Смешанные

Разве могло ли быть что-то кроме этого? Я никогда не думала, что стану причиной твоих слёз. Наверное, мне стоит извиниться, я слишком много взвалила на тебя и ушла. Думала, так будет лучше. Мне нужно было так поступить. Ох. И пусть зальются реки кровью. Затрещит земля под ногами. Начнутся вечные бури. Я не забуду тебя.

***

– И куда ты привела меня? Девушка впереди тихо смеялась, кружась, раскинув руки в стороны. Я наблюдала, как она всё прыгала средь цветов и травы, что-то лепетая тонким детским голоском про моё излишнее занудство. – Вот ты щас добегаешься босиком, потом простудишься. Кто тебя лечить будет? Но она подросток. Наивный подросток. Коверкала мои слова. – Давай! Снимай гэта! – Ай... Это глупо... Чудачка снова захихикала с бесполезных попыток избавиться от её ладоней, крепко сжимающих мои руки. – Давай домой. – Когда ты ещё здесь побываешь? – Когда-нибудь... – Твоё «когда-нибудь» никогда не наступит, а я хочу сейчас! Фукуда потянула меня в сторону, и я полусонно поддалась её желаниям оказаться вместе босиком на траве. – Смотри! Это созвездие Ориона! – она тыкала пальцем в небо, с искрящимися глазами рассматривая звёзды. – А это млечный путь! Я подняла голову вверх, чуть приоткрыв рот, рассматривая тысячи и тысячи скоплений звёзд над нами. – С чего ты взяла, что у них такие названия? Откуда уверенность? Она возвела глаза к небу, приподнимая брови, улыбаясь. – Звездочёт сказал. – Звездочёт? Разве есть в наших краях? – Появился! Ну всё, тише. Я хотела было возмутиться, однако сама затаила дыхание, наблюдая за прекрасной картиной: как светлячки, раньше прятавшись, решили показаться нам. Их было множество. Они, точно мы, не спали ночью, светились в темноте. – И когда мы здесь побываем, если не сегодня? – Ай мягко, по-доброму улыбнулась мне. Потом повалилась на землю спиной, продолжая вглядываться в чёрный бескрайний космос. Я осторожно присела рядом. Светлячки поднялись в небо и теперь, словно звёзды, горели во мгле. Под руками нащупала белый цветочек ликориса и таких целое поле. Закрытый бутон в моих руках казался живым. – Мы стали в последнее время так мало видеться, – уже с грустной улыбкой произнесла Фукуда. Её большие, выразительные розовые глаза печально осматривали меня. – Да, я и не помню, когда мы в последний раз просто гуляли, – Ай прикрыла глаза, лишь мне наоборот приспичило поговорить. – Помнишь, ты говорила о любви? Мне кажется, я испытала нечто подобное, – после этих слов ликорис в руках начал медленно раскрываться под моим пристальным взглядом. – Вправду? Я закивала. – Мне кажется, это то самое чувство, о котором ты говорила. – И где же он? – Я оставила его. Не нужно мне всё это. Приятный смех собеседницы заставил перевести взгляд на неё. – Занятно, – привстала, оказавшись в таком же сидячем положении, только прижав колени к груди, – однако это странная штука. Любовь каждый воспринимает по-разному. – К чему клонишь? – От того, что его отпустила ты, не значит, что он отпустил тебя, – Ай осклабилась, обнажая зубы и прижавшись щекой к коленям. Я резко перевела глаза к своим ладоням, почувствовала скользящую влагу у подушечек, держащих цветок. Багрового цвета ликорис распустился, сочась железным ароматом, вместо аниса. Теперь он полной грудью задышал и ожил, питаясь алой кровью. Я в ужасе развела руки, оттопырив пальцы, не держа растение и заставляя его пасть на землю. Мне не было понятно откуда, но до боли когда-то знакомый запах пропитал всё поле. Стоило глянуть вниз под себя и ранее белоснежные бутоны, будто взрываясь, раскрывались один за другим, омываясь в ярко-красный. Природа в миг замерла, отдавая сцену зрелищу получше. – Ч-что это?.. – тихо сорвалось с уст, в помощи обращаясь к подруге. Но Ай со счастливой улыбкой до ушей таяла в цветах. По колено и