emoji

      Исыль подумалось, что она ослышалась, что опьянённый лёгким возбуждением мозг послал ей эту будоражащую сознание галлюцинацию. Потому что Чон Чонгук не мог сказать подобной вещи. Потому что не имеющий абсолютно никакого сексуального опыта Чон Чонгук не мог только что попросить её хриплым тихим голосом, выбивающим почву из под ног, о том, чтобы она рассказала, как делает себе приятно, как ласкает себя, думая о том, как сильно хочет ощутить член глубоко внутри.       Нет, нет, нет и ещё раз нет.       Но всё это было реальностью, что с вертухи зарядила по самообладанию, заставив Хо шокировано открыть рот и отправить челюсть прямиком в жаркие объятия пола. Её пальцы задрожали и тут же судорожно нашли край мягкого одеяла, сжимая его и хватаясь за него как за спасательный круг.       «Пиздец блять, приплыли», — думалось девушке.       Кажется, тишина затягивалась.       — Ч-чонгук, — начала было Исыль.       — Куда делся Гуки? — тихо усмехнувшись, спросил парень, пытаясь разбавить возникшее напряжение, продолжая всё так же лежать с закрытыми рукой глазами.       — Это я у тебя должна спросить. Кажется, я сейчас говорю именно с Чонгуком собственной персоной, — сделав голос тише в несколько раз, произнесла девушка, прекрасно понимая, куда это всё идёт. Куда ведёт их чёртов телефонный разговор.       Чон хрипло засмеялся, выпуская воздух порциями из лёгких, заставляя Исыль чуть ли не до крови прикусить губу.       «Блять, он играет против правил»       — Довольно интересно узнавать новые стороны тебя. Эту я, пожалуй, ещё ни разу не встречала.       — По правде говоря, я тоже. Думаю, именно ты открыла её, — признался Чонгук.       Несомненно, девушке льстили подобного рода слова в свой адрес. Знание того, что являешься у человека первой во всём, приятно будоражило внутренности и повышало самооценку Хо, но стена из предостережения не давала пустить ситуацию на самотёк и отдаться искушающим чувствам. За неимением опыта и невозможностью сравнить с чем-то ещё, у Чона чувство привязанности и влюблённости могло подняться словно на дрожжах и окрепнуть невероятно быстро, чего Исыль, естественно, избегала и старалась ни в коем случае не допускать.       Не стоило звонить или же заводить диалог в это русло. Хо уже сто раз пожалела обо всём, не представляя, как можно выпутаться из ситуации и выйти из воды сухой. Она понимала, что рискует невероятно сильно, создавая идеальную и одновременно с тем опасную почву не только для чонгуковых, но и для своих чувств. Глупое и раздражающее стремление помочь всем вокруг не позволяло остановиться в нужный момент, из-за чего девушка готова пойти на самые отчаянные меры, лишь бы добиться своего и остаться в выигрыше. Она понимала, зачем и почему Чонгук спрашивает её о столь смущающих вещах, даже, пожалуй, слишком хорошо, чем следовало бы, и отказать ему была не в состоянии от слова совсем.       Но всё же умение Исыль трезво мыслить даже в самых стрессовых и непредвиденных ситуациях явно играло школьнице на руку. И сейчас она как никогда призывала всё своё существо услышать глас разума, вопящий о том, что с Чоном они были знакомы три жалких дня и не имели крепкой связи между собой как таковой.       Да, Хо грешила просмотром порно, порой даже хентая, часто мастурбировала, желая оказаться с каким-нибудь красавчиком в постели и быть хорошенько оттраханной, самозабвенно целовалась с парнями (да и с девушками бывало, чего уж греха таить) при игре в бутылочку на очередной шумной тусовке и считала это абсолютно нормальным, ведь Исыль была свободна, как ветер в степи, а гормоны, бушующие в юном теле, успокаивать как-то надо было.       Однако это не лишало её тех моральных и нравственных установок, что она успела приобрести за годы своей недолгой жизни, и переступать через них не собиралась, даже во имя благого дела, даже "по дружбе", даже чтобы помочь Чонгуку получить удовольствие и справиться с фобией. По крайней мере, не так быстро.       