ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ

Роб с нежностью коснулся губами носика спящей Тесс и поплотнее закутал её в тяжёлое одеяло. Счастливо улыбаясь во сне, девушка свернулась в этом тёплом коконе словно маленький котёнок. — Ну как я тебя здесь оставлю… — прошептал Роб, любуясь этой картиной. — Ни за что. Скорее сдохну. Крайне осторожно, чтобы не разбудить, парень чмокнул её в висок и начал одеваться. Благополучно миновав утреннюю смену караула, Хилл подошёл к дверям спальни, где теперь жила Мэй и дёрнул резную ручку на себя. Однако те даже не шелохнулись, лишь легонько скрипнув. — Паркер, это я. Открой. Надо перетереть. — прошипел Роб в небольшую щель между створками. — Уйди, не до тебя. Услышав ответ подруги, он резко выпрямился и нахмурился. Мэй всегда была очень веселой и жизнерадостной девушкой. Практически никакие обстоятельства не могли её расстроить. Разозлить — возможно, но не заставить грустить, нет. Но сейчас… Роб отчетливо слышал, что Мэй плакала. Охрипший, срывающийся голос, резкий тон, вызванный раздражением от того факта, что кто-то, пусть даже человек знающий её с детства, заметил проявленную ею слабость. Мэй страдала. И поскольку Роб, как уже было сказано выше, знал её слишком давно, он сделал единственно верное, в этой ситуации: ушёл. Потому что подруга ни за что не открыла бы. Даже ему. Хилл быстро шёл по коридорам дворца, не замечая встречающихся людей, и мысленно готовился к встрече с единственным человеком, способным довести Мэй до такого состояния. Не имея не малейшего понятия о том, что именно он скажет принцу, Роб, тем не менее, жаждал этой встречи, искренне надеясь увидеть Дейва в аналогичном раздрае. Будущий король Эрендела и герцог Мюррей нашлись в саду. Облачённый в отороченный теплым мехом плащ, хмурый принц разглядывал меч, который ему показывал кузнец. Увидев Роба, Эдвард отрицательно дёрнул подбородком, давая понять, что время для беседы тот выбрал неудачное, но Хилл лишь отмахнулся. — Высочество, на пару слов. Дейв поднял на него глаза и жестом отослал слугу. — Слушаю Вас, сэр Роберт. — Давай без официальных регалий. Поговорим как мужики. — Роб смело встретил обращённый на него взгляд. — Изволь. — невольно хмыкнул Дейв. — Ты ведь знал, что между вами ничего не может быть. Зачем дал ей надежду? Ухмылка пропала с лица принца, тут же застывшего маской. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, разглядывая что-то на горизонте. — Чтобы понимал, какие я сейчас испытываю чувства, то поясню. Представь, что кто-то посмел вот так же обидеть твою сестру. Взгляд Дейва метнулся обратно к Робу. «Отлично…» — подумал Роб и продолжил: — Мэй для меня как сестра. Я люблю её и желаю счастья. А ты сделал ей больно. Пусть она не показывает этого, пусть делает вид, что ей всё равно, но я знаю правду. И хочу чтобы это знал и ты. — Моё сердце болит не меньше. — глухо ответил Дейв. — Но есть вещи, которые я не в силах изменить. — Ты почти король, чувак! — усмехнулся Роб. — Ты, сука, можешь всё! — Возможно, но не могу забрать назад слова и данные обещания. — А Мэй ты обещал? — внезапно спросил Роб. — Да. Я обещал, что моё сердце будет вечно принадлежать ей одной. И так останется до моей смерти. — с чувством произнес Дейв. — Ей на хер не нужно твоё обещание, дружище. Мэй нужны поступки. Она должна видеть, что ты любишь. — Она отказалась…быть моей. — глаза принца потемнели от злости и испытываемого разочарования. — Мэй никогда не будет делить своё с кем-то, такова Мэй. Это как с твоими обещаниями — она иначе просто не может. Но вот что я хочу тебе сказать: она хочет уехать. Навсегда… — ноздри принца раздулись, но он промолчал, продолжая внимательно слушать, — …и когда я говорю, что навсегда, это значит то, что значит. Ты никогда больше не сможешь увидеть её. Поверь. Она просто исчезнет и останется лишь воспоминанием. Ярким, красивым, но лишь воспоминанием. А теперь подумай, готов ли ты отпустить? Готов ли никогда больше не видеть Мэй? Можешь не отвечать, твой ответ мне не нужен. Просто будь честен перед собой. Закончив, Роб, резко развернулся и отправился в обратный путь к комнате подруги. Дейв же, проводив взглядом фигуру парня, повернулся к Эдварду и спросил: — Как быть, мой друг, если личное счастье грозит многолетней войной с королевством, силой сравнимой лишь с нашим? Как сделать правильный выбор, если сердце рвётся на части от одной лишь мысли, что я потеряю мою любимую навечно, что она будет вспоминать лишь о боли, что я ей причинил, отринув те счастливые мгновения, что мы пережили… — У меня нет ответа на этот вопрос, Ваше Высочество… Простите... — А ведь однажды она сможет стать счастлива с… другим. — Дейва даже передернуло от нахлынувшей волны ревности. — А вы, Ваше Высочество? Сможете ли Вы быть счастливы? — Моё счастье, Эдвард, заключается в паре прекрасных глаз, когда-то смотрящих на меня с любовью, так о каком счастье мы можем говорить, если я не буду иметь возможности смотреть в них каждый день? — грустно улыбнулся Дейв, похлопав Эдварда по плечу. — Ступай, мой друг, ступай и забудься в объятиях Изабеллы. Не повторяй ошибок своего принца… Герцог с тоской наблюдал за тем, как будущий король, скрывается из виду. Затем, тряхнув головой, помчался к беседке, где его должна была ждать любимая. Верная своим обещаниям герцогиня Шерман, бросилась навстречу, не дожидаясь пока мужчина преодолеет разделявшее их расстояние. После долгого и чувственного поцелуя, Изабелла сжала лицо Эдварда в ладошках и с тревогой констатировала: — Ты обеспокоен… — Увы, ангел мой. Его Высочество тоскует по иноземной принцессе, а мне больно видеть его страдания. Я не могу быть в полной мере доволен жизнью, когда несчастлив он. Тот, кому мы будем обязаны своим счастьем. — О чем ты? — Его Высочество обещал обвенчать нас сразу же как займёт трон. Ходят слухи, что Его Величество, король Теодор, намерен отказаться от короны. — Неужто это правда? — радостно воскликнула Белль, всплеснув руками. — Истинная правда… — улыбнулся Эдвард. — Это так великодушно с его стороны, но я… Любимый, я беспокоюсь о принцессе Моане. Он более не защищает её и Маргарет может вновь совершить покушение. — Что тебе известно? — тут же сверкнул глазами герцог. Торопливо рассказав о том, что она слышала разговор двух служанок, одной из которых была фрейлина принцессы Андалузской, Белла подвела итог: — Она говорила о том, что принцесса ночью отправляла свою первую фрейлину в деревню и давала ей деньги. Вернулась та под утро и о чем-то долго шепталась со своей госпожой. А следующей ночью было совершено нападение на принцессу Моану. Уверена, это Маргарет приложила руку. Она видела насколько Его Высочество увлечён и понимала, что любовь к Мэй способна затмить его разум настолько, что он откажется от столь выгодного союза королевств. — Мы должны выяснить истину. — с жаром зашептал Эд. — Ты понимаешь, ангел мой, что это решит все. Если Её Высочество принцесса Андалузская причастна к этим темным делам, наш Принц сможет отказаться от этого брака, не боясь за судьбу королевства и войну, которая может последовать. — И тогда он жениться на Мэй. — мечтательно вздохнула девушка. — Ведь они так любят друг друга… — Это уж пусть они сами решают. — Эдвард с улыбкой поцеловал блондинку в губы и потянул в сторону замка. — Поспешим, ангел мой… Времени все меньше.

