Наши вечера на заправочной станции

      Дорога тянется долго и неутомимо, как стрелки часов, чего не скажешь о Фрэнке, который уже путается в асфальте и не понимает, куда направляется. Сейчас у него есть только велосипед и неумение нормально проезжать ямы, а это очень плохая комбинация, тем более когда едешь по местности, которую даже не знаешь.       Айеро говорит себе не паниковать и держать руль крепко, следить за педалями, правильно дышать, не забывать о воде, думать о дороге, держать спину прямо, не съезжать с дороги, не соскальзывать с сидения, и — бам! — не стоило так сильно концентрироваться, ибо Фрэнк в итоге сбился с ритма и (не)эффектно навернулся, падая на пыльный асфальт. На проезжей части не было машин, да тут вообще не было никого, так что никто и не видит парня, что матерится и тщетно пытается очистить джинсы от грязи, а также унять боль в коленках.       Хочется проклянуть тот день, когда он наконец-то решился вести здоровый образ жизни, ездить на велосипеде, не курить и вообще ходить в церковь каждое воскресенье, чтобы молиться (макаронному монстру, конечно же). Старый велосипед, на котором не умеешь кататься, не лучший вариант для того, чтобы смотивировать себя жить правильно, а частые падения не помогают бросить курить. «Только делают хуже», — досадливо произносит Фрэнк тишине полу-пустого шоссе и высовывает из кармана пачку сигарет. Она потрёпанная, помятая со всех сторон, как вера Айеро в свои силы. Парень достаёт зажигалку, подносит фильтр к губам и прикуривает.       Как же хорошо было вдыхать в себя сигаретный дым и как же неприятно было осознавать, что снова срываешься из-за какой-то мелочи.       Фрэнку не хочется идти назад, но идти куда-то он всё же должен, так что парень хватает велосипед и идёт куда-то вперёд (возможно, хочет потеряться окончательно). Чуть поодаль видно заправку, и это довольно хорошее место, чтобы отдохнуть.       Он на месте через пять минут, у него всё ещё ноют колени, но Фрэнк боится заходить в магазинчик, что стоит на каждой заправке, так что просто садится на крыльце. Возможно, его видно сквозь стеклянные раздвигающиеся дверцы, возможно, и нет. Джинсы всё равно безнадёжно грязные, думает Фрэнк и усаживается поудобнее, вдыхая горький дым. И думать ни о чём не хочется — хочется просто смотреть на вечернее небо и чуть мокрый от дождя асфальт, в котором отражались свет лампочек заправочной станции и неоновая вывеска магазина (она была ярко-розовая и настолько яркая, что её можно было спутать с очень ярким светоотражателем). Айеро оглядывается: магазин с белыми, но вовсе небелоснежными стенами и синими линиями поверх, что разбросали красиво, но чересчур хаотично, а также здание пестрело разного рода наклейками, но они выглядели даже стильно и атмосферно. «Особенно "Punk Rock" и "Sex, Drugs And Rock 'N' Roll"», — подмечает под себя Фрэнк, но быстро отвлекается на ноющие колени. А он ведь даже не посмотрел, насколько сильно они поранились. Айеро задирает штанину и через секунду понимает, почему не посмотрел на колени раньше: джинсы просто не задирались так высоко. Ну и ладно, Фрэнку совсем не больно уже, вот, колени проходят, обрабатывать не нужно, там ничего страшного нет. Да, просто нужно отвлечься.       Минут пятнадцать проходят в гробовой тишине и практически без мыслей. Теперь парень осматривает свои синяки на руках от прошлых поездок на велосипеде и устало вздыхает. Они словно дают понять, что ничем хорошим попытки вести здоровый образ жизни не кончатся. И особенно часто Фрэнк вспоминает об этом в книжном, где работает: униформа с короткими рукавами так и говорит: «Смотри, неудачник, вот так ты и занимаешься спортом!» Айеро каждый раз безумно расстраивается, но после смены всё равно садится за руль (конечно же, велосипедный) и гонит в какую-то глушь, разочаровываясь в себе донельзя после очередного падения. «Какой же я лузер», — думает Фрэнк и закрывает лицо руками в попытке исчезнуть из этого мира с концами.       Неожиданно двери магазина разъезжаются.       — Привет, — слышится за спиной, и Айеро резко вскидывает голову. — Прости, я не хотел пугать! Просто… подумал, что тебе нужна помощь. Типа… ты выглядишь грустным даже со спины, чувак.       Голос явно мужской, но больше ничего узнать пока что нельзя. Хотя стоп! Перед Фрэнком на корточки садится парень лет двадцати пяти с красными волосами, каре-серыми глазами и извиняющейся улыбкой.       — К-кто ты? — испуганно спрашивает Айеро, не здороваясь.       Незнакомец выдаёт ещё более виноватую улыбку (куда ещё-то?) и кашляет.       — А… прости, что не представился. Я Джерард и работаю здесь, — он показывает на что-то за спиной Фрэнка, и парень понимает, что на магазин с неоновой вывеской, но всё равно оборачивается, и да, как ни странно, это магазин с неоновой вывеской.       Фрэнк молчит и ждёт чего-то ещё. То есть этот парень, Джерард, работает в магазине, что позади него. Так, а дальше? Зачем он пришёл? Он странный. Кто вообще подойдёт к незнакомому парню, сидящему на крыльце магазина и с лежащим велосипедом? Всё из-за того, что он работает здесь? Наверное, он принял Фрэнка за бездомного. Хотя нет: Айеро слишком хорошо пах. С другой стороны, почему бездомные должны плохо…       — Эй, с тобой всё хорошо? Что-то случилось? Я постараюсь помочь как смогу.       — Думаю, всё хорошо. Только я упал с велика, и у меня болят колени, но в целом всё нормально, — говорит Айеро и искренне думает, что всё нормально. «Нормально» — это же «как всегда», ведь так?       Незнакомец (Джерард) хмыкнул, резко подскочил и чуть ли не побежал в магазин, сказав только: «Подожди минуту, я сейчас вернусь!» А Фрэнк никуда и не собирался. Он до сих пор не может обмозговать, что случилось, но ему в то же время уже лень об этом думать. Он сидит на крыльце магазина, мог бы подумать, например, о том, насколько его джинсы на заднице грязные и пропитались грязью подошв незнакомцев.       И мысли каким-то кубарем прокатываются в голове, начиная с «какое сегодня число?» заканчивая «существует ли Бог?», и Фрэнк пытался поймать хоть одну мыслишку и подумать над ней медленно, будто раскуривая сигарету. Но ничего не ловится, наверное, Айеро был бы плохим рыбаком, но какая разница. Как будто Фрэнку нравилось рыбачить или он когда-то пробовал закидывать удочку, а потом просто бухать?       — Смотри, у меня к тебе предложение, — говорит подошедший Джерард. — Ты сможешь сам обработать свои колени в небольшой кладовой, там даже лавочка есть. А я предоставлю тебе перекись и вату, хорошо?       — Д-да.       — Тогда пойдём.       Джерард тянет Фрэнка за руку. «И когда он стал таким шебутным? — думает Фрэнк. — Настолько заботится о чужих царапинах? Звучит по-маньячески, но всё равно круто». Айеро идёт по магазинной плитке, волоча за собой велосипед. Возможно, стоило оставить его на улице, но это и страшно в то же время. Да, сейчас никого на улице нет, но — кто знает? — вдруг кто-то поджидает нужного момента? Айеро посмотрел слишком много детективных историй вчера в гостиной.       — Вот здесь кладовая, закрывается этим ключом, держи, а ещё вот перекись с ватой. Постарайся побыстрее обработать, чтобы не в рану не попали микробы, — говорит Джерард на одном дыхании. Как будто он боится, думает Фрэнк и проскальзывает в кладовую, закрывая дверь на ключ. Хоть бы Джер не оказался маньяком.       Комната небольшая, но заваленная, кажется, до краёв всякой одеждой, едой и остальным хламом. С потолка светит лампочка, постоянно мигающая и вообще настораживающая, как и всё остальное здесь. Айеро снял джинсы, присел на небольшую тёмно-бирюзовую скамейку, которая единственная была вне этого бардака, и принялся макать вату в перекись. При прикосновении к коленям (которые были просто все в царапинах, но жутко болели) Фрэнк издаёт шипение (как же неприятно), но продолжает обрабатывать рану. Возможно он мазохист, возможно и нет, но проводит он ватой по коже ещё пару минут (на самом деле, он просто погрузился в размышления), пока голос Джерарда не врезается в уши:       — Фрэнк, Фрэнк! Я забыл отдать тебе пластырь, ты можешь как-то открыть дверь, чтобы я передал его тебе?       Нет, всё-таки Джерард дохуя пугающий и странный. Ничего, что Айеро обрабатывает колени, сидя без джинсов? Ладно, была не была.       — Да, конечно! Подожди минуту.        Фрэнк быстро натягивает джинсы и застёгивает их, а потом проворачивает ключи, что всё это время были в двери. Парень тут же видит руку и пластырь.       — А-а-а… Джерард, ты не мог бы дать мне ещё один? Коленки-то две.       Рука неловко дёргается назад.       — Да, конечно, сейчас! — Слышится копошение и то, как еле слышно цокает Джерард, пока ищет пластырь. Наконец, шум стихает, и рука опять достигает двери.       — Спасибо, — говорит Айеро и чуть ли не хлопает дверью от неловкости. Теперь он повторяет историю с обработкой раны, только теперь делает это не так тщательно, и наклеивает пластыри, двигая ногами, чтобы всё прикрепилось как можно удобнее. Ну наконец-то.       — Как самочувствие? — спрашивает Джерард, завидев в поле зрения Фрэнка.       — Всё нормально. Спасибо тебе.       — Сейчас, подожди, у меня для тебя кое-что есть, держи, — Джерард достаёт банку колы, стоящую неподалёку и протягивает Айеро. — Ты же любишь колу?       — Ну, эм, наверное… у меня нет с собой денег, чтобы за неё заплатить.       — Я и не расчитывал, не волнуйся. Мы не в ресторане, но считай, что это за счёт заведения.       — Тогда это отличное заведение, — отвечает Фрэнк и открывает банку, которая уже шипит от газов. На вкус как обычная кола, и это хорошо.       А потом парни неловко сидят пару минут и слушают шум лампочек и кондиционера. Эта тишина была одним из самых неловких моментов для Фрэнка за последнюю пару недель. Он слушал тихое дыхание Джерарда и смотрел на его пальцы, что стучали по прилавку (пальцы были с короткими ногтями, поэтому и не шумели).       — Знаешь, — решает прервать тишину Фрэнк, — с пластырями мне лучше. Спасибо тебе.       — Да не за что, мне приятно знать, что я могу помочь кому-то. Конечно, я не смогу всем людям, хотя я очень… — Джер замолчал, уставившись во входную дверь напротив. — А давай фильм посмотрим, у меня с собой ноутбук есть.       И Фрэнк согласился.

