Глаз Шторма

Нью-Йорк. Средняя школа, недалеко от дома Джейсона.       — Так вы говорите, что парень никогда не учился в школе? — заместитель директора вскинула бровь, смотря на результаты тестов. — Он подкован в физике и математике, правописание и испанский на среднем уровне. Весьма неплохо для домашнего обучения.       Как я оказался в школе? Это всë Челси, которая надоумила Джейсона отдать меня туда. Видите-ли, мне нужно социализироваться и получать необходимые для жизни знания. Поэтому Здоровяк, не мудрствуя, потащил меня в ближайшее учебное заведение. Где, после двухчасового тестирования по всем школьным предметам, мне, точнее Джейсону, выдали документ, отмечающий мои успехи "на домашнем обучении". Коротко говоря, теперь я могу зачислиться в любую муниципальную старшую школу. Экстернат рулит. Не будь его, меня бы точно отправили в среднюю. Всë-же мне всего тринадцать, а в старшую переходят в четырнадцать.       — Да, пацан ни разу не был на школьных уроках и изучал предметы в частном порядке, — как по написанному шпарил Здоровяк. Хотя почему это "как"? Челси подробно расписала несколько листов шпаргалками для заковыристых и не только вопросов.       — Тогда хочу предложить вам несколько старших школ, в которые часто переходят усердно учащиеся студенты, — женщина достала небольшую папку с кучкой брошюр и листовок. Среди них я успел заметить листочки из Стайвисента, СИТХС'а и других элитных старших школ, куда поступают единицы со всего Нью-Йорка. — Вот, советую обратить своë внимание на Научную Старшую Школу Квинса и на Мидтаунскую Старшую Школу.       Заместитель директора пододвинула поближе к нам две брошюрки. На обеих были фотографии зданий, коллективные фото учеников и общая информация. Не удивительно, ведь все листовки подогнаны к стандарту. Но вторая школа, Мидтаунская, приглянулась мне больше, чем первая. Интересно, что же привлекло моë внимание? Две соперничающих школы с одинаковым научным уклоном, да ещë и расположены недалеко друг от друга. Но было что-то другое во второй листовке. Мидтаунская Старшая Школа выглядела более... Домашней, наверное. Тëплая расцветка коридоров, большое количество окон, строгие формы и простая геометрия здания привлекали.       — Джей-Джей, мне больше нравится эта, — я протянул Джейсону листовку, и он, взяв еë, начал так же рассматривать, играя роль ответственного опекуна. Да, с помощью полицейского значка и пары небольших пожертвований в фонд скорости работников бухгалтерии, Здоровяк за две недели стал моим официальным опекуном. Продуманная предыстория насчëт погибших при пожаре в неблагополучном районе друга детства с женой и доставшегося ему их пацана. Так что, вместо положенного года разномастных проверок жилищных условий, ему, из сочувствия деточке — ну и взяток — разрешили оставить меня себе. Хах, как зверя бездомного.       — Думаю, мы съездим туда прямо сейчас, спасибо вам, миссис Андерсон, — Здоровяк поднялся из глубокого кресла, всë еще держа в руках листовку. — Могу я взять брошюру?       — Да, конечно, удачи вам, мистер Джонс, Джеймс, — женщина с улыбкой помахала нам рукой и мы, попрощавшись, поехали в этот Мидтаун.       Обычно в дороге Джейсон не разговаривает, не отвлекаясь от дороги, но сегодня был, похоже, особый день. Он не замолкал ни на минуту, сокрушаясь о том, сколько ему, честному копу, за последние пару недель пришлось наврать. Но я видел, что он просто неуклюже пытается превратить это в воспитательный момент, раз уж он теперь в ответе за меня и вспылил.       — Я понимаю твоë негодование, Джей-Джей, но подумай вот о чëм: если бы мы пришли к тем бумагомарателям и сказали, что я с малых лет живу на улице и что, дескать, ты, добрая душа, решил меня усыновить. Знаешь, что я бы подумал на их месте? — он коротко глянул на меня, вскинув бровь. — Что кое-кому через чур огромному не повезло в жизни с девушками и что он решил перейти на маленьких мальчиков, а пацана запугал табельным пистолетом!       — Уличное воспитание научило тебя слишком многому. В том числе многому плохому. И давай раз и навсегда проясним, окей? Я взял тебя не для использования в том самом смысле, а потому-что я действительно хочу тебе помочь. Ты умнейший ребëнок из всех, кого я встречал в жизни, чëрт, да если бы ты родился в благополучной семье, то стал бы телезвездой, как самый умный карапуз в мире, понимаешь? Я не могу помочь всем, но могу помочь тебе. И прекращай уже искать скрытый смысл во всех момх действиях, — он замолчал и продолжил смотреть на дорогу, но судя по напряжëнным рукам, крепко сжимающим руль, он уже не был так спокоен. Пару минут мы ехали молча.       — Кхм, прости, — тихо сказал я, попытавшись скрыть слово за кашлем. Он опять вскинул правую бровь, не отрываясь от дороги. — Прости за... Это. Просто я не привык к тому, что можно помогать... За просто так. Не требуя ничего взамен. И всë ещë пытаюсь понять твою выгоду в этом.       — Выгоду? Ну, если говорить грубо, то моя выгода в том, что мне, как опекуну, дали послабления в уплате налогов. Достаточно веская причина для тебя? — если подумать с такой стороны, то возможно, что да. Но ведь он потратит больше денег на меня, чем на налоги. Так что я махнул головой, на что мужчина тяжело вздохнул. — Понимаешь, когда я увидел тебя на мосту, одного, уставшего и забитого, готового тут же упасть, стоит остановиться, я не смог остаться в стороне. Когда-то давно, когда мне самому было лет шесть, я тоже остался без родителей. Годы в приюте, в борьбе за каждый кусок хлеба, научили меня тому, что на всех добра не хватит. Но его хватит на тех, с кем мы решим поделиться.       — А если я решу поделиться со всеми? — Здоровяк тихо рассмеялся, услышав, как я перевернул его слова.       — Ну, если ты заработаешь достаточно денег, чтобы сделать добро каждому, то вперёд, — он растрепал мне волосы свободной рукой. — Похоже, это оно.       Мы въехали на школьную парковку и, припарковав машину на свободном месте, отправились в здание. Внутри было довольно тихо, шëл урок. Мы спросили у сидящего перед входом охранника, где нам искать кабинет директора и он любезно указал нам на карту первого этажа школы с подписанными кабинетами. Нужный нам кабинет был недалеко и через минуту неспешного хода по пустым коридорам, мы стояли перед тëмной дверью с мутным стеклом посередине. Джейсон постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Внутри сидели двое — женщина и мужчина. Они синхронно развернулись к нам, прервав свой диалог.       — Простите за вторжение, мы ищем директора, — Здоровяк умеет проявлять тактичность и вежливость, когда необходимо, но предпочитает обходиться простым "здрасте" в таких случаях.       — Да, вы зашли в правильный кабинет. Я Роберт Гонзалес, директор школы. Чем могу помочь? — директор протянул руку Джейсону, который сразу же пожал еë и, не размыкая рукопожатия, представился.       — Джейсон Джонс, а это мой сын Джеймс. Нам рекомендовали вашу школу к поступлению, — Здоровяк достал из папки с моими новыми документами листок успеваемости, выданный нам часом ранее в средней школе. — Вот, он обучался на дому до недавнего времени, а теперь желает поступить в старшую школу очно, — Директор взял листок из рук Джейсона, прищурился, затем понял, что без очков точно не сумеет разглядеть текст и, спешно надев их, пробежался глазами по листку.       — Что ж, оценки у вас неплохие, молодой человек, но слабоваты для поступления в лучшую старшую школу Квинса, — и только я приготовился печально вздыхать, как он продолжил. — Однако, в этом году у нас небольшой недобор в пару человек в классе точных наук. К тому же, баллы по этим дисциплинам у вас выше, чем по остальным предметам.       — Да, думаю, мы согласны, сами видите, — видя, как я быстро киваю, глядя то на одного мужчину, то на другого, Здоровяк даëт положительный ответ.       — Что ж, осталось решить несколько вопросов и вы можете быть свободны до понедельника, — Джейсона заставили полчаса подписывать кучу бумаг разного характера, разрешающие возить меня на соревнования и конкурсы от школьных кружков и прочей дребедени, а затем нас отпустили, выдав гору учебников в школьной библиотеке. — Советую провести выходные с пользой, всë же учебный год начался два месяца назад. Наши преподаватели любят заваливать новичков трудными вопросами.       После последнего напутствия и прощания, мы загрузили учебники в багажник и поехали перекусить. Найдя ближайшее фаст-фуд кафе, мы сделали огромный, с точки зрения обычного человека, заказ, но для нас такое количество еды стало стандартным. Я могу съесть две порции еды, рассчитанные на взрослого и в следующие приëмы пищи съесть столько же. Здоровяк же на то и прозван мною так, что размерами он не уступает бодибилдерам, а ест за троих. Поэтому заказать десяток бургеров, по ведëрку картошки с наггетсами и два больших напитка для нас — норма. Зарплата офицера полиции позволяет питаться так, хоть и не каждый день. Но сегодня можно, сегодня — знаменательный день.