***

Постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла, Дейв сидел в пустом тронном зале и в полной тишине предавался тоскливым мыслям о том, каким безрадостным обещает быть его будущее. Неоднократно он порывался пойти к Мэй, сам не зная о чем будет с ней говорить, однако каждый раз останавливался на половине пути. В результате, так и не придумав как начать разговор, принц, тем не менее, послал за ней слугу. Тот вернулся довольно скоро, сообщив, что девушка заперлась и не пускает внутрь даже служанок. На попытки сообщить ей королевскую волю, она ответила «что на херу вертела все приказы» и пригрозила оторвать башку тому несчастному, кто ещё раз «сунет к ней рыло с подобными посланиями». Как ни странно, Дейва это не удивило и уж тем более не разозлило. Он ждал чего-то подобного, поэтому отпустил слугу, чтобы никто и ничто не мешало переживать ту боль, которая не покидала его с той самой минуты, как Мэй вернула подаренный кулон. Прокручивая в голове их первую встречу и все последующие дни, что она провела подле, Дейв отчетливо понял насколько счастлив он был. Сначала от предвкушения их встречи, затем от возможности касаться, слушать её, местами непонятную, речь и наслаждаться тем, что Мэй просто есть. Прикрыв глаза, он в деталях воспроизводил проведённые вместе ночи. Ещё ни одна девушка не дарила ему столько наслаждения, он не мог насытиться, порой не давая ей заснуть до самого утра. Но дело было не в её искусстве любить, а в том, что сердце принца переставало биться, когда Мэй прижималась к его плечу, улыбаясь. Именно ради этого момента он был готов продать душу дьяволу: вновь ощутить запах её кожи, чувствовать легкое дыхание на своей шее, слышать тихий смех и понимать, что эта девушка принадлежит лишь ему одному. Сейчас и навсегда. — Истину говорят о тебе… Ведьма… Посмотри, что ты со мной сделала, жестокая… — прошептал Дейв. — Раздавлен… Разбит… С израненным сердцем. Скрип дверных петель отозвался внутри принца надеждой. Вскинув голову, он сощурился, пытаясь разглядеть фигуру, только что переступившую порог залы. Но когда человек достиг круга света, Дейв удивлённо вскинул брови. — Амадей? — Ваше Высочество… — улыбнулся невысокий, худой мужчина, с изрытым морщинами лицом. — Я не звал тебя, что стряслось? Ты пожаловал с дурными вестями? — Вы не звали, мой Принц, но звала Принцесса… — Тессея? — напряжённо поинтересовался Дейв. — Но зачем? Она никогда ранее не прибегала к твоим услугам. — О, уверен, мои магические услуги нужны не ей, а вашим гостям из иного мира…