Пошлые мыслишки Хван Хенджина

Джисон совсем не ожидал, что все сложится именно таким образом. Он совсем не ожидал, что будет действительно подчиняться своему парню. Юноша совсем не ожидал, что увидит своего возлюбленного и по совместительству мужа в несколько ином свете, который так будоражит кровь и заставляет возбуждаться. Все началось в непримечательный скучный день, когда хмурые облака закрыли одинокое солнце на небе, лучи которого, благодаря своему упорству, пробивались сквозь маленькие щели. На душе у Хенджина кошки скреблись, да пошлые мыслишки крутились в голове, не давая и свободной минуты подумать о чем-то другом. Не то чтобы парень страдал озабоченностью или того хуже «извращениями всякими», коих Джисон не особо-то поддерживал, просто день такой настал, когда эго решило сказать «Доброе утро, молодой человек». Хван тяжело вздохнул, потирая лоб в знак растерянности, и мельком взглянул на настенные часы. Большая стрелка стояла на отметке в «12», а продолговатая передвигалась на цифру «2», означая «десять минут». Судя по подсчетам, юноша прикинул примерное время того, когда его парень наконец-таки вернется из продуктового магазина. Несмотря на навал изощренных мыслей, Хенджину сейчас хотелось простых объятий и любимого рядом. Хван не впервые подмечает, что волосы его мальчика такие мягкие и пушистые, что их хочется постоянно трогать и…тянуть, да, тянуть. А его щечки! Боже мой, его щечки — отдельный вид искусства! Их так приятно жмякать и растягивать, словно они магазинный лизун. А еще так хорошо смотрится, когда из этих щек слегка выступает член старшего. — Черт! — громко восклицает Хендж вслух, хлопая себя обеими руками по щекам, — да как справиться с этим бредом, почему мои мысли наполнены таким дерьмом? Когда я уже перестану думать об этом! Старший недовольно ворчит себе что-то под нос и пытается найти плед, чтобы обустроить свое холодное кресло и сделать из него маленькую райскую точку из всего дома. Однако парень не успевает проделать задуманное: дверной звонок раздражающе пищит, из-за чего Хвану приходится моментально бежать к входной двери. Сердце колотится, словно Хенджин пробежал сейчас целый марафон, и юноша дрожащей рукой открывает все замки и только после жмет на ледяную ручку. Хван сам не понимает, чего так пугается и что является причиной вбрасывания в кровь адреналина, но когда перед глазами маячит недовольная моська со взъерошенными волосами, парень невольно начинает улыбаться. Дрожь и неведомый страх по щелчку пальцев исчезают, превращаясь в эстетическое удовлетворение и радость вперемешку с любовью к этому малышу. Однако то, что говорит Хан, заставляет Хенджина покраснеть и стыдливо отвести взгляд: — Я так понимаю, ты меня очень рад видеть? Че у тебя член встал тогда? — Джисон показушно скрещивает руки и хмурит брови, положив большие пакеты с продуктами на пол, — Ты порно недавно смотрел? Аль что с тобой случилось, горе мое ты луковое? — Я-я…я-я все могу объяснить! Это не то, что ты подумал! — Хенджин импульсивно машет руками, кажется, сгорая от стыда и сильно беспокоясь по этому поводу, — Я не знаю, что случилось со мной сегодня! Всякие пошлые мысли не хотят покидать голову… А как вот это произошло, так я вообще понятия не имею. Вместо ответа старший слышит лишь задорный смех младшего и добрую улыбку с беличьими зубками, а после чувствует чужое дыхание снизу и крохотные лапки на лопатках; Джисон такой маленький, что Хенджин не может сдержать ответную улыбку. Парень обнимает любимого в ответ, а затем за бедра одним махом поднимает, сравнивая лица на одном уровне. Голубки обмениваются немыми фразами, всматриваясь в глаза друг друга, и их губы сливаются в мягком, но после страстном и мокром танце, заставляющем задерживать дыхание. В коридоре слышатся только сладкие чмоки с периодом в секунду, а далее неспешные шаги и шуршание