меня искренне и без принуждения, и ты любил, — она вздохнула, — поначалу.       Генри хмуро уставился себе под ноги.       — Прости.       — Тебе не за что извиняться, — она погладила сына по щеке. — Я ни на мгновение не пожалела о решении усыновить тебя. Я люблю тебя всем сердцем. Ты лучшее, что могло появиться в результате всех этих трагических событий, и ты любим, Генри. Не вздумай сомневаться, — притянула его в объятие. — Думаю, нам всем нужно немного поспать? — почувствовав, как Генри кивнул, она выпрямилась и обратилась к остальным. — Прошлое осталось в прошлом. Важно одно лишь будущее. Давайте спать. Завтра нас всех ждёт очень тяжёлый день.       Белль заняла диван. Мэри-Маргарет и Дэвид расположились в одном конце комнаты, а Эмма облюбовала противоположный. Реджина обеспечила всех одеялами и подушками и теперь вопросительно смотрела на Генри.       — Я хочу спать с тобой и ма, — сонно пробормотал он. — Можно?       — Да, — Реджина коротко улыбнулась. — Можно.       Она подвела Генри к Эмме, дождалась, пока он ляжет, а сама пристроилась с другой стороны. Поцеловала его в лоб, пожелала всем спокойной ночи и взмахом руки погасила свет.