***

      Они пересматривали «Убить Билла». Джерард восторженно смотрел в экран, как маленький ребёнок, и говорил о том, насколько же Беатрикс крутая. Айеро просто ел чипсы (которые Джер дал ему тоже «за счёт заведения») и запивал колой из банки. Он знал, насколько это вредно, но всё же не так убийственно, как ебучие сигареты. Те маленькие гадины, которые хочется разорвать, но жалко. Совершенно ублюдские приспособления для укорачивания жизни.       В фильме идёт новая драка со всеми приёмами и мёртвыми телами, но Фрэнк отвлекается на мысли, в то время как Джерард даже не притрагивается к еде, увлечённо глядя на экран ноутбука. Будем честны, Айеро тоже забыл про эту пачку чипсов и колу. Сейчас каждый парень был занят своим.       — Как тебе? — Спрашивает Джер, когда на экране уже титры.       — А? А-ам… классный фильм, да.       — Мне тоже нравится, — довольно улыбается парень и откидывается на спинку кресла, который прикатил из какой-то комнаты с надписью «НЕ ЗАХОДИТЬ!». И у него чёртовы красные волосы, которые в свете лампочек выглядят тусклыми, возможно даже более зелёными, чем в дневное время, но, блин, красные волосы, серьёзно?       Вопрос ещё важнее: почему Айеро не обратил внимание раньше? Но этого не знает даже он.       На улице каким-то образом начало еле видимо светлеть, что не предвещало ничего хорошего. Сколько же Фрэнк просидел в этом магазине? Небо решило совсем слегка поменяться в цвете, но лишь немного, так что оно стало более серым, но не тёмно-синим (как ночью) и не красно-розовым (как при рассвете).       — Знаешь, мне… эм, идти надо. Сейчас уже поздно (или даже рано), и мне надо поторопиться. Ничего страшного, что я вот так ухожу?       — Нет, нет, конечно! До встречи, Фрэнк!       Айеро взял велосипед и покатил к выходу. Двери раздвинулись, как только он к ним подошёл.       — Стой! — окликнул его Джерард. — А почему ты вообще свалился с велосипеда?       — Оу, я, — Фрэнк еле заметно покраснел, — не умею кататься. Ну, как… умею, но только на очень ровной поверхности, а на кочках постоянно спотыкаюсь.       Джерард задумался на секунду.       — Если ты хочешь, я могу научить тебя. Приходи ко мне вечером в любой день, кроме воскресенья, часов с шести-семи, и я покажу тебе, как что делается. — Джер приковал взгляд к чему-то сбоку и неловко улыбнулся.       Фрэнк неловко улыбнулся тоже.       — Да, боже, жди хоть завтра, Джерард.

******

      — Нужно быть более уверенным за рулём. Помнишь, я говорил тебе, что многое зависит от уверенности?       — Да, Джерард, но я не могу быть уверенным, когда еду на этой херне! Ты знаешь, как страшно кататься? Я боюсь падать. И каждый раз, кстати, падаю!       — Боже, Фрэнк, не агрессируй, я понял тебя…       — Ой, прости…       Джерард не ответил. Погружённый в размышления, он не замечал ни слов Айеро, ни удивлённый взгляд парня, что был прикован к нему.       Вообще это так странно, думалось Джерарду. Фрэнк боится кататься на велосипедах, но всё равно садится за руль. Он каждый раз падает, но всё равно пытается. Он медленно уничтожает лёгкие сигаретами после каждой неудачной попытки, да, но садится за руль, он не для того, чтобы закурить, растянувшись на асфальте. Джерард пытается научить Фрэнка кататься уже неделю, каждый раз Айеро в итоге падает, но приходит на следующий день опять с велосипедом (возможно, даже едет на нём какое-то время, а потом слезает, чтобы не упасть на сложных местах).       — Ты-ы… чего завис-то?       Джер настолько не ожидал услышать хоть слово за в эту минуту, что резко вздёрнул голову, судорожно ища глазами Айеро.       — Ничего, у меня появилась одна идея…

