Офицер Пак, спасите меня.

Так много людей погибло и скольким ещё суждено погибнуть в этой войне. Никто не знает, да и знать не хочет. Всюду лишь гуляет ветер анархии, что воцарилась здесь уже давно. Гул его слышен даже в отдалённый участках страны, даже там, куда сложно проникнуть. Он везде и навевает неприятное чувство страха, что преследует до последних дней. Люди уже привыкли к этому и не замечают того, как в беспросветных мучения проходит один день за другим. Просто не понимают и не знают как жить по-другому. Всё внутри замирает при виде очередного государственного вертолёта, что принесёт с собой ещё больше потерь. Люди, что решили бороться против единой идеологии, что так активно призывали людей к жестокости. В такие моменты именно общая беда объединяет всех в одно целое. Но это целое разбито на мелкие кусочки, что собрать уже кажется невозможно. Они не видели свободы уже так долго, что вся жизнь превратилась в нескончаем череду событий, которым не суждено превратиться. Каждый вздох, что не приносил облегчения, отдавал неприятной болью в груди, не давая вдыхать пыльный и сухой воздух полной грудью. Он вырос здесь, в месте, где человека может не стать в считанные секунды, что значительно облегчало жизнь кому-то. Смерть здесь частый гость, она забирает одного, другого и так, кажется до бесконечности. Смерть здесь не знает границ, будто ей всё дозволено. Потому что люди, живущие здесь, это разрешают. Потерявшие надежду на борьбу и спасения они вынуждены считаться по миру в поисках укрытия на жалкие два-три дня, что бы хоть немного оттянуть момент своей кончины. Он всё это видел и просто молчал, потому что такому как он слова никто не давал, не дорос ещё. Каждый его день был лишь жалким подобие жизни, что изо дня в день терял всякий смысл. Ничего нет вокруг него, лишь пустота. Пугающая и чарующая одновременно, но, в отличие от остальных, он не спешит в неё погружаться, ведь это значит конец, не так ли? Пока остальные считали секунды до долгожданного прихода старухи с косой парень рисовал на остатках бумаги завалявшимся карандашом, который так плохо писал, что разобрать было сложно. Он рисовал то, о чём все боялись и подумать. *** В сердце снова начинает неприятно колоть от такого трагичного вида разрушенного поселения, что ещё недавно готово было принять в свои стены многих выживших. Сонхва командует своим отрядам прочесать всю территорию, может хоть кто-то смог остаться в живых.  в любом случае Пак надеется на это, всегда надеется. Эта привычка сохранилась у него с самого детка, потому что он знает какого это расти при нескончаемых погромах, что каждый раз вызывали страх у бедного мальчишки. Он проходится по сгоревшим от взрыва домам, осматривает окрестности рядом. Трупы людей уже начали разлагаться и плохо пахнуть, но этот запах стал частью его жизни, независимо от того хочет сам парень этого или нет. Все эти мёртвые тела когда-то, ещё совсем недавно, были живыми людьми, а теперь о них не осталось даже воспоминаний. Теперь о них никто не поплачу на могиле, потому что они сами мертвы. Всё это заставляет задуматься о жестокости людей, что бездумно принимают приказы свыше, лишь бы не отказаться в числе подавляющего меньшинства, что само страдает от их рук. Сонхва много думает об этом, каждый день и каждую секунду своей жизни, не может отвлечься от неприятных воспоминаний даже сейчас. Всё это напоминает ему какие-то кадры из боевиков, что когда-то казались такими нереальным и фантастическими. Никто и не думал, что это станет реальностью. Нечаянно он наступил на чью-то обгоревшую руку, видимо, не заметил пока копался в своих мыслях, тихо извинившись, Хва пошёл дальше, теперь уже внимательнее рассматривая землю под ногами. Серое небо бутылку бы давало на юношу сверху, как бы напоминая о его положении в жизни. Но Пак и так о нём помнит, потому что ничто не поможет ему забыть об этом. Сейчас всё в его жизни построено на социальных статусах, общественном неравенстве и том, что кто-то должен кому-то подчиняться. Такая система далеко не либеральная и многим не по вкусу, но если на кону жизнь, то проще принять условия этой игры. Но Сонхва так хорош в этой ире, что прочитал все ходы наперёд ещё давно, он не идёт против системы, он создаёт свою внутри старой. — Сонхва! Мы нашли тут одного!— кричит один из солдатов откуда-то из далека и Пак не видит его за столбом дыма, стелющимся по земле,— Но он, похоже, скоропостижнулся..— Хва всегда рад тому, что кого-то нашли и так больно слышать, что он уже мертв.. И как же ему приятно то, что его сослуживец добавляет это нелепое "похоже". Через пару минут Сонхва офицер находит то место, откуда его звали и рассматривает оьездвиженное тело под своими ногами. Всё в синяках, причём явно нет от недавнего бедствия, скулы чётко выражены на бледном худом лице. Выглядело так жалко, что слёзы наворачиваются, так больно, что сердце в груди замирает от одного этого вида. Сонхва двумя пальцами проверяет пульс и, о чудо, венка на шее названого "трупа" еле уловимо дёргается, давая знать о том, что ещё не всё потеряно. — Он живой, придурки, несите его в машину.— с присущим офицеру скептицизмом говорит парень, но не показывает своей радости, нужно держать имидж хладнокровного начальника. — Сонхва, у него.. сломаны ноги, вряд ли он сможет ходить, а уж тем более служить. Зачем он на...