Я вернусь к тебе в пору цветения

и забыть все на свете

и горы горы горы горы горы

разлука разлукой — мы встретимся скоро

учи меня верить, что все не напрасно

что это надолго, что мир будет разным

♫ Ночные Снайперы — горыгоры

      Повернувшись на бок, Луна прижалась лбом к чему-то горячему, широкому, одновременно твердому и мягкому, пахнущему лесными дикими травами и немного потом. Спустя мгновение ее сонный разум пришел к выводу, что это спина. Еще спустя мгновение — что спина мужская.       Еще спустя долю секунды — что это спина Леголаса, вместе с воспоминаниями обо всех вчерашних событиях. Тело приятно ныло, но было очень легким, губы сами собой растянулись в блаженной улыбке — первый опыт оказался восхитительным.       Леголас оказался восхитительным.       У него была бледная кожа и выступающие лопатки. Золотые волосы струились по плечам, как солнечные лучи. Прекрасный король эльфов, похожий на произведение искусства, несмотря на внешнюю идеальность — добрый, веселый, иногда забавный и совсем не холодный, как мраморная статуя. Совсем-совсем не холодный.       Луна провела языком чуть ниже его плеча, и Леголас тут же проснулся, поворачиваясь к ней лицом.       — Доброе утро, — мягко произнес он на синдарине, взяв лицо Луны в ладони и даря ей нежный поцелуй. Все сомнения испарились вчера — в музыке ее стонов. Не только он, она тоже любила, их фэа и хроа соединились в гармонии, и неважно, будет это длиться день или век — это будет. Это уже есть. Он и она, жених и невеста… сама Элберет дала ему голос в тот раз, когда он назвал ее своей невестой.       — До-оброе, — довольно промурлыкала Луна, ласкаясь щекой к его руке, как кошка. — Если сейчас утро. Под землей следить за временем по солнцу затруднительно.       — Скорее всего, утро. Даже не видя солнца, луны и звезд, мы чувствуем их движение, — сказал Леголас. — Значит, скоро завтрак, а потом начнется церемония.              — Завтрак? Разве пиршество не должно быть частью праздника?       — Должно, но гномы любят поесть. Больше них еду ценят только хоббиты. Я рад, что ты сможешь с ними познакомиться. Они понравятся тебе.       Не стесняясь своей наготы, Луна сладко потянулась. Одеяло соскользнуло с ее плеч и груди, но она не потрудилась прикрыться — не видела смысла. После того, что произошло между ними, скрывать было нечего.       — Наверное, об этом стоит поговорить? — спросила Луна. — О том, что мы… — слово «переспали» показалось ей слишком грубым, формулировка «занялись любовью» слишком приторной, но уточнять было не нужно.       — Наверное, — Леголас усилием воли отвел глаза от ее груди. — Но, по-моему, все ясно. Мы любим друг друга. Если бы не любили — нашим телам было бы совсем не так хорошо… но тебе было хорошо?       — Очень. Но я же…       — Все равно, — оборвал ее Леголас, без труда догадавшись, что она имеет в виду. — Мне все равно. Неважно, откуда ты. Неважно, что ты вернешься домой… давай не будем об этом, — попросил он. — Давай забудем. Хотя бы ненадолго. Пойдем завтракать, а потом будем веселиться на свадьбе Гимли.       — Давай, — согласилась Луна. Прежде чем встать и приняться одеваться, она потерлась носом о нос Леголаса и шепнула, — Melintye.       — Melintye, — сказал он в ответ.