И дать парнишке знать об этом определённо стоило.       Вновь достаточно долго не получая ни слова в ответ, Чонгук тяжело вздохнул, уже было отчаявшись и сдавшись, решив спустить всё и отшутиться, как девушка на другом конце линии произнесла еле слышное:       — Хорошо, — Исыль сглотнула вязкую слюну в попытке смочить пересохшее горло. Всё тело вмиг одеревенело, части тела отказывались слушаться, идя вразлад с мыслями.       Чонгука от пят до макушки головы продрало сильнейшей волной мурашек. Он нервно прошёлся языком по губам и уткнулся взглядом в потолок, приготовившись слушать нечто по-настоящему откровенное. Происходящее казалось чем-то поистине сюрреалистичным.       — Но не сейчас.       Чону понадобилось несколько долгих секунд, чтобы спуститься с небес на землю и недоумённо нахмуриться. Он знал, что всё не может быть так просто.       — Предостерегая все твои вопросы, скажу лишь, что ещё не время. И не место. Нужен... подходящий момент, понимаешь? Тем более, это не просто поцелуй, это что-то более интимное, а я не готова на данный момент к подобному ради помощи в борьбе с твоей травмой, Гуки, — договорив, Хо пустила смешок. — Забавно, что мы обсуждаем такие вещи... Будто встречаемся и готовимся к новому шагу в отношениях.       Объяснение девушки немного расслабило напряжённого до чёртиков Чонгука, и тот в который раз за вечер растёр лицо ладонями, пытаясь прийти в себя. Стыд накрывал с головой. Его только что слили.       — Понимаю, — выдавил Чон из себя, жмурясь до белых кругов перед глазами.       — Ты там только не вздумай загоняться... ладно? — заметив явно изменившуюся интонацию голоса собеседника, поспешила подбодрить его Исыль. — Это не значит, что ты мне противен или не возбуждаешь меня. Ты сексуальный, — Хо запнулась, поняв, что только что ляпнула. Сердце Чонгука норовило пробить ему рёбра. — Т-то есть, я хотела сказать, что это не значит, что я не вижу в тебе мужчину... Пойми, что я добропорядочная девушка, вообще-то! И...       — Хватит тараторить, — прервал её резко Чонгук, совладав с собой. — Я всё понимаю. Извини, я не должен был вообще просить о чём-то подобном. Моя вина. Я просто... — парень замолк, не в силах подобрать подходящие слова для разъяснения.       — Перевозбудился? — предположила Исыль осторожно.       — Да... Наверное, так и есть, — кивнул Чон на её слова. — Давай сделаем вид, что этого разговора не было?       — Но Гуки, всё правда в порядке, ты не должен чувствовать вину за... — попыталась переубедить его Исыль.       — Я прошу, — отрезал Чон, перебивая девушку.       Повисла пауза.       — Хорошо, — вздохнула она.       — Тогда, до завтра? — неуверенно протянул Чонгук. — Кстати, каков план действий?       — Честно, без малейшего понятия, — раздосадовано откликнулась Исыль. — Надо пораскинуть извилинами, глядишь, так что-нибудь сносное на ум и придёт. Может, у тебя будут идеи?       — Утром посмотрим. А сейчас, ложись лучше спать. Уже поздно, а ты нужна мне бодрой и готовой к продолжению расследования, — произнёс Чонгук, даже не пытаясь скрыть нотки заботы в голосе.       — Хорошо. Спокойной ночи, Гуки.       — Доброй ночи, Исыль.       Услышав продолжительные гудки в наушниках, Хо быстрым движением выдернула их из ушей и, перевернувшись на живот, уткнулась лицом в мягкую подушку. Сделав глубокий вдох, что даже лёгкие заболели, она провыла:       — Какая же я ду-у-у-ра-а-а...       — Идиот. Остолоп. Девственник Чон Чонгук. Во всех кинотеатрах страны, бля! — саркастичным голосом, смешанным с нервными смешками, произнёс Чон, всплеснув руками. И как ему теперь смотреть в глаза Исыль?..       Той ночью оба подростка засыпали с донельзя румяными щеками, безжалостно сжигая себя в праведном огне стыда.

