Сразимся на желание?

— Давай быстрее, — поторапливал Инк, смотря на копошение разрушителя в коде последней, десятой вселенной. — Да погоди, тут что-то непонятное, — хмурился скелет. Грустно вздохнув, хранитель АВ обратил внимание на свободную руку Эррора, свисающую вдоль тела. Недолго думая, Инк осторожно прикоснулся кончиками пальцев к желтым фалангам. Реакция моментальная — усилившиеся лаги, которых, на удивление, сейчас намного меньше, чем в прошлый раз. — Что ты делаешь? — недовольно спросил разрушитель, чувствуя как Инк заключает его кисть в объятия своих холодных ладоней. — Я же говорил, что хочу тебя касаться. А еще ты тепленький, а тут холодно. Эррор с наигранным раздражением цокнул и сжал руку в кулак, позволяя скелету полностью обхватить ее. Разрушитель невольно вспомнил слова Дрима: «нужно принять правду, какой бы она не была». «Принять правду...», — повторил скелет, сконфуженно скривясь. Но иначе он не может. В конце концов, он же сам сказал, что выполнит желание Инка, чего бы это не стоило. Глубоко вздохнув, Эррор невольно сжался. В горле вдруг пересохло. Душа взволнованно заголосила. Признать правду... Неловко. Ведь... Ощущение, будто Инк особенный, а это странно и... Разрушителю остро захотелось закрыть лицо ладонью, чтоб скрыть едва заметный румянец, но руки заняты: одна в плену работы, а вторая у Инка. «Звезды, почему при мыслях об этом так неловко?», — не понимал скелет. — «Вообще...», — он нервно сглотнул замерев. — «Это же... Так. Он едва ли не единственный монстр, не имеющий душу... А еще при этом единственный, кто искренне желает со мной дружить, и только его касания...», — по костям пронесся жар вместе с белой волной лагов, а волнение, кажется, еще ощутимей защемило душу, и до безумия захотелось скрыться от чертового признания правды, прозвучавшее хуже смертного приговора, — «...мне не противны». — Эррор?.. — в голосе Инка послышались нотки непонимания. Очевидно, он заметил, как скелет разнервничался. — Все нормально, — нервно выпалил разрушитель, вдыхая побольше воздуха и сам хватая хранителя АВ за руку: тот убрал ладони как только заметил состояние Эррора. Чернокостный скелет не заметил своих действий. Был слишком занят успокоением взбаламученной души. А Инк... Едва смог удержать чернильную рвоту. Эррор сам его коснулся! Звезды, да ему такого даже в самых смелых снах не виделось! Грудь сперло от счастья. Широко и глупо улыбаясь хранитель АВ тут же переплел свои пальцы с чужими, что не встретило хоть какого-то протеста. Скелет взглянул на взволнованного Эррора и, надеясь на положительный ответ, спросил: — Долго еще? — Нет, погоди еще минутку. — Хорошо, — хоть улыбка и приобрела чуть печальный оттенок, но скелет все равно еле сдерживал себя, чтоб не заобнимать Эррора до хруста ребер, и не признаться в дружеских чувствах. Как только окно оказалось закрытым, Инк сильнее сжал руку разрушителя и потащил в портал. Кажется, чернокостный скелет только сейчас заметил, что его держат за руку, и только успел удивиться, как хранитель АВ затащил его в чернильную лужу. К разочарованию Эррора, это оказалась ничем не примечательная вселенная, почти ничем не отличимая от оригинала. Все те же снежные бугры и высокие... А, нет. Здесь не сосны, а ели. Хоть что-то. «А еще мы в самом лесу, а не тропе между Руинами и Сноудином», — попытался еще больше обрадовать себя чернокостный скелет. Инк отпустил руку разрушителя, одарив того взглядом, полным озорных чертей, пляшущих под заводные мысли, и вприпрыжку подошел к одной из густой ели. К сожалению, Эррор не видел того недоброго блеска, полностью погрязнув в раздумьях о том, как начать пустяковый разговор, а после плавно повысить градус откровенности. — Эррор! — удивленно воскликнул хранитель АВ, присаживаясь на корточки и оборачиваясь с восхищенными глазницами к скелету. — Смотри! Разрушитель, отойдя от мыслей, окинул того непониманием и поспешил узнать чего такого интересного нашел Инк. Когда чернокостный присел на корточки рядом с хранителем АВ, зрачки впились в границу зеленых веток и снега. «И чего тут особенного?», — только собрался спросить Эррор, но мощный толчок в плечо свалил его на бок. Упав на