Вирус их любви.

      Оставаться одному страшно. Особенно, когда понимаешь, что, возможно, это навсегда. Серёжа испытывал вихрь эмоций от злости, из-за того, что Олег сделал, до грусти, что он ушёл. Он даже не предпринял попытку остаться. Даже не попытался поговорить. Просто взял и ушёл. С одной стороны Сергей понимал, что это нормально для Волка, что он привык так решать конфликты с Серёжей, а с другой Разумовскому по-детски обидно за то, что Олег не решил его их проблемы. Ведь обещал защищать. Обещал быть рядом.       «Я же говорил, что он предаст. Говорил».       Говорил. Говорил. Говорил. Хотя вернее каркал. Это больше подходило этому существу. Сергей так и не узнал, кто это нечто и как его зовут, поэтому назвал его Птицей. Почему? Он не знал. Ему просто нравились птицы. А вот Птица не нравился. Он всё чаще вставлял свои пять копеек в происходящее, отчего Разумовскому было тяжело. Тяжело спать, есть, жить. Так и отсутствие Олега лишь усугубляло ситуацию. Он не хотел оставаться один.       «Ты не один. У тебя есть я. Твой друг».       Никакой Птица ему не друг. Он лишь назойливый голос, который только и делал, что мешал. Но Серёжа не знал, как избавиться от него. Не знал, как вернуть своего настоящего друга, своего мужа. Единственное, что он знал, так это то, что скоро его проект будет закончен. Марго станет первым виртуальным нимом-аватаром. Скоро эти технологии будут повсюду. Скоро не придётся создавать отдельно тела, ведь всё будет в сети. И Сергей Разумовский станет первооткрывателем. Он снова будет везде. Эта мысль и грела душу, и сжимала сердце. Одновременно восторг и страх. Такие полярные эмоции Разумовский испытывал нечасто, но они были. Даже в нынешней ситуации, когда Серёжа остался один, он переживал подобное. Такая же ситуация была тогда, давно, когда они стояли на перроне. Олег с ёжиком на голове, в военной форме и с огромным рюкзаком. А на груди эта нашивка. «Волков О. Д.». Сергей сам не понял, как дошёл до комнаты, взял в руки колючую надпись и прижал к груди. От неё как будто исходила вся сила и мощь Волка. С ней было спокойней. С ней голос не слышен. Как будто Олег рядом был. Марго озабоченно смотрела со своего насиженного места и каркала, пытаясь вернуть своего хозяина в реальность. Но хозяин далеко, в воспоминаниях. Где они рядом. Где они счастливы. Серёже хотелось вернуться в те времена, когда они были детьми. Да, детдом был ужасен, но такой родной. Они сами меняли свою серую реальность, чтобы выжить.       — Кар! — Марго уже в который раз призывала Сергея, но тот совсем не реагировал. И только после сотого звучного карканья, он откликнулся. Ворона села на плечо, отбирая нашивку и кидая её куда подальше, а Серёжа даже и не был против. Он лишь выдохнул и погладил свою любимицу по голове.       Сил не оставалось, но работу закончить нужно. Обязательно. Но сначала он решил, что надо было вымыть всю посуду. Раз он остался один, то нужно хоть немного поддерживать порядок. Хоть как-то. И даже несмотря на то, что у них был «слуга» Сергей сам хотел убраться. Он верил, что ему спокойнее станет. Он пошлёпал на кухню, где его ждали белая тарелка со вчерашней курицей. Руки мелко дрожали, отчего посуда так и не оказалась в раковине. Четыре больших и много маленьких осколков лежало на полу. Не только тарелка треснула в этот момент, но и душа Разумовского. Слёзы снова потекли из глаз, а немой крик сорвался с губ. Обняв себя, Серёжа пытался прийти в себя, в чём ему помогала Марго, которая сидела на плече и тёрлась головой об щёку. Её саму разрывали эмоций. Она чувствовала каждый осколок, который впивался в душу хозяина. Она хотела вытащить их всех, залечить все раны. Разумовский приобнял любимую птичку и задрожал всем телом. Ему тяжело на душе, и только его ворона была, как лучик света в этом тёмном жестоком мире.       