***

      — Почему бы тебе не найти нам новое дело? — слегка раздражённо произнёс высокий худой мужчина, раскуривая трубку и наблюдая за юной девицей, что нисколечко не стесняясь ворошила кучу из газет и бумаг с заметками, раскиданных по всему столу, а посторонние звуки, вообще-то, весьма мешали сосредоточиться на мыслях.       Исыль закатила глаза и обернулась на давно знакомого ей человека через плечо.       — Мистер Холмс, а я чем, по-вашему, занимаюсь? — она окинула рукой кипу бумаги рядом с собой. — И вообще, — Хо вернулась к своему занятию, — дело я ищу конкретно для вас одного. Я ведь упоминала, что уже взялась за одно небольшое, но весьма интригующее расследование...       — Ах, да... Юнец и тот, кто желает пустить дурную славу о невинных... Как, говоришь, его зовут? — Шерлок зажал кончик трубки между зубами, вознося взгляд к потолку "в попытке вспомнить".       — Чон Чонгук, и он не юнец. Как можно было не запомнить его имя? — спросила Исыль, поражаясь тому, как легендарный детектив умудрялся забывать порой столь простые вещи.       — Мм... Это ненужная информация, которая лишь занимает место в моей голове, поэтому я сразу её выкидываю, — отмахнулся мужчина. — Слышу нотки нежности в твоём голосе при упоминании юноши. Ты допустила то, чего при нашей работе допускать нельзя? — строго и отчасти разочаровано произнёс Холмс.       Исыль, наконец, прекратила шебуршать бумажками, откидывая с глухим хлопком ни в чём неповинную газету на деревянную поверхность запылённого стола, поднимая тем самым в воздух клубы пыли. Девушка буквально кожей почувствовала, как легче задышал присутствующий вместе с ней в комнате молодой мужчина, не доходя до очередного нервного срыва, которые Хо случалось застать парочку раз, когда раздражающие его шумы прекратились. Она постаралась бесшумно вздохнуть на только что произнесённый вопрос, но разве от Шерлока Холмса можно было что-то скрыть?       — Сантименты, Исыль, — вещь, которая притупляет, затормаживает полноценное функционирование мозга и мешает его деятельности, — словно разжёвывая информацию ребёнку, пояснил Холмс школьнице уже в который раз, когда та мешком завалилась на старенькое кресло напротив его собственного, где и восседал мужчина. — Сантименты, Исыль, — он окатил девушку острым холодом голубых глаз, — дефект, приводящий к проигрышу.       — Да с чего вы... — по насмешке в глазах напротив Хо поняла, что пытается обвести вокруг пальца саму себя, но договорить ей не позволила внезапно раздавшаяся на всё помещение музыка. — Прошу прощения, — Исыль полезла за телефоном в карман штанов, нажимая кнопку отбоя.       Шерлок поднялся.       — Кажется, пора.       — Что? Уже? — удивилась Исыль. Услышанное заметно огорчило её. Холмс добродушно улыбнулся, перекатывая в горле бархатные клубы смеха.       — Как видишь, тебя зовут, — мужчина подал Хо руку, помогая подняться с кресла.       — Вы ведь расскажете мне о вашем новом деле в следующую нашу встречу? — с надеждой в глазах спросила Исыль.       — Даже если нет, у тебя всегда есть возможность прочесть о нём в записках Ватсона. Всего хорошего, Исыль, и не смей поддаваться чувствам, — Шерлок чуть крепче сжал девичьи пальцы в своей ладони.       Хо успела лишь моргнуть, прежде чем её перекинуло обратно в реальность, в которой всё та же мелодия продолжала разноситься по комнате, окутанной во мрак ночи, из-за чего девушке пришлось выдернуть себя из царства грёз и сновидений, чтобы яростно и наугад тыкнуть пальцем в лежащий неподалёку смартфон. Звон прекратился, и Исыль, причмокнув, перевернулась на другой бок.       Но через минуту мелодия раздалась вновь.       — Да мне похуй, если просплю грёбанную школу, просто заткнись! — псевдо-будильник был успешно отключен во второй раз.       