Кровавая роза

      Последнее, что он помнил с Аукциона было пламя, красное, сверкающее и бушующее, прямо как эти две мерцающие точки, которые он время от времени мог разглядеть через отверстия зловещей маски.       Дышать было все тяжелее и тяжелее, его рука не могла двигаться и было что-то, что сильно ломило ему спину. Его куинке пропал и все что он мог видеть в окрестностях был черный дым.       Он думал, что это конец. Он думал, что дьявольское пламя поглотит его и он исчезнет, навсегда, до тех пор пока запах антисептического средства и отбеливающего вещества не пробудил его ото сна.       Хаос исчез, штурм окончен.       И его раны все еще гноились.       - Таке-сан!       Послышался чей-то голос       И все же волнение так и продолжало гнить в его животе, нагнетая страх, который он никак не мог описать в своем бессознательном состоянии.       - Таке-сан, вы слышите меня? - Это был Такеоми? Он тоже выжил? - Арима-сан! Он очнулся!       Нет! Только не он, он не может видеть его сейчас в таком виде… он не хочет видеть это лицо снова.       - Хирако! Ты очнулся? - Этот голос был совсем не в его характере… слишком встревоженный, он позволил ему слезть.       - Старший следователь Хирако Таке, Это следователь Особого класса Арима Кишо, прошу послушайте меня       В этот момент у Хирако не осталось ни единого выбора, кроме как открыть глаза.       Комната была слишком светлой и слишком людной, он не мог разглядеть всех лиц здесь, он видел только суету, нависшую над ним, когда Арима нахмурился и сделал шаг назад.       - Особый Класс… Арима… Я помню огонь. Я не знаю как это произошло… Я… помню крики и… и… его - Произнес он, сжав руку в кулак, а другой и вовсе не мог пошевелить, он даже почувствовать ее не мог.       - Мы также не знаем из-за кого случился пожар. Мы предполагаем, что это мог быть Черный кролик из Древа Аогири или кто-либо другой. Крики, которые вы слышали издавал следователь Сасаки Хайсе. На данный момент его место положение неизвестно, но мы не можем считать его мертвый поскольку тело так и не нашли. Мы потеряли много следователей, вы были спасены теперь уже следователем Первого класса Такеоми. После того как на вас обрушились железные балки вы были госпитализированы и вам была оказана срочная медицинская помощь, чтобы извлечь кинжалы из вашей руки. Такеоми сообщил мне, что вы пошли против Безликого, вам удалось одолеть его и идентифицировать его? Или же узнать его мотивы?       Таке потребовалась минута, чтобы переварить всю сказанную информации в своих мыслях, а нетерпеливое выражение лица Аримы делало все только хуже.       - Я…я не уверен. Последнее, что я помню, это то как я нанес ему удар в бок, его отвлекла атака Такеоми на другого гуля… Я нанес ему удар, он засмеялся и сказал… - Хирако перестал говорить вслух, когда его мозг наконец-то начал обрабатывать сказанные им слова - Он засмеялся и я услышал крики, а потом на меня свалились балки и я потерял счет времени, вероятно из-за потери крови. Я очнулся от жара пламени. Прошу меня извинить за этот бесполезный доклад, Сэр.       - Да… в самом деле бесполезный - Холодно сказал Арима.       Хирако все же смог разглядеть других людей в палате. Он увидел медсестру, доктора и Такеоми. Последний был единственным кто ходил с улыбкой на лице.       - Я не чувствую свою руку - Нарушил молчание Таке.       Доктор наконец заговорил и что-то намекнул медсестре, которая потом предоставила несколько рентгеновских снимков руки Хирако.       - Как вы можете видеть здесь, кость была задета только глубоко вонзенным ножом, но мышцы и нервная система серьезно пострадали, мы не знаем в какой степени, пока она не начнет восстанавливаться - Он вытаскивает один из катетеров, прикрепленных к его рукам и продолжил говорить - Мы прописали вам морфин, чтобы облегчить боль, который является причиной отсутствия чувствительности к руке и головокружения, если вы что-то из этого испытываете.       Хирако просто кивнул в ответ       - Это все, доктор? - Внезапно воскликнул Арима и Таке начал думать, что он уже собрался покинуть палату, но очевидно нет.       - Думаю да. Мы не можем его выписать, до тех пор пока мы не будем полностью уверенным в стабильности его состояния, конечно. Но если у вас есть какие-либо вопросы, вы всегда можете обратиться ко мне.       - Спасибо вам, доктор. Этого достаточно - сказал Арима, почти грубо отпуская его, прежде чем обратиться к Такеоми.       - Первый класс Такеоми, есть ли что-нибудь, что бы вы хотели добавить к этому разговору?       Хирако мог почувствовать как сердце стучит комом в его горле. Арима практически выпроводил всех людей из палаты и Таке возможно догадывался почему.       - Эм…Сэр, я только хотел проинформировать Хирако-сана, что весь наш отряд в безопасности и почти все мы остались живы и оплакиваем тех кого больше нет, но мы очень благодарны за то, что наш командир в безопасности.       Глаза Такеоми так по детски сверкали, выражая свою искреннюю радость, без зависти или самолюбия… и без какой-либо ненависти.       - Это все благодаря твоей храбрости, но я могу быть уверен, что твой посыл был принят и теперь ты можешь идти. Хорошего тебе дня - Сказал Хирако даже не посмотрев в его сторону, не теряя своего безумно пустого выражения лица.       - Да, Сэр. Прощайте.       Хирако успел лишь кивнуть своему бывшему подчиненному перед тем как упасть головой на кровать, оставив его наедине с ним…в этом аквариуме с акулой.       Арима встал со своего стула, стоявший рядом с кушеткой, затем обошел ее идя в сторону аппаратов и медицинского оборудования. Он какое-то время смотрел на экран. Линии поднимались и опускались, увеличивающееся сердцебиение выдавало спокойное на вид состояние Хирако. Он не мог больше обманывать его. Арима видел все, впрочем как и всегда.       После этого Арима повернулся к нему и берет катетер, который ранее показывал доктор. Он поворачивает крохотную кнопку, пока морфин не перестал поступать в организм Таке.       - Ты этого не заслуживаешь, не так ли?       Хирако зашел так далеко, что решил отвернуть от него. На самом деле его ранили вовсе не слова, он давно привык к ним, он просто не хотел видеть это лицо.       - Нет, ты заслуживаешь чувствовать все, что ты позволил сделать с собой. Я читал другой рапорт, Хирако. Они пытались скрыть это, но это было слишком очевидно. Ты проявил плохие лидерские качества и потерял контроль над собой - На это Таке ничего не ответил.       На тумбочке напротив кровати стояла красная ваза, ваза с большим букетом красных роз. Они были такими красными, что создавалось даже впечатление, что лепестки кровоточат.       - Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! - Арима схватил его за волосы, повернув его голову так быстро, что у него чуть не закружилась голова и подступила тошнота.       Аппарат еще какое-то время гудел, а потом затих.       - Что Безликий сказал тебе и почему он использовал мое лицо? - Хватка за волосы не ослабевала, но Хирако едва ли мог ощутить ее, значит морфин все еще действовал на него.       - Он знает… - Произнес он, чувствуя как его глаза наполняются слезами.       Он надеялся сгореть в огне, лишь бы ему не пришлось вести этот разговор. Этот унизительный прием, секрет, о котором они никогда не говорили в чьем-либо присутствии.       - Что? - Спросил Арима, но Хирако услышал лишь тревогу в его голосе.       - Он сказал… «Передай своему начальнику, что я явлюсь к нему и покажу какого это быть маленькой сучкой». Он сказал это, когда мой клинок пронзил его насквозь. Он сказал это и приблизился ко мне ближе, проталкивая клинок еще глубже, а потом он схватил меня и поцеловал, он разжал мои губы и я почувствовал вкус крови на его языке…       Хирако был прерван жестоким ударом по лицу. Это было настолько сильно, что его больная голова снова повернулась в сторону роз. Они действительно были прекрасны.       - Ты ничтожный ублюдок, ты сказал ему, не так ли? - Он снова схватил его за волосы, приподняв его с кровати.       Боль резко ударила в плече и всю его левую сторону. Но ему все еще удавалось шевелить головой.       - Н…нет…       - Тогда дай мне кое-что знать! Такеоми сказал, что он использовал мое лицо! Почему он это сделал?!       Если бы хоть кто-нибудь находился снаружи палаты, они безусловно были предупреждены, но они были слишком напуганы, чтобы проверить их.       - К…Киш..шо… пожалуйста - Хриплый голос Хирако был едва слышен сквозь громкое гудение и звуки медицинского аппарата.       Арима продолжил трясти его.       - Почему ты позволил ему сбежать? Ты надеешься, что он сдержит свое слово? Убить меня и сделать тебя своим? Тогда знаешь что?! Ты только мой, и я собираюсь найти этого Безликого и заставить его съесть свои слова.       Арима так сильно встряхнул его, что тот упал с кровати прямо на холодный кафель. Головокружение было настолько сильным, что его вырвало, вызывая приступы кашля.       - Ты жалок, не смей больше показываться у меня дома снова или я всажу свой куинке тебе в глотку и перережу все твои внутренности - Он говорил громко и не в своем характере.       Он собрался уходить, даже не взглянув на него.       - На… с…самом деле… - Произнес Таке сквозь рвоту и кашель. Арима остановился - О…он сказал… что он сделает тебя своей сучкой.       В один момент Арима потерял самообладание и бросил что-то в его сторону. Хирако удалось отбиться, но удар пришел на вазу с цветами, разбившись о пол рядом с ним и рвотой.       - Ты мне отвратителен - Это были последние его слова, перед тем как он вышел за дверь.

***

      Хирако пытался внушить себе, что все хорошо, а его отношения с Аримой были ничем иным, как насилием. Садистский ублюдок, любивший смотреть только на его боль, испытывать его и давить на него пока он не сломается, никогда не заботясь настолько, чтобы даже притвориться что там что-то было. Понадобился лишь один гуль, чтобы понять насколько он ненавидел этого человека.       Таке вернулся обратно в кровать, в надежде найти хоть немного сил, чтобы успокоиться и отчасти привести себя в порядок, перед тем как сюда явиться медсестра. В любом случае, когда-нибудь это должно было произойти. Но вдруг он увидел кое-что, валявшееся на полу. Это был маленький кусок бумажки, напоминавший открытку. Он подумал, что она прилагалась к розам, которые теперь были разбросаны по всей палате, разлившись по полу словно лужи крови. Но когда он развернул записку его лицо в миг побелело.       «Эй, Хирако, надеюсь с твоей рукой все в порядке.»

Твой друг детства, Ута.