Маленькая слабость в виде выплеска всех негативных эмоций, которые так долго копились, так долго настаивались, помогли собраться с мыслями. Он должен работать. Должен. Должен. Должен. Ему нужно уйти из этой реальности. Как можно дальше. Как можно глубже погрузиться в работу. Только чтоб забыться. Только чтоб перестать думать о Нём. Сергей, забыв про тарелку, ушёл дорабатывать код. Марго слетела с плеча хозяина, ткнула в остатки курицы на полу, недовольно каркнула, призывая его вернуться и убрать, но, получив полный игнор, лишь полетела в комнату, перед этим громче каркнув, призывая специального помощника-голограмму. Вот до чего уже технологии дошли. Мужчина, отдалённо похожий на Олега, аккуратно убрал все осколки и подмёл пол, а также он заказал новую тарелку, дабы оставался баланс чёрных и белых тарелок. Так хотел Сергей. Кстати, о нём. Разумовский уже вовсю погрузился в работу, отстраняясь от реальности и уходя в мир виртуальный. Мир для него стал лишь мелочью, ведь перед ним открыты все дороги, особенно дорога к новым возможностям. Мир менялся, и всё благодаря Серёже. Это подбадривало. Это мотивировало. Это заставляло двигаться вперёд. Мечта детства «Изменить мир», наконец, воплощалась в жизнь. Поэтому Серёжа и работал не покладая рук, дабы его мечта окончательно стала реальностью.       «Ох, бедный-бедный Серёженька. Уходишь в интернет, дабы забыть того предателя. Он не достоин тебя».       — Заткнись! — Разумовский отмахнулся и нагнулся ближе к экрану. Глаза сильно напрягались, губы бесшумно двигались, выговаривая строчки кода. Он будто хотел утонуть в экране, который транслировала Марго. Глубже. Глубже. Строчка за строчкой. Буква за буквой. Черный плед накрыл с головой миллиардера, отгораживая от всего. Пальцы плясали над клавиатурой. Их танец хаотичен, резвый, но одновременно и очень гармоничный, со своим темпом. Мелодия цифр и знаков заполнила мозг Разумовского. Она успокаивала. Она очищала душу от всех негативных мыслей и чувств. С каждым символом дрожь в руках снижалась, пока полностью не исчезла. Его, наконец, перестали мучить тяжёлые думы. Как будто ничего и не произошло. Как будто Олег ушёл на работу. Вечером он вернётся, обнимет крепко-крепко, поцелует в нос, скажет, как сильно он любит и пойдёт готовить совместный ужин. А пока Серёжа снимет всю одежду, достанет все нужные для их грязных помыслов инструменты и будет ждать. Ждать ужина. Ждать Олега… который больше не вернётся. Разумовский старался не думать на этот счёт. Пока. У него работа была. Много работы.       Весь день Сергей писал и писал. За всё время он встал лишь два раза. Первый, дабы сходить в туалет, второй — покормить Марго, которая уж очень захотела чего-то сладкого. Из сладкого было только старое печенье, но ей, вроде, понравилось. Ключевое слово — вроде. Серёжа же сам к еде не притрагивался. Голод ушёл на второй план. Да и не хотелось думать о еде, ведь мысли сразу переходят к нему. Разумовский уже убедил себя, что Олег лишь ушёл на работу. Но иконка с нулём сообщений от него говорила об обратном. Он ушёл. Не на работу. Не в магазин. Он ушёл навсегда. Далеко.       «И правильно сделал. Предателям не место здесь. Надо было давно его выгнать. Он лишь мешает. Лишь вредит. Например, из-за него мы и перестали общаться».       — Да кто ты, чёрт возьми, такой? — Сергей вспылил. Он устал. Глаза уже ничего не видели, кроме размытых силуэтов. Губы пересохли. Желудок вот-вот готов был свернуться в трубочку. Такие долгие фиксации на чём-либо не оставались без последствий для организма Серёжа. Ещё и эта Птица надоедливая. Вот нет, чтобы молчать, она вставляла свои фразочки про «предателя» и про то, что он «друг». У Разумовского не было друзей. Кроме Олега. Никаких Птиц он не знал. Хотя может Олег прав, и Сергею стоило бы обратиться к специалисту? Ну, нет же у нормальных людей голосов в голове? Или есть? Серёже казалось, что у каждого в голове есть голос. А как бы они думали тогда? Он же был совершенно нормальным. Не было у него никогда никаких отклонений. Он здоров. Абсолютно здоров. Да, голос в голове. Да, проблемы с агрессией. Но так же у всех было. Да? Да? Да!       «Я твой друг».       Снова. Достал. Не друг. Нет, не друг. Он врал. Точно врал. Хотя почему сразу врал? Может и не врал.       «Я не вру, Серёжа. Мы с детства вместе, забыл? Я всегда был рядом. Просто временами ты не замечал меня. А жаль. Я ведь так дорожу тобой».       — Как я мог не замечать тебя?       «А вот так. Как этот… предатель появился, так и забыл ты про меня. А я ведь единственный, кто любит тебя, Серёж».       — Не единственный, — Серёжа осмотрел комнату. Никого, кроме него самого и Марго. Она только минуту назад уснула. Долгая работа и на ней сказалась. Но осталось немного. Поэтому проигнорировав ответ невидимого «друга», Сергей снова подозвал к себе птичку свою. Ворона недовольно проворчала, но вернулась на плечо хозяина. В пяти голубых глазах сверкало всё недовольство мира. Разумовский, впрочем, чувствовал его в глубине своей души. Экран включился, и тысяча строчек пронеслась перед глазами. Осталось буквально дописать 3 символа и всё. Подключить к Марго, и совершенно новый мир откроется перед глазами Разумовского и остального общества.       «Давай, открой себя этому миру».       Сергей отмахнулся от надоедливого звука и поставил точку. Всё. Он аккуратно нажал кнопку «Enter» и программа преобразовалась. Она была готова. Наконец. Несколько недель работы подошли к своему завершению. Осталось только мелочи. Серёжа прикрыл глаза и откинулся на спинку кровати. Всё тело вмиг расслабилось, а голова опустела. Его гештальт закрыт.       «И теперь ты свободен. Как и я».       Голос звучал странно. Он больше не был в голове. Как будто кто-то навис сверху. Разумовский разомкнул глаза и увидел Его. Длинные рыжие волосы, нахальная улыбка, нос с горбинкой, золотая радужка. Серёжа бы не так сильно испугался неожиданного гостя, если бы не одно «но». Неизвестный был точной копией Сергея. Такие же волосы, такая же улыбка, такой же нос, такая же форма глаз, только у Него они золотые. Миллиардер сразу же соскочил с кровати и, споткнувшись об тапочек, упал на пол. Страх заполонил всё сознание. Дрожь вернулась во всё тело. Серёжа не понимал, он не знал, что делать. Ужас, тяжёлыми цепями, окутал мужчину, не давая двигаться. Нечто выпрямилось и посмотрело исподлобья на своего двойника. Марго, как и её хозяин, была напугана. Она отлетела на свою стойку, нахохлилась и готовилась атаковать. Она должна была защитить Разумовского от неизвестного. Птица легко спрыгнул с кровати и медленной вальяжной походкой направлялся к миллиардеру. В золотых глазах блестит озорство. Для него это всего лишь игра. Для Сергея — выживание. Он вжался в стену, трясясь от страха.       — Ты… кто ты? — голос слишком тихий, слишком напуганный.       «А ты не понял? Я — это ты».       Нечто присело перед мужчиной и заботливо поправило его волосы. Озорство медленно перетекло в нежность, но сразу же огонь злобы вспыхнул в глазах цвета заката. Когтистая лапа резко вонзилась в грудь Серёжи. Боль. Ужасная боль пронзила грудь, но сразу же исчезла. На сердце образовалась пустота, будто его действительно вырвали. Но оно было на месте. Из глаз потекли слёзы, а руки обессиленно упали на пол.       «Успокоился? А теперь послушай. Я всегда хотел, как лучше. И сейчас хочу. Только согласись. Давай, позволь мне делать что хочу. Перестань сопротивляться».       — Нет, — Разумовский резко поддался вперёд и попытался ударить монстра, но тот лишь увернулся и ударил ногой в Серёжин живот. А вот это ужасной болью отдалось во всё тело. Упав на пол, Серёжа свернулся в клубок. Он хотел закрыться, хотел сбежать. Хоть куда-то. Пожалуйста, прошу.       «Ты не сбежишь от меня. Я же часть тебя. Нет меня, нет и тебя. У нас связь крепче, чем у тебя с этим предателем».       — Он не предатель! — Сергей хотел уши закрыть, дабы не слушать одну и ту же историю уже в который раз. Но Птица не позволил. Сжал ладони Серёжи и поцеловал. — Отпусти!       «Я не держу. Я же лишь часть тебя. И раз ты не можешь пошевелиться, то только потому что ты сам этого не хочешь. Ты всегда можешь сказать мне уйти. Но ты хочешь воссоединиться со мной. Я же вижу».       — Раз я могу… тогда уходи! Уходи! — наконец, Разумовский закрыл уши руками. Стало тихо. Слишком тихо. Первым делом он открыл глаза. Никого, кроме него и Марго, которая до сих пор сидела, встрепенувшись. Затем он открыл уши. И вправду тихо. Серёжа не любил часы, поэтому они были только на экране и на кухне. В конце он раскрылся полностью и встал. Никого не было. Птица ушёл. Груз упал с плеч. Облегчение поселилось в сердце миллиардера. Всё кончено…       Секунда и чья-то когтистая рука впечатала лицо Сергея в стену, а шёпот ударил по ушам:       «Ты действительно думал, что избавиться от меня так просто? И только смерть разлучит нас, дорогой».       Птица смеялся, хотя смехом это было назвать сложно. Больше походило на крик ворона или чайки. Серёжа попытался вырваться, но хватка была сильна. Слишком сильна.       — Ты нереален, — с трудом выговорил он. Слёзы не переставали течь, отчего ничего не было видно. Но это даже хорошо. Сергей не хотел смотреть на это нечто. Оно пугало, отталкивало, вызывало отвращение. Хотелось глаза закрыть и уснуть, а потом проснуться и понять, что всё было сном. Птица, уход Олега, вся ситуация с вирусом. Всё.       «Реален. Ты же существуешь. И я тоже».       Монстр широко улыбнулся, а вместо зубов у него темнота. Глубокая, ужасающая пустота. Его рот, как чёрная дыра, а глаза, как две звезды, которые манят к себе. К ним притронуться хотелось. Но за ними следовала смерть. Сергей прикрыл глаза и всхлипнул. Он мысленно молился всем богам, чтобы нечто исчезло, но лапа лишь сильнее вдавливала Серёжину щёку в стену. Он не исчезнет. На место Олега пришло Оно. Жестокий тиран под личиной спасателя.       — Олег, прошу. Вернись, — Серёжа шептал имя любимого и молил не столько богов, сколько Волка, дабы он вернулся. Хотя бы на минутку. Хотя бы на секунду. Забрать всю боль. Забрать всё безумие. Они же так похожи. Одна боль. Они поклялись друг другу быть вместе и в горе, и в радости. Так почему именно во время горя он ушёл? Ах, да. Сергей же выгнал его. Он сам себе могилу и выкопал. И вот теперь он должен в неё лечь, а Птица лишь возвысится с лопатой, улыбнётся так, как обычно улыбался Сережа рядом с Олегом, и закопает.       «Ты хочешь, чтобы Он вернулся?»       Серёжа с трудом кивнул, и перед ним предстал Олег. Его Олег. С карими глазами. Их цвет так сильно похож на цвет тех конфет, которые раз в полгода приносили в детдом. Странные на вкус, но когда у тебя не было выбора, что есть, то они были очень даже ничего. Но в глазах «Олега» не было той сладости, той теплоты, которая была у Олега.       