В третий раз до порядком уже проснувшейся Хо дошло, что такой рингтон она на свой будильник никогда и не ставила вовсе, и девушка, осознав, что кто-то настырно названивал ей посреди ночи, злобно ухватилась за телефон, вслепую провела подушечкой пальца по сенсору и приложила аппарат к уху, не открывая глаз.       — Алло? — прогундосила она хриплым из-за сна голосом.       — По ебалу не дало? — раздалось кряхтяще-насмешливое на той стороне.       Исыль в недоумении отодвинула смартфон от лица, вглядываясь в буквы на экране и складывая их в имя звонящего абонента.       — Сдурел? Время видел? — нахмурилась Хо, садясь на кровати и вялыми движениями свободной руки приглаживая сбившиеся в гнездо волосы на голове. Небо за окном всё ещё было тёмным, а пространство снаружи дома освещали лишь стоящие вдоль всей улицы фонари, луна же укрывалась за взбитыми перинами из облаков, не желая являть свою красоту людскому взору в эти мгновения.       — Выходи, мелкая. Я у твоего дома, — недоумение главного редактора школьной газеты достигло своего апогея, когда та подняла свою тушку с кровати и шагнула к окну, бросая взгляд вниз, после чего замечая знакомую ей белобрысую макушку и встречаясь глазами с её обладателем.       — Хрена с два, — Исыль показала парню средний палец свободной рукой. — Там холодно. И мне вставать через несколько часов.       — У меня Чапман, — ночной гость нырнул рукой в карман куртки и, выудив оттуда пачку сигарет, слегка потряс ей, демонстрируя её своей подруге. Глаза Исыль сверкнули голодным блеском, и девушка решила согласиться на эту заманчивую авантюру, внутренне внушая себе, что делает это только потому, что парень не отстанет так просто.       — Дай мне пять минут.

***

      С Мин Юнги Исыль познакомилась в конце второго года старшей школы, и произошло это знакомство совершенно случайно. В то время только-только закончилась "перестройка" старой библиотеки, по случаю чего был устроен небольшой ивент, на котором учащиеся могли оценить новый интерьер в кладези знаний, изучить новоприбывшие книги, а также обсудить работы любимых авторов в приятном и спокойном кругу начитанных людей.       Исыль всё ещё ясно помнит, как худощавый угловатый парнишка стеснительно прошмыгнул меж дверей, робко оглядываясь вокруг, будто за пребывание в библиотеке его мог кто-то отругать или пристыдить. Ей даже на мгновение пришла в голову мысль о том, что, возможно, этот нескладный малый мог забрести сюда по ошибке, ведь он куда лучше вписался бы в шумную компанию скейтеров или музыкантов. Но Хо не позволила этой мысли развиться до размеров слона, ведь знала то самое громкое правило всех книголюбов и не только: не суди книгу по обложке!       И правильно сделала, ибо меньше, чем через полчаса девушка, как и все остальные присутствующие на мероприятии люди, могла наблюдать за тем умным осознанным взглядом, коим обладал Мин, ведя небольшой спор с другим школьником по поводу истинного посыла автора какой-то книги, весомо аргументируя свою позицию и не повышая голос. А увидев в руках Юнги книги её любимого писателя, которые он уже успел себе взять, Исыль не смогла устоять перед соблазном и подошла первой, чтобы завести диалог пока на единственную тему, что связывала их невидимой нитью. Разговор затянулся настолько, что пожилой библиотекарше пришлось чуть ли не за шиворот вытаскивать этих двоих из опустевшего помещения.       С тех пор и пой сей день школьники поддерживают общение, несмотря на то, что не являются одноклассниками, это ни капли не мешает им быть хорошими приятелями, а с недавних пор и коллегами, ведь Мин, наконец, решился вступить в редакцию, которой заведует Исыль. Уже позже девушка узнала, что Юнги был и остаётся отвязным тусовщиком до кончиков корней, а своё увлечение литературой старательно скрывал, ведь не хотел быть засмеянным или неправильно понятым корешами. Поэтому вторым, что объединило две юные души, стало неутолимое желание веселиться и жить по жизни со слоганом "Выспишься на том свете".       