по локоть в крови водила ладонями по бутонам. Кончики коротких светлых волос превратились в розовый. – Знаешь, любовь... – начала она, задумавшись. – Любовь - это... что-то кровавое. В испуге я попыталась встать на ноги, увернуться от потянувшейся ко мне Фукуды. Но они точно приросли к земле, позволяя ладоням скользить по моим щекам, размазывая кровь. Стало больше не по себе, когда перед глазами начал проявляться расплывчатый образ не старой лучшей подруги, а бывшего сокурсника. Глаза, нос, скулы, плечи. Это его мокрые кончики пепельных волос окрашены в розовый. Сатору заботливо размазывал кровь, большим пальцем проводя по нижней губе, а потом спустился к шее. Он опускался мучительно медленно, постаравшись коснуться всех точек моего тела, пока в какой-то момент окончательно не повалил на землю, нависая надо мной. В безумном взгляде таилась похоть с жаждой мести, убийства. Хватка на шее усилилась, показалось, я начала задыхаться. Жадно хватала воздух ртом, пока Годжо с улыбкой наблюдал за моими мучениями. – И раз уж решила прятаться, – горячо зашептал в ухо, – делай это лучше, чтобы я тебя не нашёл. – другую руку опустил ниже, проводя по внутренней стороне бедра. Дышать стало ещё трудней. Было так противно чувствовать металлический запах у самого носа, полностью вдыхать его, лежа и пачкаясь в крови ликорисов. Чёрные волосы окончательно впитали этот багровый цвет. Я оказалась покрыта этим так же, как и Сатору. Однако самое противное было, когда я выгнулась навстречу его пальцам внутри, получая разряд удовольствия, еле сдерживая стон. Поцелуй в шею казался в тот момент таким чарующим. Сатору ухмыльнулся, поднимая голову и разглядывая мои эмоции на лице. «Как же долго он ждал этого момента», – пронеслись мысли в голове перед тем, как я начала утопать с ним в поцелуе.

***

Я распахнула глаза в холодном поту, осознавая, что чуть не задохнулась в подушке. Надо же такому присниться... Опять. Десять раз за несколько лет. Мне не было понятно, что именно происходит. В самый первый раз я еле сдерживала слёз после сна, а на который раз происходящему сопротивлялась меньше и, в каком-то смысле, получала мнимое удовольствие в конце. Ни один адекватный не начнёт романтизировать подобное, только я. Так вот, как превращаются в извращенцев. Я приподнялась с футона, неосознанно потирая места поцелуев. А потом опустила руку ниже, недовольно, раздражающе вздыхая. Опять мокрые. Третьи подряд. Словно дитё малое. Не знала бы причины, думала бы, что снова ссусь в кровати. Встав на ноги, я подошла к окну, отодвигая его. Утро. Светло. Ливень. Прелесть. Моё так называемое окно служило мне ещё дверью. Говоря проще - сёдзи. Отсюда мне вид сразу открывался на коридор и впереди, без каких-либо стен, только имелись перегородки, виднелся свой маленький дворик. И, когда говорю маленький, он маленький: парочку кустиков с цветами, деревья и сразу забор. Я сложила футон, как у меня обычно получается - комком, и на как-нибудь сунула в шкаф. По идеи в моей комнате никто рыться не смеет, но, если найдутся добровольцы, окажутся в мятом плену тканей. Бельё поменяла, наверх накинула светлую длинную рубашку ниже бедер и любимое белое хаори, перевязала всё поясом. Ну не надела хакама, что такого? Ну грудь чуть выпячивает, что такого? Не обула шлёпанцы, прямо босая буду, ну что такого? Да, запустила себя, а кто не без греха? В общем, так можно до бесконечности. Ненавижу это слово. Закрывая дверь, я завернула направо, засеменила вперёд, дальше ещё несколько таких зигзагов и боль в спине обеспечена, зато я на кухне. Здесь современней. Всякие шкафчики-фигафчики, чайнички, посудка, вилки, ложки, ножи. Всё для доброй жизни. А, ну, и по серёдке стоит обеденный стол из светлого дерева с четырьмя стульями, правда используется чаще всего пара