***

      Пригласил Гимли всех, и все приехали в срок — Леголас прибыл раньше. Когда они с Луной вышли в пиршественный зал, за столом уже сидели Арагорн вместе с Арвен, Фарамир с Эовин, хоббиты, каждый со спутницей, и даже Гэндальф. Стол ломился от разнообразия блюд, будто это уже был настоящий праздничный банкет. Гимли с Киннди восседали во главе стола, но оба встали, чтобы поприветствовать двух эльдар, встали и другие гости. Гэндальф с интересом взглянул на Луну, и Леголас подумал, что маг мог что-то заподозрить, но только он, поскольку внешне Луна ничем не отличалась от девы из народа тэлери.       — Счастлив представить вам мою невесту Итилиэль, — Леголас с гордостью выпрямился. Если бы назвал ее принцессой, вранье бы стало ясным — Арвен не часто общалась с Ольвэ, но имена своих родственников знала, и Гэндальф тоже понял бы, ибо никакой Итилиэли среди принцесс Альквалондэ не было. Врать они не собирались, но, как оба рассудили перед дорогой, если сразу сказать, что Луна — это Луна, эллет из другого мира, владеющая магией, то всеобщее внимание непременно переключится на нее, все отвлекутся от свадьбы и от Киннди, что стало бы неуважением к ней, Гимли и всем гномам. Новость подождет, спешить им некуда.       — Итилиэль, дорогая, это Арагорн, сын Араторна, король Элессар, правитель Арнора и Гондора, — начал Леголас знакомить Луну с друзьями. Арагорн легко поклонился — он не любил официоза, но исправить эльфа не решился, зная, что эльдар часто важно быть официальными. — И его супруга королева Арвен, прозванная Ундомиэлью. Фарамир, князь Итилиэна, и его жена Эовин из дома Эорла, Белая Дева Рохана. Фродо Бэггинс, Носитель Кольца… — Леголас осекся, понимая, что имен дам хоббитов он не знает.       — И Руби Бэггинс, — сказал Фродо. Его спутница, прелестная хоббитка с черными кудряшками, заулыбалась, и на ее щечках проступили ямочки.       — Позвольте нам самим назвать себя леди, — Мерри стал настоящим аристократом и держался с достоинством эльфийского принца. — Мое имя — Мериадок Брендибак, это моя жена Берилл.       В отличие от Руби, рыжеволосая Берилл улыбнулась сдержанно, лицо ее было более вытянутым, а не круглым, и вместо кудряшек она заплела элегантную косу.       — Перегрин Тук и Лили Тук, миледи, — Пиппин с нежностью взглянул на жену, самую тихую и нежную из хоббиток. Ее черные кудри ниспадали локонами чуть ниже плеч.       — А мы Гэмджи, — весело сказал Сэм. — Сэмуайз и Роуз. Очень приятно.       — Очень приятно! — вторила ему жена, миловидная круглолицая блондинка.       — Рада познакомиться, — ответила Луна.       — Только мне осталось назвать свое имя, — старый маг усмехнулся в усы. — Я Гэндальф, миледи.       Сев рядом с Леголасом, Луна потихоньку рассматривала всех присутствующих; завтрак устроили только для ограниченного круга лиц. Ей понравился Арагорн, от которого веяло величием и вместе с тем держался он просто, понравилась и Арвен, эллет, избравшая в мужья человека, красивая и таящая в глубине синих глаз некий опасный темный огонь. Фарамир показался Луне очень добрым, в серых стальных глазах Эовин плескалась неведомая ей печаль. Гэндальфа она знала из летописей, но еще больше мага ее заинтересовали хоббиты — Леголас был прав, говоря, что она с ними подружится. Милые и забавные, они оказались самыми дружелюбными, и вскоре Луна, хотя собиралась молчать, вовсю болтала с ними и их женами. Леголас с умилением поглядывал на это.       Длилось первое пиршество обстоятельно; эльдар и люди ели немного, зато хоббиты уплетали за обе щеки, а после закурили трубки вместе с Гимли. Киннди тоже вынула изящную трубочку, вырезанную из вишни. Луне не нравился запах маггловских сигарет, но здешний табак пах несравнимо лучше, не вызвав у нее отторжения.       — Что ж, если все наелись, — убедившись, что едой уже никто не занимается, Гимли встал. — Прошу вас, господа.       — Прошу вас, дамы, — промолвила Киннди, встав следом за будущим мужем.       По правилам, то ли установленным веками, то ли придуманным новым гномьим царем, перед началом свадебного ритуала мужчинам и женщинам полагалось разделиться. Леголас легко сжал пальцы Луны, прежде чем удалиться за друзьями, а она отправилась за девушками в другую дверь, ведущую в мраморный зал. Какое-то время они должны были провести здесь, ожидая невесту. Проследив, чтобы все гостьи удобно расселись на скамеечках из красного дерева, Киннди поклонилась им и ушла с несколькими служанками.       — Вы незнакомы мне, госпожа, — тихо сказала Луне Арвен, которую усадили рядом с ней и Эовин. — Я знаю всех эльдар Средиземья, их не так много… но вас не знаю.       — Простите, — шепнула Луна, — но у меня есть причины пока не открываться.       — Вы действительно невеста Леголаса? — продолжила Арвен. — Не подумайте, я доверяю вам, но беспокоюсь за него. Мы дружны с детства.       Действительно ли невеста… Леголас говорил, что пути назад нет. В родном мире Луны браки между фейри были решенным делом после того, как они влюблялись друг в друга, и в этом мире происходило так же. Такие обычаи не нарушают.       — Да, — сказала Луна.       — Я так рада, — заулыбалась Арвен. — Пусть я и чувствую от вас тайну, но не чувствую зла. Леголас заслужил любви прекрасной девы, а Лихолесье тоскует по королеве с тех пор, как его покинула королева Эллериан, уплыв за Море.       К ним подсела Эовин, и Луна заметила причудливый контраст между ними. У королевы Арнора и Гондора были черные, как ночь, кудри и темные же глаза, платье она надела цвета сумеречного неба. Княгиня Итилиэна была в белом, расшитом серебром наряде, и волосы ее сверкали золотом.       — Рада встрече, — промолвила Эовин.       — Как дела в Итилиэне? — спросила Арвен. В голосах обеих дев Луна услышала холод — по какой-то причине они обе друг другу не нравились.       Гораздо приятнее было вновь заговорить с хоббитками; Руби, Берилл, Лилиан и Роуз увлеченно обсуждали свойства разных трав, и Луна с удовольствием к ним присоединилась.