Стараясь быть максимально тихой, Исыль со всей осторожностью закрыла за собой тяжёлую входную дверь, выскользнув в пробирающий до костей холод тёмной ночи. Она поёжилась, поднимая плечи и втягивая шею в воротник тёплой куртки, осязая, как зябкий ветерок окутывал её своими невидимыми руками. Выпустив несколько клубов пара изо рта и понаблюдав, как они скоротечно растворяются в воздухе, Исыль пошагала к калитке, за которой её ждал подмёрзший парень.       — А вот и принцесса явилась, — хмыкнув, поздоровался с девушкой Юнги, открывая одной рукой доступ к приветственным объятиям.       — Вот только принца я здесь не вижу, и мне больше по душе быть рыцарем, — Исыль прильнула к чужому теплу, ненадолго укладывая подбородок на мужское плечо и вдыхая свой любимый одеколон. А перед тем, как окончательно отстраниться, больно щипнула юношу за бок, да так сильно, что тот почувствовал неприятное касание к чувствительному месту даже через несколько слоёв одежды.       — Ауч! За что-о-о? — в глубочайшем недоумении протянул Мин, потирая ноющее место.       — За "мелкую". То, что ты немногим старше меня, не даёт тебе права обращаться так ко мне.       — Вообще-то, даёт, — беззлобно усмехнулся Юнги.       — Я тебе его не давала, так что ничего не знаю, — нахмурилась Исыль.       — Прояви уважение к своему оппе, — чересчур мило произнёс парень, делая эгьё, отчего Хо аж передёрнуло, а рвотный позыв застрял где-то в горле.       — Ты сегодня так и напрашиваешься на порцию тумаков от меня, — девушка зарядила кулачком Мину в плечо. — А куда мы, собственно, идём? — Исыль только сейчас заметила, как они спокойным шагом уже отдалились от её дома на некоторое расстояние.       — Хочу зайти в круглосутку, взять что-нибудь попить, а потом уже двинем на ближайшую детскую площадку, — пояснил Юнги, шаркая конверсами по асфальту.       — Ну да, нам ведь там самое место, — вздохнула девушка, запрокидывая голову назад, чтобы поглазеть немного на далёкие плеяды, рассыпанные тут и там по тёмному полотну ночи.       — Расскажешь, почему Чонгук спрашивал у меня твой номер?       — Он предложил мне вместе поработать над одним проектом. Ну, знаешь, эти его режиссёрские штучки и всё такое, какой-то конкурс для любителей кинематографии, а я лишь помогаю с написанием сценария, — на ходу выпалила Исыль чётко отрепетированную ложь, ни на секунду не запнувшись и не усомнившись в ровном тоне собственного голоса. Она бы рассказала Юнги правду, не будь ситуация столь запутанной, однако рисковать сейчас было нельзя, поэтому об исключениях не могло идти никакой речи. Чем меньше людей знают, чем они с Чоном на самом деле занимаются, тем лучше.       — Вот оно как... — кивнул Юнги на слова приятельницы. — А я думал, что у вас отношения намечаются. Разве он тебе не нравится? — постаравшись придать своей вопросительной интонации как можно больше отстранённости и пофигизма, Мин поджал губы, смотря себе под ноги.       — Почему все пытаются вывести меня на эту скользкую тропинку, — закатила глаза Исыль, уже явно не выдерживая подобного напора со стороны окружающих касательно её отношения к Чону. — Нет. Он мне не нравится, — Хо удалось ответить почти уверенно.       — Если не Чон, значит, есть кто-то другой? — не унимался Юнги и продолжал задавать каверзные для девушки вопросы, одновременно с этим надеясь, что не напирает слишком сильно.       — Мне абсолютно никто не нравится, — чётко проговорила Исыль, разделяя слова между собой с помощью небольших пауз. — С чего вдруг такие вопросы пошли? Ты никогда подобным не интересовался.       — Всё когда-то меняется, — философски заключил парень спустя пару минут молчания. — Если б не было изменений, не было бы и прогресса.