из них. Сейчас не очень интересовалась, где ошивается двоюродный брат, ходит где-то и пусть ходит. Рэйден чем-то отдалённо был похож на Шинко, так мне думалось, когда я вернулась обратно в клан будучи смешанной – полноценной со всеми воспоминаниями. Этим он меня бесил. Потом сама узнала, что не симпатизирую ему, однако, когда появилась здесь, объявляя, что род продолжать не намереваюсь, как и становиться главой клана, лет пять спустя последние наши родственнички стали отходить в мир иной. И вот, когда мы со старшим остались одни, пришлось свыкнуться друг с другом. Я залила воду и включила чайник. Покопалась в поисках чёрного чая. Через пару-тройку минут сидела с горячим напитком в руках, гремела ложкой, лениво цедя его во рту. Однако, неожиданно, в дверном проёме показался мокрый, хмурый Леший под метр восемьдесят. Чёрные волосы чуть ниже плеч, тёмно-серые узковатые глаза, бледная кожа, сливового оттенка кимоно, белое хаори в пол и, конечно, гэта - это мне не в шлёпках шмандосить, тут для этого особые ходули существуют. – Как из ведра льёт, – вслух цитировал мысли, обернувшись, осознавая, что я уже встала. – Хороший душ принял, Рэй. – В следующий раз на работу не придёшь – я тебе башку отверчу, – хлопнул дверью. Ушёл. Видимо, переодеваться или мыться, или всё и сразу. Когда в клане почти никого не осталось, он перестал церемониться и фамильярничать со мной, так что живётся вместе по-клоунски. Я похуистично пожала плечами и снова начала хлебать жидкость. Итак, что у нас сегодня в планах? Во-первых, плотный завтрак. (Неожиданно вспомнила, что в холодильнике мышь повесилась, еды кот наплакал, а готовить не то, что не хочется, не с чего. Ну, как я и твердила, завтрак сытный.) Во-вторых, хм... Здоровый сон до вечера, пропущу обед, пусть старшему братику больше достанется. В-третьих, вкусный ужин. Именно. Из риса и карри. А потом... Потом спать. Завтра можно будет повторить процедуры. И послезавтра тоже неплохо. Дверью опять хлопнули. И тогда я сказала, вдыхая через зубы: – По башке себе «бум» сделай. С таким успехом скоро она сломается, – я повернулась к нему, замечая очень спокойного Якету в новой чистой одежде с катаной в руках. – Сейчас чик-чик делать будем, – за дверью послышался шум дождя. – Ты сбрендил? – не знаю откуда, но энергия в моём теле возникла, и я встала из-за стола, хотя когда-то думалось, что она давно пропала. – Мне резко захотелось сыграть в парикмахерскую, – хитро улыбнулся, щуря глаза, и покрепче сжав оружие. – Будешь моей первой клиенткой. – Рэйден, у тебя всё в порядке?! – я покрутила пальцем у виска. Мой брат и цирюльник?! – Молись. Катана в момент оказалась в нескольких сантиметрах от меня, вбиваясь в пол. Я завопила, подобно резанной, выбегая в другой свободный коридор, проход, который не закрыл танк-брат. Увернуться удалось, естественно. Якета пафосно перепрыгнул через стол, вынимая катану, быстрым шагом направился за мной. Дом у нас небольшой, выполненный в японском стиле, знала его хорошо, но долго пробегать так не смогу - догонит. Тогда план б), точен, как швейцарские часы: я завернула в одну из первых комнат, где заприметила окно, намереваясь выйти оттуда. Ладно уж, промокну, так промокну. Лучше, чем в руки к разъярённому. Понятно, этого тоже сделать не удалось. Рэйден потянул меня к себе за хаори, заставляя удариться спиной о татами. – Если не ты их отрежешь, это сделаю я, – с предельно серьёзным лицом говорил он. – Да ты ненормальный! – попыталась занести ногу для удара. – Ты их вообще не расчёсываешь. Доросли аж до бёдер, – перехватил удар, вовремя успевая навалиться всем телом и замахиваясь оружием. – НЕТ! Режь хотя бы чуть ниже груди! Чуть ниже! – На глаз. – Не нужен мне твой сраный глазомер! Взмах. Часть волос лежала отдельно от хозяйки. – Мои