Откровенный разговор

— Дядя Гриффин!        Невидимка оторвался от приготовления напитков и присел на корточки рядом с маленькой вампирочкой. Юная Дракула с любопытством глянула на его очки — единственную видимую вещь Гриффина — и спросила:        — Дядя Гриффин, а что такое… любовь?        Невидимка удивился. И немного растерялся.        «Помнится, в своё время я спрашивал родителей совсем о другом… Эх, молодёжь!»        — Просто папа говорит, что мне незачем об этом знать. А мне так интересно — что же это такое, любовь!        Гриффин пожалел хозяина. Да, с таким «весёлым» любовным прошлым было ясно, почему граф не хочет об этом говорить. Марта погибла смертью храбрых, защищая своего детёныша. И вампиру было больно вспоминать её гибель.        Но стратегия заведомо неверна.        Пусть лучше Мэйвис получит ответ на свой вопрос из его, Гриффина, уст, чем из разговоров постояльцев, не отличающихся цензурностью.        — Ну, — начал невидимка, подхватывая вампиршу на руки и усаживая на барную стойку. — Любовь — это одно из сильнейших чувств монстра. Это желание защищать и оберегать. Тебе становится небезразлична судьба того, в кого ты влюбился. Оно называется Дзынь и бывает лишь раз в жизни.        — А у тебя уже был Дзынь?        Гриффин улыбнулся (хотя Мэйвис и не могла этого видеть) и покачал головой:        — Нет, моя дорогая. Я ещё не нашёл того, с кем свяжу всю оставшуюся жизнь.        — Вот как, — протянула вампирша слегка разочаровано. Она посмотрела по сторонам и тихо прошептала: — А от Дзынь бывают монстрики?        Гриффин, хлебнувший глоток из ближайшего стакана, едва не подавился.        — Н-Ну… ну, с-смотря когда, — прохрипел он, лихорадочно соображая, откуда Мэйвис может это знать. — А… а с ч-чего ты это взяла?        — Я видела дядю Вольфыча и тётю Ванду. Они гуляли в саду, а я сидела на подоконнике и всё видела. Они зашли в дальний уголок, тётя встала на четвереньки, а дядя лёг сверху и…        — Ладно, ладно, я понял! — поспешно воскликнул невидимка, приподняв ладони.        — Так они делали монстряток?        «Боги, что же мне сказать?!» — в душе Гриффин уже давно сбежал. Причём не только от дочери Дракулы с её странными вопросами, но и вообще из этого сумасшедшего отеля!        — Н-ну-у-у… Да.        — А все монстрики так появляются?        — Эм… возможно…        — А папа тоже так делал?        — Э-э-э… — Гриффин лихорадочно соображал. — Ну… ну наверное…        — Круто! Значит, меня принёс не ворон, а Дзынь?        Невидимка открыл было рот и тут вдруг похолодел. В прямом смысле — рука, легшая ему на плечо, была прохладней смущённого тела. И в переносном — к сожалению, Гриф слишком хорошо знал, кому она принадлежала…        — Что за глупости, моя куколка вуду, — улыбнулся Дракула, подхватывая дочь на руки и с нежностью глядя в доверчивые детские глаза — такие же голубые, как и у него. — Все знают, что таким милых маленьких вампирчиков приносят на своих крылышках вороны.        — А дядя Гриф…        — Да откуда дяде знать, как появляются вампиры? — Граф улыбнулся и поцеловал дочь. Подошедшая ведьмочка озабоченно сверилась с часами на стойке и забрала из его рук Мэйвис. — А теперь пора баиньки. Эглантина донесёт тебя до кровати, а папа сейчас придёт пожелать хороших кошмариков своей малышке.        Мэйвис помахала Гриффины ручкой, и ведьма понесла её в детскую.        Гриффин и Дракула остались одни.        «Чёрт! Кажется, пора писать завещание», — панически подумал невидимка, обнаружив это.        В себя его привёл болезненный щипок. Граф зло прижал его невидимое (увы, не для всех) тело к столешнице и с силой сжал сосок, чуть выкрутив его.        — Какого Дьявола ты говоришь моей дочери такие пошлые вещи?! — Он сильно сжал пальцы, и Гриффин болезненно вскрикнул, прося его прекратить.        — Я… она сама попросила…        — Гриф, девке всего тридцать лет!        — Она видела оборотней в саду!        — Можно было соврать! Благо, язык у тебя подвешен.        — Ай-яй! Прошу прекрати, больно!        Дракула хмуро уставился на него. Лишь когда сосок покраснел, а Гриффин заскулил и захлюпал носом, он медленно разжал пальцы.        — Никогда больше не говори Мэйвис о Дзынь, — рыкнув граф.        Покалеченный невидимка шарахнулся в угол, потирая грудь и тихо шипя сквозь зубы.        — А что в этом плохого? — пробурчал он.        — Что?! Она может подумать, что Дзынь — это хорошо…        — Но это действительно так!        Дракула насмешливо прищурился:        — В самом деле? А что же ты тогда не найдёшь её, свою Дзынь? Силёнок не хватает? Или боишься, что мечта не совпадёт с реальностью?        Открывший было рот Гриффин так ничего и не сказал. Он насупился и отвернулся от вампира, чья насмешка приносила ему едва ли не реальную боль.        Глупый ты, Дракула.        Неужто ещё не заметил?        — В общем, говорить на эту тему с ней буду я и только я. А ты лучше готовь свои напитки и не путайся под ногами, — словно выплюнул граф, развернулся и поплыл к комнате дочери. — И Дзынь свою найди, авось поумнеешь.        Невидимка глядел ему вслед исподлобья, хмуро сведя брови. В глазах сияли первые признаки зарождающихся слёз.        — Давно нашёл, Драк, — прошептал он, когда вампир исчез за поворотом. — Давно…