По запутанной тропе

      К Малиновскому Андрей так и не поехал. Он вообще никуда не поехал. Такси пришлось бы ждать, а он не хотел видеть Милко, который наверняка вышел из здания компании следом. Машину он так и не забрал с парковки клуба, поэтому воспользоваться ею тоже не мог. Тем не менее, дома Андрей оказался через полчаса. Столь быстрое преодоление приличного расстояния было обусловлено тем, что он практически бежал. Бежал от проблем. От мыслей. От Милко. Он не понимал, что с ним творится, не понимал, что творится с его организмом. Он пытался убедить себя в том, что тот поцелуй был отвратителен, но глубоко внутри знал, что врёт сам себе. В какой-то момент мозг устал разбираться, какая из личностей Андрея говорит правду, и отключился. Поэтому в эти полчаса для Андрея существовал лишь тротуар под ногами, дикий осенний ветер, бьющий в лицо, звуки, да огни ночного города. Но даже они существовали где-то на периферии. Казалось, будто он в вакууме. Ни свет фар, ни сигналы проносящихся мимо автомобилей не способны были привлечь его внимание, лишь смешивались в безумную какофонию вспышек и звуков. И он был рад подобному состоянию. Если бы мозг не отключился, не отказался обрабатывать какую-либо информацию, Андрей наверняка бы сошел с ума от бушующей внутри палитры чувств и эмоций.       Захлопнув за собой входную дверь квартиры и сделав шаг внутрь, Андрей на минуту застыл, наслаждаясь наступившей тишиной. Но потом начали возвращаться мысли. Поэтому мужчина поспешил добраться до спасения. Всё бы ничего, только вот чемодан… Андрей опять про него забыл. Раздался громкий вопль. На этот раз мужчина сумел сохранить равновесие, но не ногу. Он как раз сбросил ботинки, поэтому когда со всей дури ударился о лежащую со вчерашнего вечера вализу, ощутил боль во всех её красках. Схватившись за ушибленное место, попытался его растереть, чтобы хоть как-то её унять. «Вот ведь… — выпалил он в какой-то момент. А потом попытался успокоиться. — Дыши, Андрей, дыши. Помнишь, как учила Кристина? Глубокий вдох, затем выдох. Вдох-выдох», — какой бы недалёкой не была сестра Киры, не всегда её советы были бестолковыми.       Он чувствовал, что на гране нервного срыва, и если в срочном порядке не найдёт способ отвлечься — точно сорвётся.       Нужно поскорее добраться к бару.       Он слишком часто прибегал к помощи алкоголя, поэтому теперь водка казалась самым лёгким решением проблем. Время от времени он покупал несколько бутылок «на всякий случай», а сейчас, кажется, один из них. Боль наконец-то утихла и Андрей смог пройти в комнату. Пить второй день подряд он позволял себе редко, но сегодня даже не думал себя отговаривать. Вытащив из-под барной стойки бутылку и стакан и поставив их на стол, он вдруг остановился. В заднем кармане завибрировал телефон. Кто-то звонил. Наверняка Кира. Не глядя на экран он вжал кнопку «Выключить». Дождавшись характерного жужжания, обозначающего выключение телефона, он удовлетворённо бросил его на диван. Через минуту благополучно о нём забыл. Но в голову пришла разумная мысль. Вспомнив о наличии стационарного, он быстро, пока ещё трезвый, до него добрался и снял трубку, чтобы уж наверняка никто не беспокоил. Наконец-то он мог со спокойной душой вернуться к алкоголю. Открутив крышечку, налил полстакана. Прятать бутылку не стал, с осознанием того, что ещё к ней вернётся. Всё это делал на автомате, словно робот, продолжая из последних сил сдерживать рвущийся поток мыслей. Без водки он долго не протянет. Поэтому побыстрее поднёс ко рту стакан и осушил его в несколько глотков. Наконец выжигающая внутренности жидкость оказалась внутри. Проделав ритуал с наполнением стакана ещё раза четыре, он вскоре почувствовал приближение нужного состояния. Останавливаться Андрей не собирался. По крайней мере до тех пор, когда не сможет поднять бутылку и выключится, свалившись прямо здесь, за барной стойкой в гостиной его шикарной квартиры в центре Москвы. Медленно, но уверенно, Андрей приближался к желаемой кондиции. Но ему всё же хватило мозгов добраться до дивана. Перед глазами давно всё плыло, да и ни один угол не остался без его внимания, но, тем не менее, Андрей был счастлив. Даже улыбнулся, наконец свалившись на диван. И пусть через несколько часов он и очнётся от рвотного позыва, сейчас ему хорошо. В голове нет мыслей, а, главное, Милко. Да и с губ стёрся тот поцелуй.       Но ненадолго. Вскоре Милко вновь вернётся в его мысли, и укрепит там свои позиции навсегда.