***

      — Фрэнк, смотри, вот тут есть пара трещин и небольших ям в асфальте, но сосредоточься на том, что я буду сразу же за ними и потом дам тебе батончик и пакетик молока, если ты доедешь. — На самом деле, Айеро бы и так достался этот перекус, но парню это было знать необязательно. — Подожди минуту, я добегу до своей точки и буду ждать тебя. Махни рукой, как будешь готов.       Джерард направился к непримечательному месту на дороге то ли бегом, то ли пешком: он хотел бы ходить быстрее или бежать, но сил не хватало, и Уэй давал себе передышку на ходу. В конце концов, с былым пристрастием к курению (сейчас он курил, но очень редко) и неспортивным образом жизни далеко не уедешь.       Фрэнк высоко помахал рукой и улыбнулся, раскрывая глаза, пока Джерард щурился, но махал рукой Айеро в ответ, будто отсчитывая «раз-два-три». Старт пошёл, и нога совершила первое движение, подгоняя вторую. Сегодня на улице было жарко, хотя Фрэнк и катался вечером. Помогали только несильный ветер, создаваемый ездой, и вид Джерарда впереди. Становилось намного спокойнее, когда он знал, что кто-то ждёт на финише. Или это было, как минимум, приятно.       На дороге небольшие камушки, и Айеро сжимает руль мёртвой хваткой, когда натыкается на них, но не падает, даже когда становится близок к этому. Фрэнк невольно закрывает глаза каждые пять секунд и так проезжает первую трещину в асфальте. Это совсем не страшно, думает он, когда преодолевает вторую трещину и маленькую яму. Главное, что впереди его ждёт Джерард, который улыбается, глядя на Фрэнка.       Позади всё как будто исчезает, становится неважным. Сейчас Айеро надо думать только о дороге. Нужно сосредоточиться… сосредоточиться… но мысли путаются. Сегодня очень красивое небо, ветер дует в лицо по-странному приятно, а ещё на этой дороге пахнет жжёной резиной. И вот сейчас Фрэнк понимает, что мыслей в голове много… но они укладываются. Сейчас он просто едет по дороге и думает о красивом небе, ветре и запахе жжёной резины. И ему действительно хорошо.       В голове будто щёлкнул механизм, думает Айеро. Нет, радио. То, где нужно отчаянно искать нужную волну… и вот она! Наверное, Джерард рад, что у него получается. Фрэнку очень хочется, чтобы Джерарду было радостно оттого, что у Айеро получается.       — Вау, Фрэнк! Ты молодец! – говорит Джерард. — Так быстро пригнал, я даже не ожидал. — На секунду его лицо озаряет детская улыбка. Как будто родители подарили приставку и исполнили детскую мечту.       — Оу, спасибо, мне… приятно.       — Видишь, это было несложно, а скоро мы вообще всё отточим.       Это было бы немного грустно, думает Фрэнк. Если он научится кататься, то всё закончится? Дружба из-за велосипеда — самая тупая идея на свете, заключает парень, поднимая взгляд с асфальта.

***

      — Спасибо, Джерард, очень вкусный сэндвич!       — Благодаришь так, будто я его делал, — хмыкает он.       Джерард держится вполне уверенно для человека, который вчера около получаса не мог заснуть из-за разного рода мыслей. В основном это были мысли по типу «как же не хочется опозориться» и «как же не хочется опозориться перед Фрэнком» в частности. Для человека с огромным опытом общения, которое так же быстро заканчивалось, как и начиналось, было важным пытаться выставить себя с лучшей стороны даже больше, чем остальным. А ещё делать это постепенно, равномерно, незатейливо… и всё то, о чём Джер думал бессонными ночами, когда мысли от Бэтмена доходили до очень странных, запутанных и будто окутанных мраком или тёмной дымкой размышлений.       — Может, посмотрим что-нибудь? — предлагает Фрэнк, кусая сэндвич в очередной раз.       — Почему бы и нет. — Джерард открывает ноутбук.       Экран загорается и освещает всё вокруг. Пока что парни решили не включать свет, тем более потемнело не настолько сильно, чтобы почти ничего не видеть на дороге, но настолько, чтобы ощущать вечернюю прохладу уже после взгляда на голубо-серое небо.       Джи очень странно печатает, потому что задействует почти все пальцы и перебирает по клавишам очень интересным образом, показывая растяжку своих пальцев (наверное, он тоже играет на каком-нибудь музыкальном инструменте, думает Фрэнк) (на гитаре или пианино). Джер вбивает название какого-то фильма, тыкает (наверное, на какой-то сайт?) и делает что-то ещё. Айеро не может видеть экран ноутбука и как-то не спешит подвинуться, чтобы увидеть, что же Джерард делает.       — Готово.       — И что же мы смотрим?       — «Криминальное чтиво».       — Почему ты смотришь только вот такие известные фильмы? Ты смотришь только классику. Мы посмотрели «Форреста Гампа» позавчера!       — Ой, Фрэнк, вот только не начинай. У меня есть своё расписание для просмотра, и пока что мы будем смотреть вещи из этого списка. А потом из следующего и так… — он мгновенно затыкается, когда слышит чью-то первую реплику.       Экран подсвечивает волосы Джерарда, делает некоторые волоски совершенно белыми, особенно когда действия фильма происходят на улице и при дневном свете. Фрэнк иногда отрывается от фильма (он видел его не один раз, в отличие от запястий Джи, которыми он подпирал голову. Обычно Айеро просто не нужно смотреть на кого-то, особенно на своих друзей, потому что он привык слушать их, как новый или только-только появившийся в поле зрения жанр музыки. Но сейчас, когда он видит, как экран ноутбука освещает друга, хочется просто рассматривать всё вокруг: от потемневшего неба до продуктов на полках. Здесь всё такое старое, что банки Доктора Пеппера в этом супермаркете смотрятся винтажнее старых часов.       Наверное, очень странно вот так вот озираться по сторонам, а не смотреть, например, на экран ноутбука, но Фрэнк рассматривает бензоколонки, освещаемые фонарями, и лишь слышит голоса на фоне. Вот здесь говорит Винсент, здесь Джулс, а здесь очень красивые огоньки и захватывающая темнота, что собирается, когда тучи сгущаются в небе.       Джерард улыбается, тихо хихикает и иногда говорит что-то Айеро, но тихо, чтобы слышать всё происходящее. Иногда он молчит и просто наблюдает за сценой. Его взгляд в такие моменты следит не за персонажами, а скользит по всему остальному, возвращаясь к говорящим уже под конец и осматривая их со всей внимательностью тоже. Парень подмечает, что-то для себя, записывает в блокнот в своей черепной коробке, в который иногда заглядывает, когда уж совсем скучно и нечего делать.       Под конец парни просто молчат, наблюдая за сценами. Там говорят очень важные вещи про религию и чудо божье, но как в это поверить, когда каждый день ходишь на нелюбимую работу и снимаешь маленькую квартиру на такой же небольшой доход? Фрэнк в очередной раз говорит себе, что у него всё получится, надо просто подождать и работать над собой дальше.       Всё точно получится.       — Знаешь, иногда твой взгляд очень странно скользит по ноутбуку, как будто ты не фильм смотришь, а на выключенный экран, — подмечает Айеро, пока разминается после долгого сидения.       — Ну, конечно. Я подмечаю какие-то вещи для себя. А ты нет?       — Нет… я вообще больше слушаю, чем смотрю.       — А, я знаю, — улыбается Джерард. — Иногда я забываю, что у людей разные интересы. — Он роется в своём рюкзаке, в котором приходит на работу. Он тёмно-зелёный с чёрными молниями и большими отделениями для всего, что только нужно в такой скучной глуши. — Вообще я художник, но по ночам работаю тут, потому что мне нужно на что-то жить. Вот, смотри.       Джер передаёт раскрытый блокнот (Фрэнк как-то видел в книжном магазине такие, и они назывались скетчбуками. Звучит очень даже подходяще), всматриваясь в изображения на плотной белой бумаге. Большинство картинок были чёрно-белыми и непонятными, но не глазу, а скорее душе.       — Не обращай внимание на то, что они такие скучные. Здесь я тренировался, чтобы потом сделать кое-что интересное.       — А что ты хочешь сделать?       — Ну… я мечтаю нарисовать свой комикс. Пока что это только мечты, но я тренируюсь и продумываю сюжет, когда нет никаких других дел. Например, до твоего прихода или когда у меня бессонница. Это успокаивает, даже если в сцене происходит погоня или что-то типа того. — Он ковыряется пальцем в прилавке и выглядит немного грустным, несмотря на свои слова.       — Э-эй. — Фрэнк подходит к Джерарду, отрываясь от рассматривания его рисунков. — Не расстраивайся, у тебя всё получится. Хочешь, я вообще могу быть критиком, помощником и кем только захочешь? Комиксы очень крутые, и ты очень крутой, Джи.       Джерард улыбается, поднимая голову.       — Конечно, я буду только рад, если ты поможешь.       А в это время Фрэнк видит, что скетчбук открылся на другом развороте, где на него смотрел очень маленький мальчик с большими глазами и яркой одеждой. Рядом с рисунком стояла подпись.       — Почему ты подписываешься как «Путь»?       Джер смеётся, глядя на Айеро.       — Потому что это моя фамилия.       Господи, его фамилия Уэй…