спину, разрушитель приподнялся на локтях и кинул на белокостного скелета недовольный взгляд перемешанный с едва заметной каплей непонимания. А Инк ответил снежком, прилетевшем в грудь. — Какого черта? Но вместо объяснения улыбка хранителя АВ стала лишь шире и коварнее, а его руки уже лепили второй снежок. Эррор уже собирался встать, но пришлось уворачиваться от еще одного снежного комочка. А хранитель АВ тем временем растекся чернилами. — Звезды, ты серьезно? — раздраженно произнес разрушитель, и, встав, принялся оттряхиваться от прилипшего снега. — Ага, — весело послышалось за спиной. Резко обернувшись, Эррор встретился с задорным взглядом хранителя АВ, а черный череп с большим комом, что тут же прошиб лютым холод. Проклиная отбитого скелета, разрушитель пытался вытрясти снег, попавший под одежду, а Инк в то время заливался громким смехом. — Ты уж прости, это все желтая краска. Я так рад, что ты, наконец, согласился выбраться куда-то вдвоем! Да и тем более ты сам мне это предложил! Вот как тут не радоваться? — Желтая краска, значит? — яростно процедил Эррор, покрываясь взбешенными лагами. — А если я в тебя снегом кину?! — скелет со всей силы пнул ближайший сугроб, окатив хранителя АВ снежными брызгами. — Да ладно тебе, давай лучше в снежки поиграем? — Нет! Попытка связать нитями белокостного скелета провалилась, а в разрушителя прилетел очередной снежок. Эррор собирался снова атаковать, но вопрос от Инка его остановил, прилетев, как удар пыльным мешком — внезапно и оглушающе: — О чем ты говорил с Дримом? Разрушитель ошарашенно замер, и тут же злостно оскалился. Кажется, кое-кто скоро лишится души. — С чего ты взял, что мы о чем-то говорили? — Ну, не в тишине же вы сидели... — не понял хранитель АВ резкой злости скелета. — Да и Дрим сказал, что ты устал и ушел к себе. И если ты устал, то устал от чего-то, а в вашем случае, скорее всего, из-за разговора. Дрим мне ничего не рассказывал, вот я и думал, что, возможно, от тебя узнаю. Но ты разозлился. Неужто у вас там что-то секретное? — зрачки вспыхнули убийственным любопытством. Очевидно, Инк теперь не отстанет. — Если я соглашусь играть в снежки, ты отстанешь? — Эррор был готов на что угодно, лишь бы тот не выносил мозг. Инк живо кивнул и, набрав в грудь побольше воздуха, приготовился к снежной баталии. Вероятно, он расспросами о разговоре с Дримом этого и хотел добиться. В белых фалангах уже лежал снежок, готовый в любую минуту полететь в противника. Эррор, проклиная себя и всё возможное за согласие на эту тупую игру, не спеша присел на корточки и стал лениво набирать снег. Хранитель АВ не должен напасть первым, так что можно оттянуть вре... А, нет, кажется, это правило только в настоящих битвах: первый снежок уже полетел в разрушителя. Обреченный вздох — и ответный бросок. Инк с легкостью увернулся и, блеснув напоследок солнечной улыбкой, побежал в лесную чащу, по пути цепляя снег с низких веток. Эррору же ничего не оставалось, кроме как недовольно цокнуть и помчаться следом, формируя небольшой комочек. Закружились в быстром вальсе ели. Пышные зеленые юбки вздымались и игриво покачивались от любых неосторожных движений, обдувая скелетов запахом свежести и мороза. Где-то в верхних высоких ветках переливался скромный девичий хохот, а внизу же ветер выл грозным зверем, разрывая одним своим громогласным ревом уши. Неглубокие сугробы вихрились от резвого бега, вставали на дыбы, подобно разозленной кошке, которой наступили на хвост. Хоть Эррору и крупно повезло — вокруг одна зелень и Инк не сливается в общее пятно со стволами сосен — но попасть в хранителя АВ не удавалось. Зато сам разрушитель просто прекрасно ловил снежки от белокостного скелета. Инк то и дело петлял меж деревьев, точно извилистый ручеек, появляясь то там, то здесь, и закидывая запыхавшегося разрушителя под едва сдержанный смех и проклятую, шумную отдышку-предательницу. Если бы не она, то, вероятно, Эррор бы уже стал ходячим снеговиком, а так успевал найти, уклониться и даже бросить в ответ снежок, правда, почти каждый мимо: хранитель АВ слишком верткий. Но, тем не менее, это лишь подливало в огонь веселья азартности. В итоге снежная баталия развернулась у