***

      Андрей и вправду очнулся через несколько часов. Только не от рвотного позыва. А от давящего на мозг непрекращающегося бренчания. Понадобилось нескольких долгих секунд, чтобы понять, что происходит. Оказывается, кто-то звонил в дверь. «Наверняка Кира. Опять. Господи, да когда уже это кончится!» — Андрей давно мечтал, чтобы Кира исчезла из его жизни.       Бренчание не прекращалось, но и Андрей открывать не планировал. Прошло не меньше трёх минут, сопровождающихся отвратным, выедающим мозг звуком, прежде чем Андрей опустил ноги на пол и попытался встать. Получалось определённо неплохо, ибо он уже немного протрезвел, но его всё равно шатало. Надеясь, что звонок прервётся раньше, чем он доберётся до двери, он разочарованно заныл, когда этого не произошло.       Вот он у двери. Вот вслепую обходит чемодан, боясь ещё раз удариться. Вот тянется рукой к замку, чтобы повернуть ключ и прекратить наконец это безумие, закатив Кире скандал. А вот замирает, так и не дотянувшись до ручки, услышав всего несколько предложений: — Андрей, я знаю, что ты дома. Звонил Малиновскому, ты к нему так и не приехал. В другой клуб тоже наверняка не пошёл, я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы иметь представление о твоём поведении в подобных ситуациях. Ты привык справляться с трудностями в одиночку. Или, скорее, в компании алкоголя. А ещё я слышу, что ты подошёл к двери. Пожалуйста, открой. Мне нужно с тобой поговорить и извиниться. Или ты хочешь, чтобы я делал это на лестничной площадке? Уверен, какой-нибудь соседке тёте Зине будет очень интересно послушать, что я думаю о произошедшем в лифте, — наконец-то Милко умолк. Всего на секунду. Будто знал, что сейчас произойдёт.       Щелчок.       Ещё один.       Дверь отворилась.

***

      Андрей знал, Милко не уйдёт, пока не получит своего. Это стало понятно после нескольких минут непрекращающегося насилия над дверным звонком. Поэтому он решил открыть. Да и Милко прав, будет куда хуже, если он начнёт говорить прямо там, за дверьми. Мало кто может услышать… Не хватало ему проблем в доме, который он всю жизнь считал чуть ли не единственным местом, где можно расслабиться и убежать от проблем.       Резким движением он открыл дверь нараспашку. На пороге, ожидаемо, стоял Милко в привычном для него пиджаке и шарфе. В голове высветилось название модного дома и коллекции, в которой выпускались эти вещи. Конечно, знание этих фактов можно было списать на собственную работу, но Зималетто специализировалась преимущественно на женских вещах, и Андрей просто не мог знать этой информации, если только Милко сам ему не рассказал. Но он не помнил, когда. Взгляд невольно переместился на волосы. Они были чуть спутаны, но Андрей ни секунды не сомневался, так задумано. Обычно модельер тратил не меньше двадцати минут на укладку.       Осознав, что знает о человеке, которого стремиться избегать, куда больше, чем положено, он испугался. — Я не мог успокоиться и перестать думать о том, что сделал. Волновался за тебя. Переживал, что не справишься с произошедшим, — начал вдруг Милко, понизив голос. Он всё так же стоял на месте, внимательно всматриваясь в сонного Андрея. — Да входи уже, сам ведь о соседках беспокоился, — гаркнул Андрей. После чего схватил Милко за руку и втащил внутрь.       Не успел тот оказаться в квартире, как Андрея и след простыл. Он скрылся за дверьми гостиной, не позаботившись о том, чтобы провести Милко. — Осторожно, чемодан, — вдруг небрежно кинул он из глубин квартиры, неожиданно вспомнив о его существовании. Сделал Андрей это как раз вовремя. Милко чуть не споткнулся, прямо как сам Андрей несколькими часами ранее. — Уютненько, — прокомментировал Милко, параллельно перешагивая через преграду.       