куртки. Перебравшись в зал, Хенджин аккуратно укладывает своего возлюбленного на широкий мягкий диван, неосознанно находя в нем сходства с младенцем, и прикладывает указательный палец к мягким и слегка распухшим губам. — Малыш, сегодня я хочу побыть твоим hard-daddy, если ты не против, — Хван довольно улыбается, замечая искру в глазах напротив, — только сейчас мне нужно накрыть твои глазки повязкой, чтобы ты раньше времени не узнал, что я хочу с тобой сделать. Джисон лишь кивает и неосознанно закусывает нижнюю губу, ведь в голове начинает прокручиваться различное множество будущих сценариев. Но Хенджин-то явно умеет удивлять. *** Все происходит так быстро, пролетая мимолетно, как сон. Единственное, что сейчас Хан чувствует, так это приятную прохладу вокруг и, кажется, холодную анальную пробку внутри. А еще что-то непонятное сжимает шею, но когда парень слышит отчетливый звон цепи, то все встает на свои места — это ошейник. По телу пробегает быстрым мгновением дрожь с мурашками, но неясно от чего: от прохлады или предвкушения будущего? Это заставляет Джисона вздохнуть, слегка приоткрыв ротик, чтобы отдышаться и набрать побольше воздуха, однако чужой большой палец ловко в тот же момент проникает внутрь, после чего рядом, прямо над ухом, слышится грубоватый голос: — Будь хорошим мальчиком, пососи палец, — и младшему ничего не остается, кроме выполнения приказа старшего. Джисон чувствует, как разгоряченные пальцы «шажками» неспеша проходят по его спине, задевая эрогенные точки. Юноша дергается моментально, недовольно мыча, и пытается с помощью инстинктов увернуться от последующих прикосновений, за что получает смачного шлепка по попке. Тело с непривычки начинает дрожать, а место удара словно загорается ярким пламенем. Когда они последний раз занимались сексом? Даже Хан не помнит. — Хорошему мальчику нельзя уворачиваться от ласк папочки, иначе он разозлится, — чужой голос неподдельно близко, что чувствительную кожу шеи обжигает горячее дыхание, — а малыш так желает быть наказанным? Не нарывайся, сучка. Каким бы невинным ни был Джисон, грязные словечки в его адрес заставляют возбуждаться и даже в какой-то степени доставляют удовольствие, будоража сознание. А этот эффект отсутствия зрения из-за повязки на глазах создает новые впечатления, что Хан и вздохнуть лишний раз боится. Справа слышатся удаляющиеся вглубь комнаты шаги, чего парень заметно пугается. Куда направился Хенджин? Для чего? Он решил таким образом поиздеваться над ним? Новый социальный эксперимент? Или…или… — Сегодня ты будешь подчиняться мне и только мне, — старший берет изящные ручки одной рукой и закрепляет их в одном положении с помощью наручников с мягким покрытием, — малыш, встань раком и приподними попку высоко вверх. Я хочу взглянуть на тебя. Джисон нервно сглатывает тяжелый ком в горле и послушно встает в сказанную позу, боясь наказания за неподчинение. Впервые в жизни юноша испытывает настолько яркие и живые эмоции, что сердце не перестает ходить ходуном, а щеки все не перестают краснеть. В голове мысли смешиваются в какую-то кашу, давя на сознание. Новый опыт явно оставит незабываемый отпечаток в памяти на долгое время. Хенджин не заставляет себя долго ждать: старший берет черную плетку, которую еще давно специально купил для игр с возлюбленным, и начинает медленно водить по дрожащей заднице. Хван прекрасно знает, как сейчас его малыш напуган предстоящим, но в то же время жаждет это узнать. Вскоре вождение плеткой наскучивает, и Хенджин смело приступает к решительным действиям: парень с каждым новым ударом прибавляет силу, с довольной рожей наблюдая за тем, как чистая кожа начинает краснеть. Джисон чуть ли не вскрикивает от махинаций старшего, начиная поначалу робко, но затем более развратно стонать. Эти прекрасные ощущения так давно позабыты временем, ведь у парней практически