******

      — Вон туда, — показывает Джерард.       — Куда?       — К отделу с молочными продуктами, потому что ты несёшь йогурты, Фрэнк.       В руках Айеро небольшая картонная коробка. Её неудобно нести, но ещё неудобнее постоянно путаться в маленьком, но коварном супермаркете, где неподготовленному человеку сложно найти этот проклятый молочный отдел. Или Фрэнк хотел оправдать то, что завис в мыслях, пока нёс эту коробку на своё место.       — Да-да-да, вот здесь, видишь?       У Джерарда тоже есть коробки, которые он должен тащить, но Уэй занят тем, что следит за каждым движением Фрэнка, чтобы тот хотя бы донёс продукты до своих отделов.       — Да ладно, он всё это время был здесь? — восклицает Фрэнк и смотрит на магазинные полки, а не на смешливую улыбку Джи.       — Да, Фрэнк, именно! Ещё пара таких поисков, и ты это запомнишь.       — Я не хочу искать этот грёбаный отдел ещё два раза. Кто вообще придумал распределить их так?       — Не поверишь, сам Сатана.       — Охотно верю, — говорит Айеро и начинает вскрывать коробку, которую до этого поставил на пол. У него с собой канцелярский нож и огромное желание помочь Джерарду с работой, но ещё больше — очень много болтать, пока они раскладывают продукты.       Немного неловкая тишина обволакивает помещение, заполняя собой даже пространство между упоковок от жевательной резинки. Фрэнк продолжает возиться со скотчем и картоном, пока Джер отошёл, чтобы отнести ещё одну коробку на своё место. В супермаркете совсем не тихо, если воспринимать за шум не только голос. Например, если прислушаться, можно услышать треск от ламп на потолке, а ещё работу кондиционера или то, как слегка шелестят страницы журналов. Редко, но всё же машины проезжают мимо, иногда даже заправляясь на бензоколонке, и это определённо оставляет за собой непритупимый шум.       Но больше в таких местах, которые работают и ночью, интересны цвета. Никогда не бывает обычных заведений, работающих ночью. Например, у всех есть неоновые вывески, чтобы их различали и находили среди других. Иногда сам цвет причудливо пробивается сквозь витрины и двери. В некоторых помещениях приглушённый свет позволяет гадать, что стоит перед тобой или курит та девушка или просто прикрывает рот от зевка.       В этом магазине не было ничего яркого, кроме горящей вывески, которые можно заметить на каждом углу. Но совершенно ясно и видно, что есть в этом месте что-то своё. Это не то, что можно разглядеть, но то, что можно почувствовать изнутри (ощущение, что тебя обволакивает и наполняет что-то мягкое и одновременно такое, что пробуждает всё вдохновение и потрясение).       — Фрэнк, почему ты застыл?       И действительно. Парень дёрнул головой, разворачиваясь, и ответил:       — Задумался. Знаешь, сегодня день такой хороший.       — Ага. Хотел бы я погулять в парке в такой вечер, а не просиживать здесь задницу. Но за прогулки деньги не получают, — сказал он и вздохнул.       — Тогда давай рассортируем всё и сделаем что-то по-настоящему крутое.       — Например?       — Не знаю… выпьем по лимонаду?       — Это звучит так, будто мы какие-то лузеры.       — Согласен.