волосики... – Хватит брехать, не любила ты их, иначе бы заботилась, – Рэй встал с меня, забирая клок, и засеменил к мусорке. – Они были такие длинные... – Такие грязные, лохматые, в колтунах, – добавил ненужную отсебятину. – Были чёрными... – И такими жёсткими, и с секущимися кончиками, – не унимался мужской голос с кухни. Я не стала продолжать, просто молча вернулась на кухню к своей чашке чая, где Рэйден уже тоже сербал с идеально прямой спиной. – Что ты делал на улице так рано? – спросила, будто пару минут назад ничего не произошло. – Так рано? – удивился он. – Одиннадцать утра – рано? – Ну... Да. – Я целую ночь выполнял чужую работу. Человек не соизволил явиться. – Серьёзно? И кто же это? Кто-то из наших знакомых? – невинно спросила я. – Киёмидзу, – Глаз брата нервно дёрнулся, – сегодня ты пойдёшь в храм. – Я там уже была. Дня два назад. – А нужно каждый день. Изгонять проклятья – твоя работа. Главная из меня всю душу выцарапала за твоё отсутствие. Ещё чуть-чуть и, обещаю, она лично к нам заявится. – Они все ранга четвёртого. – Слава Богу, пока можешь их изгонять. – Да я и особый ранг бы смогла. – В далёком две тысячи девятом – да. В нашем две тысячи семнадцатом – нет. Ты, откровенно, не в форме. Я нахмурилась, сузив глаза. – Хорошо, второй ранг. – Киё, твоё самое частое занятие – сон. Когда-то мы бы с тобой посоревновались в силе, но не сейчас. Даже с тысячелетними воспоминаниями и прожитыми жизнями человек способен запустить себя. Когда мы стали с Рэйденом больше доверять друг другу, то я решилась рассказать правду. Всё-таки мы в одном клане состоим. Его реакция оказалась адекватной, сказал, что до того слышал слухи про перерождение, но то было не точно. Что же говорить про моё состояние? Оно всё-таки переросло из овоща в амёбу, как я давно предполагала. На деле, скажу не скрывая, такая черта расклеивания была присуща мне с самого начала. При делении отдалась одной из части душ. А как вы думаете, у меня – разделённой в самом начале учёбы в техникуме, получалось отключаться? Хоть отдалённо, всё связано. Я отстранённо вздохнула, ничего не ответив Рэйю. Тогда он продолжил: – Сегодня пойдём снова. Лично прослежу, чтобы ты приняла эту несчастную женщину. – Тебе не кажется забавным?.. – М? – Люди не знают о существовании проклятий. Даже в храме никто не знает о них. Только догадываются, думают, что мы целители. Помогаем избавиться от кошмаров, боли в спине, голове или ещё где. Лишь малая часть задумываются о демонах. Лишь они более-менее близки к истине. – Знаю, да. – Я про то, что последняя моя жизнь проходит скудно. – Ты больше не переродишься? – Нет. И возможности не имеется. Якета смерил меня задумчивым, чуть растерянным взглядом, а потом выдал: – Так даже лучше. Я вскинула брови. Позволила себе возмутиться: – Даже лучше? – Это ужасно – перерождаться из раза в раз, делать одно и то же. Тысячу лет пройти ради этого момента сейчас, – я хмурилась, обдумывая его слова. – Почему бы тебе не воспользоваться её глазами? – тот спокойно отпил чай. – Бессмысленно держать их запечатанными столько лет. – Глаза Ай слишком ценны, если их вскрою, потом обратно не запечатаю. К тому же, – наклонила я голову, – нет причины их использовать. – Умение убеждать – неплохая способность. – Иметь – не значит уметь. Я почти не помню её техник, чтобы использовать. Простые глаза мне ничем чем помогут. Рэйден молча уставился на меня, оглядел. Потом допил чай, поставил наши кружки в раковину и направился к выходу из кухни. Я сонно положила голову на стол, прикрыв веки. Как же тускло... – Вставай, – через десять минут отозвался голос брата над головой,– надо за продуктами сходить. – Давай без меня, – в полудрёме ответила я. – С тобой, – ткнул меня зонтом, – не собираюсь потом выслушивать жалобы, что дома чего-то не хватает.

