К чёрту белые одежды

      Мальчик поклонился и перевёл взгляд на толпу, те продолжали молчать и удивленно смотреть в ответ.        «Ребёнок несомненно красив, разве может он быть родственником неотёсанного Главы!» — кричали все в мыслях. Ваньнин и Минцзин тоже следили за мальчиком.       «Он так красив. Боюсь представить каким он вырастет».       — Эй, Чжэнъюн помнится его отец не мог похвастаться такими внешними данными. Уверен, что дитя повязан с тобой кровью? — высказался худощавый старик.        Он хотел продолжить говорить, но прежде чем тот продолжил по голове нанесли удар веером.       — Старик, что ты несёшь, перегрелся на солнце? — рассмеялась женщина, которая нанесла удар и перевела взгляд на Главу Сюэ.        Он довольно покачал головой и сказал:       — Старина Цзелюй, прекращай вредничать.       — Господин, пощади этого старика, но правда же…       И снова его прервала нанёсшая удар госпожа, та мило прищурилась и цокнув языком, спросила:        — Господин, а мальчик у нас кто? Омега, бета или же… — госпожа сделала пару шагов вперёд, от чего подол формы развевался и она придержала его, а когда оказалась ближе к чете Сюэ охнула и продолжила. — он ещё не достиг должного возраста, так не понять, но кем-бы мальчик не являлся, я готова заплатить ему, если тот согласится стать моим учеником.        Все удивленно уставились на женщину и последовал шквал недовольных возгласов, даже Ваньнин не сдержался и возмутился:       — Что за вздор? Это недостойное поведение.        В то же время женщина усмехнулась и произнесла:        — Не понимаю вашего возмущения, любой имеющий вкус возжелал бы себе в ученики этого ребёнка.        Прежде чем начался конфликт, Глава решил прекратить пустую болтовню и заговорил:       — Отвечаю на вопрос, А-Жань является альфой, но он мал и сложно определить его сущность по запаху…        Его прервал возникший гул.       — Так молодой господин ещё и альфа, он явно любимчик Небес.       — Что за удача! Я бы дом отчий отдал, чтобы родиться молодым господином.        — Альфы такая редкость в наше смутное время, а тут такое…        Мо Жань сохранял добродушную улыбку на лице, но он не практиковал техник очищения разума от чего было сложно контролировать эмоции и лицо отлилось краской. Многие приняли это за смущение, но за его выражением лица следили Глава и несколько Старейшин, уловившие нотки гнева.        «Хах. Оказаться мной? Да, пожалуйста. Я бы посмотрел, как вы благородные господа были бы вынуждены валяться в грязи и терпеть избиения за пару пельменей».        Двое людей возле яблони пребывали в шоке из-за поведения Старейшин и переглядывались между собой.        — Кажется им настолько скучно на Пике, что те впадают в неистовство от такой незначительной новости. — Ваньнин был зол и смущен.       Он испытывал стыд за поведение потенциальных наставников и готов был уже двинуться к ним, чтобы высказать недовольство, но Ши Мэй улыбнулся:        — И всё же, альф редко можно встретить, большинство погибает в возрасте от 15 до 40 лет во время нападения злых духов ибо их выдвигают для атаки на первую линию фронта, а детей обычно сразу на момент проявления сущности отдают в армию отдельных провинций или же прямиком к Императору — тут уж как повезёт и к какому сословию те принадлежат.       — Не повод. Ведут себя словно торгаши, даже мальчик не доволен таким поведением. — возразил Юйхэн.        — Разве? Мне казалось тот смущён и счастлив проявленному вниманию. — Ши Минцзин задумчиво придержал подбородок.        — Ты просто невнимателен. — отрезал мужчина.        Переговоры продолжались бы, но юношеский голос с лёгкой хрипотцой прервал гул.        — Уважаемые наставники, я не стою вашего восхищения. Вы преувеличиваете мои достоинства, я не единственный альфа на Пике, могу сказать, что среди ваших учеников их тоже достаточно много, да и внешность моя не самая выделяющаяся…        Кто-то развёл руками, а другие принялись перешёптываться о скромном племяннике Главы и сравнивать его с павлином Пика Сышэн.        — Не мы преувеличиваем, а ты преуменьшаешь, покажи нам того чья красота сравняется с твоей и мы признаем то, что оказались слепцами делающими поспешные выводы. — засмеялся мужчина, не ожидающий услышать что-то в ответ.       — Моя тётушка, дядюшка и МэнМэн безусловно красивы и их внешность я бы назвал более притягательной и радующей глаз, нежели свою.        Он не лгал. Семья Сюэ излучала тепло и свет, когда он смотрел на них, то чувствовал некое удовлетворение, даже если присутствовали внешние изъяны их аура покрывала всё, они были тем типом людей к которым тянулись, не обращая внимания на недостатки. Когда же Мо Жань смотрел на себя — испытывал боль и отвращение. Боль — это следствие идентичности их с матерью глаз, а отвращение возникало из-за того, что остальное досталось ему от отца.       Все затихли поглощённые мыслями, а затем Чжэнъюн и Мадам Ван легко рассмеялись, даже Сюэ Мэн покраснел и отвернулся что-то прошептав. А мужчина не хотел униматься да и признавать себя слепцом не спешил.       — Ну они ваши дрожайщие родственники, все мы видим красоту…        — Понимаю, хотите сослаться на мою субъективность, тогда я с уверенностью скажу, что человек в белом ханьфу стоящий возле яблони хайтан тоже очень красив, надеюсь теперь вы перестанете воспевать мою заурядную внешность и мы перейдём к делу. Мне бы очень хотелось как можно скорее сформировать золотое ядро.        Вот теперь и правда возникла гробовая тишина, все взгляды устремились на покрасневшего Ваньнина, а Мо Жань слегка пожал плечами и направился в сторону яблони и шокированных мужчин.