Когда он наконец-то добрался до гостиной, последовав жестовому указанию — сел на диван, на котором Андрей провёл последние несколько часов. Перед глазами предстала картина: Андрей наливает полный стакан водки, затем будто что-то вспоминает, оборачивается к шкафчикам и вытягивает ещё один. — Будешь? — предложил он гостю. — Так и знал, что без водки не обойдёшься. И нет, спасибо, воздержусь. Нужно, чтобы хотя бы кто-то из нас оставался трезвым, — парировал мужчина, скептически наблюдая за тем, как Андрей наливает себе полный стакан. — Да и на работу завтра. Тебя то может не уволят, а вот меня… — Да успокойся, я не собираюсь тебя увольнять. Только ведь упросил вернуться… Или ты хочешь сказать, что я зря целый вечер в платье щеголял? — Хорошо, признаю, плохой аргумент. Но на счёт того, что кто-то должен оставаться трезвым — я серьёзно. Да и не пить я пришёл… — Ты ведь в курсе, что сейчас три часа? — спросил Андрей, всматриваясь в непроглядную темень за окном.       Укор остался без внимания. — Послушай, мне не стоило лезть к тебе с поцелуями. Да и то пари — совершенно дурацкое. Меня немного понесло, не смог справиться с чувствами и всякое такое… — С чувствами? С какими такими чувствами? — замер Андрей, так и не успев сделать ни единого глотка. — Не важно. Главное — приставать больше не буду. Надеюсь произошедшее не повлияет на наши дружеские отношения.       Андрею понравились слова Милко. Появилась небольшая надежда на то, что всё произошедшее, включая эрекцию — лишь большая ошибка. В клубе было душно и весело, а ещё много девушек, пусть и лесбиянок. Мало ли, чьи прелести могли на глаза попасться… Если даже Милко в это верит, значит и ему нет причин сомневаться. Правда, предстояло разобраться, что же за чувства у Милко такие… Неужели он и вправду ему нравится? Думать об этом не хотелось, но Андрей знал, пройдёт не мало ночей, прежде чем услышанное выветрится из головы.       Прямо на глазах ситуация из «критичной» превратилась в «приемлемую», но от водки Андрей отказываться не стал. — Я тоже должен извиниться, — начал вдруг Андрей после нескольких глотков. — Мне не стоило устраивать драку, да и вообще вёл себя как козёл. Нужно было сразу обсудить произошедшее и разложить всё по полочкам.       Милко удивлённо уставился на Андрея. — Не извиняйся, — Милко и вправду не считал его виновным. Для него Андрей — запутавшийся в себе человек, не желающий найти силы, чтобы принять ориентацию. Пути выхода два. Либо полюбить себя таким, какой есть, либо сойти с ума. Милко очень надеялся, что Андрей хотя бы раз сможет перебороть собственную упёртость. Ну а он сам больше не будет предпринимать попыток ему помочь, ибо ни к чему хорошему это не приведёт.       Да, он давно понял, что Андрей гей. Это было так же легко, как отличить гречу от риса. Ему не нужно было никаких доказательств (которые, тем не менее, всё же появились), он просто чувствовал. Иногда Милко казалось, будто в нём есть некий радар, на раз-два определяющий ориентацию. И он был уверен, радар не ошибся и в этот раз. — Ладно, пойду я. Завтра к девяти на работу. И тебе советую ложиться, даже вопреки тому, что увольнение тебе не светит, — с огромным трудом и скрипом Милко поднялся.       Определённо он был ещё молод. Но так уставал, что временами казалось, будто он глубокий старик, не способный стакан воды в руках удержать.       