***

Под моросящий дождь мы в итоге попали. На улице оказалось достаточно зябко и прохладно. Я обходила лужи, шаркая шлепанцами по песку, то по каменной дороге. Погода стихла и серые тучи рассеялись, только мы покинули территорию частных домиков, оказавшись у супермаркета среди многоэтажек. Там закупились всем необходимым и вернулись. Дома Якета занялся уборкой, пока я глотала ложка за ложкой клубничное мороженное из купленного лоточка – я так редко ела сладкое. Через полчаса мороженного вовсе не осталось. Я выбросила мусор, помыла чашки и... – Всё, пошли, – Рэйден убрал веник в нижний шкаф рядом с мусоркой. И мне пришлось семенить за ним прямо до храма. Естественно, ещё пришлось одеться более подобающе: гэта, хакама, рубашка и хаори были до того. Как только мы оказались на территории храма через некоторое время, нам знакомо кланялись в приветствии многие служители храма. Кому-то наоборот мы. Я вместе с Якетой шла вдоль коридора, как из-за угла выскочила главная – Фэкуцу. Она нервно теребила кимоно пальчиками, озираясь по сторонам, но только заприметив меня, всплеснула руками. – Якета! Наконец-то. – И тебе здравствуй. – Где ты пропадала? – Дома сидела, – она переспросила, не расслышав, тогда я на выходе выдала: – Летала в Австралию спасать розовых дельфинов от потопа. – О Господи, – округлила она глаза, – раз такое дело, спаси и женщину. Она опять с ребёнком пришла. Рэйден спокойно наблюдал, как служительница храма хватает меня за запястье и тянет в другой коридор. Я потянулась за ней, догадываясь о ком идёт речь. Меня завели в зал, закрыв двери. И я, сутулясь, присела на подушку, сложив ноги по-турецки. Пожилая женщина сразу обратила на меня внимание, залепетав: – Вы всё же пришли. Я так рада, что смогла попасть к вам! – Вы по поводу?.. Она подтолкнула вперёд мальчонку лет десяти. – По поводу моего сына. Понимаете, он... – открыла пошире рот, чтобы продолжить, как мальчик отрицательно замотал головой. – Не рассказывай. Не надо... – шёпотом. – Ну ты же хочешь избавиться от этого, – сказала та громче. – Раньше не было такого. Исао казался всегда хорошим ребёнком, но лет к пяти неожиданно начал рассказывать всякие небылицы. Я думала, фантазия играет, долго не обращала внимание, но годы шли, а он всё про каких-то нечистей рассказывает. В школе ни с кем не дружит. Тёмных переулков шугается. Хмурый и тихий... – На что похожи? – Я вскинула бровь, перебив её. – А?! – мать оглядела осунувшегося сына. – Нечисти на что похожи? – Да на монстров каких-то! Знаете, ему всё давали. И таблетки давали и к психологам водили, и к травникам, и к лекарям, вот теперь к вам! И если...! – тараторила. – Расскажешь подробней? Исао молчал. И в этом молчании скрывалась его аура. Некая крупица... – Могу проверить тебя: если увидишь что-то, значит, ты здоров. Нет – значит, помочь никак не смогу. Я не видела у него на плечах или на голове проклятья, что вызывало бы галлюцинации. Со стороны здоров, не учитывая подавленного состояния. В зале стало тихо. Я подула в отверстие сквозь пальцы, доставая другой рукой катану. Знала и использовала этот трюк сотню раз. Женщина вопросительно наблюдала за мной, пока глаза её сына увеличивались всё больше. Он не верил в происходящее, как клинок ложится на татами. – Можешь подойти и потрогать, если не веришь. Даже взять. Только