не было возможности заниматься подобным. — Музыка для ушей и успокоения души, — Хван тянет на себя цепь, заставляя младшего выгнуться в спине, — ну какое же это удовольствие, всего лишь шлепать тебя одной только плеткой? Давай-ка как по старинке, я сделаю тебе хорошо своими руками. Хан только хочет возразить, но слышит и ощущает очередной смачный шлепок по раскрасневшейся заднице. Пробка внутри начинает слегка двигаться из-за вибрирующих ягодиц, что окончательно сводит с ума и вынуждает слащаво стонать, развратно вытащив язычок наружу. Джисону так нравится именно такой Хенджин, который заставляет подчиняться и показушно доминирует. Где-то глубоко внутри разгорается пламя страсти, и младший буквально плавится от него. Сегодня ему так хорошо. — А сейчас я сделаю нам обоим приятно, — Хван снимает повязку с чужих глаз, начиная играться с пробкой: то вынимать, то обратно вставлять, — и посмотри на себя, какой же ты у меня красивый. Эти дразнящие движения старшего так раззадоривают Хана, что тот не может недовольно не вилять задницей. Увидев себя в зеркале, Джисон краснеет ярче прошлого раза: вид его такой раскрепощенный и извращенный, на шее помимо ошейника откуда-то успели появиться засосы, волосы взъерошены и спутаны, а на одной половинке виднеются красные полосы от плетки и следы от чужих рук. — Ну что, нравится? А мне-то как, — Хенджин моментально затыкает рот младшего своими пальцами, вынимая пробку, — тебе необязательно говорить сегодня. Я хочу слышать только твои стоны. Ах да, а теперь смотри на себя в зеркале, взгляни на то, как я войду в твою узкую дырочку. Грязные разговорчики заставляют член Хана дергаться, но подрочить юноша сам себе не может из-за наручников, что зафиксировали его руки. А лежать лицом на полу лишь для того, чтобы поласкать свой агрегат, не очень-то хочется. Видя довольную ухмылку в отражении, Джисон наблюдает за тем, как большой член старшего медленно входит вовнутрь, как чужие мощные бедра начинают соприкасаться с ягодицами, создавая пошлый звук, и как движения набирают быстрый темп. Перед глазами младшего словно звездочки светятся, затмевая все пред собой, и Хан неосознанно начинает выстанывать имя любимого. Угол, под которым входит Хенджин, меняется так часто, что младший и заметить не успевает, как чужая головка проходит ровно по чувствительной точке. Джисон громко вскрикивает, распахивая глаза, и тут же падает лицом на пол, совсем не ощущая боли. — Ага, наконец я ее нашел, — Хван трахает грубо под этим же углом, заставляя младшего громко стонать от удовольствия и буквально терять сознание, — ха-а-а… Какой же ты у меня хороший мальчик. Хан смотрит сначала на себя, потом на своего папочку, а после на то, как чужой возбужденный орган мощными рывками входит вовнутрь, и вздыхает. Парень только хочет закрыть глаза, однако его возлюбленный резко тянет цепь назад, заставляя подняться и сильно выгнуться в спине. Хенджин жадно целует чужие губы, иногда по случайности прикусывая до крови, а свободной рукой удерживает за талию, помогая самому себе вбиваться в послушное тело. Джисон такой хороший, такой красивый и безумно любимый. Его хочется любить, в него хочется вдалбливаться, его хочется просто целовать и оберегать. — Черт! — Хенджин ругается, быстро выходя из младшего и заставляя того повернуться лицом, — будь хорошим малышом, вынь язычок. Хан послушно вытягивает язычок, садясь на колени, и двумя лапками помогает старшему кончить. Белесая жидкость вылетает в обильном количестве, пачкая не только горячий рот младшего, но и все его прекрасное личико. Хван тяжело дышит, собирая с чужого лица свою сперму, и «вытирает пальцы» о язык, на котором уже лежат в небольшом количестве капли белого семени, довольно улыбаясь. — Проглоти, малыш. Проглоти все без остатка. Мой хороший и любимый мальчик, — и старший сладко целует размякшие губы.