***

      Сопровождающие жениха мужчины ждали его, как и женщины, но зал был не мраморным, а более простым. Сев на каменную скамейку рядом с Арагорном, Леголас приготовился к расспросам. Долго ждать ему не пришлось.       — Вот и ты женишься, — улыбнулся король. — Последний из нас. Долго же ты тянул.       — Ждал ту самую, — отшутился Леголас, думая, что в шутке есть лишь доля шутки — ни одна из знакомых ему эллет не вызывала трепет в фэа, пока не появилась Луна.       — И она прекрасна, — одобрительно отозвался Фарамир.       — Где ты ее встретил? — Пиппин повзрослел, но остался таким же любопытным, а дела эльфов восхищали хоббитов любых возрастов. Леголас обвел друзей взглядом — если среди женского общества все об эльдар знала Арвен, то из окружающих его мужчин в дела эльфов мог быть посвящен только Элессар, и тому вряд ли была нужна подробная информация о дочерях владык тэлери. Правду они узнают очень скоро, а Мерри и Пиппин не отстали бы так просто.       Леголас мечтательно улыбнулся и принялся вдохновенно врать.

***

      Союз гномов скреплял не Гэндальф, как на свадьбе Арагорна и Арвен, и не перед лицом Эру клялись они в верности друг другу, но перед ликом Махала. Сначала к подданным Мориа вышли почетные гости — одновременно шагнули навстречу друг другу, медленно разделяясь на пары; чем-то это походило на танец без музыки и танцевальных движений: взять за руку свою даму и прошествовать к выделенным им местам в ложе.       Зазвучала музыка — она мало походила на привычную любимую Леголасом музыку арф и флейт. Это были ритмичные удары барабанов и звон колокольчиков. Под мелодию первым из каменного укрытия, словно прямо из камня, вышел Гимли, облаченный в роскошные одежды, расшитые золотом и драгоценными камнями. Голову его венчала золотая же корона с рубинами. Обычно наряд гномьего короля был простым, но только не в столь особенные моменты.       Поклонившись своим подданным до земли, Гимли торжественно произнес:       — Atrast 'vala!       «Кхуздул!» — услышал Леголас мысль Луны; то ли она хотела передать ему свой восторг через осанвэ, то ли это вышло само собой.       — Atrast 'vala, Gimli Gloinul uzbad Khazaddûmu! — прогремели в ответ ему гномы.       Гимли выпрямился, застыв, словно каменный. Киннди появилась так же — словно прошла насквозь скалу, и ее наряд был еще пышнее, чем у него — платье гномки отличалось от платьев эллет и аданет лишь покроем для более коренастой и низкорослой фигуры. Волосы ее струились по плечам распущенными и не увенчанными ничем, но в руках она держала диадему, и, в полной тишине подойдя к Гимли, протянула ему украшение. Взяв диадему, гном торжественно увенчал ею головку своей невесты.       — Atrast 'vala, Kinndy Windleul azbad Khazaddûmu! — проговорил он, и слова эти раскатились звучным эхом, повторенные подданными. Киннди поклонилась, принимая титул владычицы Мориа.       Повернувшись к ней лицом, Гимли взял невесту за обе руки. Что они говорили друг другу, никто не мог расслышать и не должен был; эти клятвы любви и верности предназначались для них одних и Махала. Лбы влюбленных гномов почти соприкасались, но долго это не продлилось. Первой отступила назад Киннди, за ней — Гимли.       — Men lananubukhs menu, — сказал он так, чтобы слышали все.       — Men lananubukhs menu, — повторила Киннди.       Вместе чета владык Мориа еще раз поклонилась подданным, и вновь зазвучал ритмичный бой барабанов. Гимли вскинул руку, в которой сжимал ладонь своей жены.       — Да начнется пир! — провозгласил он на вестроне.