полянки возле какого-то городка. Возможно, это Сноудин. В любом случае, раздумья о названии поселения отошли на задний план. Сейчас все мысли заполнил Инк, что оказался ближе, чем в лесу. Есть шанс отыграться. Или даже выиграть, хоть это и не соревнования. На лице разрушителя расползлась улыбка. Что-что, а побеждать всегда приятно. И тут все пошло, как по маслу: движения хранителя АВ стали более вялыми, а реакция медленнее. То ли устал, то ли поддается. Но Эррор уже для себя исключил второй вариант, ведь фальшивая победа ему не нужна. На черные кости нахлынул прилив сил и тот с остервенелой прытью бросился в бой, кидая уже просто бесформенные клочья снега и с упоением наслаждаясь беспомощностью соперника, который никак не мог открыть ответный огонь, постоянно морщась и отворачиваясь из-за снарядов. В какой-то момент Инк примирительно поднял руки и хрипло выдохнул: — Сдаюсь-сдаюсь. Белокостный скелет, подбежав к разрушителю, обворожительно улыбнулся и, протянув руку, предложив: — Всё. Давай теперь мир? Эррор хотел уже пожать руку, но его резко толкнули на сзади лежащий сугроб. Вероятно, хотели отомстить. Чернокостный скелет не успел сообразить хоть что-то, и в отчаянной попытке удержаться на ногах, схватился за чужой шарф, на секунду невольно зажмурив глазницы. А открыв их, увидел до неприличности четко зрачки Инка. Снова. В этот же миг его губы окатил морозный выдох, отдавшийся горячим смущением в кости. Не зная как быть или как хотя бы шевельнуться, Эррор молча уставился на скелета, как можно сильнее стискивая свои переплетенные ладони, покоившиеся на горящей груди. А хранитель АВ... Просто замер. Точно смущенный взгляд напротив увесил его кандалами, в которых так по-больному хорошо и уютно, что он непрочь впасть в их плен на всю оставшуюся вечность. И снова эти мысли, мельтешащие, как атомы раскаленного воздуха. Хоть их и невообразимо много, но, на удивление, все несут в себе примерно одно содержание: «Эррор прекрасен». И где-то в дополнении блеснуло, что сейчас он выглядел еще и мило. Как бы Инк не хотел этого признавать, но подобные мысли уже проскальзывали. И далеко не раз. Хранитель АВ и сам не знал от чего и почему, но они казались ему чем-то бредовым, хоть и вместе с нормальным. Просто скелет привык. Привык точно также, как и залипать на черные, точно обсидиановые, кости, в некоторых местах которых вспыхивали краски неукротимой злости и ядовитых лютиков, правда, последние пока наблюдались лишь на кончиках пальцев и смертоносным кольцом в глазнице. Точно также, как и до предвкушаемой дрожи жаждать касаний, объятий и долгих-долгих разговоров. Точно также, как и держаться на расстоянии из-за чужой неприязни, но всем нутром желать духовной близости. Точно также, как и находить в чернокостном плюсы и принимать его недостатки. Точно также, как и дорожить им и помогать. Точно также, как и радоваться, когда Эррор счастлив, а потом думать над глупостью поступка, как, к примеру, было с собственными словами «можешь уничтожать не больше десяти вселенных...» и последующими последствиями в виде разгневанных Создателей и навалившейся камнепадом работы, что отнимала теперь почти все свободное время. Хотя, честно, Инк готов пожертвовать и двадцать вселенных за раз, лишь бы подольше наблюдать за тем как разрушитель радуется уничтожению очередной вселенной, правда, ограничение, которое, в основном, было поставлено для хранителя АВ: «условия потом нельзя будет изменить», не давало такой возможности. И тут, как вышибаемым из реальности током, пронзила одна странная, безумная и абсолютно непонятная мысль, от которой лицо залегло легкой пеленой румянца, — «Вот бы поцеловать его в лоб». Живо отскочив от чернокостного скелета, Инк принялся отряхивать от себя снег, а заодно и сумасшедшие мысли с желаниями, которые, честно признаться, впервые в жизни проскочили в его черепушке. — Кхм, — откашлялся хранитель АВ, упорно не смотря на разрушителя. — Мне кажется нам пора расходиться: мы оба устали, мокрые, и нам требуется отдых. — Ага... — выдавил Эррор, все еще плавая в растерянности. Уходя к себе, чернокостный скелет старался забить свою голову лишь одной мыслью, — «С Инком весело...».