***

      Они пили лимонад, сидя напротив друг друга.       — Что мы ещё можем поделать?       Джерард слегка нахмурил брови, как будто ответ на вопрос был очевиден.       — Посмотреть фильм.       — Не-е-ет. Я предлагаю просто поговорить, только вот о чём?       — А-а… — протянул Джерард, но сменил тему: — ты хочешь сэндвич?       — Да. И поговорить о чём-то.       — Тогда я принесу тебе сэндвич, и мы поговорим.       Джерард переминался с ноги на ногу, когда искал нужный товар. Наверное, он к тому же и немного вспотел, потому что волноваться — это про него. В итоге Уэй протянул Фрэнку упаковку с сэндвичем внутри и неловко улыбнулся, а потом, когда Айеро принял угощение из его рук, слегка покраснел, и судьба была на его стороне, потому что друг ничего не заметил.       Они сидели несколько минут почти в полной тишине, так как Фрэнк не смог устоять перед едой и поглощал её очень сосредоточенно. Эта тишина давила на уши, а ещё Джерард немного смутился, когда понял, что его палец касается одной руки Айеро, но постарался не придавать этому значения и вообще успокоиться. И у него это получилось.       — Я люблю небо здесь, — внезапно начинает Фрэнк. — Оно такое разное. То мрачное, то яркое, а ещё я люблю смотреть на облака, потому что однажды я нашёл одно в виде гитары, а теперь постоянно смотрю на небо, чтобы найти барабаны.       Джерард смотрит на парня, как будто тот сказал что-то умное. Возможно, для Джера в тот момент это показалось действительно умным, пока он не хихикнул и не ответил:       — Мне тоже оно тут нравится. Иногда смотрю часами на облака, но это потому, что на работе скучно.       Фрэнк удивлённо посмотрел на друга.       — Зачем ты вообще ходишь на работу, на которой скучно?       — А что мне ещё делать? Остальные работы ещё хуже. Тут хотя бы меньше общаешься с людьми и можешь творить почти любую херню, и у тебя ещё есть всякие странные журналы. Например, я теперь знаю всё про акул. Классно же?       — Звучит грустно, знаешь.       — Эх, согласен. Но мне действительно нужно было отвлечься от того, чем я жил раньше, и эта работа, как ни странно, помогает.       — И чем ты жил? — Джерард заметно стал серьёзным. — Не рассказывай, если не хочешь. Извини.       — Нет, Фрэнк, тут ничего такого, просто… у меня была алкогольная зависимость. — Айеро еле ощутимо ахнул. — И я пил очень много. Прям о-очень. — Джер продемонстрировал руками. — Но я как-то справился с этим, и мне надо было поменять образ жизни хотя бы немного, и этим «немного» стала работа здесь. И, кроме того, я больше люблю свою работу, чем ненавижу, ведь у меня столько свободного времени, а ещё я люблю смотреть на улицу и фильмы. Так что тут реально классно, просто скучно бывает.       Удивлённый Фрэнк спросил:       — Так у тебя была зависимость? Ты помогаешь мне из-за этого?       — Эм, в том числе, но я помогаю тебе ещё и потому, что ты, — он вмиг стал более красным, — действительно крутой человек и друг, и мне нравится проводить с тобой время.       — И мне с тобой, — отвечает Айеро, пребывая в дымке собственных мыслей.       Парни устроились поудобнее, Джерард достал жевательную резинку со вкусом цитрусов и разделил между собой и Фрэнком.       — Так вот на чём мы остановились, — продолжает Джи. — Это место помогает мне избавиться от тяги к алкоголю, хотя, если честно, иногда оно лишь усиливает её, потому что тут бывает так тускло без людей, а я очень боюсь оставаться один. Но, как видишь, я справляюсь.       Сегодня Фрэнк поражался Джерардом. Он взял и рассказал важные для него вещи обычному смертному, который даже не умеет нормально кататься на велосипеде. И взгляд у Уэя был мрачный. Правда, мрачный, но это только сегодня и сейчас. Потому что он был грустным, как именинник без гостей, и примерно так он и чувствовал себя в душе. Это было видно.       — Но зато теперь мы общаемся, правда? — попытался приободрить друга Фрэнк.       — А-ага, — ответил Джер и слегка отвернулся от Айеро.       — С тобой всё в порядке?       — А? Да-да, конечно, мне просто… нужно покурить. Да, покурить.       И они вышли из здания. Недавно здесь был дождь, и в лужах опять виднелся яркий неон. Фрэнк сел на корточки и разглядывал разноцветные следы бензина на асфальте. Джерард достал сигарету. Айеро пытался не смотреть на друга, чтобы не заработать соблазн.       — Прости, у тебя же зависимость… я курю очень редко. Может, даже брошу, но не сейчас.       — Нет-нет, всё нормально. Хочешь поговорить?       — Наверное. Люблю это место. Здесь виден закат солнца, но иногда действительно грустно, потому что его не с кем разделить. — Он стряхнул пепел. — Я постоянно так делал раньше. Сначала с братом, а потом с теми, с кем встречался, потому что это очень романтично, и все дела. Но сейчас мне не с кем делить закаты, а смотреть одному не хочется: это только усиливает чувство одиночества.       Фрэнк слушал парня очень внимательно. Друг отражался в лужах и казался очень ярким из-за отражений ярких вывесок.       — В общем, да, я боюсь одиночества, но сейчас почти справляюсь.       — И это очень хорошо, — ответил Айеро.       А потом они говорили о ерунде, смеялись и пожали друг другу руки, когда Фрэнк собрался ехать домой.