***

      Ни разу еще Леголас не был на таких пирах. Размах торжества поражал, количество блюд казалось нескончаемым, эль тек рекой — свадьба короля Мориа не то событие, где следует экономить. Даже хоббиты казались объевшимися, но для тех, кто устал пировать, звучала музыка, и пары танцевали под бой барабанов.       — Похоже на дискотеку, — заметила Луна, наблюдая, как гномы движутся в такт ритмичным ударам.       — Дискотеку?       В его мыслях тут же появилась картинка: цветные огни, зал, полный людей, музыка, чем-то похожая на гномью.       — Это изобретение атани нашего мира, — сказала Луна.       — Правда чем-то похоже, — согласился Леголас. — Хочешь потанцевать?       — Хочу, — подав ему руку, Луна поднялась. Наблюдая за тем, как движется одна пара гномов, повторила за гномкой, поведя плечами и качнув бедрами. Леголасу стало смешно — эллет, танцующая по манере наугрим… если бы так вздумала плясать Арвен, смотрелось бы нелепо, но Луна умудрялась выглядеть гармонично. Эллет в роскошном пышном платье в подземельях Мориа — даже здесь она казалась своей.       Король Лихолесья не смог заставить себя дергаться так же, и просто обнял Луну, прижав к груди. Шепнул ей на ухо:       — Давай постоим вот так.       — Да, — пробормотала Луна. — На дискотеках и так танцуют. Точнее, это мало похоже на танец, но…       Леголас аккуратно прикусил кончик ее ушка, и она вздрогнула, прижавшись к нему теснее.       — Men lananubukhs menu, — тихо сказала Луна. Ее кхуздул звучал лишь чуть хуже, чем у Киннди.       И гномий язык в ее устах тоже не выглядел чужеродно.

