По следам забвения

Найди. Уничтожь. ПУСТЬ ВЕСЬ МИР ОБРАТИТСЯ В ПРАХ. Следуй своему желанию. Голоса в белокурой голове не оставляют покоя. И пока эти голоса можно заглушить, отвлечься на что-то иное, к примеру, на красоту этого мира. Его краски и виды, на ощущения ветра на обнаженной коже и тепло солнца, согревающего все вокруг. Конечно, ослеплять своей внеземной красотой можно, но не стоит. Поэтому Джодах (имя, что нашлось где-то в глубине собственного туманного сознания) найдя какую-то довольно просторную ткань, оборачивает ее вокруг себя, давая крыльям все пространство, в котором они нуждались. И затем, он позволил своим инстинктам вести себя, параллельно подавляя в себе эту жажду разрушать. Но голоса были правы, он не мог сдерживать это вечно. Чем ближе ноги несли его к городу, тем тяжелее было сдерживаться. Будто в этом роскошном городе было что-то, что сводило его с ума. Стоило ступить в город, как жажда забрала контроль себе. Стражники пытались остановить его, но жалкие смертные не могут противостоять Ангелу Смерти. И они падали друг за другом, при легком взмахе руки. Настолько было сильно Разрушение. Простые люди нервно перешептывались: Это Ангел Смерти? Почему он пробудился? Этот год обещался быть удачным. И прятались в собственных домах, молясь всем всевышним чтобы беда миновала их. Джодах будто издалека наблюдал за всем, и он чувствовал эти перепуганные взгляды простого люда. Благо, ему хватило сил чтобы избежать кровопролития невиновных людей. Путь продолжился дальше. Ангел Смерти ступал легкой поступью, но за ним будто тянулось зло. Солнце вдруг было опорочено густыми тучами, приглушая солнечный свет. Все больше и больше стражей Ордена встречали его, но каждый из них падал замертво еще до того, как они успевали приблизится к нему, сгорая аметистовым пламенем. Еще одно знамя катастрофы. … – Святой Отец! Чей-то тревожный голос оглашает церковный зал. Тадмавриэль поднимает свой взгляд, привычное презрение сквозит в зеленых глубинах. – Что такое? Гонец тяжело дышит, пытается выровнять дыхание и осанку, чтобы прилежно предстать перед Отцом. – Там… существо… – Говори понятнее, мое дитя, – тон обманчиво спокоен. – Ангел Смерти пробудился, Святой Отец! Он ступил в черты города! Все горит пламенем фиолетового цвета. И, кажется, движется прямо сюда! Маска спокойствия на лице Отца едва видимо трескается. – Встречайте его всей боевой мощью что у нас только есть. – Но он уже уничтожил два отряда! – Плевать! Это чудовище не должно дойти сюда. Выполняй. Молодой юноша теряется, но не может ослушаться приказа. Даже если этот приказ являл собой выход на верную смерть. Тадмавриэль испускает тяжелый вздох, как только дверь за мальчишкой закрывается и с некой нервозностью в движениях отправляется к скрытому, от посторонних взглядов, ходу. … Путь Ангела Смерти всегда укрыт трупами, пеплом и кровью. Это неизбежно. Город занялся аметистовым пламенем, с каждой секундой разгораясь все больше. Голоса в голове отпевают радостный гимн. Да, вот так, Ангел Смерти. Отдайся этому Разрушению. Это твое предназначение. Его поступь все также легка и подле его ног лежат множества трупов солдат, облаченных в одну и ту же форму. Пурпурные глаза без доли сожаления осматривают кровавое месиво. – Вы стояли у меня на пути. Это ваша расплата. И путь продолжился дальше. В направление церкви Ордена Смотрителей. … Тадмавриэль спешно спускается по каменной лестнице, что вели в самое сердце катакомб, где скрывалось самое ценное сокровище Ордена Смотрителей. Посреди каменной комнаты без единого источника натурального света, находился юноша, закованный в цепи. Рыжеватая челка скрывала избитое лицо поникшей головы, россыпь синяков просвечивалось через рваную одежду. Было заметно что этого парня держали тут не первый день и даже не первый месяц. – Лололошка, – звучит тяжелый голос Отца, с тем же обманчивым спокойствием. – Проклятое дитя! Спокойствие тут же сменилось вспышкой гнева, и грубая пощечина следует после. Цепи звякают в ответ на резкие движения, и голова Ло дергается куда-то в сторону. Все тело ломит от старых побоев и ран, которым не под силу затянуться даже под влиянием своего около божественного статуса. Темно-синие глаза поднимают свой взор на Святого Отца. Но Лололошка остается безмолвен. Его сознание все еще туманно, он еще не до конца понимает, что происходит из-за сильных успокаивающих препаратов. – Ангел Смерти пробудился и это твоя вина, – Тадмавриэль грозно шипит и уже замахивает руку для нового удара. Ангел Смерти? – думается ему. Ангел Смерти скоро пробудится. Прими же его… Недавние слова вспылили в его сознании. Неужели пророчество начало сбываться? Нет, он должен был спать еще много веков! – хаотичные мысли зароились в голове, отвлекая от того факта, что нового удара не последовало. И в комнате вдруг запахло гарью.