не порежься. Исао неловко запнулся, а потом двинулся в мою сторону и склонился над оружием, трогая указательным пальцем лезвие и рукоять. – Мама, ты видишь? Видишь? – обратился мальчик к ней, однако та лишь в непонимании ответила: «Нет». Не осознавая, что её Исао обладает всеми задатками шамана. Я попросила придвинуться мальчика ближе ко мне и сказала на ухо, мягко улыбнувшись: – Ты особенный, Исао. Это нормально, что тебе трудно. Шаманам нечего делать среди людей, если они не могут скрывать способности или спасать их от проклятий. Знаю, как это, вести скучное бичевание в окружении непонимающих. – То есть как? – Я говорю про то, что никто не замечает того, чего видим мы, – чтобы заслужить его доверие, я, поднявшись, повела его к выходу из зала. – Покажу тебе кое-что, – я обратила внимание, как за нами поднялась женщина. – Рэйден, – отодвинула двери, замечая его тёмный затылок. Он повернулся, – проследи за ней, мы скоро. Тот не стал спорить и кивнул. При чужих был ещё серьёзнее, чем обычно. Я повела Исао через коридоры, объясняя ему разные вещи. Вскоре он начал задавать вопросы, на которые мне не составляло труда ответить. Я искала человека с проклятьем, одного из моих клиентов или Рэйя, чтобы на глазах мальчика изгнать четвёртый ранг. – Исао, девушку видишь? – Ага, – неуверенно кивнул. – И проклятье, обвивающее её, видишь? – снова кивок. Я уменьшила катану до примерного маленького клинка. – Наверное, у неё спина болит, носить такую тварь на плечах... А моя работа – помогать людям – изгонять проклятья, – мы прошли мимо неё, и я аккуратно за несколько взмахов избавилась от проклятья. Клиентка даже не поняла этого. – Хоть это уже давно и не приносит мне удовольствия. Брюнет в шоке потянул меня за рукав белого хаори. В этом движении... Мне показалось, точно был некий флэшбэк: кто-то очень давно так же тянул меня, хватаясь за руки. Ощутила нагнетающее чувство, словно сегодня что-то произойдёт совсем скоро. Мы отошли ещё за один угол. Да. Их много. Храм в принципе достаточно запутанный. – Как ты это сделала? Как?! – Ты хочешь знать правду, Исао? – опустилась на корточки. – Да-Да! Очень! – его глаза искрились пылающей надеждой, которую я дала. – Тогда тебе придётся стать шаманом и оставить наш разговор в секрете. – Стану! Обещаю! Вы будете меня обучать? – Но почему? – зачем-то спросила. – Почему ты хочешь спасать людей? Они бывают жестоки, разве нет? – я сама задумалась, задавала эти вопросы себе. – А если я убивала людей когда-то? Тебе не страшно? – Я раньше думал, что псих, мне так говорили, но, если этих демонов вижу не только я, значит, со мной всё в порядке! Я хочу доказать, что я храбрый! А вы бы никогда никого не убили, Якета сенсей! Вы ведь людям помогаете. Мои глаза округлились. – Я-я не смогу учить тебя, Исао... – Запнулась я. Стало очень стыдно. – Попрошу, чтобы это сделал мой старший брат Рэйден. Он хороший человек, – и так же мягко улыбалась. – Он тоже шаман?! – Да. – Эх, а мне вы так понравились, – я резко обняла мальчика, крепко обвив руками. – Э? Вы чего, Якета сенсей? До того я всё время была равнодушной, молчала, но от слов левого мальчишки нахлынули эмоции. Не было понятно, что со мной. Я тяжело вздохнула, сдерживая этот поток и сжимая его футболку. Глаза покраснели. Настолько противно. За мной был грех в убийстве людей. Я