******

      — Как тебе? — произносит Джерард и протягивает Айеро раскрытый скетчбук.       — Очень круто, Джи! У тебя замечательно получается, — отвечает Фрэнк и проводит пальцами по незакрашенной бумаге. Он внимательно рассматривает человека со странным синим телом и понимает, что то, что нарисовал Джерард, — действительно прекрасная идея. — Твоя работа точно всем понравится.       Уэй слегка покраснел, и его улыбка пробилась сквозь неловкость и даже страх.       — С-спасибо, — ответил он, убирая прядь волос за ухо. У Фрэнка внутри что-то ёкнуло.       Так случается постоянно на этой неделе. Джерард что-то делает, у Айеро чуть ли не припадок, и всё было бы хорошо, но Фрэнк не понимает, что с ним происходит. Наверное, у него не было настолько близких друзей, и это общение опьяняет? Возможно.       — Это мне нужно благодарить тебя. — Он тепло улыбается. — Тебе нужно помочь с чем-нибудь ещё?       — Думаю, что нет. Только если с комиксом, но в магазине мы всё сделали. — Джерард встаёт с места. — Ты не хочешь потренироваться в последний раз? Проверить навыки и всё такое? Финальная тренировка.       — Но я уже умею…       — Знаю, просто… я хочу ещё раз посмотреть на то, как ты катаешься. У тебя классно получается, и мне нравится то, как ты едешь.       — Что ж, если ты говоришь так… — Фрэнк игриво улыбается, — то давай устроим эту последнюю тренировку.

***

      Джерард привычно убежал на нужное место. Теперь ему легче это делать, хотя Уэй и не знал, как так получилось, пока не понял, что тренировки развивают не только Айеро, но и его тоже.       Джер уже привычно взмахивал руками и почти не удивился, когда Фрэнк начал ехать чуть раньше третьего сигнала, но это ещё можно простить. Ветер, создаваемый ездой, взъерошил волосы другу, и он рассекал воздух с причудливой причёской.       Айеро улыбался. Ему нравился этот велосипед, этот ветер и этот Джерард, к которому он должен был приехать. Ну, то есть не в том смысле нравился, конечно, но он был очень хорошим другом! Сейчас парень не думал о том, что ему надо держаться крепко или не трясти головой: он думал о том, какой же прекрасный сегодня день, и о том, что вот сейчас становится действительно прохладно.       — Молодец, Фрэнк! — кричит Джерард, когда велосипед останавливается слева от него. — У тебя прекрасно получается. Я даже чувствую что-то вроде тренерской гордости.       — И тебе спасибо, Джи.       — А теперь у меня есть ещё несколько вещей, с которыми ты мог бы помочь.       — Всегда к вашим услугам, командир Уэй. — Джерард прыснул и пошёл по направлению к магазину, следя за тем, чтобы Фрэнк присоединился к нему.

***

      — Ты уверен, что это тело обычной гориллы? Даже если бы ты сказал, что это тело марсианской гориллы, я бы поверил охотнее.       Джерард ударил себя по лбу.       — Точно, Фрэнки! Спасибо. — Он дописал это в свой ежедневник, который использовал как обычный блокнот, потому что планов у него почти никогда не было.       — И ещё я думаю, — добавил Фрэнк, — что нам нужен ещё кто-то. Наверное, ещё одна героиня, что думаешь?       — Думаю, что это возможно. — Джерард уткнулся в свой ежедневник. — Какой ты её видишь?       — Пока что даже не знаю, но она должна быть очень ответственной и серьёзной, потому что я думаю, что именно такой у тебя в комиксе не хватает.       — Оу, да… это действительно звучит правильно. И у меня пока нет сил продумывать что-то ещё. Может, посмотрим первую часть «Гарри Потера»?       — Да, давай.

***

      Они не разговаривали во время просмотра. Фрэнк вообще несильно обращал внимание на то, что происходило на экране. Он погрузился в размышления так сильно, что его и не вытащишь. В голове мелькали мысль за мыслью, и все они сводились к парню, затылок которого Айеро видел весь фильм. Это было непонятно. И странно. Но в какой-то момент Фрэнк сосредоточился на «Гарри Поттере», и всё вернулось на круги своя.       — Как тебе? Впечатления совсем не как в детстве, да? — спросил Джерард, когда пошли титры.       — Да. Теперь мне меньше нравится этот фильм.       — Мне тоже. Гарри слишком везёт, я так тоже хочу.       Фрэнк улыбнулся. Джерард был таким прекрасным. И его смех был замечательным, подметил Айеро, когда Уэй засмеялся от вида радостного друга.       Они смотрели друг на друга ещё несколько секунд. Лица сами приближались, и Фрэнк отчётливо ощущал что-то странное в животе. И он отпрянул.       — Мне пора, Джи. Завтра на работу и всё такое… — Он неловко отвернулся и как можно быстрее вылетел из магазина, садясь на велик.       Айеро долго думал ночью, что же это было. Неужели, ему нравится Джерард? Да нет, такого не может быть, они же друзья.       Да, они ведь просто друзья.