***

      Углубившись в тему изменений во всём сущем чуть сильнее, чем следовало бы, юные книголюбы за диалогом и не заметили, как оказались у дверей магазина.       — Итак, какое настроение у тебя сегодня? — спросил Мин, посмотрев на Исыль, когда они оказались перед холодильником с напитками.       — Настроение на... — девушка оглядела полки перед собой сверху вниз и остановилась на молоке в маленьких пузырёчках. Перед ней было два вкуса: банановый и клубничный. Первый сразу натолкнул на мысли о конкретном человеке, который банановое молоко, по его словам, просто обожал. Исыль и сама в этом успела убедиться, ведь ещё вчера он пил его при ней на школьном стадионе перед футбольным полем. Тот рой мыслей о Чонгуке, что кружил над головой Хо уже который день, не давал девушке спокойно жить, но сколько бы она не пыталась, безбожно красивый парень из параллели не желал выходить из головы, в упор не замечая дверь, которую она держала для него открытой. Поэтому Исыль скривила губы, ненадолго прикрыв глаза, успокаиваясь, а после перевела взгляд дальше. Второе молоко, клубничное, не ассоциировалось с кем-то конкретным, и смотреть на него Хо не составляло никакого труда и уж тем более не доставляло каких-либо неудобств, так что решение пришло само, — ...это! — Исыль открыла дверцу и потянулась за светло-красным бутыльком.       — Мне тоже возьми сразу, — раздалось у неё чуть ли не над самым ухом, из-за чего девушка застопорилась и медленно повернула голову, замечая лицо Юнги достаточно близко к своему, чтобы можно было рассмотреть все маленькие родинки на нём. За своими мыслями Хо и не заметила, как Мин успел наклониться к холодильнику поближе, чтобы получше видеть то, что в нём находится, тем самым поравнявшись с Исыль.       Заметив секундное замешательство подруги, Юнги глянул ей в глаза, пока на губах его лежала лёгкая улыбка, и приподнял брови в немом вопросе, а Исыль будто парализовало — она не могла отнять глаз от мужского лица напротив. Разглядывала выжженные обесцвечиванием кончики волос, тёмные брови, резко контрастирующие с блондом, глаза, что выглядели кошачьими из-за уникального разреза, нос-кнопку и маленькие губки под ним. Оторваться от занятия пришлось, когда на шее, на которую глянула Исыль, судорожно дёрнулось адамово яблоко, и Хо стало так стыдно за своё бесстыжее разглядывание, что она не смогла даже посмотреть Мину в глаза, прежде чем отвернуться обратно.       — Да, сейчас, — пролепетала она и потянулась за клубничным молоком, как вдруг Юнги потеснил её в сторону, прижавшись к ней своим плечом, отчего Исыль вздрогнула всем телом, почувствовав тесное прикосновение после неловкой паузы между ними.       — Я сам, — бросил Юнги и мгновенно прочистил горло, ведь не смог узнать собственный голос. — Можешь пока подождать на улице.       — Так и сделаю, — пулей вылетев из круглосуточного магазина, Исыль судорожно сделала глубокий вдох, подставляя лицо холодному воздуху, чтобы тот охладил её горячие щёки. — И что это было? — спросила сама у себя девушка, зарываясь пальцами одной руки в волосы и слегка взлохмачивая их в попытке отрезвить поплывший разум.       Автоматические двери за спиной Хо разъехались, и уже через мгновение Мин Юнги протягивал ей одну из бутылочек с молоком. И на кой чёрт Исыль вообще посмотрела на его руки в этот момент? Да не посмотреть, в общем-то, было нельзя, но всё равно Хо проклинала вселенную за бледную тонкую кожу Мина, за его пальцы с длинными фалангами, украшенными кольцами, за изящные запястья... Всё же ей стоило снять напряжение перед сном, потому что внезапно проснувшийся до смущающих извращений голод не давал вести себя адекватно рядом с противоположным полом.       Отмерев, Исыль, всё-таки, приняла злополучное молоко и скомкано поблагодарила друга.       — Должна будешь, — подмигнул ей в шутку Юнги. — Всё, потопали уже.       — Угу.

