Мы

Он потихоньку открывает дверь в комнату. Прокуренный воздух, почти полное отсутствие мебели. Расшатанный стол и стул, разложенный диван, переживший апокалипсис. Ястреб оставляет окно на верхнее проветривание. Скидывает куртку, штаны, опостылевшую маску героя. Осторожно выпутывает книгу из рук. Устраивается рядом. Перья накрывают их старым колючим пледом. Сердце Даби стучит ровно, как метроном. Сшитое явно не самым лучшим портным лицо выглядит таким щепетильно милым. Кожа горячая и приятная. Особенно обожжённая. Такая нежная-нежная, будто одно неверное касание и она разорвётся. Его тепло согревает всё внутри. Просто панацея от всех проблем, напастей и недугов. — Долго ты сегодня, Кейго. — Прости, не хотел тебя разбудить. — Всё хорошо. Двигайся ближе. Таками тает как мороженое в жару. Его гладят по спине, выводя замудрëнные узоры. Кажется, он нашёл-таки своё счастье. Оно почти урчит от удовольствия, зарывшись носом в золотистые вихры. Как это вообще могло произойти? Герои не влюбляются в злодеев. Это не правильно и незаконно. Вдруг это просто симпатия или вообще что-то другое, а вовсе не любовь, и он всë себе напридумал от скуки? А вот птичье чутьë, которое он так не любит слушать, во все колокола кричит о самой настоящей влюблённости. Чтож, хорошо, если это случилось, значит, он нарушил неписаные законы мироздания, став кем? Таким же злодеем или… обычным человеком, для которого сторона не имеет значение? А сам-то Даби злодей? Логично, что да. Он совершал противоправные поступки. От мелкого грабежа до убийства людей. Он мёртвый человек для всех. Даже не человек, так просто кусок пережаренного мяса, который нужно просто закрыть за решёткой. Не нужно искать причин, почему он стал таким. Почему ненавидит геройское общество. Просто нейтрализовать объект, нарушающий гражданский порядок. И можно по пивку, верно? Ястреб слышал эту фразу после очередного задержания куда чаще, чем должен был. Разбираясь в причинах такого мышления Даби, Таками чётче понимает, что он не злодей и даже не преступник.

Он просто ребёнок. Сломанный, преданный и забытый.

Он по-детски ненавидит, по-детски любит. Ненавидит Ястреба и любит Кейго. Ирония. Две стороны одной медали. Две стороны одного человека с крыльями. Кто он для прохожего? Герой из топа. Кто он для комиссии? Оружие. Кто он для Даби? Близкий человек. Кто он для самого себя? Ответ на этот вопрос обрывается толстым канатом, уходящим во тьму. Отрываясь от философских мыслей, он вспоминает, как ошибался, когда думал, что Даби противен тактильный контакт. Просто после собственного поджога, его тело стало отнюдь не самым привлекательным. Уродливым. Его откровенно боялись и обходили стороной. А ведь ему было всего тринадцать, чёртовых, лет. Слишком мало для того, чтобы принимать весь вес взрослой, да и к тому же уличной, жизни. Теперь представьте, как сильно кричит малыш внутри него. Как сильно он просит ласки, заботы и элементарного понимания. Даби сомневался в Кейго до последнего. До того момента пока железный стержень не расплавился под грузом прошлого. Он не плакал. Только кричал и кричал, пока не сорвал голос. Кричал и так крепко прижимал к себе Таками, что последний удивлялся, откуда в нём столько силы. Хотя силы у него может и не так много, а вот боли – вагон и маленькая тележка. На ожоги, герой только отмахнулся, продолжая успокаивающе перебирать смольные пряди. Огонь, вышедший тогда из-под контроля, подпалил руки, щёки, спину. Это мелочи, он обязательно найдёт как отмазаться. Зато сейчас Кейго может обнимать Даби целыми сутками. Держать его за руку, удивляясь тому, как идеально она подходит к его собственной. Изкалеченная ладонь почти утопала в узловатой. Целовать его так долго и сладко, чтобы Даби мог почувствовать всю любовь и поддержку. Заботиться о нём, чтобы Даби смог навсегда забыть, каково это, быть не нужным и одиноким. Он нужен Кейго. Нужен как никто и никогда не будет нужен. Утром его разбудит невесомый поцелуй в нос. Таками не спешит открыть глаза, притворяясь спящим. Засмеются только крошечные веснушки. Он не видит, но ощущает, как в непростительно голубых радужках шумит тихий прибой. — Я так люблю тебя, — расплываясь в тёплом огоньке улыбки, шепчет Даби. — Если бы знал насколько… Таками моментально просыпается. — Тойя, ты, — сердце на секунду замирает, трепеща. — Я тоже люблю тебя. Очень-очень люблю. Парень в панике уставился на него. «Не спал? Неужели всё это время он не спал!» — пожарищем кричало у него в голове. Кейго прижимается к его губам отчаянно любовно, словно это их первый поцелуй. Тойя приходит в себя не сразу, поражённый своим раскрытием. Ну, точно как в первый раз. Он будто совсем неумело, но безумно жарко отвечает. Утро нового дня. Утром до судорожной дрожи холодно, а их сердца так горячи.