******

      В тот день было особенно тихо. Почти никто не заправлялся и не заходил в магазинчик.       Фрэнк предавался размышлениями, поглядывая на друга исподтишка. Всё-таки ему нравился Джерард. Айеро понял это в тот день, когда подумал, что уж слишком сильные чувства вызывает даже нахождение парня рядом.       Всё же много времени прошло с того момента, как они познакомились. Незаметно прошло то время, когда они чувствовали себя неловко, разговаривая друг с другом. У них вообще почти ничего не вызывало смущение, но это лишь до того, как Фрэнк осознал, что влюблён и, кажется, надолго.       Джерард и правда был удивительным. Его глаза показывали бесконечную доброту, а улыбка могла спасти весь мир.       — Фрэнки.       Айеро отвлёкся. Он часто отвлекался, когда был с Уэем, потому что заглядывался на парня и зависал вне времени.       — Что такое?       Они сидели в магазине и молчали. Неловко молчали. Тишина была такая, словно она поглощала пространство вокруг себя и становилось ещё тише.       — Ты смотрел «Чарли и шоколадную фабрику»?       — Нет, — признался Фрэнк.       — Как так? Ла-а-адно, тогда мы просто обязаны посмотреть этот фильм. Иди сюда.       Парень порылся в ноутбуке и нашёл фильм, а потом откинулся на кресле, и внимательно наблюдал за каждой деталью. В отличие от Айеро, который смотрел не на то, что происходит на экране, а на Джи, увлечённого фильмом.       У Джерарда красивые волосы. Фрэнк знал, что они были тёмными до того момента, как Уэй покрасился, потому что корни он подкрашивал нечасто.       Иногда Фрэнк думал о том, что знает слишком мало о человеке, в которого влюблён. Парни редко говорили о своей жизни. Они обсуждали комиксы и фильмы, но не жизнь друг друга. Они обсуждали комиксы и фильмы, но не обменялись телефонами, и вот это было уже кошмарно.       Удивительно, что они почти не говорили о важных вещах. Они обсуждали то, что было здесь и сейчас, а тогда им было хорошо от присутствия друга. Интересно, меняется ли Джерард в общении по телефону. Был ли у него вообще телефон? Фрэнк одёрнул себя. Был, конечно, а как иначе.

***

      Джер просидел весь фильм в одном положении, а когда пошли титры, он потянулся и встал, чтобы размять ноги.       — Как тебе фильм? — спросил он.       — Крутой, — только и смог ответить Айеро.

***

      Они опять сидели тихо. Было слышно только работу кондиционера и скрипящие кресла.       Джерард рисовал что-то в скетчбуке, но потом выпрямился и положил карандаш на стол, сказав:       — Как-то скучно тут.       — Возможно.       — Но то, что мы сидим вместе, лучше, чем если бы разделились. Я не хочу оставаться один.       — Тебе страшно быть в одиночестве, или просто не нравится?       — Страшно, Фрэнки, очень страшно, — сказал Джерард, проходясь рукой по волосам. Айеро внимательно смотрел за каждым движением друга. — Я боюсь одиночества. Оно похоже на монстра из детских сказок: слишком уж зловещее.       — Ты нечасто был один, да?       — Часто. После смерти бабушки. Мой брат стал пропадать куда-то, а я оставался один на один со своими кошмарами. Это было очень страшно.       Фрэнк хотел крепко обнять Джерарда и никогда не отпускать. Уэй был похож на маленького ребёнка с мечтами в голове и тихой грустью в глазах. Или на котёнка без семьи. Его хотелось утешить, но Айеро не знал, что он может сделать, поэтому парень решился на то, что хотел.       Джерард утонул в объятиях друга. В какой-то момент слёзы сами потекли у него из глаз, и футболка Фрэнка была мокрой от них, но парням было всё равно на это. Сейчас существовали только эти объятия и больше ничего.       — Всё хорошо, Джи. Всё будет хорошо, я рядом. — Сердце у Айеро стучало, как ненормальное. В животе появилась лёгкость, и парень был готов проклинать это ощущение, потому что хотелось просто взять и поцеловать Джерарда, не отпускать его вечность. Но это было лишь мечтами.       Или нет?

******

      — Луна сегодня красивая, да? — сказал Джерард.       — Ага.       Красивым было всё небо. Звёзды были похожи на большие рассыпанные блёстки. Или на капли молока (на молоко они похожи не были, но Фрэнк очень хотел пить). А вот во главе этого сосредоточения звёзд сияла луна. Было почти полнолуние, так что она была почти круглая и очень яркая.       Айеро чуть ли не трясся от стресса. Сегодня был день X, он не должен налажать. «С чем налажать?» — спросите вы, а я отвечу: «С, боже, признанием». Наступают моменты, когда держать в себе просто невозможно, и слова выплёскиваются, как тина после шторма. У кого-то это слова ненависти, обиды и непонимания, а у кого-то — любви и заботы.       Фрэнк огляделся. Было не так уж темно: фонари освещали местность. Вокруг ни души, кроме его и Джерарда, стояла полная тишина. И Айеро решился.       — Ты любил когда-нибудь? — начал он, пытаясь сделать так, чтобы голос перестал дрожать.       — Конечно, а что?       — Я… я… люблю тебя.       Джер опешил.       — Ч-что?       — Да. Я люблю тебя. Не как друга. — Джерард закрыл глаза руками. — Джи?       — Знаешь, я… ах, я тоже тебя люблю, Фрэнк.       Та ночь была полна поцелуев.