Андрей вдруг перестал сверлить взглядом стакан, в который всматривался вот уже пятнадцать минут и посмотрел на Милко. — Да куда ты собрался в такое время? Не хватало ещё, чтобы тебя в какой-нибудь подъезд затащили. Останешься здесь. — Это конечно очень любезно с твоей стороны, но не боишься, что буду приставать и соблазню? — Милко нервно хихикнул, пытаясь представить реализацию стереотипа.       Андрей испуганно сделал шаг назад, вопреки тому, что до сих пор стоял за барной стойкой, метрах в пяти от Милко. — Ляжешь здесь, на диване. Принесу сейчас простыни. А потом пойду в спальню и закрою за собой дверь, на всякий случай.       Милко теперь вовсю хохотал. — Я же шучу, Андрей. Или ты вправду считаешь, что адекватные люди способны на такое? Кто я по твоему? Насильник-убийца?       Андрею понадобилось несколько секунд, чтобы ответить. — Нет, извини… — нерешительно промямлил он, осознав, как глупо выглядит со стороны. — Захочешь выпить — бутылка и стаканы здесь, в полном твоём распоряжении. У меня есть ещё одна на кухне, поэтому можешь допивать. Там и так немного осталось. — Андрей, у тебя явно проблемы с алкоголем. Надеюсь ты это осознаёшь? — Послушай, у меня есть причины пить. Я просто так в запои не ухожу. — Ладно, проехали, — сказал вслух Милко, мысленно отметив, что нужно позвонить знакомому психологу. — Не против, если покурю? — сменил он тему, поняв, что с предыдущей разбираться нужно будет на свежую голову. — Нет, но лучше на балконе. Он на кухне. Не хочу, чтобы Кира подумала, что я опять курил. — Хорошо, спасибо.       Милко пошел на поиски кухни. Ему очень не нравилось, что Кира ограничивает Андрея буквально во всём, но проговаривать мысли вслух он не стал. Ничего не изменится от его слов. Андрей сам должен осознать, что отношения, в которых он состоит — ничем хорошим не закончатся. — Слушай, можно я себе чай заварю? На улице промёрз до костей, до сих пор не согрелся, — спросил Милко уже с кухни. Дождавшись разрешения — включил электрический чайник, закинул заварку в самую большую кружку, которую только смог найти и принялся ждать характерного щелчка, который должен оповестить о выключении прибора. — У тебя есть лимон? — спросил Милко у Андрея, вовремя оказавшегося на кухне. — Да, в холодильнике посмотри.       Вскоре долька оказалась в кружке. Взяв её за ухо, Милко последовал на балкон. Он до сих пор не скинул пиджак, а горячий чай его сразу согреет, так что за возможное переохлаждение можно не волноваться. Поставив кружку на деревянный столик, он сел рядом на стул, после чего вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.       Проделывая привычные действия на автомате, он полностью погрузился в мысли.       Андрей…       Он не помнил, когда в него влюбился. Несколько месяцев назад? Несколько лет? Наверное. Слишком долго работает в Зималетто, чтобы различать, в какой год произошло то или иное событие. А ещё не помнил, почему влюбился. Была ли причина вообще? Андрей красивый, бесспорно. Высокий, статный мужчина с чёрными, словно уголь, волосами просто не может не привлекать. Но беда в том, что Милко никогда не влюблялся во внешность, вопреки тому, что модельер и ему, вроде как, положено смотреть на внешность. А узнать, есть ли в Андрее личность возможности не было. Да, их отношения можно было назвать дружескими, но они никогда не покидали стен Зималетто. Ни походов на футбольные матчи, ни совместного отдыха в клубах (не считая прошлого вечера в «Голубом огоньке»). Так почему же он влюбился? Милко часто пытался выведать у себя ответ на этот вопрос, но до правды так и не докопался.       Сделав затяжку, он секунду подождал, а затем выдохнул дым в небо.       