Призрачный дождь

      — Ого, вы только посмотрите, кто вылез из своего убежища!       Парень с длинными зачёсанными назад блондинистыми волосами и в смешных треугольных очках с оранжевыми стёклами тянется через весь стол к камере и пытается повернуть её. Со второй попытки это удаётся сделать, и в кадр попадает ещё один парень примерно того же возраста, что и первый.       — Ширакумо, и куда же ты идёшь? Ах, точно! — парень оборачивается и, на мгновение замирая, смотрит в камеру. — Ты же подменяешь болеющего на патрулировании, если мне не изменяет память!       Ширакумо в два глотка допивает подогретый кофе из пластикового стаканчика, выбрасывает его и приближается. У него вьющиеся бледно-голубые волосы, убранные в небольшой хвостик, пара прядок выбивается и обрамляет лицо. Такого же голубого цвета глаза угловатой формы, а на лице — не сходящая бесконечно добрая улыбка.       — А я так понимаю, ты решил до утра сидеть за отчётами, Ямада?       — Сама проницательность!       — И ты перетащил всё оборудование из специальной комнаты для ведения прямых трансляций на своё рабочее место? — Ширакумо подходит к своему другу, немного наклоняется, чтобы его лицо попало в кадр, слабо машет рукой и улыбается. — Да, да, всем доброй ночи, ребятки. У вас сегодня будет весёлый стрим.       — Не мог же я оставить наших фанатов без еженедельного стрима!       — Без проблем, я тебя не осуждаю. Потому что это не мои проблемы.       — Конечно не твои, потому что я за всех отдуваюсь.       Ширакумо смеётся:       — Ладно, если хочешь, то на следующей неделе посижу с тобой.       Ямада удовлетворённо цокает языком и, кажется, его улыбка стала ещё шире, хотя это было невозможным просто физически.       — Все слышали? Все слышали! На следующей неделе с нами будет неотразимый про-герой Лауд Клауд! О чёрт, я даже куплю нам по бутылочке пива… Безалкогольного, конечно же, а вы о чём подумали?       Ширакумо еле заметно фыркает: знает он это «безалкогольное» пиво. Но ничего говорить по этому поводу не стал, а просто собрался, распрощался с Ямадой, посоветовав ему не задерживаться, а то вдруг превратиться в офисного клерка, и вышел на улицу.       Поздний вечер пятницы, большая часть людей уже разошлась по своим домам и квартирам, но молодёжь всё ещё гуляет: ещё есть время до последнего поезда. Ширакумо вдыхает влажный прохладный апрельский воздух, поправляет на себе обрезанную шапку лётчика, ещё раз перезавязывает чёрный пояс на тёмно-синей дзюдоги, широко и открыто улыбается проходящим изредка прохожим.       — Ну. В путь.       Оборо Ширакумо или же Лауд Клауд — профессиональный герой из Теневого Агенства. По одному названию данного заведения было понятно, что оно работает вечером или ночью, хотя в реальности у него были и утренние часы работы. Но даже такой режим не мешал про-героям из Теневого Агентства быть популярными, как тот же Ямада, что единственный в силу своей причуды работал днём и имел постоянный контакт с фанатами. Ширакумо же был примерно на том же уровне популярности и узнаваемости, что и Ямада, но добился он этого не неумолкающим вокруг него шумом, а карабкаясь по рейтингу героев и устраиваясь на почётном девятом месте. Конечно, это не восьмое, не пятое и далеко не первое, но первая десятка есть первая десятка.       Ширакумо запрыгивает на крышу и идёт практически по самому краю: гораздо удобнее осматривать улицы с высоты, пусть и не самой большой. Так и обзор больше и можно устроить неожиданное нападение нарушителей закона, которое может закончиться очень быстро, благодаря впечатыванию противника в асфальт или мощному удару его боевым посохом. Да и яркие неоновые вывески различных заведений не так сильно резали глаза своим светом. Конечно, он любил прогуляться по ночному городу, как обычный человек, однако не в рабочую смену. Он неспеша проходит по крышам, используя в качестве «мостика» между ними облака, которые создаёт своей причудой. Пока всё чисто.       — Человек?       Он щурится, слегка наклоняет голову, присматривается. Через несколько домов на водонапорной башне, каких в городе полно, виделась сгорбленная сидящая фигура человека, такое точно ни с чем не спутаешь.       — У вас что-то произошло? — он довольно быстро добирается до водонапорной башни и встаёт немного позади человека, готовый в любой момент подхватить, если его вдруг испугаются. Конечно, это не его дело, но он не был бы героем, если бы просто прошёл мимо: вдруг у человека проблемы.       — А? — к нему обернулись. Это девушка с чёрными волосами по плечи, что растрепал и запутал весенний мягкий ветер. Мягкие бледные черты лица, чёрные брови, уставшие тёмные глаза, обрамлённые густыми ресницами. — Курить будешь? — да и вся она была в чёрном, белыми призрачными пятнами были только лицо, тонкие кисти рук и сигарета, зажатая между двух пальцев. — Не бойся, не наркотик, а самый обычный табак.       Ширакумо выдыхает, присаживается рядом на корточки и привычно улыбается:       — Спасибо, не курю.       — Ну как хочешь, — она пожимает плечами и, потеряв к нему всякий интерес, уставилась в пустоту, докуривая сигарету.       Он ещё раз осматривает её, дабы убедиться, что с ней всё в порядке. Кожаная брендированная куртка, чем-то смахивающая на его, под ней водолазка, обычные штаны и сапоги, что из-за своего размера выглядели так, будто они с каким-то устройством внутри… В полумраке поблёскивал металл на её одежде. Она не обращала никакого внимания на него и даже не моргала, и он, дабы убедиться, что она случайно не получила нарко-приход, осторожно помахал рукой перед её носом. Она моргает, вздрагивает и роняет сигарету, что падает куда-то на крышу.       — Чёрт, — она недовольно цыкает и достаёт из внутреннего кармана куртки пачку сигарет. — Всё со мной нормально. Мне нельзя с крыши смотреть на ночной город?       — Хорошо, извините, я должен был убедиться в этом, — Ширакумо удовлетворённо жмурится и спрыгивает на саму крышу, бросая на неё последний взгляд. — Главное — не засните там случайно, а то это травмоопасно.       Кажется, она хмыкает и слабо улыбается:       — Как скажете, Мистер Герой.       Он разворачивается и идёт дальше по намеченному пути. Она и в правду вела себя нормально, поэтому он не сильно волновался за неё: подумаешь, вышел человек ночью на крышу, залез на водонапорную башню и созерцал город, таких людей полно.       Урчащий живот перебивает все мысли, настойчиво напоминая Ширакумо, что тот не ел с трёх часов дня. Он ёжится и спрыгивает на пустующую улочку, решаясь дойти до ближайшего круглосуточного мини-маркета и прикупить ту же парочку онигири и какой-нибудь напиток, желательно кофейный или энергетический. В качестве небольшого перекуса подойдёт, а там и обход закончится, и патрулирование подойдёт к концу, и он вернётся домой, где он наконец-то спустя месяц сможет нормально отдохнуть... Выбор пал на онигири с тунцом и ещё на яичный, а вместо кофейного и энергетического напитков был взят обычный зелёный тёплый чай. Конечно, он не сильно любил такую еду, скорее, она превратилась у него в нечто обыденное. Одиночка, самому обычно лень готовить, пускай с готовкой он справлялся прекрасно, вот и живёт на уличной, ресторанной и просто магазинной еде. Ширакумо расплачивается с продавцом и вновь выходит на улицу, тут же открывая один из онигири. Перекусы прямо на ходу теперь для него тоже обыденность, как и для большинства героев, что регулярно патрулируют Мусутафу. Поэтому он буквально за десять минут упоминает всё, что купил, и продолжает свой путь уже не на пустой желудок, заглядывая в каждый маленький проулок.       — Как же хорошо, — Ширакумо потягивается и смотрит на небо. Оно чистое, но звёзд в городе не видно. — Что всё…       Не успевает он договорить, как слышит чужие дикие визги, мольбы о помощи и грубый мат, которые с огромной скоростью приближались к нему. Из закоулка выскакивает человек с мощными звериными лапами вместо ног, похожими на лапы кенгуру, а затем быстрыми прыжками увиливает в ближайшую узкую щель между домами.       — Стоять, сукин сын! — не раздумывая и не останавливаясь, туда же заскакивает ещё один человек. Он не успел разглядеть фигуру, облачённую в чёрное, но из-под маски слышался приглушённый и несколько искажённый женский голос. Ни тот ни другой его не заприметили, но Ширакумо должен был остановить это, поэтому он отправляется следом, набирая некоторую высоту.       Ширина переулка не больше двух метров, заброшенный, грязноватый, с поворотом, а главное — глухой в конце.       — Вот ты и допрыгался, придурок, — женщина со всей силы впечатывает чужое тело, от чего посыпалось мелкое каменное крошево. А теперь отдай всё, что не принадлежит ни тебе, ни твоему боссу…       Она отпрыгивает метров на пять назад, а тем, где до этого была она, впечатался боевой посох и, кажется, даже вошёл в афсальт, от чего у неё вздрогнули плечи: не хотелось ей попасть под такой удар.       — Вот дрянь…       — Боже, спасибо, спасибо, — лепетали сзади, а Ширакумо хмурится и продумывает свои дальнейшие действия. Здесь слишком мало места для манёвров с посохом, но даже небольшой серией ударов и самообороной можно пока что обойтись.       — И что будешь делать? Тут же даже неудобно драться с твоим стилем боя, — в её руке что-то мелькнуло. Боевой военный нож? Разве их используют в нынешние времена? — И да, я бы посоветовала тебе остерегаться того идиота, которого ты так усердно хочешь защитить.       Ширакумо наклоняет голову и прохрустывает шеей. Ну и разговорчивая нашлась, хотя, по её позе можно сказать, что она не собирается нападать, что уже хорошо.       — О чём ты гово… — за мгновение она оказывается рядом и со всей силы дёрнула за рукав, заставляя его потерять равновесие и отлететь немного в её сторону.       — О том, что ты тупой, — она отталкивает его в сторону стены       Затем, женщина так же уворачивается от чужой руки с ножом, завязывается перепалка, слышится выстрел, от чего появился звон в ушах, кто-то хрипит так, будто ему хорошенько дали ногой под дых, утробное рычание, лязг металла о твёрдую поверхность. И всё это буквально за пару секунд, пока Ширакумо отходил от удара в стену головой: по самому больному для него месту пришёлся этот нечаянный, но сильный удар. Конечно, лучше после двух секунд не стало, но зато в глазах прояснилось, и он смог сфокусироваться на происходящем и подняться на ноги. Никто не убит, кажется, огнестрельное оружие использовалось лишь для страха или оглушения. Женщина хрипло дышит, держится за чужое горло, прижимая человека к асфальту.       — Хоть ещё раз ты дёрнешься, и ты никогда больше не увидишь своё потомство.       Человек утробно скулит, от чего пальцы на его шее сжимаются сильнее. По его щеке проходит нож, оставляя неглубокую рану.       — Поспи, идиот, — она заканчивает махинации с его щекой, кладёт и вторую руку на шею, для собственной же безопасности и поворачивает голову в сторону Ширакумо. — Ты что-то бледный. Лучше сядь, а то вдруг в обморок грохнешься, я тебя собирать по кусочкам не буду.