Земную жизнь пройдя до середины

      Если бы Алистера кто-то спросил, как, по его мнению, живут нормальные люди... ну, или эльфы, он бы всерьез и надолго задумался. Да и много ли он видел чужих домов? Редклиф, который он до сих пор вспоминал, как место, где он был счастлив — огромный и холодный, если не обманывать себя. Вечно поджатые при его виде губы Изольды, раздраженные взгляды прислуги, никак не могущей понять, где его место в общей иерархии: слишком много внимания эрла для слуги, слишком мало — для господина. Аббатство? Назвать его домом было бы насмешкой. Особняк стражей в Денериме? Пожалуй самое близкое, и все же — не совсем то. Так что он не знал, насколько «нормально» устроена жизнь в доме, куда он попал. Две неширокие кровати с лоскутными покрывалами по разным углам комнаты, Очаг, рядом — добротно сколоченный стол, лавка около него, сундуки, на которых можно сидеть, а то и спать — вдоль стен. Вышитые занавески на окнах и выскобленные добела дощатые полы. Почти бедность по меркам тех мест, где он рос. Но в этом небогатом доме было тепло, как нигде из тех мест, где Алистеру доводилось бывать до сих пор.       Это проявлялось во всем: как вскинулся на кровати измученный болезнью парень, когда в дверях появился Алим, как тот обнял его, прижался щекой к щеке, не обращая внимания на уродливые кровоточащие язвы на шее. Как суетилась хозяйка… Лина, накрывая на стол, не обращая внимания на заверения гостей, мол, они не голодны. Как она то и дело мимолетно касалась руки мужа или ерошила ему волосы, как он легко целовал ее в висок, приобняв за плечо. Как младший, Адмет, крутился вокруг отца, словно забыв, что он уже не маленький, и как старший, Тейвел, едва поднявшись с постели, потащил Алима в мастерскую, показывать, что и как перестроил без него. Как тот улыбался, вернувшись — надо же, пять с лишним лет прошло, а руки помнят. Алистер смотрел на это и думал, что, может быть, если повезет, очень-очень повезет, если все сложится, для него тоже найдется место, где ему будут всегда рады. Может быть.       Алим долго засиживаться не стал — взял Морриган и снова ушел. «Закончить уже со всем этим», как он сказал. Одно что лириума в нем, кажется, плескалось уже больше чем крови. Но, может и прав был — солнце, хоть и клонилось уже к земле, садиться еще не собиралось. День выдался бесконечно долгим и суматошным, все еще хотелось куда-то бежать, что-то делать и, Алистер сам не мог просто сесть на лавку, откинувшись на стену, и наслаждаться покоем впервые за долгие-долгие недели. Он честно попытался, но просто ждать и ничего не делать было невыносимо. Лина хлопотала по хозяйству, Лелиана подхватилась ей помогать и они в четыре руки резали что-то на столе. Тейвел ушел в мастерскую — вот же не терпится, помешан на работе. Адмет, устроившись у окна, ковырял шилом башмак, подшивая подметку. И только они со Стэном сидели, как истуканы, изнывая от безделья. В конце концов, Алистер не выдержал, спросил хозяйку дома.       — Чем помочь?       — Вы гости, — мягко улыбнулась она. — Отдыхайте. Судя по тому, что рассказал Адмет, отдых никому из вас не помешает.       Алистер пожал плечами. Бывало и хуже. Когда на окраине Диких земель, еще втроем, не смогли уйти от отряда порождений тьмы во главе с эмиссаром. После того как твари все же оказались мертвы, оба мага могли только лежать и дышать, а сам Алистер зажимал кулаком артерию в паху и думал, успеет ли кто-то из них найти в себе силы затянуть рану на бедре и остановить кровь, прежде, чем в нем ее совсем не останется. Первой собралась с силами Морриган, а что она успела при этом высказать в адрес неумех, сующих конечности под острые предметы, совершенно не имело значения. Так что одна простреленная и уже залеченная рука — сущая ерунда. Говорить вслух он об этом, впрочем, не стал: решат еще, что хвастается. Младший, вон, и так таращится с немым восторгом. Приятно, конечно, но… К тому же, Лелиана тоже гостья, а без дела не сидит. И щебечет так, будто уже успела стать если не подругой, то доброй приятельницей.       — Да какие мы гости? — сказал Алистер. — Гости — это когда званые, а когда вот так на голову толпой сваливаются, это не гости, а сущее наказание.       Он поднялся, заглянул в бочку с водой, что стояла у двери. Так и есть — на самом дне. Странно, что вообще хватило, после того, как все они по очереди вымылись в углу, который хозяева отгородили занавеской. Хотя, Алим с Адметом, вроде, за водой ходили, пока он сам отмывался от крови и дорожной грязи, потому и хватило…       Алистер поднял деревянные ведра.       — Где колодец?       — Дальше по улице, — махнула рукой хозяйка. — Только… один не ходи.       Алистер озадаченно на нее уставился.       — Ты шем… человек, — Лина явно смутилась. — Прости, но вам и раньше не были рады в эльфинаже…       — Мама, что ты говоришь! — возмутился Адмет. — Они же…       — …а после того, что натворили тут люди в последний месяц… Наверняка кто-то еще не слышал, что случилось в лечебнице, кто-то, наоборот, уяснил только то, что люди обещали помощь, а вместо этого забирали эльфов в рабство, и не захотел знать, что среди тех, кто их спас тоже были люди. Не ходи один.       — Понял, — медленно произнес Алистер. — Но вообще-то я не из пугливых.       — И прольется кровь.       — Я с тобой, — поднялся Стэн. — Да и меньше туда-сюда ходить придется.       Алистер хмыкнул. А то он один два полных ведра не унесет. Но Стэн действительно способен остудить особо горячие головы одним видом. К тому же, он тоже не человек.       — И я с вами, - сорвался с места Адмет. — Покажу.       — А тебе потом не скажут, мол, связался с плохой компанией? — поинтересовался Алистер.       — Плевать. Вы с папой меня спасли. И один бы он со всеми не справился, я же видел, как все было.       Алистер вопросительно посмотрел на хозяйку дома.       — Пусть идет, — сказала она. — Все равно все знают что вы — наши гости, и я не собираюсь это скрывать или стыдиться тех, кто спас моего сына. Со временем все успокоится… если еще ничего не случится.       Чтобы когда кругом все идет кувырком, больше ничего не случилось? - мрачно подумал Алистер. И едва за спиной закрылась дверь, поинтересовался у Адмета, что же тут натворили люди, после чего теперь лучше на здешних улицах не показываться. Парень помялся, но все же рассказал. История действительно вышла мерзкая, после такого бы и сам Алистер вышел на улицу с мечом в руках. И ведь не скажешь, мол, мерзавцы среди любого народа найдутся, потому что, как ни крути, сын эрла, обезумевший от вседозволенности, был человеком. Туда ему и дорога, вот только девчонку жаль. Отчаянная, видать, была девчонка, хоть и не повезло ей ни со свадьбой, ни с жизнью. Отчаянно не повезло: выбраться из особняка эрла, чтобы получить мечом в живот, когда стражу, пришедшую за ней, встретили дрекольем, и потом долго и мучительно умирать, потому что магов в эльфинаже никогда не было, не по карману они местным. И даже если бы собрали деньги на путного целителя, после бунта ворота закрыли. А потом пришла чума и тевинтерские «лекари».       — Не обижайся на маму, — сказал Адмет. — После того, как отца забрали в круг, она очень за нас боится. И… Она и со мной как с маленьким обходится.       — Она меня не обидела, — сказал Алистер, выуживая бадью из колодца.       