Балкон выходил во внутренний двор, так что гул автомобилей не мог помешать потоку мыслей. Да и во дворе было тихо, этот район достаточно богатый, чтобы иметь персональную охрану, разгоняющую нарушителей покоя. Позволив себе насладиться тишиной, Милко спустя время вновь нырнул в себя.       Подумать только, он сейчас в квартире Жданова. Ночует. Андрей в нескольких метрах от него. Наверняка глушит водку, не закусывая. А может уже спит? Страшно представить, как ему будет плохо, когда проснётся…       Вдруг пришло осознание, что утро всего через несколько часов. Удивительно, как одновременно быстро и медленно идёт время.       Не стоило приходить сюда, это было заведомо плохой идеей. Но он просто не мог успокоиться, не мог забыть сцену в лифте… Чувствовал себя виновным за то, что растормошил рану, которая, возможно, никогда бы и не вскрылась. Может Андрей был бы счастлив, если бы не произошедшее в «Голубом огоньке»?       Больно ли ему быть отвергнутым? Да. Но он знал, чувствовал, что проблема лишь в нежелании Андрея принять себя. У него встал. Прямо во время танца. Во время танца с ним. Милко отчетливо чувствовал твёрдую выпуклость. Такое не спутаешь с мобильником. Это много о чём говорит. Как минимум о том, что Андрея привлекают мужчины. Взаимность — лишь вопрос времени. За это можно не переживать.       Вот так вот метались мысли Милко на протяжении того времени, что он провёл на балконе. Он давно допил чай, но сигарета до сих пор тлела в руке.       Затяжка. И ещё одна. После чего сигарета тушится о кирпичную стену, за неимением альтернативы.       Нужно возвращаться в квартиру. Начинает рубить, что логично. Время близится к утру… Учитывая количество мыслей, вращающихся в сознании, маловероятно, что удастся уснуть. Но нужно хотя бы попытаться. На работе придётся рисовать эскизы для новой коллекции, а это требует немалой концентрации, да и вдохновения, которое, если уставший, не придёт.       Вдруг возникла идея попросить Андрея не казнить за опоздание. Тот должен войти в положение, учитывая, что Милко провёл ночь у него дома. Но с другой стороны, он ведь не приглашал… С чего бы ему прощать опоздание?       Понимая, что такими темпами мысли не кончатся никогда, Милко усилием воли заставил себя подняться и вернуться в квартиру. С проблемами он будет разбираться когда проснётся.       Помыв кружку, он поставил её на место и уже было хотел идти в коридор, как вдруг услышал кое-что, что заставило его остановиться.       Андрей. Говорил по телефону. С Кирой. — Кира, извини, выключился мобильник, только сейчас увидел. Да, разрядился. Почему зарядить не мог? Потому что… — Андрей уже было начал оправдываться, но Кира явно не собиралась давать ему на это время. — Нет, я не шлялся по бабам! Успокойся, пожалуйста… — видимо, последние слова не помогли, потому что телефон полетел в стену, что стало понятно по характерному звуку. — К чёрту! — донеслось спустя секунду.       Тяжело вздохнув, Милко прислонился к стене, решив подождать несколько минут, чтобы Андрей не узнал, что он всё слышал. «Он не счастлив с ней. Разве не понимает?»       Вдруг дверь открылась. Андрей вошёл, но остановился на полпути к умывальнику, заметив Милко. — Слышал всё?       Милко кивнул. — Не стоило с ней связываться, — холодно выпалил Андрей.

***

      Вернувшись в гостиную, Милко отметил, что Андрей ему уже постелил.       Сбросив верхнюю одежду, он остался в лёгком свитере и штанах.       Наконец-то голова коснулась подушки.       Вопреки опасениям, Милко отключился. Почти сразу. Последнее, что слышал — шаги в коридоре и хлопок двери. Милко очень надеялся, что Андрей тоже пошел спать.