ранила лучшую подругу словами, воспользовалась как инструментом своим же ребёнком, бросила мужа и несколько лет назад друзей, разрушила клан и вела себя просто по-свински. Стыдно. Да, всё это было когда-то, сейчас иначе, я помогаю, но признать себя хорошей пока что не могла. Нет. Я не рыдала, просто прерывисто вздыхала со влагой на глазах. Добили мысли, что в руках держу тельце парнишки, сына, которого очень любила мать. Ещё тысячу лет назад я могла растить своих детей, но не позволила себе этого. – Где ты живёшь? – Глубокий вдох. – В Киото... – неуверенно ответил. – Раз ты нездешний, я попрошу Рэйя, чтобы он нашёл техникум шаманов там. Там есть один. – Вы меня пугаете! – Я... я просто, – отодвинулась в сторону, вытерев глаза рукавом. – Ты просто настолько искренний Исао, что вызвал во мне бурю эмоций. Особенный, ха-ха, – соврала, чтобы отвертеться и прибавить ему мотивации. – Правда?! – Коне-ечно... – прикрыв глаза, ярче заулыбалась я. – У тебя всё получится! – поднялась, как он сам обнял меня, обхватив маленькими ручками. – Спасибо! Спасибо! Как? Когда я смогу начать обучение?! Я ласково погладила его по головке. – Думаю, это стоит обсудить с Рэйденом. Пошли к твоей маме, брат как раз с ней ждут нас. Он покрепче обхватил мою ладонь, и мы вернулись в зал. Пришлось обсудить некоторые несостыковки. Оказалось трудно объяснить всё женщине, но я смогла выкрутиться, сказав, что есть хорошие «специалисты-шаманы» в Киото. Там Исао будет очень хорошо. Однако не менее трудно было обговорить это и с Рэйем. Тот не горел желанием обучать кого-либо, так ещё и бесплатно. Уговорить его съездить, поискать тот техникум – задачка не из лёгких.

***

Мы попрощались с клиентами, к тому моменту наступила ночь. И вышли на веранду. Храм находился на холме, поэтому отсюда, если попытаться разглядеть, через ветви деревьев можно было увидеть огни города. На моей памяти, не так ярко, как в Токио, но тоже неплохо. В ночном воздухе ощущалась природная свежесть, трещали цикады, а в фонари билась всякая не спящая мошкара. Я опёрлась о перила парапета, волосы легли сверху, моментами развивались от весеннего ветра. – Ты плакала? – сразу ввёл в ступор брат. – С чего ты взял? А вот Рэйден опёрся на них спиной. – Глаза выглядели опухшими. – Даже если так, что тогда? – отвернулась, рассматривая первый попавшийся кустик. – Что там у вас произошло? – Мальчик просто очень способный. – Очень способный? Его техника - слёзы? – Нет. – Какая тогда? – Не знаю. Он недовольно свёл брови, потом принял прежний хмурый равнодушный вид. – Как ты думаешь, я хороший человек? – Ты странный человек, – ответил прямо он. – То есть? – я резко повернулась. – Мне непонятен твой ход мыслей. Творишь полную чушь. Я усмехнулась, не интересуясь подробностями. Тогда пошла ва-банк: – А ты когда-нибудь любил? – Да, наверное. Я вскинула бровь. – Ты, который камень? Кого? Руку свою, что ль? – Якета не оценил мою шутку. И хрен с ним. – Кто она? – Её нет. Она умерла, – отрезал он. Между нами повисло молчание. – А ты? – Не знаю. – Что ты вообще всё время делала в техникуме в Токио? Ты так и не рассказала. – Я же говорила, училась просто. Обычная жизнь. – Просто училась, ничего не делая? И это при том, что живёшь больше тысячи лет? – Да. Ни он, ни я не старались поделиться личной информацией. Может, потом