В самом деле не обидела. Она хотела предупредить, пусть и получилось не очень…       — А где ты научился так сражаться? — сменил тему парень. — Это всех Серых стражей так учат?       — Нет, в Серые стражи берут уже тех, кто умеет. А учился я в аббатстве, когда собирался стать храмовником.       — А что надо, чтобы стать Серым стражем?       — Для начала, спросить отца, — хмыкнул Алистер.       Поворот, котрый принял разговор, ему совершенно не нравился. Он сам считал, что право Призыва, объявленное Дунканом — лучшее, что случилось с ним в этой жизни, и свято верил, что попасть в орден — величайшая честь. Но… Алим же ему голову оторвет и будет в своем праве.       — Я уже не маленький! — обиделся Адмет.       — И как же ты, такой взрослый, в клетку попал? — Алистер покосился на Стэна, запоздало сообразив, что тот может принять насмешку на свой счет. Но тот или не обратил внимания, или сделал вид, что не обратил.       — Мне на улице плохо стало, очнулся уже в лечебнице. Ну, и… — Он вздохнул. — Лихо вы их, конечно. Я бы хотел как папа, но еще неизвестно, проявится ли. А с мечом ведь каждый может научиться, если постараться как следует.       — Каждый, - сказал Стэн. — Если постараться.       — Ну, вот. На это же не один год уйдет. А через два года у отца уже не надо будет спрашивать.       — Чего у меня не нужно будет спрашивать? — раздалось из-за спины.       Алистер обернулся, едва не расплескав воду.       — Вы уже?       — Немного нашлось, уже на спад пошло. Да и большую часть увезли неделю назад, а кого не забрали, тех… — Алим махнул рукой. — Стражник не соврал про костры каждый день. Жаль, что мы не оказались тут раньше.       Алистер кивнул, радуясь смене темы. Но, оказалось, сбить эльфа с мысли было не так-то просто.       — Так все же о чем меня можно будет не спрашивать?       — Я хочу стать Серым стражем, — сказал Адмет.       Алим глянул так, что у Алистера разом кишки смерзлись. Захотелось надеть ему на голову ведро и быстро-быстро убежать: чем дальше, тем лучше.       — Я ничего не…       — Я просто посмотрел, как он дерется. — сказал Адмет. — И…       — Через мой труп.       — Пап, я…       — Нет.       — Но…       — Нет, я сказал.       — Конечно! — взорвался мальчишка. — Тебя пять лет не было дома. А теперь ты возвращаешься, чтобы через несколько дней снова уйти по каким-то там очень важным делам — важнее всех нас! И тебе плевать, как мы жили, что я хочу и… Нет — и все!       — Адмет…       — А я не Тейвел, я не хочу всю жизнь пилить и строгать! Не хочу всю жизнь проторчать в эльфинаже! Мир большой, и… И еще я не хочу, чтобы когда-нибудь меня снова повезли куда-то как барана только потому, что я не смог себя защитить! А ты… Сказал бы я тебе, да… — голос сорвался и парень бегом помчался вперед. Не в дом — в мастерскую. Хлопнула дверь.       Алистеру очень хотелось провалиться сквозь землю.       — Извини, я…       Алим покачал головой.       — Отроки… Самый дурной возраст: спрашивают почти как со взрослого, возможностей как у ребенка, а мозгов и вовсе нет, одни эмоции, — эльф вздохнул. — Но он прав. Мне следовало бы быть дома, когда он рос. И сейчас…       — И что теперь? — осторожно спросил Алистер.       — Да что теперь? Кто-то же из нас двоих должен быть взрослым. Поговорим потом. Когда он остынет, и когда я смогу нормально соображать, а то и правда, только орать и способен, — он снова покачал головой. — Больше всего мне сейчас хочется упасть и сдохнуть.       — Упасть — это можно, — сказал Алистер. — Дотащу, если что, только ведро Стэну отдам. А вот сдохнуть — никак.       Алим усмехнулся:       — А жаль.