***

      Пиршество было пышным и долгим — не заканчивалась еда и не успевали опустеть кубки. Прерываясь на короткий сон, Мориа без устали плясала, била в барабаны и восхваляла владык, но и это закончилось. Понемногу гномы расходились кто куда, понемногу возвращались к будничной жизни, и Братство с друзьями вновь собралось за отдельным столом. Среди них — Гэндальф, который появлялся на пиру ненадолго, чтобы снова исчезнуть неизвестно куда; дела мага оставались туманны и непостижимы для всех.       — О нет, — засмеялся Арагорн, когда Гимли пододвинул к нему блюдо с нарезанной солониной. — Если я съем еще хоть крошку, я лопну.       — Что с вами, людьми, не так, — усмехнулся гном, с удовольствием бросая в рот кусочек мяса. — Как и с эльфами. Вы будто голодаете в своих лесах.       — Когда я приглашу тебя на свою свадьбу, друг Гимли, — сказал Леголас, — уверяю, тебе не придется упрекать эльфов в недостатке вкусной пищи.       — Пощади, Леголас! — шутливо ужаснулся Арагорн. — Я не переживу двух таких пиров подряд и стану единственным королем, погибшим не в бою, а за столом!       — Но мы, конечно, с удовольствием посетим вашу с леди Итилиэлью свадьбу, — сказала Арвен. — Она пройдет в Эрин Ласгален или в Альквалондэ?       Леголас с Луной переглянулись.       «Она знает, — передала ему Луна через осанвэ. — Не все, но то, что я не Итилиэль, и я пообещала ей рассказать. Может, уже пора?»       — В Эрин Ласгален, — ответил Леголас на вопрос Арвен. — Друзья, я должен сказать вам одну вещь. Моя meleth dineth…       — Вы только не пугайтесь, — сказала Луна.       Арагорн с Арвен настороженно переглянулись. Эовин вскинула бровь.       — Моя невеста прибыла из другого мира, — произнес Леголас.       — Из… другого мира? — хором вскричали почти все. — Как?       — О, — мечтательно проговорила Луна, — Это очень занимательная история. Видите ли, я фейри…       Рассказ ее занял время, но все слушали, не перебивая. Если Луна начинала сбиваться с темы, углубляясь в пространные объяснения чего-то, что никому здесь не было нужно, Леголас мягко направлял ее в нужное русло, и постепенно его друзья узнали о ней все, что им следовало знать.       — Воистину, — Арвен потерла виски, — Арда переживает Искажение.       — Магия, — Гэндальф провел рукой по бороде. — Ты говоришь, что владеешь магией, госпожа? Покажи нам, — он попросил, но ослушаться его не посмел бы никто.       Луна встала. Волшебная палочка была при ней, но она не вынула ее — в этом мире волшебство творилось само по себе. Не раздумывая над заклятием для демонстрации, она шепнула, выбирая самое зрелищное:       — Экспекто Патронум!       Сияющий заяц озарил зал лунным светом, согрел все души радостью, прыгнул на колени сначала Арвен, после Эовин, Киннди и по очереди ко всем хоббиткам. Арагорн охнул. Фарамир широко распахнул глаза.       — Клянусь своей бородой… — выговорил Гимли. Хоббиты шокированно моргали. Гэндальф протянул руку, кончиками пальцев касаясь заячьей призрачной шерстки.       — Великий Эру, — пробормотал маг. — Это… это правда. В этих чарах нет зла, ни капли, только добро и свет…       — Я почти начала писать книгу, — сообщила Луна. — В ней будут собраны все заклинания. Чтобы использовать их, достаточно произнести вслух формулировку, а после — просто подумать.       — Все заклинания? — переспросила Арвен.       Повторять это Луне пришлось уже в третий раз, но она пересказала все то же самое, что говорила Леголасу и Галадриэли без тени недовольства. Гэндальф слушал, то и дело оглаживая бороду.       — Но, — продолжила Луна, — если все эльдар владеют магией как этого мира, так и другого, то насчет гномов и людей я не уверена.       — Я попробую! — Гимли вскочил из-за стола, вмиг превращаясь из короля Мориа в того задиристого молодого гнома, каким Леголас его знал. — Как вы сказали? Экспекто…       — Нет, это сложные чары для начинающих. Скажите… — Луна задумалась. Нужно было что-то простое, самое простое, еще проще, чем авис, но не способное причинить никому вред. — Вингардиум Левиоса, — осенило ее. — Смотрите на… на это, — взяв ложку, она положила ее перед Гимли. — Смотрите и повторяйте. Сосредоточьтесь и даже не допускайте мысли о том, что у вас может не получиться.       От мысленного усердия гном скосил глаза к носу.       — Вингардиум Левиоса!       Ложка не шевельнулась.       — Вингардиум Левиоса! — прорычал Гимли, но ложка снова не двинулась.       — Вингардиум Левиоса! — сказала Арвен, и ложка стремительно взмыла вверх, полетав туда-сюда под взглядом эллет. — Прости, Гимли, я не удержалась, — покаялась она.              Фарамир протянул гному другую ложку.       Прошел час упражнений; Гимли произносил заклинание на все лады, рычал и завывал, махал руками, попробовал произнести его с использованием волшебной палочки, но из той даже не посыпались искры. В Гимли не было ни капли магии, и в Киннди тоже — та попробовала всего раз, но не вышло, и она разочарованно надула губы.       — Вот же!.. — Гимли хотел выругаться, но прикусил язык; перед Арвен, внучкой по сей день восхищающей его воображение Галадриэли, сквернословить ему было неловко. — Борода Махала! — выбрал он более приемлемое для ушей эллет восклицание.       — Значит, гномы не владеют магией, — печально сказала Луна.       «Мне жаль, но я не удивлен, — передал ей в осанвэ Леголас. — При всем моем уважении и любви к гномам, они слишком приземленные для волшебства. Все, что их интересует — это камни и железо».       Камни и железо? Луна сдвинула брови — что-то в словах Леголаса было… рациональное. Что-то, наводящее на мысль. Магия бывает разной, она сама это говорила. У Гимли не получается заклинание левитации, но что, если…       — Гимли! — осенило Луну. — Попробуйте другие чары! М-м-м… — она огляделась и схватила с блюда яблоко. — Скажите «Дуро»!       Уже мало на что надеясь, Гимл воззрился на фрукт, сосредоточил все мысленные усилия…       — Дуро! — проревел он.       В тот же миг яблоко окаменело. Гимли ошарашенно захлопал глазами. Схватив другое яблоко, Киннди положила его перед собой и скомандовала:       — Дуро!       Ее яблоко тоже окаменело. Арвен снова не удержалась, взяв третий фрукт, но ее «дуро» не воспроизвело никакого эффекта.       — Ясно! — Луна захлопала в ладоши. — Теперь я поняла! Эльфам и гномам доступна разная магия! Точно ведь! Эльфы — дети природы, они могут создавать живое, они могут поднимать предметы ввысь и управлять мыслями… а гномы — дети скал, соответственно, их магия влияет на неживое!       — А люди? — спросила Эовин.       — Вы слышали заклинания, попробуйте, — предложила Луна. Взяв яблоко и ложку, ристанийка уставилась на фрукт, но заклинание окаменения не сработало. Не сработали и чары левитации. Фарамир, который повторил то же самое, также не смог ни поднять в воздух ложку, ни превратить яблоко в камень. У Арагорна получилось заклинание левитации, но не окаменения.       — Во мне течет немного крови эльфов, — объяснил он. — Действительно совсем немного.       — Видимо, достаточно капли, — Луна покусала губы. Если про гномов она все поняла сразу, то с людьми возникали сложности, и что им предложить, она не знала.       — Если атани доступна магия, — подал голос Гэндальф, — то их должны были одарить способностям к битве. Испокон веков они сражались, как те, кто примкнул к Врагу, так и эдайн.       — Боевой магии так просто не научить, — виновато сказала Луна. — Это может быть опасно, и нужно что-то, на чем можно тренироваться. В идеале кто-то, но для начала… подушки, например. Если Гимли прикажет оборудовать тренировочный зал…       Очень скоро зал оборудовали — нужно было всего-то притащить груду подушек в одно из помещений. Эовин рвалась в бой; глаза ристанийки полыхали огнями. Фарамир тоже был взволнован — они не удивлялись происхождению Луны, им было просто не до того. Шок Леголаса при встрече с ней объяснялся внезапностью знакомства, в ином случае он тоже отреагировал бы куда спокойнее.       — Посмотрите на подушку, — сказала Луна, — и скажите «Депульсо».       К концу дня — ощущалось время именно так — все окончательно встало на свои места. Теория Луны оказалась верна; магией владели все народы, но каждому подчинялась определенная разновидность. Эльфы легко творили практически все чары, кроме наиболее приземленных или взаимодействующих с камнями, гномы лишь эти чары и могли использовать, преображая неживое, людям давались только боевые заклинания, а хоббитам — только хозяйственные. Гэндальф, в чем Луна не сомневалась, мог все.