***

      — Какими идиотами нужно быть, чтобы в мороз пить что-то холодное, — запричитала Исыль, вертя в руках напиток, когда они с Юнги уже шли по детской площадке в поисках места, куда можно приземлить свои пятые точки.       — Уж какие есть, — пожал плечами Мин и плюхнулся на скамейку, запримеченную некоторое время назад. Исыль последовала его примеру и примостилась рядом.       Юнги, не медля, достал из кармана пачку сигарет элитного класса, которой и выманил подругу на ночную вылазку, и, открыв её, протянул Исыль. Та с готовностью вытянула никотиновую палочку, уже чувствуя, как в лёгкие пробился запах кофейных зёрен. Мин тем временем выудил и себе одну и, зажав её губами, вновь похлопал по карманам — на этот раз в поисках зажигалки, после чего поджёг сначала сигарету девушки, а затем и свою. Исыль сделала долгожданную глубокую затяжку и ощутила, как приятный и расслабляющий никотин с ароматом кофе оседает на дне лёгких, даря голове желанную лёгкость.       — Как же ахуенно... — выдохнула Хо слова вместе со струйкой дыма. — От джула мне, конечно, тоже вставляет, но эти малышки покруче будут, — она откинулась на спинку скамьи, прикрывая глаза при очередной затяжке.       — Я знал, что ты не устоишь перед таким большим для тебя соблазном, — усмехнулся Юнги, движением пальца стряхивая пепел с сигареты.       Некоторое время подростки просто наслаждались воцарившейся в моменте атмосферой, насыщая организм всё новыми порциями никотина и медленно, но верно улетая куда-то далеко, за границы этой вселенной, в их собственный мир. Было совершенно плевать, где они находятся, сколько времени на часах, ведь эти понятия сейчас растворялись в воздухе вместе с сигаретным дымом.       После успешного запуска окурка в неподалёку стоящую урну, уже потягивая через трубочку клубничное молоко и болтая в воздухе ногами, Исыль вспомнила то, что давно хотела спросить у Мина.       — Знаешь, недавно в женской раздевалке после урока физкультуры я краем уха услышала про парня по прозвищу Шуга и позже, благодаря некоторым связям, выяснила, что это ты, мистер, — Исыль тыкнула в друга пальцем, прищурившись. — А теперь колись, откуда у тебя такое погонялово, и почему я узнаю о нём от третьих лиц?       — Ты правда хочешь знать? — заломил брови Мин, вздыхая и с мольбой во взгляде смотря на Хо, после чего и сам избавился от бычка своей тлеющей сигареты.       — Если бы не хотела, спрашивала бы тогда? — Исыль скрестила руки на груди, приготовившись внимать пояснению Юнги, которое тот выдал только через некоторое время молчания.       — Меня так девушки между собой начали называть, — почесал затылок он, — а спустя время это разлетелось и стало чем-то вроде кликухи, хотя практически никто, по сути, не знает, где она вообще берёт своё начало.       — Так в чём прикол? — выгнула бровь Исыль, покусывая трубочку от молока.       — Какой-то жалкий из тебя детектив получается, — цокнул Мин. — Ты ведь сама должна мне об этом сказать, почему заставляешь меня?       — Эй, может, я специально? — надула губы девушка, явно почувствовав укол обиды от слов друга. — Так что? — не унималась она.       — Да всё просто, как два плюс два: партнёрши часто говорят, что я сладкий, — пояснил Юнги, смущённо кашлянув в кулак.       — В каком смысле? — нахмурилась Хо, оставляя в покое пластмассовую соломинку.       — Иногда ты бываешь до ужаса тупой, несмотря на то, сколько книг ты прочла, — закатил глаза Юнги в раздражении. — Наверное, во всех смыслах сразу, — неоднозначно и уклончиво ответил он, отводя взгляд в сторону. — Ты знала, что я люблю мандарины? — косо глянул Мин на подругу.       Исыль похлопала ресницами, будучи сбитой такой резкой сменой темы.       — Нет.       Миновы губы растянулись в какой-то зловещей и предвкушающей ухмылке.       — А то, что они делают сперму сладкой?       Хо только сделала глоток молока, как то мгновенно вышло у неё через нос.       — Юнги! — закашлялась Исыль, вытирая тыльной стороной ладони рот и смахивая с глаз слёзы.       — Теперь знаешь, — улыбнулся Мин искристо и до того довольно, что аж дёсны стали видны. Ну, а Хо просто не могла не заразиться его задорным настроением, поэтому тоже сложила губы в улыбку.       — Сахарный мальчик Мин Юнги, — поддразнила его Исыль, фыркая от пойманной смешинки и толкая парня в бок, как бы в отместку.       — Попробуешь на вкус? — Хо в полной уверенности, что друг продолжает шуточки шутить, повернула в его сторону лицо, но тут же потеряла свою улыбку, наткнувшись на посерьёзневший взгляд напротив, и округлила слегка глаза от удивления. Низ живота окатило горячей патокой.       — У меня аллергия на сладкое, — уголки губ девушки нервно дёрнулись вверх в подобии улыбки, пока та пыталась отшутиться и дальше, сделав вид, что не заметила перемены в царящей вокруг них атмосфере.       — Я гипоаллергенный, — заверил Юнги и наклонился ближе к Исыль, из-за чего она запаниковала ещё сильнее. — Если и могу что-то вызвать у тебя, то только привыкание, — внушил ей парень и тут же скользнул ладонью по девичей оголённой шее, притягивая за неё ближе к себе.       «Нельзя», — вопило сознание, когда Юнги задышал глубже и быстрее, неотрывно смотря в чужие глаза.       «Нельзя», — пульсировал в голове здравый смысл, когда Юнги, не увидев сопротивления как такового, с бушующим океаном надежды в глазах глянул на задрожавшие губы Исыль.       «Нельзя», — истерично вопило внутреннее "я", когда Юнги пальцами зарылся в волосы на затылке, карябая кожу короткими ногтями и пуская разряды мурашек вниз по позвоночнику.       «Нельзя», — сипел разум, когда Юнги обжёг порцией воздуха подбородок Хо, порывисто склонившись ниже, ближе к заветному, пока кадык его ходил туда-сюда от неконтролируемого сглатывания большого количества слюны.       И...       «Сладко», — шептало сердце, когда Юнги припал к давно желанным устам, горячо сминая нижнюю губу Исыль и блаженно заламывая брови, пока трепет раскатами грома клокотал в груди обоих.       Сладко, потому что губы Юнги были на вкус как сочная клубника, а от жёстких волос пахло родными сигаретами.       Сладко.

***

«but strawberries and cigarettes

always taste like you»