Это не он. Никогда им не станет.       «Ну, тебе лучше? Вижу, что нет. Потому этот предатель бросил тебя».       — Он не бросал… Это я, — смотреть в неродные карие глаза было больно. Невыносимо. Но нечто ослабило хватку. Наконец, Сергей перестал чувствовать с одной стороны холодную стену, а с другой усеянную шипами и перьями руку. Но недолго длилась свобода. Чужая рука сжала шею Разумовского. Воздуха катастрофически не хватало. В карих глазах с отблеском золота бурлила злость и ненависть. Олег преобразовался. На правой щеке появлялись наросты. Небольшие чёрные, как уголь. Они всё росли и росли, задевая глаза, рот, нос, всё.       «Да! Это ты выгнал меня, а теперь я умер. В подворотне. Совсем один. Потому что ты виноват. Ты! Жалкий слабак, который пытается казаться сильным. Я ненавижу тебя. Я не понимаю, как я только был рядом с таким эгоистом, как ты. Я доверял тебе, а ты выкинул, как последнюю дворнягу. И после этого ты ещё и хочешь, чтобы я вернулся? Зачем? Ах, точно. Как я мог забыть. Я же нужен тебе, только чтобы спасать твой тощий зад, потому что сам ты лишь тряпка, которая не может за себя постоять. Ты… ты монстр, Сергей Разумовский».       Такой знакомый голос громом ударил в самое сердце. Это не он. Это не он. Нет! Не он! Не он! Сергей вцепился руками в руку «Олега» и хотел что-то сказать, но смог лишь прохрипеть.       — Прошу… перес…тань.       «А что я снова? Это всё ты».       Миг и Птица в своём истинном обличии оказался поодаль. Руки монстра покоились на талии. А вот Сережа уже своими руками душил себя. Резко одёрнув, Разумовский уставился на них. Они совершенно не слушались. Они будто больше не принадлежали Сергею. Он потерял над нами контроль, как и над своей жизнью. Но он должен был бороться. Он не тряпка. Он Сергей Разумовский, миллиардер, гений, кто-то ещё. Он справится.       — Я уничтожу «Вместе» и тебя заодно!       «Поздно. Я уже заполонил всю сеть. Я давно захватывал каждый код, каждый чип, ты же знаешь. Видел в чипе той змеи. И если ты убьёшь своё детище, умру не только я, но и ты и… Марго. Потому что мы все связаны одной нитью. Все мы! Ты хочешь этого?»       Сергей посмотрел на свою ворону, которая со страхом смотрела в ответ, и дикая злоба сменилась на отчаяние. Он упал на колени и уткнулся в ладони, но слёз больше не было. Было лишь жгучее желание, чтобы всё прекратилось, чтобы всё закончилось.       «Так закончи это. Позволь мне стать твоей частью».       — Нет. Не хочу… — он снова посмотрел на монстра. Пустота поселилась в глазах цвета неба и в душе цвета мёда. Всё сгнило в один момент. Вся воля и сила Разумовского иссякла. Он устал. Теперь точно устал. Птица присела на колени перед ним, заботливо касаясь рыжих волос.       «Ну-ну, малыш, я рядом. Я позабочусь о тебе. Обещаю. Я всегда был, есть и буду рядом с тобой».       Пустые обещания никак не повлияли на Серёжу. Он так и продолжал смотреть, но уже не на Птицу, а за него. На Марго. Его любимица, прочитав мысли, прилетела и села на его плечо. Так было спокойнее. Встав, Разумовский погладил птичку, прошёл мимо своего второго я и побрёл на кровать, куда совершенно без сил завалился спать.       «Знай, когда-нибудь ты станешь моим. Но сначала я лишу тебя единственного, что держит тебя здесь. Обещаю».

***

      Сергей не слышал звонка трубы-курьера, в котором лежала новая белая тарелка для поддержания баланса. Ему, честно говоря, уже было наплевать на гармонию в их шкафчике для посуды. Первое, что он услышит после пробуждения, будет сирена полицейской машины. Он посмотрит в окно и поймёт, что это за ним. Он остался один против целого мира. Мира, где ему никогда не быть счастливым.