***

      — Благодарим тебя, госпожа, — сказал Гимли на прощание; как бы ни хотелось всем продолжать учиться магии, каждому было пора вернуться в свои владения.       — Пока не за что, — улыбнулась Луна. — Когда я составлю для вас сборник заклинаний — тогда поблагодарите.       — О, я поблагодарю! — глаза гнома сверкнули. — Взамен я составлю для вас учебник кхуздула.       — Что? — этот язык был тайным, наугрим тщательно берегли его в тайне, те фразы, которые довелось услышать эльдар и эдайн на свадьбе, были пределом возможных знаний других народов.       — Вы делитесь с нами своими секретами, и взамен я поделюсь с вами своими, — пожал плечами Гимли. — Вряд ли вы будете учить кхуздулу всех желающих, верно?       — Верно, — Луна склонила голову. — Благодарю вас за доверие.       На прощание Гимли поцеловал ей руку. Леголас поцеловал руку Киннди. Немного подумав, Луна расцеловала чету владык Мориа в щеки, отчего те синхронно покраснели, а Леголас ощутил укол иррациональной ревности.       — Увидимся в Эрин Ласгален, — проронил он, первым взлетая в седло.       — Увидимся! — пропела Луна, следом за ним садясь верхом на лошадь. — Navaer!       Гимли усмехнулся в бороду.       — Tak natu yenet! — прокричал он вслед уезжающим эльфам. Еще одна фраза на кхуздуле, которой, как они оба поняли, удостоились лишь король Эрин Ласгален и пришелица из другого мира.