как-нибудь. Диалог не складывался, темы слишком щекотливые. – Прости, веду себя просто отвратительно. Наверное, думаешь, что я эгоистка, – я наклонила голову, рассматривая свои гэта. Опять вспомнила слова мальчика. – Нет. Мне всё равно, – сухо отозвался Рэйден. – Тогда... Ты ненавидишь меня? Мы встретились взглядами. Серые глаза напротив сверлили меня, как и мои его. – Ты не нравишься мне. До твоего ухода в техникум все крутились вокруг тебя, потому что будущая глава, а после твоего возращения, клан вообще развалился. Потом оказалось, что Якета были созданы для бессмысленной мести Сукуне, – он повернулся ко мне, подытоживая: – Ты полна всякой хрени и меня бесит это, но ты осталась единственной моей родственницей. Мы связаны, от этого не уйти. – Ха-ха. Так и знала, что тебя задело это, – мои уголки губ приподнялись, и я расслабила веки, оглядев его. – Считаешь, я виновата в их смерти? – Не знаю. Не получив нужного ответа, я намеревалась уйти, как брат спросил, остановив: – Чем я похож на Шинко? Я обернулась через правое плечо. – Некоторыми чертами лица, есть сходства. Даже удивительно. Но характер у тебя не его, и, знаешь, ты меня тоже бесишь. Рэйден усмехнулся. – Получается, оба друг друга не переносим. Квиты? – Квиты. Мы ещё пошутили на эту тему, рассматривая то огни вдали, то падающие розовые лепестки сакуры в ночи. Однако атмосферу умудрилась испортить Фэкуцу. Она, запыхавшаяся, нашла нас на веранде. Вся красная и взбалмошная. – Ты сколько километров бежала? – удивилась я, ибо в храме так нельзя носиться. – Я не бегала! – Спортом занималась? – Нет! Не важно уже. – Фэкуцу, что-то произошло? – Не то слово! Мы с Якетой переглянулись, ожидая объяснений от девушки. Если красная не из-за бега, то из-за чего? Чем ещё она могла заниматься? – Там... Там человек! – Да ты что? – театрально всплеснула я руками. – Ничего себе. – Там вправду человек! Ну он прям... Прям тако-ой... – глава ещё больше раскраснелась. – Он очень красивый. – Это клиент? – поинтересовался Рэйден. – Почему так поздно? – Я не знаю, но он ищет Якету Киёмидзу. – Меня? – Ты что-то сделала? – сложил руки на груди брат, думая, что я умудрилась накосячить. – Рэй, я дома сидела. О чём ты? – Да кто тебя знает. – Всё идём-идём, иначе он сейчас всех в храме на уши поднимет. Я направилась за главой, выслушивая её трепыхания. Якета за нами. – Почему бы не выгнать его, раз характер такой скверный? – Он… Он умеет убеждать и внешне хорош! – Фэкуцу, вы серьёзно? – уже злился брат. – Сейчас вы всё сами увидите и поймёте. Мы быстро семенили по коридору. – А что ему нужно от меня? Кто он? – Не знаю! Имени не сказал. Лишь хочет встретиться. В итоге нам пришлось выйти из храма, Фэкуцу сказала, что он у входа. И тут... Внутри всё закололо. Знакомое чувство. Просто огромный поток энергии... Он сдавливал воздух, гнул ветви, трескал стены. А обладатель этой энергии был никто иной, как... – Киё! – послышался мужской томный голос у уха. Его руки крепко сжали меня в объятьях, что я даже не смогла толком вздохнуть несколько секунд. Самое непривычное... Моё имя... Его сокращённая форма. Сатору эффектно появился у меня перед самым лицом. Он приподнял белую повязку, открывая левый глаз, и осклабился. – Я нашёл тебя. Было трудно поверить в это, ведь я снова увидела эти голубые глаза... «Ему просто повезло»