— говорит один из солдатов, что стоял к Паку ближе всех. — Заткнись. Просто выполняй.— молодой офицер грозно хмурит брови, что немного пугает его спутников. Они ведь так и не поняли простого человеческого отношения друг к другу, но их можно понять.. Они росли в условиях предельной жестокости, где о сострадании не могло идти и речи. Но ведь Хва сам вырос так же. Бедного подростка подняли из пыльных остатков здания, весь этот пепел осел на его чёрных волосах и на самом парне. Ему придавила ноги какая-то тяжёлая балка, поэтому эти места выглядели уже полу отмершими. Сонхва уже привык лицезреть такое, ему не впервой наблюдать за таким жалким зрелищем. Ему не нравится то, что такие события стали для него обычными и даже рутинными. Но Пак сожалеет, что такое случается, искренне переживает за каждого, кто оказался в бедственной ситуации, потому что не помочь им, значит сдаться, опустить руки. Ведь самое худшее преступление — бездействие. Его размышления прерывают солдаты с оповещением, что никого в живых больше не осталось. Сонхва немного мрачнеет от этой новости, но он не в первый раз слышит эту фразу. Они садятся в машину и едут до их лагеря, который находился довольно далеко от местоположения разрушенного. Лес — лучшее место для лагеря, потому что его сложно найти. Хва любит это место, как свой родной дом, которого у него никогда и не было. Здесь он может расслабиться и не думать о плохом, пара хороших знакомых могут составить ему компанию в охоте или прогулке, за приятными беседами с ними он забывает о мрачных событиях прошлых лет, что он хранит в себе и не может никак выбросить. Эти воспоминания, мысли и чувства часть его личности, поэтому он боится потерять кусочек себя, он просто не может позволить себе забыть.. Подъезжая к лагерю он видит людей, столпившихся в одном месте и явно ждут их возвращения офицера и его подручных. Последние вытаскивают несчастного парня, чья жизнь весит на волоске и, кажется, он принадлежит Сонхва, и относят в сторону местного госпиталя, что находился не так далеко. Полный мужчина в очках с изумлённым лицом бежит за солдатами, что бы как можно скорее провести осмотр. Судя по внешнему виду подростка новости будут довольно удручающими. Хва до дрожи в коленях боится за парня, не хочет присутствовать на ещё одних похоронах в братской могиле, не хочет смотреть на всё это, потому что видел достаточно, что бы ценить жизнь больше, чем кто-либо другой. Когда доктор Сон грозно хмурит брови и неодобрительно мотает головой, при осмотре полу живого парня, у Пака сердце замирает и раскалывается на части, неужели конец? — Сонхва, ну ты же понимаешь, что он не сможет ходить, да? И то, что, возможно, даже двигаться самостоятельно? Я знаю, что тебе такое не нравится и я не предлагаю тебе выбор между жизнью и смертью. Просто хочу, что бы ты знал об этом.— размеренно говорит мужчина, понимающе смотря на офицера, что опустил голову и пытался переварить все слова, сказанные врачом. Через пару минут долгого ожидания он лениво кивает головой и уходит из больницы. Надежда умирает последней, ведь так? *** Тёмная ночь опустилась на лагерь, а Сонхва всё никак не может уснуть. Много смешанных чувств внутри него ведут войну друг с другом, он привык ощущать постоянное волнение, из-за чего не может нормально вдохнуть воздух. Бессонница стала его постоянной спутницей в последние годы. Через пыльное окно он смотрит на тускло горящие фонари, тёмное-синее небо, что казалось в такое время чёрной дырой, что затягивает в себя всё вокруг. Хва покрывается с места и идёт в сторону больницы. Идёт сквозь траву, покрывшуюся утренней росой, холодный ночной ветер обдувает офицера. В палате темно и тихо. Парень, что лежит на больничной койке в обездвиженном положении, кажется, и не дышит вовсе. Всё в его внешности говорит о том, что жизнь медленно покидает его. Пак берёт его руку в свою и осматривает повреждённое запястье, разбитые костяшки и выступающие вены. В сравнении с последним разом рука кажется ему более тёплой и приятной, Сонхва осматривает подростка целиком и не может понять почему всё так? К чему эта непонятная репрессия, запреты.. Офицер утопающих в этих рассуждениях и засыпает рядом с черноволосым, что вряд ли доживёт до утра, но Хва хочет быть с ним хотя бы в последние минуты жизни, непонятно от чего он так привязался к нему. Таких, как этот парень он находил сотни, но именно этот был каким-то не таким, как все, необычным и странным. Ранее утро встретило Пака аж в четыре утра, когда почувствовал на себе удивлённый взгляд карих глаз, что пристально рассматривали своего предполагаемого спасителя. Приветливо улыбнувшись офицер решил начать разговор. — Я офицер Пак, можно просто Сонхва,— говорил парень, не отпуская руки подростка из своей,— А тебя как зовут? — Уён..— хриплым от сна голосом проговаривает больной и пытается выдавить из себя что-то наподобие улыбки, но слабость в теле даёт о себе знать. — В твоём лагере.. ты единственный выживший, только не переживай, у нас тоже весьма неплохое место.— тут же пытается успокоить парня Сонхва, но когда не видит на лице собеседника ни одной эмоции, кроме той еле-еле натянутой улыбки, то сильно удивляется. Разве такая должна быть реакция? — Отлично.. В том месте все люди были плохими, как хорошо, что они умерли..  твари..